— Значит, мы и там уже были... — произнёс Связник, бережно взяв тремя пальцами и положив на ладонь тёмно-серый лунный камень.
— Были и есть, — ответил Первый. — На Крат просто бывали... там сплошь пылевые моря и ничего интересного. По крайней мере, пока нет технической возможности наладить там добычу ископаемых. А вот Прит очень даже перспективная планета.
Первый замолчал. Тогда Связник спросил его:
— Почему ты мне об этом говоришь?
— Потому, что доверяю тебе, Хариб.
— А раньше, значит, не доверял?
— Тебя долго проверяли... — помолчав, ответил Первый. — Мы всех проверяем.
Связник понимающе покивал, ожидая продолжения. Первый продолжил:
— Нам известна твоя история, — осторожно сказал он. — О жене и дочери... О том, что с ними сделали... — При этих словах Связник вздрогнул, на скулах заиграли желваки. — Прошу простить меня, брат! — Заметив, как изменился в лице Связник, Первый положил руку на его плечо. — Понимаю, воспоминания причиняют тебе боль... Все мы кого-то потеряли...
Он помолчал немного, глядя в лицо товарища, и убрал руку.
— ...И наши потери, и наши жертвы, — продолжал он, обращаясь поочерёдно к каждому из троих, — открыли наши глаза на обман, на дьявольскую насмешку, что тысячелетия висит над миром. Все мы преданы нашей революции. И сегодня нас миллионы! О многом я не имею права говорить... Пока не могу. Но, всё же, кое-что скажу вам, братья. Очень скоро многое изменится. Чёрное знамя, которое мы взяли в наши руки, чёрное от крови миллионов невинных, растерзанных на прокля́тых алтарях прокля́того Бога... несуществующего Бога, будет поднято над церквями, и мучители понесут заслуженное наказание. Это время близко, братья! Ближе, чем вы можете предполагать!
Стемнело. Поднимался лёгкий ветерок, но небо оставалось чистым: на нём уже проступила перечеркнувшая его от горизонта до горизонта светящаяся полоса из миллиардов звёзд — Путь Праведников. Связник, Святой Отец, Бизон и Первый стояли на площадке перед зданием в стороне от аэролёта. Все молчали.
Первым тишину нарушил Связник:
— Значит, дело особой важности...
Он обернулся и посмотрел на Первого так, словно тот не упоминал его семью и он, Связник, ничего не слышал про планеты-спутники Агара.
— Да. Нужно ликвидировать крота.
— Это какой-то особенный крот? — показал клыки Связник.
— Крот вполне заурядный, — с усмешкой ответил Первый. — Но убрать его надо особым образом.
— Что ж, сделаю всё, что в моих силах.
— Это ещё не всё...
— Что ещё?
— После ликвидации тебе предстоит небольшая поездка.
— Хм... и куда надо ехать?
— Скорее лететь. В столицу. Тебя желает видеть тот, кто стоит во главе нашего сопротивления.
Связник пожал плечами, бережно завернул минерал, который всё это время держал в руке, в бумагу и спрятал в карман плаща:
— Ладно. Познакомимся. А пока давай обсудим детали нашего дела...
Глава 6. Логово прóклятых
Священнораб Керуб был сержантом СОК (Службы охраны космодрома). Личное дело его изобиловало положительными отзывами начальства и записями о поощрениях. Для братьев и сослуживцев Керуб был ревностным служителем Церкви и примерным командиром. Он строго соблюдал все церковные законы, правила и уставы службы и имел высокий допуск, приравнивавший его к младшим офицерам.
В юности Керуб, сын жёлтого священника, избрал для себя служение не в жёлтых, а в красных ризах. Он поступил в семинарию Красного Братства, где отучился шесть из полагавшихся восьми лет, после чего, на седьмом году перевёлся в семинарию Серого Братства. ССКБ прибегла тогда к шантажу, надавив на ректора семинарии, дабы тот принял Керуба, скрыв его связь с Красными, и в дальнейшем способствовал его успешной учёбе. Так началась служба Керуба в качестве агента Красных Братьев под серыми ризами.
Спустя два года Керуб, уже в сане священнораба (первая степень священства, в которую производились все выпускники) и звании сержанта СБСБ (Службы безопасности Серого Братства) покинул стены семинарии, получив назначение в Службу охраны одного из секретных объектов Братства, которым оказался космодром Шагар-Кхарад в Прóклятых землях.
Во внутренней службе безопасности серых, конечно же, знали о том, кто такой на самом деле Керуб. Ректор, бывший двойным агентом, сообщил о нём сразу же после его появления в семинарии, и «крот» с момента его внедрения был под наблюдением.
В Шагар-Кхарад Керуб находился второй год. Он служил Церкви и своему Братству, бдительно охраняя безопасность объекта, куда, как он полагал, он был успешно внедрён, тщательно фиксируя, записывая и запоминая всё, что вызывало у него малейшие подозрения.
Первое время, когда Керуб только прибыл в Шагар-Кхарад, он почти не бывал на космодроме. Тогда ему часто приходилось нести многодневные дежурства на блокпостах СОК. С блокпостов начиналась служба всякого новичка, и для Керуба не сделали исключения, ни как для священника, ни как для сержанта. Эксцессы на блокпостах случались редко, — прóклятые хорошо знали места расположения блокпостов и обходили их стороной, — так что, от Керуба только и требовалось, что нести службу добросовестно, соблюдать устав и терпеливо ждать. После испытательного срока Керуба стали назначать в патрули — поначалу в группы к другим сержантам, а потом и старшим собственной группы.
Полгода Керуб и его группа патрулировали «дальний радиус» — предгорья Волчьего и Шагаргоборского хребтов, окрестности Шагар-Хаог и север Шагарской пустыни.
Приходилось нелегко, но Керуб терпел безропотно, не подавая вида усталости. Они улетали на сутки, возвращались, отсыпались и снова улетали.
Потом дальних патрулей стало меньше: его группу перевели на «ближний радиус» и «периметр». Керуб стал больше общаться с сослуживцами и работниками космодрома, появились связи, и он приступил к своей настоящей службе — к добыче информации.
Керуб замечал разные мелочи, наводил осторожные справки, ставил «жучки» и записывал разговоры, составлял отчёты, следил за теми, на кого поступали запросы от куратора.
Добытую информацию Керуб сохранял в памяти установленного в его голове импланта...
В последний год обучения в семинарии врачи ССКБ удалили Керубу часть черепа, закрыв дыру прочной пластиной из медицинского сплава, на внутренней стороне которой был закреплён накопитель данных. В медицинской карте семинариста при этом была сделана отметка о том, что пластина установлена вследствие травмы, полученной во время боевой подготовки. Подобные травмы среди военных — не редкость, и потому обычно не вызывали лишних вопросов. Дырка в голове — будущему офицеру не помеха.
...Керубу нравилась работа разведчика, нравилась и служба в охране, нравилось командовать и нравилось подчиняться. Всё, что делал Керуб, он делал с удовольствием и потому делал хорошо.
Шло время, минул год службы, за ним пошёл второй. Керуб регулярно получал инструкции от куратора и передавал отчёты, используя для связи тайники за периметром, в которых оставлял одни накопители, с собранными им сведениями, и забирал другие, с указаниями начальства. В последние полгода процесс этот превратился в рутину. Керуб нёс обе свои службы Серому и Красному Братствам без эксцессов и потрясений, пока однажды, тридцать дней назад, во время очередного, теперь уже нечастого патрулирования ему не случилось оказаться на окраине заброшенного города...
Керуб передавал отчёты раз в двадцать суток (плюс-минус пару дней на график дежурства в патруле). Последний раз он был у тайника четырнадцать дней назад, и в оставленном отчёте впервые использовал особый код, понятный только одному куратору, означавший, что добытая им информация настолько важна, что не может быть передана по обычному каналу. У Серых Братьев тоже была своя агентура в других Братствах — информацию могли перехватить.
Особый набор слов в на первый взгляд рутинном отчёте Керуба сообщал куратору о наличии у него важных сведений, передать которые он готов только из рук в руки либо куратору лично, либо спецагенту с особыми полномочиями, подтвердить которые могли только куратор, либо генерал-архипатрит Братства. Такой код он мог использовать только в исключительных случаях, когда информация имела прямое отношение к высшей иерархии Церкви и к государственной безопасности Империи. Ложная тревога грозила самыми серьёзными взысканиями.
Керуб не сомневался в том, что погибший два дня назад от рук прóклятых архипатрит Арбигост был тем самым спецагентом, которого Братство направило в Шагар-Кхарад для встречи с ним. Статус инспектора был вполне подходящим прикрытием. Инспектор имел полное право встретиться лично с каждым из охраны, от рядового до офицера, посетить каждый блокпост и участвовать в патрулировании. И Арбигост был убит.
Что делать? Как передать куратору добытые им, Керубом, доказательства заговора, масштабы которого ужасали?
Если бы в тот день Керуб строго держался маршрута, вряд ли бы ему скоро довелось узнать то, из-за чего после он станет плохо спать по ночам. Ведь прошло почти два года, а он так и не смог приблизиться к тайне, что неожиданно открылась перед ним волей случая.
Всё началось с проклятой девчонки...
Тогда, пять дней назад, в руинах Шагар-Хаог один из патрульных заметил прóклятых. Их было трое. Как позже выяснилось, копатели, промышлявшие в районе озера-воронки поисками всякого старинного хлама. Прóклятые, похоже, не ожидали появления в том месте патрульного аэролёта и не успели вовремя спрятаться.
Керуб решил, было, схватить всех троих и доставить на базу, но те, завидев несущуюся к ним машину, бросились врассыпную. Тогда он приказал пилоту расстрелять двоих и нагнать третьего. Пилот выполнил приказ и легко настиг последнего бежавшего, которым оказалась девчонка-подросток. Она была в мужской одежде, как и двое её сверстников мальчишек (что согласно «Книге всего сущего» есть преступление: «...ибо женщина не равна мужу и не должна надевать мужскую одежду»), и ко всему оказалась немой.
Девчонка могла только мычать. На требование Керуба отвечать ему знаками, мерзкая девчонка ответила плевком и презрительным взглядом.
Керуб схватил нахалку за заплетённые во множество тонких косичек тёмно-красные патлы и отпустил ей увесистую оплеуху, чтобы была более почтительна к священнику.
В ответ девчонка плюнула в него ещё раз и попыталась ударить.
Такого оскорбления священнораб снести не мог и пристрелил оскорбительницу.
В следующие за тем дни, в которые группа Керуба патрулировала «ближний радиус» и «периметр», он постоянно вспоминал проклятую девку и её не то дружков, не то мужей (у прóклятых такое в порядке вещей). Керуб пришёл к выводу, что в заброшенном городе есть, если и не постоянные жители, то уж точно временщики. Вряд ли те трое «археологов» спустились с гор лишь для того, чтобы покопаться в Шагар-Хаогских руинах.
«Где-то в Шагар-Хаог у них непременно должно быть логово!» — заключил тогда он.
Пять дней спустя, когда подошёл черёд его группе патрулировать «дальний радиус», Керуб решил проверить свои подозрения. Потому-то он и отклонился от маршрута.
Если где и следовало искать логово прóклятых, так это за озером-воронкой, в наиболее удалённой от маршрутов патрулей части заброшенного города.
Керуб приказал пилоту лететь туда. Он не сомневался в том, что, если хорошо поискать, логово обязательно найдётся.
Аэролёт облетал на малой высоте каждую руину за озером. Керуб и его подчинённые внимательно осматривали местность, ища любую мелочь, что могла бы свидетельствовать о недавнем присутствии там человека.
Налетав несколько часов к ряду, Керуб распорядился посадить машину на удобной поляне посреди скопления невысоких холмиков в тридцати стадиях от озера-воронки с тривиальной целью — посетить ближайшие кусты... и, возвращаясь к аэролёту, он заметил следы. Следы вели к одному из холмиков.
Подозвав двоих рядовых, тактично державшихся неподалёку, Керуб показал им следы и приказал быть наготове.
Внимательнее присмотревшись к холмику, которым оказалось поросшее колючим кустарником нагромождение обломков от некогда стоявшего в том месте дома, Керуб заметил в одном месте уцелевшую часть стены с проходом и несколькими заложенными кирпичами окнами. Следы вели внутрь прохода.
