— Надеюсь, тебе удобно? Осторожнее, колено не подверни. Шамоль ув'ха'ба[3], — даже сквозь толстый пластик было видно, что Король улыбается.
— Спасидо на добром слове, — пробормотал бар Раббас, пытаясь примостился поудобнее.
— Спасидо? Ты что, в Дочку-Матерь уверовал? — удивился Король.
— Нет, просто привык, — Карабасу стало неловко. — Карабас брахоль, — он решил обойтись максимально нейтральным людским выражением.
— А благодарность — Аллаху, всемилостивому, милосердному, — заключил Старец. — Увы, наши тонкие религиозные разногласия некому оценить. Верных Единому осталось примерно столько же, сколько и верных Сущему... или меньше. Если бы у нас тогда было ядерное оружие! А я ведь предупреждал этих идиотов. Что думаешь об этом ты, почтеннейшее изделие Раббаса?
— Всё равно бомбы не понадобились, — бар Раббас поморщился: запакованная в пакет борода начала разматываться, щекоча горло. — Вирусы поработали успешнее... достохвальный сын Ладена, — добавил он маленькую почтительную дерзость.
Короткий смешок.
— Сын Ладена... Так меня называли когда-то. Но тогда уж зови полным именем. Усама бин Мухаммед бин Авад бин Ладен. Также Абу-Абдалла, Моджахед, Хадж, Директор. Я люблю свои старые имена. Ты поймёшь меня, раввин, если протянешь с моё... Ладно, всё это too old, как говорят педведы. Как бы то ни было, сейчас я — Тораборский Король. И у меня осталось мало времени. Моё тело перебирали двадцать четыре раза. Нет, даже двадцать пять. Во мне меньше килограмма родных клеток. Вероятность успеха нового ребилдинга — сорок шесть процентов. А я всё ещё хочу дожить до победы... или до чего-нибудь, что я мог бы считать победой... до того, что оправдает меня перед Аллахом. Понимаешь ли ты меня, Карабас? Кстати, давно хотел тебя спросить: откуда у тебя это прозвище?
— Маркировка, Ваше Величество. Мою модель 'Раббас' проектировали в Черноголовке. У русских там был центр. Работавший на Израиль.
— Странно... Мне помнится, в Черноголовке делали какие-то отравляющие вещества...
— Там много чего делали. А в израильском филиале работали казахи... или киргизы... нет, не помню. Какие-то азиаты. Они перевели маркировку на свой язык. Кара-Бас. Чёрная Голова.
— Казахи? В израильском биоцентре? Ты ничего не путаешь?
— Нет. Просто всё делалось в спешке. Иногда происходили утечки всяких субстанций... вирусы, синтобиоты, ну и так далее. В общем, опасная работа. Не хотели рисковать жизнями евреев.
— О да, о да! Пусть рискуют гои, не так ли?.. Хотя, конечно, мы тоже перегнули палку. В противоположную сторону.
— Самопожертвование вам не помогло. 'Аллахую христец', как говорили русские. Правда, недолго.
— Что недолго?
— Говорили недолго.
— Ну да. Зато мы с тобой понимаем эту шуточку. Забавно, а ведь в каком-то смысле русские победили.
— Хм? А, в смысле языка и культуры... Ну кто ж знал?
— А всё потому, что русские были раздолбаями. В отличие от евреев. Ещё одно кстати-некстати: как ты стал иудеем, бар Раббас?
— Я был обрезан на восьмой день, прямо в лаборатории, — повёл плечами раввин. — Все изделия нашего класса обрезаны.
— Почему?
— В самом начале войны выяснилось. Необрезанные чувствительны к антисемитской пропаганде. Даже киборги.
— Почему я не удивлён? Ладно, ближе к делу. Что у тебя с текущими проектами?
— Сейчас у меня только аналитика, Ваше Величество.
— Ну да, ну да. Анализ ресурсных схем и прочая текучка. Всё это можешь забыть — по крайней мере на ближайшее время. Я намерен вернуть тебя на оперативную работу.
Карабас вздрогнул.
— Я понимаю твои чувства, но не торопись с возражениями... Выслушай задание. Тебе нужно посетить с неофициальным визитом Директорию.
— Насколько неофициальным? — уточнил раввин.
— Это не так важно. Можешь заехать через главные ворота, можешь — огородами. Думаю, совсем тихо не получится. Безопасники там не орлы, конечно. Но и не дефолтники... В общем, тебе нужно в Директорию. И не просто в Директорию — а пробраться в Институт Трансгенных Исследований.
— Ваше Величество, это невозможно, — бар Раббас с трудом сдержал подступающий чих.
— Да, я знаю это слово. 'Не-воз-можно', — передразнил Король. — Оно очень смешное. Забудь его. Ты всегда выкручивался.
— Я больше отлёживался, — сказал Карабас. — В болоте.
— Да, ты пропустил самое интересное, — согласился Король.
Карабас хмыкнул. Двести тридцать шесть лет анабиоза научили его скептицизму.
— Так или иначе, ты ведь выжил? Выживешь и теперь. Но сначала ты проникнешь в Институт и найдёшь кое-что. Точнее, войдёшь кое-куда.
— Где находится эта вещь, что это такое и что с ней надо делать? — Карабас почувствовал, что приступ близок, очень близок. Можно было бы попытаться зажать нос, но не давал шлем.
— Где — не знаю. И никто не знает. Где-то в Центре. Скорее всего, это место стерегут. Это всё.
— Пока я ничего не понял, — проворчал бар Раббас. Свербёж в носу немного отпустил.
— Сейчас поймёшь. Выключи микрофон и подойди ко мне вплотную. Ха'н сохрэт стопицот бара даль йер Карабас. Я пущу тебя в поверхностный слой сознания. То есть я буду мысленно проговаривать, а ты — слушать, не пытаясь проникнуть дальше. Склонись.
Для того, чтобы оказаться на одном уровне с Королём, Карабасу пришлось снова встать на колени.
Горный Старец думал долго. Раввин читал его мысли очень внимательно. Несколько раз показывал, что не понял, и Король терпеливо повторял.
— Теперь ты осознал значимость задачи? — Бин Ладен закрыл сознание и снова включил микрофон. — Ты сделаешь?
— Я сделаю всё, что в моих силах, — сказал раввин, вставая.
— А скажи-ка это на людском, — потребовал Король. — Вот именно эти слова.
Карабас промолчал: крыть было нечем.
— Гав'виали создали людское, чтобы не слушать скользких фразочек, — заключил Подгорный Старец. — Типа — вроде пообещал, а вроде и нет. Пообещал то есть постараться. Но мне не нужно, чтобы ты старался, тратил силы и что ещё там говорят в таких случаях. Меня всё это не интересует. Мне нужно, чтобы ты сделал. Любой ценой. И в данном случае любой означает именно это — любой. Усама сохрэт бара Карабас круа!
— Карабас круа — ув'га'виал шем'Карабас, ув'х'аркан шем'Карабас, ув'нечча шем'Карабас, — сказал раввин и неуклюже поклонился[4].
— Это мне больше нравится. Возьми.
Король протянул руку. На ладони лежал маленький блестящий предмет. Бар Раббас осторожно ухватил его двумя пальцами. При ближайшем рассмотрении вещица оказалась ключом из жёлтого металла.
— Пожалуйста, будь с ним поаккуратнее, — сказал Тораборский Король. — Хотя бы потому, что я пообещал за него Сундук Мертвеца.
— Что? Все записи? — не понял Карабас.
— Нет, не записи. Оригинал. Сам ноут со всем содержимым. Мы, конечно, всё скопировали.
— О... от так от? — опешил бар Раббас. — Что, серьёзно? Но как? То есть зачем? Сундук — это же святыня!
— Да. К величайшему нашему сожалению, на другую цену Тарзан не соглашался.
— Что? — Карабас невольно повысил голос. — Вы отдаёте Сундук шерстяным?
— Ты как бы намекаешь, что это несколько противоречит нашей политике в регионе? — язвительно заметил Усама.
— Для полного счастья им не хватало только культурного доминирования, — вздохнул раввин.
— Если у нас всё получится, это уже не будет иметь значения. Если не получится — тоже, — заключил Король. — Имей в виду: пока что это просто кусочек золота. Нанокомпьютер в нём холодный. Его надо активировать.
— Обычными методами обойти защиту невозможно?
— Ну как ты догадался? Невозможно в принципе. Здесь нужен хакер. Который прочитает код со спящей наносхемы и активирует её.
Карабасу снова захотелось чихнуть.
— Таких нет, — сказал он, уже зная, что услышит в ответ.
— Такая есть, — сказал Король. — Тортилла ещё жива, старая перечница.
— Да, жива, — признал Карабас. — Только она не будет со мной сотрудничать. Хотя бы потому, что ей сейчас триста с чем-то лет, у неё сгорела половина мозгов и она помешалась на антисемитизме. Она скорее удавится, чем поможет еврею.
— Склони её к сотрудничеству. Обещай что угодно. Если понадобится — сделай, что обещал. Главное — добейся, чтобы она взялась за дело.
— Я не могу гарантировать результат, мой король.
— Опять те же слова? Впрочем, всё в руке Аллаха. Но я дам тебе лучшую команду, которая у нас есть.
— Прошу меня извинить, Ваше Величество, в данном случае я предпочёл бы набрать команду сам, — вежливо, но твёрдо заявил бар Раббас.
— Нет. Я даю тебе именно лучших, — он протянул Карабасу лист бумаги. — Вот список группы. Если есть возражения, выскажи их сейчас.
— Посмотрим, — Карабас поднёс листок к пластику и прищурился: света не хватало.
— Ужас, — сказал он через минуту, — просто ужас. Это не группа, а труппа. Какой-то кукольный театр... Как я понимаю, возражать бесполезно?
— Правильно понимаешь, — благосклонно кивнул Король. — Я дал тебе не тех, с кем ты предпочитаешь работать. Я дал тебе самых лучших. Ты их построишь. У тебя это хорошо получается, не так ли?
— Мальвина и Чиполино. Я не работал с ними. И не собираюсь.
— Мальвина уникальна. Другого психократа такой силы у нас нет. Кроме тебя, разумеется.
— Ну да. Но её талант с изъяном. Она может заставить птичку танцевать польку, это да. С разумными у неё не получается.
— Ты не любишь её потому, что не можешь прочесть её мысли.
— И это тоже, — признал Карабас. Ему очень хотелось почесать в бороде — смачно, с хрустом — и вытереть пот с шеи.
— Да, немного унизительно. Но ты будешь с ней работать.
— Ваше Величество, я ей не доверяю. Мне не нравится, как устроена её голова. Она сделана из мяса, а думает как киборг.
— Ты действительно не видишь её мысли?
— Вижу. Просто не понимаю. Хотя кое-что разобрать можно. Например, что она нас всех презирает и когда-нибудь предаст.
— Тогда ты её убьёшь, рав бар Раббас, только и всего... Но не раньше, чем она перестанет быть полезна. Мальвина пойдёт с тобой. И Пьеро тоже.
— Мне не нравится этот тяпнутый.
— Но ты же с ним работал?
— Работал. Когда он не сочинял стихов. Но потом его укусила муза. Мерзкая тварь, — Карабаса передёрнуло.
— Он наш сильнейший эмо-транслятор. И у него есть Дар пророчества.
— Дар? Знаю я этот Дар. Охрененный дар упарываться айсом в умат до дефолта. Пользы от его пророчеств — как от калуши материнской любви. И вообще, у него в голове ужас что.
— Не думай об этом, Шварц. Перед заданием мы немножко почистим ему мозги, он будет вести себя хорошо.
— Нам потребуется уйма времени, чтобы добраться до Директории. Никакая ментальная блокировка столько не продержится.
— Ты отправишься царской тропой. У тебя one way ticket to the blue.
Карабас поёжился.
— Не люблю летать, — признался он.
Король неопределённо хмыкнул.
— И что это? — не отставал раввин.
— Пузырь с винтом, — объяснил Король.
— На паровике?
— Нет. На керамических сверхпроводниках. Никаких тесла-наводок. Древняя технология. К сожалению, невоспроизводимая.
— Понятно... Я возьму персекьютора, — решил Карабас.
— Ты про Базилио?
— Да. Мне нужен перс. Который в случае чего всех найдёт и со всеми разберётся.
— Твой полубратец? Ладно, бери его... Твои претензии к Чиполино?
— Никаких. Просто я начинаю чихать сразу, как только его увижу.
— Он будет контролировать себя.
— Он полицейская вонючка по основе. Живое химическое оружие. От него разит слезоточкой.
— У нас нет другого психокинетика с такими параметрами. Он может понадобиться на завершающем этапе. Бывают замки, которые проще открыть изнутри.
— Не в нашем случае, если я вас правильно понял, — насупился раввин. — Ключ или откроет дверь, или нет.
— До того тебе придётся открыть много других дверей, — напомнил Король.
— Ваше Величество, вы слишком долго живёте в стерильной атмосфере, — осмелился Карабас. — Эта вонь сводит с ума, понимаете? И не только меня, она проест лёгкие всей команде. Я выброшу его за борт, как только мы взлетим! Хотя мне будет чертовски жаль парня.
— Ну... Верю. Убедил. Чиполино снимаем. Тогда не буду торопить его с одним делом... ладно, это я так.
— И Арлекин тоже лишний.
— Почему? Хорошая эмо-чувствительность, функционал боевика. А главное — он устойчив к большинству паранормальных воздействий. Его нельзя загипнотизировать, заняшить, отключить голову...
— Я с ним работал. Для меня он как все.
— Значит, ты можешь им управлять. Тогда в чём дело?
— Я видел его нутро, оно гнилое. К тому же законченный педик.
— И что? Ты же не собираешься с ним спать? Или доверять ему что-то важное?
— Хм... если так ставить вопрос... Хорошо, Ваше Величество, я беру его. Под вашу ответственность.
— Как будто это что-то меняет... По Кенни Маккормику у тебя есть возражения?
— Возражения против лишнего шанса? Дайте два. Нет, правда, я взял бы ещё парочку. Чую, понадобятся.
— Вообще-то я отдаю тебе последнего. Таких талисманов у нас больше нет. Я его берёг.
— Спасидо и на этом.
— Это всё? Я думал, ты попросишь у меня Джо.
— Неуловимого? Мне не нужен агент, в существовании которого я не уверен.
— Хорошо, что ты это понимаешь. Потому что Джо я бы не отдал. Ладно, вопрос по персоналиям мы решили. Сколько тебе нужно на слаживание команды?
— В таком составе? Две недели как минимум.
— Считай, что это время у тебя есть. Не очень много, но есть. Надеюсь, ты понял, как тут расставлены приоритеты.
Карабас склонил голову.
— Хорошо. Теперь посмотри вот это, — Король дал Карабасу ещё один листок. — Запомни и отдай мне. Это вся наша сеть в Директории. Используй её по своему усмотрению.
— И ни в чём себе не отказывай, — пробормотал раввин, разглядывая листок бумаги. — Что, вы хотите сказать...
— Да, рав бар Раббас, именно так и обстоят наши дела скорбные.
