Таинственный остров критика

Оно, конечно, можно так делать. Но недолго. Потому что при стрельбе железной дробью абразивный износ стволов будет огромный. И Сайрес Смит этого не может не знать. Правда, чем заменить? Цинком?

Поэтому Сайрес Смит предпочел изготовлять пироксилин, то есть взрывчатое вещество, обычно получаемое из хлопчатой бумаги.

Аналогично. Пироксилин на порядок быстрее изнашивает стрелковое оружие, чем дымный порох, а во времена Войны Севера и Юга ещё не знали, как переработать пироксилин в бездымный порох.

Таким образом, оба решения вели к тому, что колонисты рано или поздно останутся без ружей, но сберегли бы запас традиционного пороха.

Бузина же росла в изобилии близ устья Красного ручья, и поселенцы заваривали вместо кофе ягоды этого растения, принадлежащего к семейству жимолостных.

Не знаю, какая там бузина, но без нужды лучше не использовать. Ягоды немного ядовитые, особенно косточки.

Герберт всегда приносил из своих экскурсий всякие полезные растения: то цикорий, из семян которого можно выжимать превосходное масло; то обычный щавель, противоцинготными свойствами которого не стоило пренебрегать; приносил он и драгоценные корнеплоды, выращиваемые во все времена в Южной Америке, — картофель, его теперь насчитывают больше двухсот сортов.

Кстати, почему цикорий вместо кофе не использовали? И надо же какие везучие: дикую картошку нашли. Кстати, в каких условиях может расти изначально дикий картофель?

Степные дрофы вдруг нашлись на острове.

Глава 9.

Сайрес Смит решил сварить стекло, но великий выдумщик как всегда с ошибками это описал. Как всегда даю важные кусочки текста:

В те же дни Сайрес Смит попробовал изготовить стекло. Дело было новое, но он воспользовался старой гончарной печью. Возникло много затруднений, но после ряда бесплодных попыток ему все же удалось устроить мастерскую для выделки стекла.

Гончарной печью воспользовался, ага... Из простой глины, надо полагать. Тут одно из двух. Или не хватает температуры, что и было бы с простой гончарной печью, или песец печи. Из обычной бурой глины да от каменного угля она при хороших мехах даже без горячего дутья расплавилась бы и развалилась бы.

И как выплавляли? Гончарная печь в качестве ванной не подходит, даже если бы и были форсунки с газовым или жидкотопливным отоплением. Без них же надо делать горшковую печь, раз отопление от каменного или древесного угля. Вот только горшки из простой глины вообще никак не подходят. При рабочей температуре потекут как перловая или овсяная каша.

Без огнеупорной глины ничего не получится. А что её для варки стекла нашёл Смит, ничего не сказано.

В состав стекла входят песок, мел и сода (углекислый или сернокислый натрий). На берегу было сколько угодно песка, из отложений известняка поселенцы добывали мел, из водорослей — соду, из серного колчедана — серную кислоту, а из земных недр — каменный уголь для нагревания печи до нужной температуры. Итак, у Сайреса Смита было все необходимое для производства стекла.

Сто частей песку, тридцать пять мелу, сорок сернокислого натрия смешали с двумя-тремя частями угольного порошка и эту массу положили в тигли из огнеупорной глины. Когда все это расплавилось под действием высокой температуры в печи, вернее, превратилось в вязкое месиво, Сайрес Смит набрал в трубку немного стекольной массы и стал ее перемешивать на заранее приготовленной металлической пластине, придавая массе форму, удобную для дутья; затем он протянул трубку Герберту и предложил ему подуть в нее.

И вот в окна Гранитного дворца вставили стекла, не очень прозрачные, но хорошо пропускающие свет.

Из проблем с печью выкрутиться можно, сделав легкоплавкое стекло. Для этого нужны свинцовый сурик и бура, она же природная борная кислота. В гидротермальных источниках у вулканов часто попадается. Но по сюжету песок, известняк и сода.

Известняк и сода допустим, что нормальные.

А вот песок набрали на берегу, какой бог послал. Посылает же на вулканических островах обычно чёрный базальтовый. Но часто бывает и жёлтенький. Беда в том, что базальтовый чёрный песок вообще не подходит для стекла, а из жёлтого выходит тёмно-зелёное стекло.

Так что у Сайреса Смита получилось бы тёмно-зелёное стекло с тысячами пузырьков и прожилок, называемых свили.

Только дутьё нормально описал.

Надо было Смиту проверить все низины в пойме рек и ручьёв и найти белый песок и белую глину, песок на стекло, а глину на постройку специальной печи для варки стекла и горшки для варки. И горячее дутьё. По другому никак, потому что боросиликатное стекло изобретено в конце 19 века, а свинцового сурика на острове нет.

— Что же это за дерево, оно похоже на маленькую пальму? — спросил Сайрес Смит.

— Это "cycas revoluta", оно изображено на рисунке в нашей энциклопедии естественных наук.

— Что-то на кусте не видно плодов.

— Плодов нет, мистер Сайрес, — ответил Герберт, — зато в стволе содержится мука, — природа нас снабдила мукой.

— Так, значит, это саговая пальма.

— Да, саговая пальма.

На первый взгляд фееричная дурь. Но на самом деле это саговник Армстронга. В описанном на острове климате выжить не может. А вот в субтропиках без холодной зимы вполне может, растёт на восточном побережье Австралии даже южнее Сиднея. Но только саговник Армстронга, а не саговая пальма.

Вместо кофе Наб подал напиток из бузины; разговор шел об острове, о том, как одиноко стоит он среди Тихого океана, как вдруг Гедеон Спилет спросил:

— Скажите-ка, дорогой Сайрес, вы не определяли положение нашего острова при помощи секстана, найденного в ящике?

— Нет, — ответил инженер.

— А ведь стоило бы это сделать, секстан — прибор совершенный, им точней определишь координаты, чем тем способом, которым вы пользовались.

— А чего ради? — спросил Пенкроф. — Ведь положение острова не изменится.

— Конечно, — заметил Гедеон Спилет, — но, быть может, из-за несовершенства прибора обсервация была не верна, результаты теперь легко проверить...

Всё хорошо в этой идее. Вот только долго ждали и, что важнее, часы журналиста за год с лишним накопили ошибку. Да, её можно было при помощи того же секстана определить довольно точно, определив астрономический полдень с разницей строго, скажем, в 200 дней. Но колонисты действовали так, как будто хронометр журналиста точный как атомные часы.

Развернули карту Тихого океана; инженер с циркулем в руке собрался определить местоположение острова.

Вдруг он замер на месте, говоря:

— Да в этой части Тихого океана на карту нанесен остров.

— Остров! — воскликнул Пенкроф.

— Наш, конечно? — сказал Гедеон Спилет.

— Нет, — ответил инженер. — Этот остров расположен на сто пятьдесят третьем градусе долготы и тридцать седьмом градусе одиннадцатой минуте широты, на два градуса с половиной западнее и на два градуса южнее острова Линкольна.

— Что же это за остров? — спросил Герберт.

— Остров Табор.

Ну нихрена себе! Столько у них атлас лежал, и до этого так и не удосужились посмотреть, где же их остров находится, и что творится на юге Тихого океана. За полгода лично я бы от скуки выучил бы наизусть и атлас, и словари, и библию.

То, что острова Табор не существует, за ошибку не считается, потому что он есть и на советской карте мира 1987-го года, что у меня дома лежит.

Глава 10.

Если бы Пенкроф не настоял бы, так бы и не построили бот.

оснастить судно, как большой шлюп, косым гротом, латинским фоком, брифоком, топселем и кливером, то есть парусами, которыми легко управлять, маневрировать во время шторма или идти круто в бейдевинд.

А теперь проверим паруса.

Косой грот это задний нижний косой парус.

Фок это нижний прямой парус на передней или единственной мачте.

Брифок то же самое почти.

Нахрена было так писать?!

Топсель косой парус над гротом.

Кливер косой парус от бушприта к передней мачте.

Фок или брифок лишний.

Из какого же дерева построить судно? Из вяза или сосны, в таком изобилии растущих на острове? Остановились на сосне — правда, дерево это, по выражению плотников, очень уж "колкое", зато обрабатывать его нетрудно и сосна не боится воды.

Как будто лучше деревьев не нашли... Сосна гниёт только в путь. И по прочности так себе. Есть каури, есть эвкалипты на острове.

Сало разрезали на ровные ломти в два с половиной фута толщиной, затем их разделили на куски весом, вероятно, по тысяче фунтов и растопили в огромных глиняных чанах, которые колонисты привезли к месту работы, ибо им не хотелось загрязнять окрестности плато Кругозора; жира вышло на треть меньше.

И не потрескались глиняные чаны?! Как вытапливали?

Глава 11.

То, что Сайрес Смит сделал установку для производства войлока, это замечательно. Будут и тёплые одеяла, и шинели, и тому подобное.

Однако, можно было проще сделать, а он перемудрил.

Два брёвнышка вращать, прижатые друг к другу, и между ними слой шерсти, и снизу чан с кипятком, им поливать шерсть. И всё.

Кроме того, что со шкурами животных делают? Тоже годятся на одежду и обувь, для зимних курток и штанов мех срезать не надо.

А ещё, вот пользуются они тканью с воздушного шара. Но колонисты могли б, если б надо было, наладить производство нормальных тканей. Правда, сие не совсем мужское дело. Может потому Жюль Верн про это и не писал.

Его тревожила мысль, что Пенкроф собирается проплыть сто пятьдесят миль на утлом суденышке по неведомому морю. А что, если бот, попав в открытое море, не доберется до Табора, а вернуться на остров Линкольна не сможет? Что тогда станется с ним посреди грозного океана, полного опасностей? Сайрес Смит часто говорил об этом с Пенкрофом но моряк с каким-то непонятным упрямством отстаивал свою затею, должно быть сам не отдавая себе отчета отчего он так упорствует.

Паранойя, однако. На этом боте могли бы добраться до французской Полинезии, и до Южной Америки. Их это и подвело в конце концов. Боится что ли Сайрес Смит по морю плавать?

Рассуждения про уголь и электричество это нормально.

Глава 12.

По совету Пенкрофа, Сайрес Смит выточил на токарном станке необходимые блоки.

Как будто так просто было сделать токарный станок, что даже не упомянул писатель.

Герберт прислушался и, вздрогнув, вспомнил, что слышал точно такой лай, когда в первый раз побывал у истоков Красного ручья.

— Это стая диких американских собак! — воскликнул юноша.

— Вперед! — крикнул Пенкроф.

И колонисты, вооружившись топорами, карабинами и ружьями, быстро влезли в подъемник и спустились на берег.

Стаи голодных диких собак опасны. И все же колонисты отважно бросились в самую гущу, первые же их выстрелы, молнией сверкнувшие в темноте, заставили, врага отступить.

Это что вообще было?! Не многовато ли хищников для острова? И как это раньше с ними не пересекались, а тут целая орава в сотню зверей напала? Кроме того, там и фолклендские лисы есть.

И ах да, как это так ни один хищник не лез вплавь на ограждённую канавами территорию?

Странно вдруг собаки организовались. Как и обезьяны.

Пенкроф без труда отыскал дерево для мачты. Он выбрал молодую, прямую ель с гладким стволом, срубил ее, обтесал и закруглил верхушку. Оковки мачты, руля и корпуса были изготовлены в кузнице Трущоб, грубо, зато прочно. Реи, гики, флагшток и весь прочий рангоут, а также весла и другие части были закончены в первую неделю октября, и колонисты решили испытать судно вблизи берегов острова, чтобы посмотреть, как оно держится на воде и можно ли на нем пуститься в дальнее плавание.

Реи? Там что, на мачте несколько рей?

Ель он выбрал... Дерево, растущее только в северном полушарии в умеренных широтах и субтропиках.

С таким разнообразием видов ботаник не может определить, где остров.

Ловко Немо бутылку подкинул.

Сайрес Смит взял бутылку, молча вышиб пробку и вытащил кусок подмокшей бумаги, на котором можно было разобрать такие слова:

Потерпел кораблекрушение... Остров Табор 153® западной долготы, 37®11? южной широты.

Глава 13.

Отплыв на другой день, 11 октября, они могли пристать к острову тринадцатого днем, ибо при попутном ветре за двое суток легко было пройти сто пятьдесят миль; день они пробудут на острове, три-четыре дня потратят на обратный путь, значит, 17 октября они должны вернуться на остров Линкольна.

Просто запомните эти фразы, ниже поймёте для чего.

Вечером колонисты перенесли на борт "Бонадвентура" кое-какие постельные принадлежности, посуду, оружие, боевые припасы, компас, провизию на неделю и, быстро погрузив все это, вернулись в Гранитный дворец.

Ума палата: уходят в плавание на неделю, и еды берут ровно на такой же срок. На кораблик длиной 10 метров полтонны еды и тонна воды вместилось бы легко. Могли бы спокойно взять съестных припасов на плавание до Южной Америки. На пятерых. Или Пенкроф не знает и не понимает фразу "неизбежные на море случайности"?

Герберт очень обрадовался, когда обнаружил картофель, морковь, капусту, репу: ведь если собрать клубни и семена, можно и на острове Линкольна развести все эти овощи!

Не понял. Он же уже находил на своём острове картофель и репу. И меня терзает смутное подозрение, что Жюль Верн не в курсе того, что семена отнюдь не в любое время года можно собрать.

Глава 14.

— Да, — проговорил Пенкроф, — не забыть бы прихватить парочку свиней, ведь их у нас на острове Линкольна нет...

А пекари что, ему уже ни разу не свиньи?

Меня смущает то, что Айртон до такой степени одичал, что перестал даже ружьём пользоваться и в хижине ночевать, всё забросил.

Так не дичают. Ибо отказ от огорода и оружия это утеря навыков выживания.

Пенкроф и его товарищи буквально сбились с ног, но тут им неожиданно помог пленник; он выскочил из люка, словно в нем заговорил инстинкт моряка, и могучим ударом вымбовки пробил фальшборт, чтобы сошла вода, залившая палубу; а когда бот освободился от лишнего груза, пленник, не произнеся ни слова, спустился к себе в каюту.

Большие отверстия для стока воды с палубы забыли сделать?

Глава 15.

Вроде всё нормально.

Глава 16.

Семена, собранные Гербертом на острове Табор, были, разумеется, посеяны самым тщательным образом.