Джиганти

— Макримо, — Аделис опустил рапиру. — Дай мне что-то, что свяжет сегодняшнее покушение, с этим мерзавцем, и я отпущу тебя на все четыре стороны.

— Все дела велись через посредников, — Синза покачала головой. — У нас нет ничего.

— Почему же тогда ты думаешь, что это был именно он, а не кто-то другой? — Аделис прищурил здоровый глаз. — Ты что-то скрываешь!

Девушка с вызовом усмехнулась.

— Поверь, мне нет никакого резона выгораживать старого ублюдка. Если бы я могла, то сама сдала бы его со всеми потрохами.

— Тогда...

— Мы целый год работали на Макримо. Хорошо заработали на его вражде с Верукко и Куна. Под конец все запуталось... Слишком много следов осталось, которые могли привести прямиком к нам, поэтому мы и решили сбежать.

Аделис покачал головой.

— А причем здесь мой отец? Как он замешан в этой истории? Чего вы боитесь?

Девушка насмешливо фыркнула.

— Если бы он знал о нашем существовании, тогда бы стоило бояться. Пока мы не перешли старику дорогу, бояться было нечего, — куртизанка уставилась на свои грязные босые ноги. — Больше я тебе ничего не скажу.

Сунув рапиру подмышку, Аделис застыл перед зеркалом. Отражающееся в полированной поверхности чудище скривилось в гнусной ухмылке. Оно словно насмехалось над юношей, подмигивая залитым кровью глазом.

— Я дам тебе последний шанс, — Аделис не узнал своего собственного голоса. — Мы бросим монетку. Выпадет корона — можешь идти куда захочешь, выпадет лев — и ты останешься здесь навсегда...

Нашарив в кармане монетку, юноша вытянул руку вперед.

— Готова?

Синза накрыла кулак Аделиса холодной ладонью.

— Ты все-таки трус, мастер Джиганти. Хочешь переложить ответственность за свои грехи на богов? — красивое лицо девушки потемнело от гнева. — Почему бы тебе самому не принять решение? Поступи хоть раз, как подобает взрослому мужчине!

Аделис застыл, закусив нижнюю губу. Рот наполнился соленой горечью, которая тут же смешалась со сладким привкусом, оставшимся от пирожных. Громко сглотнув, он высвободил руку, и шагнул к двери.

— Прощай, Синза. И передай Омбре, чтобы не пыталась мстить. Я же, со своей стороны, обещаю, что Муро Джиганти никогда не узнает о вашем существовании.

Глава 3.

Дуэль, которой не было.

— Со своей сотней ты вполне управишься, — капитан Граза Нарваэз указал пальцем на серую арку каменного моста, изогнувшегося над бездонной пропастью. — Мост нужно взять до наступления темноты. Принц Сабио пожелал ночевать у подножия священных башен Эст Лоух.

— Правда? — Кон Кенрах вскинул бровь. — Да ведь через пару часов здесь будет темно, как у скена в заднице!

— Тогда тебе нужно поторопиться, — в голосе капитана послышалось раздражение. — Чем раньше начнешь, тем раньше закончишь.

Командир наемников нахмурился, украдкой разглядывая подсохшую царапину на щеке капитана. Если бы вчерашний поединок не был одобрен самими принцем Сабио, Нарваэз мог бы запросто поставить Кона Кенраха перед трибуналом.

— Все не так просто, — он задумчиво поскреб подбородок указательным пальцем. — Их там несколько сотен, и неизвестно, сколько еще прячется в развалинах Эст Лоух...

Капитан Нарваэз, славившийся исключительно дурным нравом, стал терять терпение, однако, в присутствии соперника старался держать себя в руках.

— Да ведь это всего лишь сброд, который Риза Стерк сумел впопыхах наскрести в пограничных фортах! Будь спокоен, они побегут, едва завидят ваши размалеванные рожи! — Нарваэз скрипнул зубами. — Собирай свою сотню, и вперед! Мы с конницей принца вас поддержим, как только вы вытесните пикинеров с моста...

Наемник хмыкнул, потирая мозолистые ладони.

— Ты, Граза, мастер загребать жар чужими руками. В этом тебе не откажешь!

Капитан Нарваэз что-то злобно зашипел, но командир наемников его уже не слушал. Круто развернувшись на каблуках, он зашагал вниз с холма, по направлению к походным кострам. Настроение было окончательно испорчено.

Со своего наблюдательного пункта Кон Кенрах мог отчетливо видеть, как на противоположном конце моста, точно громадный дикобраз, копошится темная людская масса. Пики-колючки колышутся из стороны в сторону, взрыкивают, рассыпаясь дробным ритмом барабаны, свистят сигнальные дудки, да заунывно подвывают волынки.

— Сброд, говоришь, — пробормотал Кон Кенрах, оскальзываясь на влажной после дождя траве.— Насколько мне известно, этот сброд в прошлом году надрал задницы их величествам под Даг-Брир и Фиаст-Бурр...

Порыв холодного ветра неожиданно ударил в лицо, рванул куртку, и бесцеремонными ледяными пальцами забрался под кильт. Верзила поежился, чувствуя, как по голым ногам побежали мурашки, а мошонка съежилась, уменьшаясь до размеров грецкого ореха.

Опустившись на корточки у потрескивающего костра, Кон Кенрах поплотнее запахнул колючий шерстяной плащ, от которого уже через мгновение привычно запахло мокрой псиной.

— Как настроение, парни?

Сгрудившиеся у огня наемники заулыбались, скаля крепкие желтые зубы. Высокий стройный воин в темно-зеленом плаще и с двуручным мечом в руке, опустился рядом на примятую мокрую траву.

— Господин? — пламя костра отразилось в серебряной фибуле в виде волчьей головы пронзенной стрелой.

— Что там у нас, Брауд? — Кон Кенрах кивнул, принимая из рук адъютанта оружие. — Скауты уже вернулись?

— Вернулись, — кивнул адъютант. — Насчитали полсотни аркебузиров, сотню алебардистов да три сотни пикинеров. Мост очень длинный, штурмовать в лоб будет чистым безумием...

— Знаю, знаю — не слепой, — Кон Кенрах склонился над котлом, разглядывая булькающую синюю жижу. — Отставить краску, Финриг. На этот раз пойдем во всем железе, которое только сумеем наскрести.

Полуголый жрец прекратил помешивать свое варево и понимающе закивал. Физиономия у него была хитрющая и на редкость уродливая.

— А я-то боялся, что придется штурмовать мост с голой жопой!

— Брось, старик, я еще из ума не выжил, — Кон Кенрах задрал голову к верху, наблюдая за надвигающимися с севера тучами. — Что ты на это скажешь?

— Снег, — улыбка на морщинистом лице жреца стала еще шире. — Ты это ожидал услышать?

Осторожно ступая по скользкому осыпающемуся склону, Кон Кенрах двинулся дальше, по узенькой тропке вьющейся вдоль края пропасти. Клубящиеся щупальца тумана беззвучно поднимались со дна бездны, струясь, словно призрачные змеи меж гигантских камней и изувеченных покореженных деревьев. Покрытые зеленым мхом валуны торчали тут и там, подобно спинам вьючных животных, а между ними поблескивали бесчисленные алые искорки распустившихся "ведьминых глаз".

Добравшись до нижнего лагеря, Кон Кенрах на мгновение остановился, переводя дух, и пропуская мимо себя груженого тяжелыми корзинами адъютанта.

— Собери людей, Брауд, — Кон Кенрах бросил ему вдогонку. — Я должен сказать им пару слов.

Отряд из сотни наемников сгрудился вокруг телег со снаряжением. Старые, и молодые, из горных кланов Ллоса, из озерных земель Праур, и из лесов Тай-Блот. Кто-то сражался под вымпелом Сокола уже третий год, кто-то пришел совсем недавно, на смену павшим друзьям, братьям и отцам. Кон Кенрах знал всех и каждого по имени.

Не дожидаясь приказа, однорукий Край Торри и коренастый Зик Хайс принялись сбрасывать на землю тюки с доспехами и связки дротиков. Брауд стоял чуть в сторонке, торопливо чиркая в маленьком блокноте.

— Не толкайтесь, — гаркнул Торри. — Тут на всех хватит!

Широкоплечий немедиан в темно-зеленом клетчатом кильте раздраженно пнул сверток ногой.

— Никогда не носил, и теперь не стану. Молитвами старого Финрига, да под щитом Олфеста, я прошел от Мор-Гвин до Прен-Маар!

— Надевай все, что есть, Лайдир, — фыркнул Торри. — За этим ущельем лежит царство Фаана, и наша магия там бессильна.

Воины зашушукались, неохотно разбирая свертки. Лайдир же развязал свой мешок и под дружный хохот товарищей нахлобучил на голову старинный шлем с забралом в виде птичьего клюва.

— Это барахло до того ржавое, что в руках рассыпается! — здоровяк огляделся по сторонам, и нерешительно направился к котлу с краской. — Немного старой магии здесь не повредит!

Кон Кенрах наступил на толстую вязанку дротиков, и легко запрыгнул в повозку.

— Слушайте, парни! — он застучал мечом по лежащему на боку медному котлу, привлекая к себе всеобщее внимание. — На этот раз нас ожидает дело не простое. Да-да, Лайдир, куда более трудное, чем восьмилетняя осада мадам Лаш!

Варвары встретили слова командира дружным хохотом. Отношения верзилы немедиана и толстушки из Роверо давно стали притчей во языцех.

— Ночь близка, и все мы чувствуем ледяное дыхание Мясника, однако не бойтесь, братья мои, на этом мосту нам будет жарко. Куда жарче, чем на пути в Иферн!

Наемники встретили слова командира дружным ревом.

Нашарив на поясе кошелек, Кон Кенрах запустил в него пальцы.

— Глядите, парни, это туронская пуля! — на широкой мозолистой ладони появился слегка сплюснутый тусклый шарик. — И знаете, как она ко мне попала? Я получил ее под Фиал-Блотт от лекаря, вскрывавшего труп Канур Дииг...

По толпе пронесся приглушенный ропот. Имя легендарного воина было уже много лет у всех на устах.

— За последние полвека Канур Дииг успел поучаствовать в каждой стычке от ледяных отрогов Мор-Гвин и до самой Прен-Маар! Он прошел через огонь и воду без единой царапины, как настоящий Феверн! — Кон Кенрах поднял зажатую меж пальцев пулю высоко над головой. — А эта ничтожная хрень запросто продырявила ему голову!

Лайдир многозначительно постучал шестопером по навершию шлема, и со скрежетом захлопнул ржавое забрало.

— Глядите все! — верзила картинно развел руки в стороны. — Сейчас, во славу богов, старина Лайдир примет геройскую смерть от удушья!

Кон Кенрах ухмыльнулся, разглядывая нелепую фигуру воина. Пластинчатый доспех эпохи короля Труида, да шлем из времен Трехсотлетней войны.

— И это я слышу от тебя? — фыркнул он. — От смельчака, ночевавшего в одной палатке с самим толстым Байдом!

Лайдир довольно захрюкал из-под проржавевшего забрала.

— Хвала богам, что запасы фасоли подошли к концу!

Со всех сторон послышались смешки. Балагур Лайдир пользовался заслуженной популярностью среди наемников.

Кон Кенрах поднял руку, требуя тишины.

— Разбирайте щиты, парни, готовьте телегу. Ночь на носу, и нужно поторопиться, если не хотите пропустить ужин!

Вооружившись молотком и длинными гвоздями, Зик Хайс принялся приколачивать к задку телеги расписные щиты. Один на другой, внахлест. Край Торри подхватил своей могучей ручищей пяток вязанок дротиков и с легкостью перебросил их через борт.

Адъютант что-то чиркнул в своем блокноте, и повернулся на каблуках. Его лицо было бледнее обычного, брови сошлись у переносицы и лишь на щеках играл лихорадочный румянец.

— Поедем с Финригом, командир?

— Ага, — Кон Кенрах беспечно отмахнулся, нахлобучивая на голову помятый бацинет с кольчужным воротником. — Сам знаешь, нашего старика лучше не сердить!

Брауд подтянул ремни на кирасе, и помог командиру пристегнуть латные рукавицы.

— Под Брау-Лох я едва не утоп из-за этих железок, — испещренное красными пятнами лицо адъютанта выражало неодобрение. — Если бы "Черный Ястреб" перевернулся чуть дальше от берега...

— Доспехи уберегли тебя от отравленных стрел бригантов. Помнишь, как шипел их яд, прожигая насквозь плащи и одежду?

— Такое так просто не забывается, — Брауд удрученно кивнул. — Вон толстый Байд до сих пор лыс как колено...

Вскоре вокруг командира начали собираться гротескные фигуры, облаченные в доспехи разных эпох и народов. Шлемы круглые, остроконечные и с плоским верхом. Украшенные закрученными бараньими рогами, зелеными медными крыльями, облезлой позолотой и потрескавшейся эмалью. Побитые латы, принадлежавшие безымянным рыцарям прошлого, длинные до земли кольчуги даарнов и анатомические кирасы, украшенные натуралистичными сосками и пупками. Единственное, что у всех было одинаковое, так это тяжелые круглые щиты с изображением колеса и сокола.

— Жаль, что капитан Нарваэз нас сейчас не видит, — Кон Кенрах окинул свое воинство задумчивым взглядом. — Он бы наверняка позеленел от зависти!

По земле поползли первые робкие пряди тумана. Тонкие, белесые, точно космы болотной ведьмы Храйдилех.

— Вперед! — рявкнул Кон Кенрах, запрыгивая в повозку.

Торри, Хайс и Лайдир взялись за оглобли, и телега со скрипом развернулась на месте.

— К мосту! — закованный в пафлагонскую броню Финриг, хищно ощерился. — Обрушим на проклятых варваров гнев Олфеста!

Черные покореженные силуэты деревьев до половины погрузились в вязкий как патока туман, и направление к мосту теперь указывал лишь раскатистый грохот туронских барабанов, да стоны сигнальных волынок.

С каждым шагом ущелье приближалось, склон становился все более пологим, а воздух влажным и тяжелым. От горького алхимического запаха запершило в горле и защипало глаза.

— Это еще что такое? — Брауд поморщился. — Не иначе как разверзлись врата в Иферн...

— Ерунда, — Финриг ухмыльнулся, указывая узловатым пальцем в густой туман. — Это всего лишь горячие источники Фаста. Там, внизу. Очень полезно, говорят, для старых костей.

Исполинские львы, высеченные из глыб красного гранита, неожиданно вынырнули из молочной пелены. Уродливые морды стражей моста уставились на непрошенных гостей, скаля источенные временем клыки. Кон Кенрах осторожно коснулся ладонью холодного камня и прислушался. В таком густом тумане грохот вражеских барабанов казался таким далеким, что ему на мгновение почудилось, что это гремит бурный поток на дне ущелья.

— Приготовьтесь, — сказал он, опускаясь на корточки позади прибитых к борту щитов. — И ничего не бойтесь. Сегодня боги на нашей стороне.

Призрачные потусторонние фигуры, бесшумно плывущие позади телеги, закачались, поднимая круглые щиты. Над головами взлетели боевые молоты, топоры и секиры.

— Толкай, — зашипел Брауд, свешиваясь с телеги. — Толкай, что есть мочи!

Окованные железом колеса заскрипели, загрохотали, выбираясь на каменный мост. Кон Кенрах изо всех сил стиснул рукоять меча, напряженно вглядываясь в колышущийся туман. Сколько времени пройдет, прежде чем враги нас заметят? Сколько времени пройдет, прежде чем аркебузиры откроют огонь?

Пульсирующее марево внезапно озарилось изнутри, расцвеченное яркими алхимическими вспышками. Послышались приглушенные хлопки, и стена тумана дрогнула, заколыхалась, вскипая призрачными протуберанцами, и обрушила на отряд смельчаков шквал смертоносного огня.

Пули звонко защелкали по каменной мостовой, яростно забарабанили по дубовым щитам, выдирая из них острые щепки и длинные стальные гвозди. Телега закачалась, точно лодка, подхваченная сильным течением.

— Вид эррум ад фарра ад дрекка блод питт! — запел Финриг, размахивая над головой тяжелым дротиком с зазубренным наконечником. Голос у старого жреца был мощный, страшный, точно рев взбесившегося олифанта. Кон Кенрах почувствовал, как по спине побежали мурашки.