— Потому что нас мало? — Спросил Харри.
— Не только! Могут оторвать достоинство, или отрубить. А потом страдает у мальчиков потенция. — Маршал стала гладить сильнее. Вообще малыш тебе нравиться в нашем мире.
— Очень! Столько красавиц, вот только руки у них слишком сильные.
— Не только! Мне уже больше трехсот лет и ты знаешь, какая я зверски опытная. — Маршал высунула язычок и погладила своим полным, очень аппетитным и ярким губам.
— Можно только догадаться!
— И способна подарить немыслимое наслаждение мужчине. Вы даже не догадываетесь какое.
Харри пропел:
Настолько ты прекрасна, что способна
Глубины поднебесья покорить!
С тобой легко мне дышится, свободно
Душа дрожит, меж пальцев вьется нить!
Маршал погладила Харри Фоттера по головке, стала массировать шею. Юношу было очень приятно от ее прикосновений. Красивая девушка, только что ей больше трехсот лет смущает. С другой стороны личико такое свежее, кожа такая чистая, нежная как у ребенка, хотя и упругая. Видно, что в этой воительнице много силы. И вообще в этой империи все женщины воины и имеют какие-то звания. Свого рода гламурный милитаризм. И главное он не только не видел ни одной, боже упаси старухи, но даже девицы что выглядела старше двадцати пяти лет. Губернатор немного старше и видимо у него полно поклонниц. Может даже он, устал от женщин, которые играют активную роль и сами лезут в постель. Вот и маршал не успела познакомиться, как уже соблазняет, да еще по военному грубо. Видно сразу родилась в казарме, солдафонская манера ухаживания. Хотя ему нравиться, тело возбуждается. Но когда тебя так домогаются охота поломаться. Мальчишка мягко, хотя пришлось приложить, усилия убрал руку с шеи. Татьяна улыбнулась:
— Что малыш боишься меня. Я очень нежная и страстная.
— Нет! Почему, но как-то неприлично ласкать мужчину, на глазах у всех.
— Тут экранная защита и меня видит только подруга Елена.
— И не ревнует! — Спросил Харри.
— Вот еще чего! — Усмехнулась воительница. — У нас во-первых, не принято ревновать мужчин, а во-вторых, ты свободен. Впрочем, если захочешь, я могу к вам присоединиться. Тоже очень опытная.
Харри замолчал и стал осматривать трибуны. На арене начались танцы на льду. Букмекеры объявили, что теперь все могут принять участи в голосовании и ставить оценки, от ста, до нуля. Своего рода проходил конкурс-шоу. Катались и пели, вместе с тем многочисленная стадион рассчитан на миллион мест, публика голосовала. На льду исполняли то или иное действие, своего рода фентази с песнями. Интересно, тем более что много среди артистов иногалактов. Те же эльфы очень музыкальны, а тут были расы и покруче. Шоу отменное, и дорогое. Музыка впрочем порой для человеческого уха слишком экзотическая. Харри посмотрел на трибуны. Губернатор не один, вот к нему подошло несколько девушек, и один вроде бы юноша. Хотя не поймешь, может это тоже девушка с чуть более суровым лицом и короткой прической. Ведь одеты воительницы как мужчины и плечи широкие. Маршал сама подсказала:
— Да это мужчина, у него нет ободка характерного для всех женщин. Наверное, еще малолетка, или может, переборщил с омолаживанием. Я его не знаю, но сегодня вечером ты будешь моим.
— А разве мы не вылетаем? — Спросил Харри.
— Только утром, у вас еще будет время порезвиться. Вы полетите специальном космолайнере и он вас доставит в нужную точку.
— Хоть это будет у нас на высоте.
— Проголосуй, не красиво игнорировать. Какая команда актеров тебе больше нравиться?
Харри захлопал глазами:
— Я вообще-то не специалист. По мне они все хороши! Хотя вот эти девушки. — Он указал на медленно танцующий и поющий квартет. — Весьма эротичны.
— Так и проголосуй за них! Может, дадим по максимуму сто балов! — Предложила маршал.
— Нет! Лучше девяносто девять! Так объективнее! — сказал юноша.
Вот на поле выскочила десятка девушек коротеньких платьицах и дюжина полуобнаженных негров-мужчин. Трибуны зааплодировали.
— Герои-мачо!— Скандировали они.
Харри удивился:
— Столько мужчин в этом мире.
Татьяна ответила:
— Это всего лишь роботы-анероиды. Хорошие парни, заменяют нам мужчин, но по натуральному гораздо лучше. Может и ты робот!
— С чего ты взяла?
— Не хочешь приласкать меня, погладить грудь, доставить удовольствие. Вести себя как настоящий мужчина, который дрожит от каждой юбки.
Харри погрозил пальцем:
— А может настоящий мужчина другой и не проявляет столько страсти. Демонстрируя ледяную холодность.
Татьяна вздохнула.
— Может ты и прав! Большинство современных мужчин именно такие. А вот в древнем кино, наоборот все такие страстные и галантные.
— В кино не все совпадает с жизнью! Хотя это и есть ее отражение.
На ледовом поле проходило красивое и вместе с тем сексуальное действо. Девушки кружились возле кавалеров, закидывали на плечи ножки. Те приседали и приподымали фигуристок, совершали прыжки с партнершами на руках. Движения были выверенные, очень точные. Иногда они взлетали и зависали в воздухе, порхали как бабочки. Харри любовался полетами, движения завораживали. Он как-то смотрел танцы на льду в своем мире, но признаться было не сравнить.
— Клево! — Сказала юноша. — А самому можно покататься?
— Конечно! — Ответила Татьяна. — Это мы можем сделать с тобой на пару. Хочешь исполнить эротический танец.
— Может лучше народный, шотландский. — Предложил Харри Фоттер.
— Шотландский. Есть такое виски.
— Это такой край на севере Англии. Ранее он был независимым, а потом были войны и приключения героев. Я смотрел фильмы, например "Храброе сердце".
. ГЛАВА Љ 3.
Татьяна улыбнулась:
— Знаешь, один американский режиссер снял фильм "Сердце льва", про чеченского командира Шамиля Басаева. Так он изобразил этого убийцу таким благородным героем, что смотришь и сочувствуешь именно ему. А президент России выглядел мерзким и подлым.
— Что же бывает! У нас тоже не однозначное отношение к этому восстанию. Во всяком случае, Британия дала свободу своим колониям, могла и Россия дать.
Татьяна усмехнулась:
— Если бы дали свободу всем не русским народам, то Россия уменьшилась до размеров московского княжества. И не смогла выполнить свою миссию объединение человечества и выход к иным мирам. Только большая страна, может ставить большие цели. Зато теперь многие и не помнят, что была такая нация как чеченцы, нет разногласий на расовой и религиозной почве. Вот я маршал, например кто, столько наций смешено в крови, но все считают нас русскими. По крайней мере, мы такие для иногалактов. Папа турок, мама грек, а я русский человек!
— Я англичанин и никогда не буду русским.
— Да ведь никто не заставляет. Так все-таки станцуем на льду?
— Давай! Это меня развлечет.
Юноша и девушка направились в специальное помещение, где готовились различные команды. По пути девушки тянули к ним руки, стараясь коснуться Харри.
Тот лишь улыбался им в ответ, правда один раз остановился и поцеловал протянутую ручки девчушки.
— Божественно! — Пробормотала та.
Юный волшебник поклонился в ответ.
В помещении было просторно, команды разминались, многие летали. Среди них было несколько детских, симпатичные в платьицах девочки играли различных сказочных фей, а одна в черном одеянии, изображала бабу-Ягу. Впрочем, не страшную, а очень даже милую. Был и мальчик, розощекий, еще ребенок, но сильный, он выполнял различные акробатические трюки.
Увидев Харри, он помахал рукой: мужчины всегда узнают друг друга, особенно в мире, где они составляют менее чем миллионную часть населения.
Площадок хватало, и Татьяна сделала заявку, и ей выдали номер.
— Компьютер объявит ваш выход! — Передали маршалу через голограмму вспыхнувшую на руке. — Будете отплясывать...
— Шотландку! — Подсказал Харри Фоттер.
— Ну и отлично оригинальный танец! — В голограмме мелькнуло смеющееся девичье лицо. Харри в ответ показал язык, он чувствовал себя ребенком.
— Что милая покажем гопак — раз так!
Коньки моментально возникли в воздухе. Они, похоже, как почти все в этом мире были снабжены микрочипами, по этому пропели:
— В сказке можно покататься на Луне и по радуге промчаться на коне! Победить всех конкурентов и опрокинуть мощь моментом! Мускул обнажи — брось ножи!
— Ого, тут и коньки класс! Разговаривают и поют! Что еще надо для счастья! — Заявил Харри.
— А что твое одежда не поет! — Спросила Татьяна.
— Нет! Правда одевается и снимается сама. Достаточно отдать приказ голосом.
— Ух, примитив! Я тебе куплю новую одежку, самую модную, юноша моей мечты! В сердце ты!
Коньки загалдели:
— Может, хотите с нами в игры поиграть, или выучить какие-нибудь танцы. Мы знаем три миллиона различных пантомим и уроков.
Харри усмехнулся:
— Это интересно, что коньки учат. Знаю, что яйцо курицу учило, но чтобы обувь человека — это нонсенс.
— Как сказать в одной русской сказке лапти мужика поучают. Вот посмотри. — Татьяна сунула Харри под нос свои изящные сапожки. — Расскажите этому парню что-нибудь поучительное.
Сапоги заговорили:
— Жил да был один мальчик по имени Джейн, он купаться хотел, окунулся в ручей. Думал что хорошо в небе солнце светило, а на встречу плыла фея — магов светило!
Мальчик ее говорит: очень бедный я парень, в стужу в драных лаптях, и босой когда парит!
Ему фея в ответ, говорит с укоризной, если денежек нет, чего хочешь от жизни!
Паренек ей сказал: вот хочу без прикраса, дар такой получить, тот, что был у Мидаса!
И волшебница в раз, ласково улыбнулась, палочкой повела и ручонки коснулась!
Вот теперь ты богат, и будет денег палата, и на что бросишь взгляд, превращаться в злато!
— Хватит! — Сказал Харри. — Я эту сказку знаю! Счастье золото не приносит. Золото мягкое, но сердце делает черствым!
— Ладно! Теперь покиньте своего командира! — Приказала маршал.
Сапожки слетели, обнажив точеные, загорелые ножки. Девушка взяла руку Харри положила на голень.
— Помассируй их! Мне приятно ощущать мужскую руку.
Харри принялся массировать чувствительное место, такой внешне юной девушки. Прошелся между пальчиков, пощекотал розовую, жесткую пяточку, маршал усмехнулась. Прошелся по дрожащим жилкам и мускулистым лодыжкам, спортивным ногам воительницы. Харри подумал, сколько она нанесла ими ударов, сломала костей, вместе с броней. Вместе с тем ножка приятная, от нее пахнет медом и цветами.
Юноша массирует ее двумя руками, потом, не удержавшись, поцеловал, ощущая сладкий вкус, упругой кожи. Он даже провел языком между пальчиками, ощущая как бьются жилки. Когда бьются сразу два сердца, примерно по двадцать пять ударов в минуту каждое, а зачем все чаще и чаще. Удивительная свежесть, обувь автоматически вентилирует и моет, отдавая фруктами. Ноготки блестят, в них отражается лицо Харри.
Татьяна простонала, хотела уже полностью обнажиться, но чрезвычайным усилием воли сдержалась.
— Как чудно! Ты настоящий волшебник. Теперь давай покатаемся, чтобы потом не опозориться перед миллионом.
Коньки заявили:
— Вы нам покажите, и мы воспроизведем любой танец. — Над ними вспыхнула голограмма, дюжина девушек исполняла танец. — Самый широкий ассортимент движений.
Харри протянул ноги. Ботинки слетели, коньки оделись. После чего юноша взлетел, сделал круг.
— Отлично. Гипердрайф!
Маршал взлетела вместе с ним. Харри вспоминал танец. Ранее он катался на вечеринках, в параллельном магическом мире. Приходилось также наслаждаться и в ледовых дворцах Британии. Теперь он чувствовал, что коньки его несут сами. Харри лишь задавал темп. Татьяна спросила его:
— Может добавить голограмм. Чтобы было красивее.
Коньки поддержали инициативу:
— Хотите бабочек?
— Нет чего-нибудь не менее красочного, но более разнообразного! — Попросил Харри.
— Тогда будет тысяча голограмм и ни одного повтора. — Пообещали коньки.
Такой дивной игры красок и изображений юный англичанин никогда не видел. Они пересекались и переливались под различными углами, всячески изгибались. Это был своего рода гимн и поэзия современной техники. Тут уже собственный танец шотландка казался жалким и примитивным. Юноша стал плясать гораздо стремительнее и энергичнее. Они вместе выкидывали ноги. Харри впервые воспроизвел тройное сальто, даже голова закружилась. Все смотрелось настолько захватывающе, что душа ликовала.
Наташа пропела фразу из древней песни:
Гимн Родины в сердцах у нас поет
Во всей вселенной нет ее красивей!
Сожми покрепче витязь лучемет
Умри за Богом данную Россию!
После чего воспроизвела в воздухе каскад сальто. На лету он встретились с Харри и соединились губами. Юноша чуть не сошел с ума.
Компьютер объявил:
— Пара номер 901, на выход!
Татьяна объявила:
— Нам пора! Постараемся произвести фурор.
На сцене Харри казалось, ничего не замечал. Он словно оглох и ослеп. Внутри играл гимн, он переполнял мальчишку до краев. Миллион зрителей что-то орал, хлопали крылья иногалактов, порхали ослепительные голограммы. Каждое движение было мазком кисти мастера-художника. Своего рода гения, рисующего симфонию. То, что отражалось в бесконечности и дарило свет миру. Даже воздух казался особенным, пропитанным электро-зарядами. Харри пару раз был близок к тому, чтобы разрыдаться. Заключительным аккордом был сексуальный поцелуй, в который влюбленные вложили все страсть. Их языки сплелись в одно целое, словно две змейки. Потому величественная музыка смокла, народ выставлял оценки.
Уже на выходе ошеломленная Татьяна произнесла:
— Кажется, мы победили!
Харри пробормотал:
— Что не верится! Я был словно ослеплен.
— И, тем не менее, мы на первом месте.
— Потрясающе!
Влюбленные не чувствуя ног направились к собственному ложу.
Там их встретила Елена. Ее шрамы уже затянулись. Он улыбалась во весь рот.
— Прелестно! Жаль, что наша скромница Анюта этого не видит.
Татьяна отрицательно мотнула головой:
— Почему ты считаешь, что не видит. Идет прямая трансляция шоу на всю планету и иные миры. Я думаю Анюте приятно лицезреть, как хорош ее влюбленный мальчик.
Елена заявила:
— Когда шоу кончиться, я надеюсь, ее рады будут увидеть на дискотеке. — Тут вспыхнула голограмма и перед ними, возникло лицо Светланы:
— Я уже здорова и скоро присоединюсь к вам.
— Отлично! — Сказала Татьяна. — Будет веселее.
Время летело незаметно: Светлана чуть задержалась из-за различных врачебных формальностей. Потом они вместе смотрели супершоу. Заключали пари, делали ставки. Вскоре закончился и конкурс. Победителями оказались пара Фоттер и Татьяна. Похоже, они откатались на все сто. Награды им вручал сам губернатор.
Он улыбнулся маршалу, и бросил почти угрожающий взгляд на Харри. Возможно, ему не нравился очередной соперник мачо. Тем не менее, золотой кубок вручил.
— Будьте достойны оказанной чести! — Сдавленным голосом пробурчал он.
