Третий меморандум

Крайновский независимо промолчал. На затянувшемся до половины третьего Совете с той ночи часть курсантов с флота и производственных курсов временно перебросили на Периметр и в патрули, и из-за этого долго и нудно пересчитывали нормы довольствия...

В радиорубке было уютно. Что-то гудело, перемигивались лампочки, пахло теплым железом и резиной. Землей пахло, цивилизацией. За приемником досиживал свою вахту парнишка из физической группы, Юpa, один из "стажеров". У него были красные глаза. По утрам весь Первоград, казалось, мечтал только о добавочных пяти-шести часах сна. Валентин, — начальник станции, новоиспеченный консул, пришедший сюда вместе с Казаковым — забросал вахтенного ненужными специальными вопросами. Валентину было девятнадцать, он попал на Теллур прямиком из частей связи Московского военного округа и считал своим долгом напускать строгость.

— Оставь, — утомленно пробормотал Казаков. — Я же и то вижу, что все в порядке... Юра, как там наши экспедиции?

— Консул Валери выходил на связь полчаса назад, — тон вахтенного был искусственно официален, — у них все в порядке. Баграт... — Юра запнулся, мотнул головой, — выходил вчера в десять, обещал сегодня в девять.

— Вот сони... Книг не нашли?

— Нет. Ничего нового. Черепа автохонов, ржавое оружие, золотая посуда.. У меня все записано. —

Казанова слегка покоробило вычурное маляновское "автохоны". Он спросил с затаенной усмешкой;

— Юра, а между собою вы Валерьяна тоже "консулом" завете?

— Я на посту . — Стажер покосился на Валентина и иронически прибавил: — Я лицо официальное.

Казаков поднял бровь и тоже посмотрел на Валентина. Валентин отвел глаза. Саркастическая реплика на вечернем заседании была обеспечена. Трудно понять, чего же надо координатору...

Спускаясь по лестнице и привычно придерживая шлепающую по бедру кобуру, Александр думал, как бы использовать драгоценные металлы, в таком количестве обнаруженные в замке. Только на ордена? А ведь Малян еще, чего доброго, встанет в позу по поводу уничтожения изделий древней культуры, хотя их там на полдюжины Грановитых палат...

На стройке работы шли вяло. Взрыв смеха в обширной отдыхавшей группе резко оборвался, когда из-за угла полу-возведенного Дома Совета появился Казаков в сопровождении прораба Жукова. На краю котлована полсотни парней и девушек возились с кривыми корнями тысячествольника, тщась придать им пристойный вид.

— Дерева нет, — Сергей развел руками. — Простаиваем. Сам понимаю, но...

Отдыхавшие с любопытством наблюдали за координатором. Те, кто работал в котловане поближе, тоже прислушались. Александр заметил несколько нарочито вздернутых бровей. Любопытство содержало изрядную долю ехидства.

— Дерево будет, — Александр невозмутимо вздернул бровь и заговорил громко, глядя в толпу. — Сергей, выдели два десятка ребят поздоровее с топорами и пилами, назначь старшего и пусть идут в гаражи. В час за деревом отправляем три грузовика.

— У нас и так завал тысячествольника! — выкрикнул кто-то.

— Координатор приказывает: тысячествольник считать сосной -пробурчали за спинами. Пошли смешки.

"Да, наработал нам Валериан" — подумал Казаков, машинально выпячивая челюсть. Выждав секунду, он снисходительно сказал:

— Координатор приказывает ехать и рубить сосну, ель, березу, саксаул — все, что душе будет угодно. Но не мешало бы излишне ехидным товарищам припомнить открытия последних дней. Повторяю, половина первого — все желающие совершить экскурсию к Старому Заику собираются у гаражей.

Казаков развернулся и пошел, оставляя за спиной растерянное молчание и тычки в бок слишком умным. Опять Малян будет бурчать, что я на него собак вешаю. Умный чужим горбом.... Но — необходимость . Земного леса самому было жалко до слез — а что делать?

Казаков сходил в гаражи и обговорил там план "деревянного похода" с Володькой, Колосовским замом и его механиками; потом сходил на радиостанцию и вызвал "Замок". На связи, слава богу, был Андрей. Казаков сообщил о заготовщиках, чтобы их с перепугу не приняли за "автохо-нов", прервал, не дослушав сбивчивый рассказ о двуручных щитах", и переключил прием на Валентина. Затем сходил в караулку к лейтенанту Каурову, велел ему выделить две пятерки Следопытов на охрану похода, заглянул в санчасть к Вике, десять минут мило потрепался. Потом они вдвоем понаблюдали, как бледная курсантка бреет мохнатую черепаху, разыскивая у той мозги, вернулся в гараж, проводил грузовики...

Грузовики кильватерной колонной, разбрызгивая грязь, ушли вдоль стены палаток. Засевший у заднего борта корме последней лесоруб помахал рукой. Что-то зудело в памяти. Словно заноза. А, ладно, потом вспомнится...

Казаков попросил "газик" — захотелось съездить на Точку. Садясь на сиденье рядом с шофером Пашкой, серьезным мужчиной пятнадцати лет, глотнул на небо Серая мгла рассеялась, появились просветы. "Может, к вечеру распогодится",-подумал он с надеждой.

На "ГАЗике" Александр ездить любил, хоть и немного стеснялся, чувствуя себя этаким полковником с личной машиной. Дней десять назад, когда еще шла раскорчевка, на доску объявлений кто-то повесил карикатуру: довольно похожий Казаков высовывается по пояс из "газика" и из-под ладони озирает окрестности. Под карикатурой имелась подписи "Председатель самого передового на Теллурщине колхоза "Заря феодализма" с утра до вечера в поле. Голубев страшно возмущался подрывом авторитета власти. Казаков посмеялся и велел карикатуру не снимать. Она исчезла сама собой — теперь там висела новая: повернувшись задом к готическому замку, очень похожий Малян в лупу изучает след босой ступни. Подпись: "Кажется, я нашел следы человеческой деятельности". ...

Газик, расплескав черный песок на приливной мели, обогнул Кремль и понесся по пляжу вдоль пашни. С ближайшего трактора им помахал сцепленними руками Лёня Крапивко. Корчевщики, а ныне — крестьяне и агротехники — были народ неунывающий, веселый, и находились в прекрасных отношениях с Крапивкой, а так и являлись главными поставщиками свежее-испеченных анекдотов о пайках, Совете, приливах и панцирных обезьянах. Александр любил корчевщиков и раньше по два, по три часа работал с ними в разгар сиесты, так что с ними ничего неприятного никогда не связывалось. "А Голубев вот их не любит. Голубев никак не поймет разницы между дружелюбным подшучиванием над начальством и саркастичным бурчанием на начальство"..

"Газик" резко затормозил и Казаков чуть не ткнулся носом в лобовое стекло. Пашка смущенно развел руками. Около машину рте стоял Толя Майков. Пятнистый комбинезон (от щедрот Хозяев) был на нем ушит и подогнан по фигуре, звездочка на погонах начищена до блеска... "Пижон" — подумал Казаков, но не без удовольствия. Было в Майкове что-то от самого капитана бойцовых Котов — а капитана координатор давно видел насквозь.

— Трищ координатр, на вверен псту пршствий нет! — лихо отрапортовал Анатолий. — Старший патруля сержант Зайков.

- Вольно, — пробурчал Казаков и направился к лестнице.

"Точка" представляла собой крытую платформу на высоте четырех метров у самой кромки максимума прилива. Частокол Периметра уходил от нее на полкилометра влево, вдоль выкорчевки — были видны стеностроители, вбивающие очередные колья на полсотни метров правее, в плотный ил. Сейчас волны лениво плескались у крайнего кола.

Казаков поднялся по лестнице на платформу. Там имели место два жестких топчана с одеялами, стол с крошками хлеба и направленный в сайву пулемет на турели. На одном топчане кто-то посапывал, укутавшись в одеяло, У пулемета сидел, облокотившись на казенник, костлявый и длинноногий Бойцовый Кот Арсений. Ему Казаков симпатизировал больше, чем Майкову — за непоколебимое спокойствие и неисчерпаемые запасы оптимизма.

— Как дела, котенок? — Спросил Координатор , подходя к пулемету. Арсений обернулся, подумав, встал и снова сел.

— Нормально. Обращаем к пользе все мыслимые и немыслимые неожиданности.

Казаков фыркнул. После этого Майков тоже улыбнулся.

— А что, бывают и немыслимые? — Александр подошел к перилам. Под платформой и дальше, до горизонта, куда медленно уплывали серые обрывки туч, а простиралась черная сайва.

— Бывают, — Арсений пожал плечами. — Бывает — кто-то кричит очень далеко. Или смеется. По ночам светящиеся птицы... Помнишь? — Майков кивнул. — А то, бывает, с моря наползет туман — узкой лентой, пойолдет к побережью, постоит, как живой, и уйдет обратно...

— Так сообщайте, — Казаков оживился. — Почему от вас Совету сплошь цидульки: "Все в порядке", "Стая в двадцать обезьян в пяти километрах", "чей-то плавник в трех километрах"...

— А, — Арсений махнул рукой. — Как об этом напишешь? Те же обезьяны.. — Вы видели, как они танцуют? Да — танцуют. Попеременно всеми лапами такое выделывают...

Всеми лапами. Что-то тут было... Ах,да — двуручные щиты! Щиты. Казаков заторопился, поблагодарил, Малков щелкнул каблуками, Александр скатился по ступенькам, и "газик" шустро попрыгал назад, в сторону интерната.

От здания навстречу машине бежал Валентин. Былой вальяжности в нем не осталось — , можно даже было смело сказать, что на нем лица не было. — Что вы, там, на фиг, рацию с собой не берете? — проорал он , кашляя на бегу.

Да, уж если наш вежливейший Валя забыл о своем обычном пиетете — то значит, дело серьезное....

— Там повешенные! — Казаков вывалился из машины, схватил Валентина за плечо.

— Где?!!

— В лесу! Валерьян сообщил... — Начальник станции все не мог отдышаться. Трое, все голые, два мужика и девушка. —

Казаков перевел дух, отогнал услужливо возникшие бредовые видения и пожегал в радиорубку. Да-да, все понял... Я понимаю, что ужас, все там будем, требуется ли подкрепление? Пришлю, сколько смогу, постоянно держи связь, все ясно? Будь осторожен, куда ж мы без тебя... ну да, твои строители и так рыдают... Отбой. Опять в караулку, Каурова нет, в спортзал, ну конечно, тренирует бойцов (после открытий в Замке все свободные Коты, Следопыты, а равно желающие курсанты проходили под руководством Каурова курс восточной борьбы и фехтования, по три часа ежедневно) .

"Дай людей". — что. значит -зачем?. — ну, не дуёся, как трехлетка, трупы там в сайве".. да, да... -трех бледных от волнения котят с роговым от ответственности сержантом — в склад, за оружием, сам — снова в ангар, легкий вездеход".

Да, остаемся при одном, такие дела... "Несколько непристойно — без ответа, но поди их сейчас собери. Чрезвычайные обстоятельства. Трупы. Та-ак, трое уже отправились на Землю. Интересно, в психушку они там не попадут?..

И двуручные щиты. Значит, обезьянки-таки были разумны. Значит, сейчас их на планете нет. Ну, об этом-то остальным знать вовсе необязательно..

Вечером, встретив лесорубов, усталых, но до чертиков довольных, с полными машинами вкусно пахнущих бревен; ошарашив Совет и нескольких самых заядлых первоградских сплетников известиями о казнях в лесу я о разумности обезьян; перекинувшись мимоходом парой фраз с Викой, а кажется, что в каждой фразе сидит еще — совершив все это, Александр забрался на крышу интерната.

На крыше стоял астропавильон. Небо было чудесное, безлунное и ясное. Над горизонтом желтым кошачьим глазом ровно светил Солярис, чужая, но уже знакомая звездная россыпь спокойно перемигивалась вокруг. Казаков навел рефлектор на Юпитер, сделал несколько набросков положения спутников"". Это был не настояний Юпитер, это были не галилеевы, а "простевские" спутники, их открыла Лена, а не Галилей) но где-то на этом небе было Солнце, и Лена сейчас работала с астрографом, измеряла координаты звезд — пыталась по искажению созвездий определить, в какой стороне неба Земля и сколько да нее парсек. Работа, казалось, бессмысленная, но было что-то упрямо-человечное в этом стремлении знать направление на родину...

Через полтора часа Александр с сожалением оторвался. Пора было на Совет" Совет обещал быть содержательным.

ДНЕВНИКИ КАЗАКОВА

"4 апреля... Мне даже пришлось удерживать нашу консульскую молодежь от совершенно уж тотализаторских мер. Хватит с нас полусотни Котов, 25 Следопытов да двух десяткив "стажеров-вольнослушателей". Приняли еще, тоже "на ура", закон о новом ордене — "За заслуги". Награждать за трудовые успехи. Собираемся повесить десятку наиболее отличившихся строителей, корчевщиков и стеначей...

А ночью ко мне пришла Вика. "Я знаю тебя прекрасно и принимаю, какой есть. Не нужно мне никаких твоих скоропалительных решений, ты остаешься свободен"... Все было чудесно, хоть мне сейчас немного стыдно, но.... к черту, в самом-то деле! Отведем памяти почетное место, будем думать о живых — тех, что рядом...

Вездеход уже у истоков Че. Дурное название, но уважим право первооткрывателя! Валерьян разбивает лагерь. От группы "Замка" новые восторги — нашли щит из какого-то подозрительного металла.

Засеяли уже больше половины пашни.

Вика говорит, что пара девиц уже справлялась конфиденциально насчет абортов и противозачаточных средств. Каковы стервозы! Буду выносить на Совет безоговорочное запрещение" Не умеешь кататься — люби саночки возить* Впрочем, чистая формальность, врачи все свои..."

VII ГЛАВА

"Прощаюсь у края дороги....

Разыскивая родное,

Спешил я на плач далёкий —

И плакали надо мною...

Прощаюсь у края дороги..."

Фредрико Гарсиа Лорка

Баграт медленно отстёгивал кобуру, потом несколько секунд задумчиво рассматривал царапины на поверхности кожзаменителя и, наконец, протянул её побледневшему Казакову.

— В каком смысле? — Александр не двинулся с места, и рука с кобурой осталась как-то нелепо торчать над столом.

— В самом прямом. В лучших традициях — прошу уволить, по собственому желанию, а связи с семейными обстоятельствами, или там, по состоянию здоровья... Мало ли... — Баграт посмотрел координатору в глаза и добавил уже мягче, — Извини, Саша, устал. Да и надоело порядком. Сам видишь — нничего хорошего у нас с тобой не получается. Хозяйничай уж как-нибудь без меня, тем более, что на таком курсе я буду мешать чем дальше, тем больше. Адьютантов тебе хватает — Вака, Андрей, Дима... "Верные, не знающие сомнений..." А мне на остров какой-нибудь пора. Как там, не все острова в моё отсутствие заселил? Мне что-нибудь осталось?

— Стажёров думаешь с собою забрать? — склонив голову набок, Казаков с любопытством разглядывал Маляна.

— Зачем же, они и без меня проживут. По лучшим лагерным образцам — каратэ, эмблемы нарукавные, скоро погоны с аксельбантами заведут.

— Да, погоны — это ужасно. Благосостояние или распад колонии зависят, конечно, только от аксельбантов. Я понимаю весь мильон твоих терзаний, но, может быть, сначала будем думать об этих... автохтонах, а уж потом об аксельбантах?

— "а что тут думать — трясти надо..." — Помнишь? Да и не верю я в них — если бы не вымерли, был бы хоть один след посвежее. Я же весь Замок обшарил... да хотя бы и появились — у тебя стрелков с каждым днём прибывает, исполнительных, надёжных, нерассуждающих. И по аборигенам могут, и по людям, если понадобится.