Они появились из ниоткуда, словно по волшебству, заполнив собой полнеба. Чёрные, как сама ночь, птицы с мощными крючковатыми когтями, в которых каждая из них несла круглый блестящий шар. Лили оказалась не подготовленной к нападению. Шары, выпущенные из цепких лап, с рёвом неслись вниз и разрывались при ударе о поверхность земли на десятки остроконечных шестилучёвых звёздочек, веером разлетающихся по кругу. Лишь только первые осколки этого страшного оружия достигли цели, раздирая комбинезон и вгрызаясь в тело подобно прожорливым металлическим монстрам, девушка задёргалась, запаниковала и, как говорят десантники, "проспала внимание", превращаясь в беззащитную жертву. Ей не оставалось ничего, кроме как воспользоваться остановкой

реального времени, которая применялась только в исключительных случаях.

Мир вокруг Лили замер, превратившись в цветную картинку. Птицы, шары, огневолосые карлики застыли на месте, давая ей возможность оценить обстановку и подумать. Решать нужно быстро. Минуты, отпущенные на выполнение задания, не остановились, они продолжали отсчёт в прежнем темпе.

Лили осмотрела снаряжение. Не густо. Пара бластеров, один из которых почти пустой, штук пять гранат, огнемёт с последним зарядом и всё. С таким арсеналом уничтожить стаю птиц-убийц, не поддающихся счёту, невозможно. Но шанс оставался. И шанс вполне реальный, если учесть, что автоматическая аптечка была под завязку наполнена медикаментами.

Рывок — вот решение. Стремительный рывок до ворот. Не стоит размениваться на бойню с чёрными посланцами небес, неравную и заведомо проигранную. Просто бежать к замку, к цели.

Сосчитав в уме до трёх, девушка отключила остановку времени.

Лили ещё никогда так не бегала. Она летела, разрезая горячий воздух и оставляя позади себя тучу сухой песчаной пыли. Все её чувства сконцентрировались лишь на каменных воротах, и они были всё ближе. Птицы не успевали вовремя сбрасывать шары, и те, в основном, взрывались позади, но некоторые всё же достигали цели. Тогда с лёгким гудением включалась аптечка, впрыскивая в организм Лили различные кровоостанавливающие и стимулирующие препараты — последние разработки военной медицины.

Десантница почти добралась до цели. Израненная, обессиленная, она взбежала на мостик и оказалась перед входом в замок. Лили чуть замешкалась на пороге, будучи уверенной, что наконец-тс теперь ей ничто не угрожает, но ошиблась.

В правом верхнем углу единица сменилась нулём. Время вышло. Задание не выполнено.

(game over)

(4)

— Чёрт! Чёрт! Чёрт! — выругался Иван и раздражённо стукнул по клавиатуре. — Всего одной жизни

не хватило. Это всё катакомбы, будь они неладны. Если бы не та бомба, я такого бы шороху навёл — мама

не горюй!

— И что? — перебил его стенания женский голос.

— Как что? — удивлённо спросил Иван, потягивая занемевшие мышцы. — Интересно же до конце

дойти, особенно если игра такая сложная.

— Ты мне не ответил, — продолжал голос. — Ну, дошёл до конца, а дальше что? Зачем всё это нужно?

— Да ну тебя, Танька. Почему... зачем... Нравится мне. Вот ты от женских романов тащишься, так

ведь? Всякие там сю-сю, му-сю, любовь до гроба и прочая лабуда. А я от компьютерных игр. И чем игра

круче, тем мне интереснее. Развлечение, между прочим, ничем не хуже других.

Собеседница Ивана, девушка лет шестнадцати в синих новеньких джинсах и в футболке с изображением Че Гевары на груди, аккуратно закрыла книгу, которую только что читала, и, положив ее на столик, решительно выкарабкалась из глубокого кресла-ракушки.

— Развлечение развлечению рознь, — сказала она, поправляя выбившиеся из причёски волосы. — Я-то

хоть романы читаю, пусть не шедевры литературы, но всё же... Характеры людей описываются

взаимоотношения между ними. Что-нибудь полезное для себя почерпнуть можно. А что толку в этих

твоих "стрелялках", "ходилках"? Бестолковое времяпрепровождение. Одни идиоты программируют

чушь, другие с ней мучаются. Ну, первые деньги делают. А вторые? Извини, конечно, Ванечка, но, по-моему, это примитивно. Не могу я понять, когда взрослый человек часами гоняет мультяшного героя по экрану, словно дитя малое.

—

Да, ты, действительно ничего не понимаешь. Самого главного не понимаешь. На время игры для

всего возникающего перед тобой виртуального мира ты становишься богом.

— Ну ты и загнул, — с улыбкой перебила девушка.

— А как ещё сказать? Вот, к примеру, Лили. Она же ведёт себя, словно живая. Бегает, прыгает,

стреляет и думает — да, да, не смейся, Танька, — именно думает, что делает это сама. Но я-то знаю, что тс

или иное принятое ей решение зависит от того, какую кнопку на клавиатуре нажму я. Поэтому меня

справедливо можно назвать, если не богом, то... вот, придумал. Я -тот, кто сидит внутри своих героев v

принимает за них решения. Понятно?

Таня покрутила пальцем у виска.

— Понятно, что у тебя крыша съехала. Ладно, "Высший Разум", я тороплюсь.

Она натянула узкий шерстяной свитер и вышла в прихожую.

— Извини, — крикнул из комнаты Ваня, — провожать не пойду, хочу ещё раз попробовать. Теперь

точно получится.

Когда девушка заглянула в комнату, он уже сидел за компьютером, сгорбившись, словно старик. На мониторе светилась надпись: "Лили. Зачислена в команду после окончания Межгалактической Школь Десанта. В совершенстве владеет любыми видами оружия. Великолепная подготовка и незаурядные физические данные. Способна в одиночку выполнить любое задание командования."

— Иван, я ухожу, до свиданья.

— Угу, до завтра.

Девушка вздохнула...

(5)

... И вышла из квартиры, тихонько закрыв за собой дверь. Улица встретила Таню свежим морозным воздухом, голубым небом и ярким декабрьским солнцем. После недельной оттепели зима, наконец, попыталась отобрать власть у затянувшейся осени. За прошлую ночь температура опустилась далеко ниже нуля, превратив жидкую кашицу на дорогах в бугристый каток, как на проезжей части, так и на тротуарах.

Таня скользила вдоль витрины самого большого в городе супермаркета с многообещающим названием "Весь мир", высоко подняв воротник и засунув в рукава дублёнки руки. Было довольнс холодно, а перчатки, судя по всему, остались у Ивана.

"Ну вот, позанимались называется, — со злостью думала девушка. — Мне-то что, я хоть сейчас вступительные сдам, а этому балбесу с его подготовкой прямая дорога в путягу. В крайнем случае, е какой-нибудь вшивенький техникум. Никакого самолюбия у человека".

Они дружили с самого детства. Жили в одном доме, учились в одной школе. Ванька был старше её на год, поэтому благополучно завершил среднее образование ещё в прошлом году. Чтобы продолжить дальнейшее обучение, не расставаясь, Иван решил подождать, пока подруга окончит школу, используя свободное время для самоподготовки. Три дня в неделю они встречались у него на квартире, где Таня пыталась вдолбить в Ванькину голову знания, необходимые для поступления в престижный ВУЗ Конечно, можно было не стараться прыгнуть выше головы, а подобрать что-нибудь средненькое, однакс Таню это не устраивало. Она считала себя человеком, способным взять от жизни всё. Она ставила пере;: собой цели и, во что бы то ни стало, добивалась их.

Первая цель — окончить школу с золотой медалью — уже не за горами. Девушка не сомневалась, что получит её в начале лета вместе с дипломом отличника. Вторая — поступить в хороший институт, Таня ещё не выбрала в какой. Второе высшее образование она собиралась получить уже в Европе. Дальше девушка пока не заглядывала, знала только, что выполнит задуманное.

"А если Ванька рассчитывает на халяву вместе с ней проскочить, то зря надеется. Никто его за ушу тащить не будет. Неужели он не понимает, что с такими знаниями, как у него сейчас, ему не светит никакое приличное заведение. Надо готовиться, а не в игрушки целыми днями играть, словно..."

На этом Танина мысль прервалась, потому что, внезапно поскользнувшись, девушка шлёпнулась на тротуар, пребольно ударившись мягким местом. Чуть не плача, она поднялась, стряхнула с дубленки мелкую ледяную крошку и, бросив случайный взгляд на другую сторону улицы, заметила приближающееся маршрутное такси. Идти далеко, а остановка маршрутки — вот она, рядом. В кошельке ещё оставалась кое-какая мелочь, да и зелёный сигнал светофора загорелся кстати.

"Успею", — подумала Таня и, не глядя по сторонам, поспешила через дорогу.

"Девятка" появилась внезапно. Девушка успела заметить цифру пять на номерном знаке, паутину скола в левом углу лобового стекла и огромные, полные ужаса, глаза водителя, когда автомобиль наехал на неё. Протащив Таню за собой метров десять легковушка крутанулась на льду и врезалась в металлические разделительные ограждения.

Мир лопнул. В правом верхнем углу загорелся красный предупреждающий фонарь.

(deja vu)

Было больно. Даже очень.

Таня, чуть не плача, поднялась, стряхнула с дублёнки мелкую ледяную крошку и, бросив случайный взгляд на другую сторону улицы, заметила приближающееся маршрутное такси. Идти далеко, а остановка маршрутки — вот она, рядом. В кошельке ещё оставалась кое-какая мелочь...

"Стоп, кошелёк, — девушка остановилась у самого края проезжей части, хлопая себя по карманам. -Так и есть, забыла у Ивана вместе с перчатками. Что за день сегодня такой, сплошное невезение".

Неожиданно прохожие, переходившие улицу, с криком шарахнулись в сторону. Белоснежную "девятку", слишком быстро подкатившую к перекрёстку, занесло при торможении, протащило через пешеходный переход и, развернув на 180 градусов, впечатало в заграждения. Водитель, выбравшись из кабины, стал с трагическим видом осматривать последствия аварии, жалуясь собравшимся зевакам на гололёд и дорожную службу.

"Странно, — подумала Таня. — Я как будто раньше уже это видела". Чувство "дежа вю" былс настолько сильным, что девушка могла поклясться в том, что знает одну из цифр номера автомобиля -пятёрку.

Подойдя поближе и заглянув через головы любопытных, Таня убедилась в своей правоте. На заляпанном грязью, вероятно оставшейся с прошедшей оттепели, она прочла — 575.

"Удивительные воспоминания иногда преподносит нам наша ложная память", — подумала Татьяна и поспешила домой, не догадываясь о том, что количество её жизней сократилось на одну, и этим фактом остался очень недоволен тот, к кому тянутся все ниточки решений. Нет, не бог. Просто тот, кто сидит внутри.

Создатель.

В начале было Ничто. То есть не просто Ничто, а Совсем Ничего. Затем появилась боль. Не сильная, но нудная. Она била ровными толчками откуда-то изнутри, словно пытаясь прорваться сквозь эту пустоту и наполнить собой всё вокруг. Вследствие ударов стало появляться что-то осмысленное Сперва тоненьким ручейком, а затем бешеным потоком, это "что-то" ворвалось в мир и вспыхнуло родившимся сознанием.

Он понял, что существует. Незаполненная вселенная вращалась вокруг Него в сумасшедшем темпе, нагоняя животный страх и растерянность перед бесконечностью. Ему хотелось остановить её или хотя бы замедлить, чтобы привести в порядок свои мысли, единственное, что было в арсенале. Отчасти это удалось. Он с удовлетворением заметил, что круговая пляска притормозила свой дикий бег, как бы подчиняясь Его желанию. Стало немного легче.

Первая победа вдохновляла и требовала закрепления успеха. Но вдруг возникла мысль: "Он один в этом мире! Совсем один!!"

Здесь отсутствовал свет, и всё окутывала тьма, словно накинутый кем-то ради глупой шутки плед Цвета ограничивались двумя — чёрным и очень чёрным. Правда, там вдали, бесконечной дали. вспыхивали мириады звёзд, и хотя Он не мог их видеть, но точно знал, что они — там. Он чувствовал их блеск, но попытки дотянуться до ближайших своим сознанием ни к чему не привели, только усилили и без того надоевшую боль. Тогда пришло решение — создать свой мир, собственный. Нечто грандиозное, не похожее ни на что.

Эта мысль принесла долгожданное успокоение и наделила Его силой. Он станет богом. Безжалостным или милосердным, Он пока не решил, но всё-таки богом и только им.

Вначале надо разделаться с давящей и всепоглощающей тишиной. Мир необходимо наполнить звуками — скрипом, шелестом, писком, визгом, хрипом. Они вносят разнообразие и иллюзию пока не существующей жизни. Сжав своё "я" в комок, Он попытался выдернуть из пустоты крошки "не полного безмолвия" для того, чтобы сложить из них чей-нибудь голос. Это было трудно, почти невозможно. И вот, когда отчаяние навалилось, готовое захлестнуть Создателя целиком, послышался отдалённый звук Слабый, но уверенный. С каждым мгновением он становился всё громче и громче, оживляя вселенную.

А Творец уже переключился на другое созидание. Ему нужен свет. Тонкие нити устремились к чужим мирам, уже созданным и занятым, с целью украсть немного света, от каждого по чуть-чуть. С них не убудет, а у Него появится своя звезда.

"Соседи" не заметили вторжения постороннего, и отовсюду потянулся яркий свет. Он прибывал непрерывно — пучок за пучком. Смешиваясь с чернотой и друг с другом, лучи далёких светил образовывали свою звезду, пока ещё не слишком яркую, но уже способную бороться с тьмой. Стало заметно теплее, даже жарко. Причём холод отступал очень быстро, просто с невероятной скоростью. Это немного пугало.

Ещё одна странность не давала Ему покоя. Образовавшаяся звезда имела красно-жёлтый оттенок и чересчур уж правильную форму, без каких-либо изъянов. Создателю это не понравилось: "Может быть, я

творю слишком быстро, и созданное не успевает за мной?"

Он попытался замедлить процесс, но было уже слишком поздно. Подчиняясь творческому толчку, мир больше не чтил своего родителя и сам, по инерции, завершал цикл рождения. Свет отвоёвывал всё больше и больше пространства, изгоняя ночь куда-то на задворки мироздания; жар становился всё нестерпимее, до такой степени, что уже заглушал боль; сквозь какофонию звуков отчётливо пробивалась человеческая речь; всевозможные запахи процеживались сквозь разбухшее и готовое взорваться нутро хаоса, выписывая невероятный по своей сложности букет.

Всё было готово, и с минуты на минуту ожидалось великое чудо.

" Воды бы,"— подумал Создатель, и небытие лопнуло, как калёное стекло недорогого автомобиля, уступая место яви.

Семён открыл глаза и вновь закрыл их, ослеплённый ярким солнцем, светившим сквозь немытое окно прямо в лицо.

— Ну что, Копелин, проспался? Ни на минуту нельзя оставить. Какое ты давал обещание? Никаких

пьянок, никаких друзей. Вспомнил? В кои веки вырвалась к маме, поверила тебе, а ты... Ни стыда, ни

совести! — Голос жены доносился глухо, как сквозь вату.

— Поднимайся, — уже более спокойно продолжила она, — тебе же на дежурство через час. О чём ты

думаешь? Если б я не приехала, так бы и дрых, наверное.

Тихо скрипнула дверь. Голова у Семёна после попойки гудела, как медный колокол при пожаре Страшно хотелось пить. Кряхтя и стараясь не делать резких движений, Семён Копелин поднялся с кровати. Немного постоял, приходя в себя, затем вздохнул и, избегая смотреть в большое настенное зеркало, направился к холодильнику. Друзья должны были оставить там пиво на опохмел. На данный момент лучшего творения для Создателя не существовало.