Слепые беглецы

Стены второго тоннеля по-прежнему оставались прозрачными, но открывавшаяся за ними картина отличалась разительно.

Тонкая — Рик видел это сквозь стену — не толще мизинца, прослойка призрачного льда, с которой слились створки люка, отделяла скалы от нижнего пространства. Когда Рик вслед за братьями миновал люк, ему удалось рассмотреть, что повсюду вокруг от нависшей теперь над ним ледяной плоскости отделяются прямые, как натянутые канаты, зеленые нити, каждая в руку толщиной. Они уходили вниз под самыми разнообразными углами, переплетались и перекрещивались. Там, где нити соприкасались, на них виднелись шаровидные утолщения. Паутина нитей охватывала все пространство за стенками колодца, насколько видел глаз. Поверхность одних нитей была гладкой и ровной, другие покрывали наросты и выпуклости.

Сперва Рику показалось, что они находятся внутри огромных строительных лесов, со множеством балок и подпорок. Нити будто поддерживали ледяной свод, на который опирались миллиарды камней... камня, скаламбурил Рик про себя. Когда он посмотрел вокруг в следующий раз, картина больше напомнила ему внутренности гигантского живого существа — слишком уж походили ледяные тяжи то ли на кровеносные сосуды, то ли на нервные отростки. Игра света на призрачном льду? Или по некоторым нитям действительно прокатывается волна слабого свечения?

— Впечатляет, — заметил он. Кен-Тагм медленно повернул голову, будто нехотя отрываясь от созерцания.

— Да уж, — согласился заклинатель. — Это тоже создано Городом-Тенью?

Голема покачала головой.

— Эти слои — основа всего нашего мира, Тагм. Земного круга, пустонеба... Физический носитель центрального архилекта и паразитного кода заодно, контрольные цепи и распределители энергетических потоков. С них начинал создаваться мир в начале времен. Кем — спрашивай не у меня.

Рик осторожно, даже задержав дыхание, прикоснулся к ледяной стене. Услышанное не укладывалось у него в голове. Воплощение Лект? Граница мира? Одно дело, прочесть об этом в запретных свитках Мистической Академии. И совсем другое — самому стоять посреди бескрайней паутины из призрачного льда, означающей пределы земного круга и вмещающей животворное начало.

— Идемте, — негромко, будто опасаясь нарушать эту тишину, произнес он.

Оба олимпионика оглянулись. Чуть ли не с недовольством в глазах, будто сама мысль о том, чтобы продолжать путь среди этих запредельных глубин, отдавала святотатством.

— У нас мало времени, — напомнил он. — Нам нужно успеть, пока наверху остается пригодный для дыхания воздух.

И вновь — шаг, еще шаг, еще. Бесконечная спираль вокруг проложенного в изумрудной паутине колодца.

Пыль, втянутая воздушной волной, когда Алана распахнула шлюзы, сбросив хранителей в тоннель, уже улеглась. Ее облачка поднимались вверх вслед за искателями, но быстро рассеивались.

Одна десятая проходила за другой. Рик привык к долгим походам, но такой продолжительный спуск утомил бы и более опытного путешественника. Впрочем, о привале никто не заговаривал.

Вид снаружи понемногу менялся. Нити становились тоньше, промежутки между утолщениями — короче. Их сплетение делалось все более и более густым, плотнее прилегая к стенкам шахты. Теперь Рик явственно различал то и дело вспыхивающие на них искорки.

Засмотревшись на паутину, он неосторожно приблизился к краю лестницы. Увидел непроглядную темноту далеко внизу и поспешно отшатнулся. У него вновь закружилась голова, сильнее, чем раньше. Видимо, прирожденное чувство равновесия начало изменять Рику после долгих лет, проведенных им на поверхности, недовольно подумал он.

— Вам следует поддерживать баланс между скоростью продвижения и уровнем общей готовности группы, — внезапно услышал он певучий голос Аланы. — Если вы продолжите движение без перерывов для восстановления сил, в конечном счете это увеличит общее время прохождения маршрута. К тому же, на последних отрезках дорога станет сложнее.

— Алана, смертные в подобных случаях говорят проще: "Давайте сделаем привал", — сухо заметил Кен-Тагм. — Кстати, мои ноги тоже гудят от усталости. Я поддерживаю идею, — он прислонил жезл к стене и уселся на краю помоста, свесив ноги в бездну.

Рик вгрызся в ленту вяленых мясных ягод, не чувствуя вкуса. Он рассматривал искристое переплетение ледяных нитей, пытаясь представить себе, как оно возникло. Правдивы ли смутные легенды о загадочных Создателях? Или мир, каким он воплощен через Лект, существовал изначально, как утверждают сторонники афелианских апокрифов? А может, все эти зеленые нити действительно проросли из снесенного солнцем Яйца Трав, согласно сказаниям леориантов?

Олимпионики, проглотив свои порции пищи, застыли в молчаливой неподвижности. Рик решил бы, что братья спят, но глаза обоих оставались открыты. В зрачках Высоких отражался свет кристалла Кен-Тагма. Сам заклинатель сидел над пропастью и заставлял магический туман вспухать между пальцами и втягиваться обратно в жезл, то ли в очередной раз проверяя готовность своих структур, то ли просто убивая время.

— Пора, — Когар перетек из сидячего положение в стоячее, подхватил свой мешок. Брат занял место рядом с ним и оба искателя направились вниз по спуску, не обернувшись на товарищей. Кен-Тагм вскинул голову.

— Шестнадцать четвертичных демонов, — пробормотал он. С жезлом на плече двинулся вслед неторопливой походкой. Рик поймал удивленный взгляд Аланы, пожал плечами. Торопливо забросил остатки обеда в котомку и последовал за друзьями.

Через некоторое время Рик бросил отсчитывать десятые. Остались только шаги — ниже, ниже, еще ниже — зеленая паутина по левую руку и пропасть по правую. Пятно света медленно смещалось вниз по тоннелю, в темноте за его пределами танцевали бесчисленные искры. Нити делались все короче и тоньше, их переплетение — все гуще. В какой-то момент Рик, отвлекшись от гула в натруженных ногах, понял, что нити стали настолько тонкими, что больше не видны глазу. Остался только искрящийся зеленый туман, в котором увязали и гасли лучи кристалла.

Несмотря на пройденное расстояние, усталость накатывала не так сильно, как можно было ожидать. Мешок почти не давил на плечи, будто тяжесть убавлялась с каждым пройденным шагом. Необычная легкость чувствовалась во всем теле, и шла кругом голова, будто искатель осушил залпом кружку крепкого вина.

Прежде чем Рик решил сообщить о своих ощущениях, Кораг остановился и обернулся. Вскинул руку ладонью вперед.

— Все это чувствуют? — поинтересовался он.

— Что именно? — вяло спросил Кен-Тагм.

Вместо ответа Кораг извлек из кармана маленький альпинистский крюк, очевидно, позаимствованный у Шиалы.

— Следите! — приказал стрелок. И небрежным движением подбросил железку в воздух.

Через несколько секунд, когда крюк зазвенел, ударившись о помост, Рик понял, о чем говорил олимпионик. И коротко засмеялся. Крюк, отскочив, описал дугу и попытался свалиться в пропасть, но рука Когара перехватила его в воздухе.

— Что смешного? — осведомился заклинатель.

— А я-то списывал на последствия контузии, — ответил Рик. — Он падал медленнее обычного, не так ли?

— Почти на четверть, — резко кивнул Кораг. — Что это значит? Мы не могли уйти так далеко, чтобы сила притяжения настолько ослабла!

— Я была уверена, что вы этого ожидаете, — произнесла Алана. Ее рука поднялась вверх, описав полукруг. — Наш мир вращается, вам же это известно?

— И ось вращения проходит через центры пустонеба, — подхватил Рик. Исписанные ровным почерком фагоскрипторов листы вставали у него перед глазами. — Благодаря этому возникает сила, удерживающая предметы, воду и воздух на поверхности земного круга. Но теперь мы оставляем пределы мира, и вся его масса начинает притягивать нас к себе. Силы уравниваются, все падает медленнее, наш вес уменьшается...

— И дальше что? — перебил его Кен-Тагм. — Мы взлетим к потолку? Или просто зависнем в воздухе?

— Второе, если я правильно помню лекции в Академии, — ответил Рик. Голема кивнула.

— Что ж, — развел руками Когар. — По крайней мере, идти будет легче.

— До определенного момента, — предупредила Алана. — Отсутствие веса тяжелее для необученных смертных, чем кажется на первый взгляд.

— Мы — не смертные, — бросил Кораг.

Разумный, привыкший к полетам на дракоптере, а тем более — на магическом планере, вряд ли будет жаловаться на морскую болезнь. Не был исключением и Рик. Усилием воли он справился с головокружением.

Отряд искателей погружался все глубже и глубже, и с каждой пройденной лигой притяжение уменьшалось. Постепенно Рик начал замечать, как меняется его собственная походка. Шаги становились длиннее, помост выскальзывал из-под ног — будто идешь по пояс в воде. Тяжесть груза вообще перестала ощущаться, лямки не врезались больше в плечи. Воздух мало-помалу становился прохладным.

Наконец впереди замаячили очередные ворота. Точнее, замаячила перекрывающая тоннель круглая ледяная плита, края ее уходили в изумрудную губку, которой стали к тому моменту стены колодца.

Идущие впереди олимпионики остановились у конца лестницы, ожидая товарищей. Алана вновь коснулась диафрагмы, заставив открыться ледяные лепестки.

Место, где диафрагма втянулась в стены, отмечало очередную резкую границу. За ней стена была уже не прозрачной — идеально зеркальной. В ней отразились лица друзей, неестественно растянутые и окрашенные в специфический для призрачного льда светло-зеленый цвет.

Свет от кристалла плясал на стенах тысячью отблесков. Зеленоватые отсветы падали на лица искателей, и казалось, что пятерка неожиданно очутилась под водой. Эффект усиливала неожиданно низкая температура — по крайней мере, в сравнении с царившей на краю мира жарой.

Там, внизу, тоннель уже не был прямым, как стрела. Его стены приобретали отчетливый изгиб, сворачиваясь параллельно помосту. Сам помост, описав последнюю петлю, вел вдоль ставшей боковой стены тоннеля, вместе с ним исчезая за поворотом.

— Это точно призрачный лед? — поинтересовался Кен-Тагм. Поднял жезл, и туман снова коснулся зеленой стены. Облачко повисело у стены несколько мгновений, устремилось обратно к навершию. — Такой плотности я вправду не видел... Жаль.

— Чего жаль? — недоуменно спросил Рик.

— Ты представляешь, сколько бы заплатил Прозрачный Город за сведения о таких залежах льда? Мы могли бы пить солнце до конца периодов, все и каждый, даже Высокие!

— Тагм! — Рик уставился на заклинателя, не в силах понять, не сошел ли друг с ума. Даже братья обернулись, и совершенно одинаковое выражения на лицах Высоких могло быть только изумлением.

— Не понимаете шуток? Лект с вами, — заклинатель миновал застывших Когара и Корага, направляясь вниз. Вторичное навершие жезла постукивало по ледяному помосту.

— К тому же, этот лед с трудом возьмет даже амат-ядро, не то что кирки и структуры, — добавил он через десять сотых. — Хотя я подозреваю, что для того Создатели и отгородили его всеми этими воротами, чтобы разумные не растащили по кусочку дело их рук.

— Насколько известно мне — чтобы не отправить случайно весь воздух мира во внешнюю бездну, — сухо произнесла Алана. Рик даже обернулся — настолько голема в этот момент походила своим тоном на Шиалу. — В случае, если в тоннеле возникнет постоянный ток воздуха — стены схлопываются, герметизируя соответствующую часть прохода.

— Ты хочешь сказать, — спокойно уточнил Кен-Тагм, — что прямо сейчас нас может похоронить заживо?

— Здесь — нет. Только на ниже— и вышележащих участках. К тому же, камеры, через которые мы проходим, герметизируются, а давление уже выровнено. Конечно, если первичный его скачок повторится еще несколько раз, защита может и сработать, — в голосе Аланы зазвучало легкое ехидство, или Рику послышалось?

— Рад это слышать, — парировал заклинатель.

Теперь коридор описывал широкую спираль, погружаясь в пласт льда. Сила земной тяги уменьшалась с каждым пройденным витком значительно быстрее, чем до того. Через две-три десятых друзья уже не шагали вперед, а перемещались широкими прыжками, как пустынные двуххвостки. Новый способ передвижения пришелся Рику по душе, как и парящий за спиной узел — пока очередной прыжок не вознес его выше, чем хотелось бы.

— Пустонебо! — Рик опустился на помост и потер макушку.

— Рассчитывай мышечные усилия, — посоветовала сочувственно голема. — В зоне невесомости даже слабый толчок может придать значительную инерцию.

Через некоторое время Рик окончательно разуверился в легкости дальнейшего продвижения. Теперь сила притяжения почти исчезла, и искателям приходилось прикладывать немало усилий, чтобы, цепляясь за гладкую поверхность, пробираться вдоль коридора, а не бороться с инерцией собственных масс, бросающей их на стены при каждом неловком движении. С помоста они спустились на дно тоннеля — бояться падения уже не приходилось, но двигаться по нему было проще, чем стараться приземлиться на узкую тропу.

Когда вес исчез окончательно — Рик не мог сказать. Как-то незаметно Алана очутилась в голове команды. Она единственная из всех чувствовала себя как рыба в воде, ловко отталкиваясь от стенок и небрежно скользя вперед. Высоким отчасти помогало врожденное чувство координации, Рик и Кен-Тагм держались исключительно на упрямстве. Неудачно схватившись за край помоста, Рик вдруг обнаружил, что висит посреди прохода, медленно вращаясь и дрейфуя в сторону. Несколько раз он попытался дотянуться до стены, не смог, и, смирив гордыню, позвал на помощь Кен-Тагма. Держась одной рукой за помост, тот схватил его за одежду и притянул к себе. После этого искатели остановились, чтобы по совету заклинателя связаться веревками, будто на стволе горы.

Когда из-за поворота показался очередной люк, Рик даже не ощутил облегчения. Только усталость. Сколько они прошли? Тридцать лиг, сорок?

Алана скользнула вперед, подняла руку, готовясь отворить дверь перед искателями.

— Погоди, — опередил ее Кораг. — Сделаем привал.

Рик завис над полом — или стеной, теперь было сложно определить. Глянул на помост. Тот проходил над его головой, следовательно, соседнюю поверхность все же следовало именовать стеной. Околонулевая сила тяжести все же имела одно неоспоримое достоинство — даже призрачный лед делала мягче паутинного матраца. Рик расслабился, крестом раскинувшись в воздухе. Закрыл глаза.

— Проснись, — Кен-Тагм тут же потряс его за плечо.

— Я не сплю, — помотал головой Рик.

— И правильно, у нас нет на сон времени. Дай-ка руку.

Все еще плохо соображая, Рик вытянул руку. Прикосновение жезла было обжигающе холодным.

Холод рванулся по жилам вверх, коснулся сердца и заполнил голову, после чего растаял, унеся с собой сонную одурь. Рик напряг и распустил мышцы. Ему уже приходилось испытывать действие стимулирующих структур, и он не удивился исчезнувшей усталости.

— Я бы тоже не отказалась, — подала голос Алана, внимательно наблюдавшая за ними.

— Смотри, — предупредил Кен-Тагм. — Этой штукой лучше не злоупотреблять. И не забудь отоспаться, когда отработает структура.