Что ж, похоже, я не так уж и ошибся, решив спасти девчонку. Она оказалась намного полезнее, чем я ожидал. С ней можно общаться, а это значит, можно узнать о том мире, в котором я оказался. Пусть я и демон, не век же мне по лесам да по пещерам ховаться, рано или поздно надо будет выйти к людям. И чем больше я буду знать о быте и жизни этих людей, тем проще мне будет ассимилироваться в этом мире.

Вот только не подумайте, что я спасал её из корыстных целей. Мной двигал абсолютный альтруизм, а то, что она знала мой язык, оказалось приятной случайностью, за которую я был очень благодарен судьбе.

— Можете показаться в истинном обличье? — неожиданно спросила она.

Говорят, страх не только пугает, но и притягивает нас. В нём есть своя завораживающая красота. Именно её мы видим в зверином оскале или занесённой когтистой лапе, а ведь подчас всё это смертельно, и, возможно, что это последнее, что мы видим в своей жизни. Тигр в прыжке красив, но он не заяц, чтобы прыгать просто ради развлечения. Его прыжок для кого-то должен закончиться смертью.

Похоже, что Ясу уже столько боялась, что чувство страха стало притупляться и на поверхность вышло любопытство. Я подозревал, какой может быть её реакция на моё полное превращение, так что решил принять меры предосторожности. Не знаю, насколько далеко те, кто на неё охотились, но я не хотел привлекать их сюда. Подойдя к ней, я протянул ей кусок чистой тряпки.

— Засунь себе в рот кляп, — приказал я, не желая применять силу. — Не хочу, чтобы ты орала на весь лес. Могут нагрянуть незваные гости.

Она затравленно посмотрела на меня, но послушно выполнила моё требование. Сама напросилась, винить некого. Я превратился в демона. Пещера был не велика и развернуть крылья полностью мне не удалось, но и того, что вышло, хватило с лихвой. Её глаза широко раскрылись от ужаса, и она заорала. Благо, что кляп заглушил её крики, а то нас бы точно услышали аж в самой усадьбе. Я вновь вернул себе прежний облик и шагнул к Ясу, желая её успокоить. Она поникла и потеряла сознание.

— Вот, блин, — выругался я, вынимая у неё изо рта кляп и укладывая её на одеяло.

Через пару минут она стала приходить в себя.

— Лежи, не вставай, — приказал я ей.

Она осталась послушно лежать. В её взгляде появилась какая-то пустая безучастность, словно всё происходящее происходило не с ней, и ей это было безразлично. Может быть, вино не лучший способ вывести её из этого состояния, но в моём случае, единственный. Алкоголь притупляет работу мозга, а вместе с ним, и чувство страха. Сам я пить не стал, а вот её поил, пока её не отпустило. Её тело расслабилось, щёки порозовели, а взгляд стал хоть и пьяным, но живым.

— Князь тьмы, — слегка заплетающимся языком сказала она. — Надо же, сам повелитель демонов пришёл за мной. ...Какая честь.

Как много важного и нужного можно почерпнуть из одной только фразы. В нашем мире дьявол, у них — князь тьмы. Миры, построенные на антагонизме. Тьма и свет. Вечная борьба добра со злом. Вариации антуража могут быть различны, но суть везде одна и та же. Тот, кто меня сюда закинул, сказал: мир похож на мой. Значит, общие понятия одни и те же. Вот только не знаю, радоваться мне или печалиться, что я олицетворяю самую тёмную личность обоих миров? Что-то не похоже, что в этом мире Князя тьмы ждут с распростёртыми объятьями.

— Не льсти себе, красавица, — пошутил я, подыгрывая своему имиджу. — Не велика ты птица, чтобы я ради тебя в такую даль пёрся.

Ясу посмотрела на меня удивлённым взглядом.

— Так зачем я тебе? — спросила она.

— Ты мне не нужна, — равнодушно ответил я. — Подлечишься и ступай на все четыре стороны.

Пока она, уже сама, прикладывалась к фляге, я ещё раз обтёр её тело мокрой тряпкой, обработал и перевязал раны. В основном, это были ссадины и царапины, но запусти их и получишь гноящиеся раны, а там и до гангрены недалеко.

— Кто такие Еенадлоши? — спросил я, скорее, чтобы поддержать беседу.

В моём понимании — это была местная национальность. Не скажу, что горел желанием узнать о них побольше, но это была возможность узнать нужную мне о мире информацию, а там глядишь, и ещё что из пьяной девчонки вытяну.

— Еенадлоши, это ведающие недоступное другим, — ответила она.

Дальнейшие расспросы раскрыли эту тему мне более полно. Я был прав насчёт национальности, но всё было чуть глубже, чем я думал. Еенадлоши владели даром, парапсихологическими способностями, передаваемыми из поколения в поколение. Знания и секреты передавались от родителей детям, и именно из-за этого их национальность была закрытой и немногочисленной. Они держались друг друга, не приветствуя браки с другими. Конечно, напрямую никто никому ничего не запрещал, но не все пойдут наперекор родителям, если те не одобряют твой выбор. Еенадлоши были здесь задолго до появления христианства, и когда молодая и новая вера пришла сюда, они не увидели в ней никакой угрозы. Пока христианство не набрало силу и власть, их не трогали, но стоило римско-католической церкви встать здесь на ноги, как начались гонения. Ранее терпимая вера превратилась в жёсткого и бескомпромиссного тирана. Всё, что не укладывалось в рамки их мировоззрения, всё, что не отражалось в их святом писании, было объявлено ересью. И не важно, что их молитвами никто не исцелялся, а еенадлоши могли поднять человека со смертного одра. Если ты не действуешь от лица ИХ бога, значит, ты действуешь от лица их ВРАГА и врага всего живого. Я не порицаю веру во Христа, но те, кто прикрываются верой ради достижения власти, вряд ли действуют от его лица.

— И какие способности у тебя? — спросил я.

— Похоже, что никаких, — грустно ответила девочка. — Но зато я великолепно готовлю, — оживилась она.

— Это тоже немалое умение, — сказал я.

Дальше беседа перетекла на другие темы. Я внимательно слушал всё, о чём рассказывала Ясу. Видимо, совокупность алкоголя, развязавшего ей язык, и психологического выхода стресса, через излияние мне души, превратили её в безудержный поток информации. Чем я совершенно бессовестно и воспользовался. Меня интересовал быт, система денежного расчёта, иерархия власти, в общем, всё. Она оказалась весьма хорошим источником информации, конечно, иногда мы становились в тупик из-за того, что она не понимала моих вопросов. Тогда приходилось уже объяснять мне, что я хотел узнать. Так, в разговорах и мелких делах, прошёл день. Рюкзак я закончил к вечеру. Вещи, которые я хотел взять с собой, я уже давно отобрал. В принципе, меня уже ничего здесь не держало, но в то же время и не торопило. Ясу была ещё слаба, а к тому же, и пьяна, без меня она бы даже не выбралась из пещеры, не говоря уже даже про то, чтобы прокормить себя или куда-то добраться. К тому же, я не исключал того варианта, что её продолжали искать. Как говорится, мы в ответе за тех, кого приручили, а в данном случае, спасли. Раны, обработанные вином, не воспалились, и это было хорошо. Я продолжал их периодически обрабатывать. Ещё один рот не нанёсёт моим запасам серьёзного урона. Я заготовил мяса гораздо больше, чем смог бы унести, и часть его, всё равно, пришлось бы оставить или выбросить в речку. Черники всё ещё было больше, чем я мог собрать, а вода из родника вообще не кончалась.

Когда стемнело и с реки потянуло холодом, я закрыл дверь. Чуть раньше я подготовил хорошую и тёплую лежанку, куда уложил Ясу. Лично меня холод не сильно донимал. Если я замерзал, я просто превращался в демона, и тогда мне снова становилось тепло, но этой ночью мне надо было согреть Ясу. Костра в пещере не было. Даже одежды для неё, которая бы дала ей, пусть относительную, защиту от холода, и то не было. Те отрепья, что я оставил в лесу, в моём понимании, одеждой не были, и возвращаться за ними я, тем более, не собирался. Новую одежду я сошью, но не раньше, чем через пару дней. Значит, на ближайшую пару ночей единственным источником тепла для неё будет только моё тело.

Я разделся, потому что так будет проще её согреть, и забрался под одеяло. Стоило моему обнажённому телу коснуться её, она вздрогнула и замолчала. Я привлёк её к себе, беря её в объятья и согревая. Она уже слегка дрожала, хотя... может быть, это было от страха?!

* * *

Ясу боялась пошевелиться. Даже вздохнуть лишний раз было страшно. Она ждала, что вот сейчас он ей овладеет. Иначе, зачем с таким старанием готовил для них постель.

Князь тьмы.

Никакие рассказы не способны передать весь ужас, который он внушает. Она даже самой себе не могла чётко объяснить, зачем попросила его предстать перед ней в истинном обличье. Страх настолько отупел в ней, что она наивно думала, что страшнее быть уже не может. Оказалось, может. Когда она его увидела, она чуть не умерла от страха. ...Но, нет, не умерла. Судьба не подарила ей столь лёгкий выход. Или, ...может быть, всё же умерла, а он её воскресил? Он ведь и такое может. И, если он захочет, она будет умирать каждый день, а потом, на забаву себе, он будет воскрешать её снова и снова.

...А потом был день. Странный день. Он отмывал её и ходил за ней весь день. Накормил и даже напоил вином. Вино принесло долгожданное облегчение. Где-то глубоко внутри что-то лопнуло и прорвалось наружу потомком слов. Она говорила и не могла остановиться, словно, если остановишься, то сразу умрёшь. И этого странного чувства Ясу не могла ни понять, ни объяснить. Она только говорила, говорила и говорила. И с каждым словом ей становилось всё легче и легче. Как будто то, что до этого тянуло её к земле, пропало, и она стала лёгким пёрышком, несомым ветром.

— А Князь тьмы красив, — неожиданно поймала себя на мысли Ясу. Красив и страшен. И даже не понятно, чего в нём больше, красоты или воплощённого страха. Нет, когда он как он, он ужасен. Ужасен настолько, что ты даже просто не можешь на него смотреть, словно он него исходит слепящий свет, как от солнца. Даже смотреть больно. А когда он как человек, он красив. Очень красив. Его запросто можно принять за ангела, принявшего облик прекрасного юноши. Такими в сказках рисуют сказочных принцев, спасающих принцесс от драконов. О таких парнях вздыхают девушки, мечтая, что когда-нибудь хоть немного похожий на него да полюбит их. Он прекрасно сложён, а черты его лица изящны и идеальны. Сама не замечая это, Ясу невольно любовалась им. Глядя на него, общаясь с ним, можно было совершенно забыть, где и с кем ты находишься. Но стоило её взгляду наткнуться на его руки или его хвост, как по телу пробегала дрожь и страх сжимал её сердце.

А когда вечером он разделся и лёг рядом, Ясу охватил странный трепет. Трепет и страх. Она чувствовала его тело. Тёплое и сильное. И когда он обнял её и привлёк к себе, её словно обдало жаром, а внизу живота появилась странно тягучее чувство. Его объятья были как приговор к неизбежному, и даже захоти возразить бы она не смогла. ...Не посмела. ...И это было страшно.

Ясу боялась пошевелиться. Даже вздохнуть лишний раз было страшно. Она ждала, что вот сейчас он ей овладеет. И не знала, пугает это её, или же ей именно этого и хочется.

Но время шло, а они всё так и лежали. Ясу и не заметила, как уснула.

* * *

За три следующих дня, проведённых в пещере бок обок, мы, если не сдружились, то, по крайней мере, привыкли друг к другу. Ясу быстро набирала силы. Её раны были поверхностными, а истощение было больше моральным, чем физическим. Покой и хорошая еда быстро сделали своё дело. Нехватку её одежды я восполнил, перешив несколько плащей, сшив из них штаны и рубашку. Ещё удалось сделать пару мокасин, раздобыв для подошвы толстую кожу. Пряжек у меня не было, но я заменил их завязками. В довершение всего, я укоротил один из плащей так, чтобы он был ей впору. Сшить второй рюкзак для неё, времени у меня не было, так что я ограничился тем, что на скорую руку сделал ей простой вещмешок. Я не лучший портной, но то, что вышло, было вполне приемлемо. К тому же немного свободная рубашка скрывала грудь Ясу, и в таком виде её запросто можно была принять за парня. Что в её положении было очень кстати, ведь искали девочку.

На четвёртый день я стал готовиться к походу. Собрал и упаковал вещи, откопал свой сундук с деньгами. Ясу не сильно удивилась моему богатству, скорее даже восприняла его как должное. Кто, как не Князь тьмы, повелевает деньгами и золотом?! Я отделил мелочь от крупных денег, золото спрятал отдельно, а серебро и медь положил поближе. Отдельно, щедрой рукой, отсыпал денег для Ясу. Все деньги унести было невозможно. Их было чересчур много, поэтому я закопал сундук обратно. Видя мои приготовления, Ясу сама собрала свои немногочисленные пожитки.

— Куда мы идём? — осторожно поинтересовалась она.

— Я хочу попутешествовать по миру, а ты иди куда хочешь. Ты сама себе хозяйка, — ответил я.

Мой ответ заставил Ясу задуматься. Судя по всему, она считала себя моей пленницей, и то, что я отпускал её, да ещё давал ей денег в дорогу, озадачило её.

* * *

Ясу была в смятении. За эти несколько дней она пережила столько, что впечатлений хватит на всю оставшуюся жизнь. И страх, и удивление и даже необъяснимое волнение души. Князь тьмы был удивителен. Не всегда его было можно понять, но это и понятно — он же не человек. Он странно шутил, но никогда зло или жестоко, как можно было бы от него этого ожидать. Был к ней внимателен и заботлив. Поначалу она думала, что за этим стоит потребительское отношение, как к хрюшке, которую откармливают, чтобы забить на праздник. И каждый день она ждала, что счастливый миг отсрочки вот-вот закончится. Но дни проходили и наступали вечера, ещё более волнительные, чем дни. Они ложились в одну постель, и он обнимал её. И каждый раз это было страшно и на удивление желанно. Ясу даже с каким-то нетерпением ждала, когда он ей овладеет. Возбуждение и страх перемешивались в ней в странное месиво чувств, понять которое она не могла.

Что если он возьмёт её? Будет ли она этому рада или как никогда возжелает своей смерти? И в каком облике он захочет с ней быть? Если в своём истинном облике, она наверно тут же и умрёт от страха ...или от боли. Вряд ли её хрупкое, девичье тело сможет выдержать близость с ним. А если он возьмёт её как человек. Прекрасный юноша, нежный и внимательный. Говорят, что демоны способны доставлять неземное наслаждение, такое, что раз испытав его, уже ничего другого не захочешь. Так это или нет, Ясу не знала, но каждый вечер был для неё наполнен чувством томительного ожидания и гибельного восторга. Словно ты стоишь на краю пропасти и падение неизбежно, а внизу смерть, но ты делаешь шаг, и тебя охватывает не страх, а восторг полёта. Путь это единственный и последний твой полёт, но он пьяняще захватывающий.

И вот, в одночасье, словно её держали, её отпустили. Ясу почувствовала себя свободной и лёгкой. Все страхи растаяли в один миг, и не осталось ничего, кроме пустоты, одиночества и ...чувства беззащитности.

...Иди куда хочешь. ...Ты сама себе хозяйка.

Это удивительно. Тот, от кого этого меньше всего было можно ожидать, оказался более человечен и добр, чем люди, которых она до этого знала не один год. Он дал ей одежду, еду и даже крупную сумму денег. Но самое удивительное, что, когда она уже почти смирилась со своей участью, он дал ей свободу ...и ничего не попросил взамен. Ни, как верят христиане, душу, ни даже, как мог бы потребовать от неё простой мужчина в этой ситуации, ночь любви. Она свободна. Вот она воля, иди куда хочешь. ...Вот только идти ей было некуда. Дома нет, самый близкий родственник далеко. И ей одной, даже с деньгами, туда будет добраться тяжело. Одинокая девушка, как далеко она уйдёт, пока не станет жертвой разбойников или просто лихих людей, которые решат с ней позабавиться. А потом свернут ей шею и бросят в канаве. Некому за неё заступиться, да и искать её никто не будет. И лесами идти не безопаснее. Там зверьё. Те же волки в этих лесах лютуют или медведя можно встретить.