Третья часть "Книга-2 Проходимцы"

Вермахт готов к наступлению на Восточном фронте.

Командование, под давлением Гитлера, было уверено в летнем, успешном наступлении 42 года, кто не был уверен — отправились в отставку.

Шесть венгерских и семнадцать германских дивизий ринулись вперёд, на Воронеж. С юга их поддерживала шестая армия Паулюса, 18 дивизий и танковая группа Клейста. Всей этой армадой командовал фельдмаршал фон Бок.

Неприятности начались с первых дней и по всем направлениям. Войска, с ходу не смогли прорвать оборону окопавшейся Красной Армии и увязли. В ставке "Вервольф" ("Волк-оборотень" — под Винницей), куда, ближе к фронту, переместился штаб вермахта и пребывал Гитлер, усилились споры. Русские использовали глубоко эшелонируемую оборону, применили новую, артиллерийскую тактику и реактивные самолёты. Сопротивление резко усилилось. Когда же вермахт, задействовал все резервы — нагло, не соблюдая "цивилизованных правил ведения войны", без предупреждения, с применением новых, "не убиваемых" танков, перешли в успешное контрнаступление. Сначала на юге, вырвались из Крыма, а потом и в Центре.

Гитлер был взбешен. Участились вспышки раздражённости и гнева. Фельдмаршал фон Бок лишь предложил, чтобы избежать окружения, вернуть 4-ю танковую армию... Гитлер вспылил и незадачливый командующий операцией "Блау" тут же был смещён со своего поста и заменён фельдмаршалом Вильгельмом Листом. Фюрер ещё долго был вне себя, ему нужно было хоть на ком-то излить свою злость. Он маниакально требовал "воевать до последнего солдата"! Кроме того, его возмущало то, что громадные усилия, материальные, технические и человеческие вложенные в данный "поход" не шли ни в какие сравнения с потерями русских. Гитлер каждый день ждал хороших известий и впадал в ярость, не дождавшись. Истощились стратегические резервы, но Фюрер ничего не желал слышать...

Как-то, генерал артиллерии Альфред Йодль, возглавлявший оперативное управление Верховного главнокомандования вооруженными силами Германии (ОКВ) заявил:

— Если у армии не осталось никаких резервов, то борьба до последнего солдата не имеет никакого смысла.

В этом, его тут же решительно поддержал Начальник Генерального штаба сухопутных войск вермахта, генерал-полковник Франц Гальдер...

— Гальдер! Вы всегда предлагаете мне одно и то же — отход! — Раздражённо заметил Фюрер. — Я требую,— нервно продолжал настаивать он,— чтобы мои командиры были такими же стойкими, как войска на передовой!

— Мой Фюрер. Войска на передовой погибают тысячами, поскольку их командирам запрещено принимать разумные решения. — Парировал Франц Гальдер. Лучше бы он промолчал.

Гитлер был ошарашен. Он нервно смерил наглеца уничтожающим взглядом, сделал навстречу два шага и хриплым голосом поинтересовался:

— Генерал-полковник Гальдер, как вы смеете так разговаривать со мной? Что вы знаете о передовой? Где вы были в первую мировую войну? И вы пытаетесь учить меня?! Я этого не потерплю! Это, это возмутительно!

Фюрер стоял и молча, пристально смотрел на Франца Гальдера:

— У меня расшатаны нервы,— Гитлер продолжил в том же тоне,— и это по вашей вине. Это не может больше продолжаться. Сейчас нам нужнее национал-социалистская страсть, чем качества офицера старой школы, которыми Вы обладаете.

Гальдер молча повернулся и вышел из кабинета.

Присутствовавшие, при данной беседе военные, в страхе, "по-тихому" так же начали ускользать из помещения. Стало совершенно ясно, что дни Гальдера, на посту Начальника Генерального штаба, окончены.

Вместо Гальдера, новым начальником генерального штаба назначили молодого генерал-майора Курта Цайцлера, для чего за ним послали специальный самолёт во Францию и присвоили звание генерал-полковника, на две ступени выше.

Гитлер и до этого редко прислушивался к чужим советам, полагая, что все, от полевого командира и до штабиста, вводят его в заблуждение. Нынче же, подавляемая неудачами, подозрительность Фюрера стала навязчивой. Ему везде мерещились предатели и шпионы. Он демонстративно перестал пожимать руку офицерам, каждое его слово записывали несколько стенографисток, ушли в небытие дружеские трапезы, пищу он стал принимать лишь в присутствии подаренной Борманом, овчарки Блонди. В штабе была напряжённая обстановка, всё время ходили слухи об увольнении и отправке на фронт того или иного неугодного офицера.

Но на этом "сюрпризы" не окончились. Поражение в Северной Африке, в Египте. Генерал-фельдмаршал Эрвин Ойген Йоханнес Роммель, "Лис пустыни", из-за отказа Фюрера предоставить подкрепления, был вынужден перейти к обороне. Когда же, удерживаемый итальянцами "Южный сектор" обороны, под Эль-Аламейном, был прорван 8-й британской армией... Из британцев там было лишь высшее руководство, под общим управлением английского генерала Монтгомери, остальные части набраны из колоний. Египтяне и прочие арабы, австралийцы, индусы, канадцы, новозеландцы, родезийцы, южноафриканцы, а также бывшие на Ближнем Востоке колониальные войска Франции, европейские беженцы, в основном из Греции и Польши... В общем, Роммель, прекрасно владея ситуацией, попросил разрешения отвести войска. Фюрер ответил:

— Ни шагу назад! Войска должны победить или погибнуть!

Но даже столь грозная телеграмма уже не могла изменить ход событий. К тому же в скорости, на пляжах в Марокканской Касабланке и Алжире высадились американские войска под командованием генерала Эйзенхауэра, при штабе которого находился главный Советский советник, дипломат и разведчик, являвшийся штатным сотрудником Главного разведывательного управления штаба Красной Армии, генерал-майор Александр Васильев.

Генералы Эйзенхауэр и Васильев в рамках военного сотрудничества в борьбе с фашизмом, координировали действия англо-американских экспедиционных войск и Красной армии. Многие военные, и прочие, хорошо знакомы с положением дел, не без основания полагают, что именно благодаря консультациям Советского советника и были достигнуты СевероАфриканские победы над немецко-итальянскими войсками, по результатам которых Эйзенхауэр, Дуайт Дэвид, к началу 1943 года был произведён в чин генерала армии. Кстати, именно Эйзенхауэр, по личному измышлению, инициировал новый класс заключённых, на которых не распространялись условия Женевской Конвенции по правам военнопленных. Назывались они — "Разоружённые Силы Неприятеля". Именно эта формулировка и привела к массовым смертям немецких и итальянских военнопленных, которым отказали даже в самых элементарных условиях содержания в англо-американском плену.

Восточный фронт. Немецкие войска и их союзники отступают.

Вначале Гитлер категорически отказывался строить "Восточную стену" вдоль Днепра. Он даже не желал слушать о каких-то подготовленных оборонительных позициях в тылу войск вермахта, полагая, что боевой дух солдат, знающих об долговременных оборонительных сооружениях у него в тылу, будет подорван, он не станет воевать "до конца".

В самом начале "Крымского Красного наступления" Фюрер громогласно заявил:

— Это небольшой рейд отчаяния, который должен быть жестоко наказан за дерзость и бесстыдство! Всем армиям, корпусам, дивизиям оставаться на своих местах! Врага нужно локализовать, окружить и подвергнуть голодному уничтожению в тылу наших войск!

По хитрому замыслу Гитлера предполагалось, что все эти армейские соединения должны объединиться, заходя с флангов в тыл врагу, закрывать места прорыва. Как в большой сачок, впустить и захлопнуть крышку. В действительности это сделать было невозможно, слишком гигантская дыра, отсутствие подвижных резервов, малое количество боеприпасов и огромное множество вливавшихся в неё "Красных войск". В общем, замкнувшиеся в себе немецкие части, после непродолжительного, вначале, почти героического сопротивления, по окончании продовольствия, боеприпасов, горючего — сдавались или уничтожались. Причем русские не атаковали, как было запланировано в германском генштабе, а держали оборону по периметру, постоянно подвергая окружённые немецкие части массированному артиллерийскому обстрелу.

Когда же стало ясно, что потеряна вся "группа армий Юг", за Днепром, в срочном порядке началось строительство, одновременно с этим, командование Вермахта, в авральном порядке разработало "План долгосрочной обороны по Днепру" под кодовым названием "Вотан" в котором на бумаге разрисовали долгосрочные сооружения, которые в реальности так и не соорудили. Дивизии в спешке занимавшие оборону до этого понесли значительные потери и были вымотаны "поспешной передислокацией". Их численность и остатки вооружения просто кричали о том, что удержаться они не смогут...

Геббельс, Рейхсминистр пропаганды стал подготавливать немцев к трудным временам. Везде, где только было возможно, развешивались призывные плакаты: "Колеса должны вращаться только для победы", по радио постоянно передавали обращение к рейхсляйтерам и гауляйтерам с призывом к "тотальной мобилизации населения ради победы".

В это же время, в срочном порядке был назначен новый командующий группы армий "Юг", Эрих фон Манштейн, который сразу же провёл "ревизию" "своих войск". В его распоряжении оказалось около 20 дивизий, успевших переправиться через Днепр и срочно созданных из тыловых частей, местных полицаев и прочих колобордистов, численностью от одной до трёх тысяч солдат и офицеров в каждой, почти без боеприпасов и тяжёлого вооружения. Каждая из этих дивизий должна была держать фронт шириной более 20 километров, при норме 5 километров на полноценную дивизию, и всё это со слабой авиационно-артиллерийской поддержкой и полным отсутствием подвижных резервов.

О самолётах. Первые же стычки с "Реактивными Соколами Сталина" выявил ужасный акт трагедии. Самые лучшие немецкие истребители оказались совершенно неспособными "летающими гробами", а производство немецкой реактивной авиации было остановлено еще до войны. Никто даже подумать не мог, что "Красные", в "реактивном направлении" так далеко вырвались вперёд. В общем, после такого, совершенно неожиданного "сюрприза", наступил ужасный крах всей хвалёной немецкой авиации. Господство в воздухе было проиграно окончательно и без каких-либо шансов.

Войска Центрального, Воронежского, Степного и Крымского фронтов стремительно вышли к Днепру, захватив множество плацдармов на западном берегу реки и почти не встречая сопротивления, ринулись дальше. Немецкое сопротивление на южном и центральном направлениях было сломлено. Вначале враг отступал организованно, потом началось бегство с оставлением госпиталей и техники, не только по причине поломки, но и из-за отсутствия топлива...

* * *

127

— После объединения Германий офицеры ННА (Национально Народная Армия ГДР) и Штази (Министерство государственной безопасности ГДР — Ministerium für Staatssicherheit), кстати, одна из наиболее эффективных спецслужб. Ребята работали наравне с лучшими специалистами КГБ, израильского "Моссада", ЦРУ и британской МИ-6,— неспешно говорил Валерий, Александру Николаевичу. Грустно улыбнулся. — Остались не у дел.

— Ты что-то задумал.

— И уже начал осуществлять.

— Интересно-интересно. Слушаю.

— Начну с того, что воинские звания офицеров ГДР, бундесвером не признавались.

— Н-да.

— Фактически люди были лишены звания, их служба не признана, не пошла в стаж ни как военный, ни как гражданский.

— Что, "справедливые, толерантные демократы" совсем никого не признали?

— С понижением в звании и должности, после унизительной проверки на лояльность признали чуток. Все остальные были уволены с волчьим билетом.

— Это я уже понял. Слушаю твои конкретные предложения.

— В Калифорнии, у Фёдора Прометеевича большущий некомплект армейских офицеров. О специалистах разведки и контрразведки даже не говорю. Их просто нет. Та же ситуация в Сингапуре, на Суматре, Мальте и в нашем иностранном Легионе.

— А еще их можно отправить русскими колонистами. В Конго например.

Берлин, 1978 год. Томас Вайс, майор "Штази" изучал внезапно, совершенно невероятным образом свалившимися на него бумагами.

Дело было так: в управление, из ближайшего полицейского участка прибыл посыльный, который их и доставил. При дальнейшем выяснении установили, что к ним явился непримечательный, обычно одетый мужчина и оставил пакет, на котором было указано, куда и конкретно кому его следует передать. Вначале, с посланием были проведены всевозможные экспертизы. Но кроме большого множества "пальчиков" не состоящих в картотеке, всё остальное осталось загадкой. Не смогли определить даже страну, которая выпустила бумагу данного типа, а "буквенная краска" вообще не попадала ни под какую идентификацию. Вопросов было намного больше, нежели вразумительных ответов. Все же, руководствуясь негласному девизу Штази "Неважной информации не существует", данные документы были приняты в разработку, к тому же содержащаяся в них информация была чрезвычайно интересной. Условно её разделили на три группы. В первой — политические силы, лидеры и личности, которые в ближайшее время, с 1978 по 1983 года придут к власти в разных странах. В основном Европа, северная Америка. Во второй — значимые события, которые произойдут в этот же период времени, включая ввод войск в Афганистан, бойкот Московской Олимпиады и Польский кризис. В третьей — перебежчики-предатели, шпионы и прочие неблагонадёжные личности "у руля". Нужно сказать, что в начале, к данному информационному документу отнеслись очень скептически, но по мере того, как описанные в нём события, с поразительной точностью стали сбываться, отношение начало меняться и даже появилось какое-то подобие доверия.

Следующий пакет с "предсказаниями" был доставлен аналогичным образом, зимой 1982 года, охватывал период с 1983 по 1989 год. Он прошёл такие же проверки с аналогичными результатами, был принят "за основу", после чего приступили к изучению. Первые описанные годы и прогноз будущего, как и в предыдущем послании, были очень правдоподобными и реальными, а вот дальше, чем ближе к 1989 году, тем мрачнее.

Первая встреча с "предсказателем", по его инициативе, состоялась в 1987 году в пригороде Берлина. Три человека в штатском, 300 бундес марок в кармане с фото-видео аппаратурой, как и договаривались, прибыли в оговорённое время и нужное место. Встречавший был немногословен, сразу предложил "прокатиться в Берлин будущего".

— Прогуляетесь, осмотритесь, поговорите с сослуживцами, которые остались. Они расскажут больше и лучше.

— Вы не опасаетесь, что мы не вернёмся?

— Нет. У Вас ни денег, ни документов. К тому же Вы и в той истории им были не интересны, а уж в этой — тем более.

— Мы можем встретить самих себя?

— Исключено. В той истории все Вы выехали в СССР, который в прочем также перестал существовать.

— Русских завоевали?

— Нет. Красная Армия так и осталась непобеждённой. Предательство и продажность руководителей погубило великую страну. Подлостью и коварством, маскируясь под благодетелей, одурачили и обобрали народ, ввергнув его в нищету и обрекая на вымирание.

— Как они могли? Они же коммунисты...