Сыщик поневоле

Веселье началось, когда дегустация, собственно, уже подошла к концу, и народ потянулся к выходу, дабы попасть в фирменный магазин, расположенный в другом крыле здания, и хорошенько затариться гордостью местных виноделов. Ну а те, у кого возникли какие-то вопросы, и Виталий в том числе, направились к экскурсоводу. И тут выяснилось, что до нее добраться весьма проблематично. Толпа вокруг девушки собралась внушительная, и, судя по визгливо-агрессивным голосам, у экскурсовода были неприятности.

Вообще-то, Виталий в жизни был человеком достаточно мирным, но сейчас его потянуло на подвиги. А потому, включив режим хама, он двинулся вперед, усердно оттаптывая ноги тем, кто не успел убраться с дороги. Некоторые возмущались, но, увидев массивную фигуру и наглое лицо обидчика, предпочитали не связываться. Сейчас это было на руку.

Усердно работая локтями, он пробился к эпицентру конфликта. Активно жестикулирующие там пенсионеры вряд ли, конечно, могли представлять девушке реальную угрозу, но, судя по резким, раздраженным голосам, очень старались.

— Вы вообще понимаете, что мы заплатили за это деньги? — невысокий, но крепко сбитый мужичок, выставив свое внушительное брюхо, словно корабельный таран, он напористо пер вперед, словно престарелый, но не желающий понимать это боевой петух. К счастью, разделяющий его и жертву стол был достаточно массивен, чтобы сделать бесполезными попытки его сдвинуть, и достаточно высок, чтобы не позволить даже родиться мысли его перепрыгнуть.

— Но при чем тут я? — вяло отбивалась жертва.

— А кто? Где ваш начальник?

— Время уже нерабочее...

— А мне какое дело? Вы что, басы у микрофона настроить не можете?

— Вы что, не понимаете, что я ничего не слышала? — в унисон ему верещала бабулька интеллигентной наружности, но с манерами рыночной торговки. — Сплошной гул! Верните деньги! И я всем своим знакомым скажу, чтобы не ездили сюда!

Еще трое или четверо поддерживали этих скандалистов, хоть и не слишком внятно, остальные смотрели на ведущую, скорее, сочувственно, однако вмешиваться не спешили. Скорее, их раздражал тот факт, что им не дают задать вопросы, а времени не так и много. Откровенно говоря, раздражение наезжающих было понятно — они и впрямь заплатили деньги, а отвратительное качество микрофона действительно не улучшало восприятие. Но при чем тут эта соплячка? Она — не технический персонал, а говорящая голова. Что дали — с тем и работает. Поэтому оставалось лишь поступить, как джентльмен, тем более, дегустация прошла успешно, а алкоголь снял лишние тормоза.

— Девушка, — повернулся он к старухе. — У вас чрезмерно высокий голос, он режет мне уши. Снизьте звук, пожалуйста.

Явно не ожидавшая от прилично одетого и веселого на вид мужчины таких слов, бабка "зависла", отчаянно пытаясь найти достойный ответ. Как раз на столько, чтобы осадить бойкого старикана:

— А вы перестаньте на нее давить. Она все равно в басах не разбирается, ее дело — сказать, и все. Хотите — ищите кого-нибудь из техников.

— Да ты кто такой?

— И, главное, — не обращая внимания на возмущение оппонента, продолжал он, — кончайте тешить свои комплексы, молодости вам это не вернет и стрелки с пол шестого не поднимет.

— Я уже давно не девушка, — похоже, пока боевой пенсионер выходил из шока, к бабке вернулся дар речи.

— Это только ваши проблемы. И вообще, в эпоху моей молодости этим не хвастались.

Пока ошарашенная вторично пенсионерка искала слова, Виталий ловко подхватил экскурсовода под локоток и буквально утащил слабо трепыхающуюся девушку прочь. Вот так они и познакомились. До курортного романа, правда, не дошло по причине отъезда Виталия в родные пенаты, но созванивались они периодически. И вот, дама едет в гости. Интересно только, почему номер не тот, что обычно?

— Кто это был?

Виталий повернулся, окинул взглядом стоящую на пороге Катерину. Закутанная в плед, не накрашенная, волосы со сна дыбом стоят — и все равно симпатичная. Будь он чуть помоложе... Впрочем, ерунда это все, годы ушли, их уже не вернуть, так что нечего тратить время на размышления о ерунде.

— Знакомая. В гости приезжает.

— Я... буду мешать?

— Ты? — Виталий рассмеялся. — Чушь. Лучше иди, свари кофе. Все равно заснуть уже не получится.

Пока гостья на кухне гремела посудой, Виталий быстро выбрался из-под одеяла и оделся. Увы, годы берут свое, и к внушительным габаритам добавился еще и лишний вес. Небольшой пока что, но лиха беда начало. По большому счету, Виталию было наплевать, однако лишний раз демонстрировать недостатки фигуры перед дамой совершенно не хотелось.

Вчера это создало даже некоторое неудобство. Сидели-то они весь остаток дня и вечер. Катерину пришлось отпаивать самогонкой, благо этого продукта, чистого, как слеза, и куда более качественного, чем любой коньяк, хватало. Родственники и знакомые почему-то дружно решили: обожает господин Третьяков этот напиток. Вот и несли бутылку за бутылкой, и скопилось его преизрядно. Что же, пускай будет, когда-нибудь да пригодится. Вот как сейчас, например, барышню из шока выводить. Без особого светского лоска, зато эффективно.

Вообще, хотелось сдать ее в полицию, да и делу конец. Пускай органы разбираются. Увы, девушка закатывала глаза и бледнела, отпихиваясь от помощи органов руками и ногами. Виталий ее даже понимал, все же слухи про отечественное МВД ходят разные. Понимал — но не одобрял. Потому хотя бы, что отказ от столь простого и логичного решения означал: возиться с проблемами Катерины придется ему, лично. Не бросать же ее, как-то нехорошо получается. Даже не учитывая тот факт, что он должен Петровичу самую малость — жизнь...

— Кофе готов! — раздался с кухни жизнерадостный голос. Оклемалась девчонка. Ну что же, замечательно. Может, удастся ее все же убедить обратиться в полицию. Ополоснув лицо холодной, аж зубы стыли, водой из-под крана, Виталий решительно направился к главному помещению квартиры. Хотя бы уже потому, что там стоял главный предмет интерьера — холодильник.

Помимо ящика с морозом, там же размещался еще один, призванный давать пищу духовную, а на деле гонящий всякую пургу. Вот и сейчас по телевизору крутили нечто, призванное демонстрировать окружающим жизнь высшего общества. Правда, у Виталия оно упорно ассоциировалось с тем, что раньше называли полусветом, однако мало ли, что он считает. Сам Виталий в это не лез, хотя и мог бы, чего уж там.

— Ну, что у нас тупого? — поинтересовался он, кивнув в направлении экрана.

— Да всякое, он у меня для фона, — Катерина сделала вид, что творящееся по ту сторону экрана ее совершенно не интересует, но глаза, невольно косящие на телевизор, выдавали ее с головой и с ушами. Виталий занудно, как он это умел, прокомментировал:

— Молодой и красивой девушке незачем интересоваться бандитскими разборками.

— В смысле?

— Запомни, если по телевизору показывают одного-двух воров, то это криминальная хроника, а если больше, то светская. Что мы, собственно, здесь и наблюдаем.

Смешок Катерины получился каким-то нервным. Бывает, все же человеку озвучили то, что он и так знал, только боялся в этом признаться. Тем не менее, она попыталась возразить:

— Ты и впрямь думаешь, что там одни бандиты?

— Ну почему же только бандиты? Есть еще те, кто их крышует.

— Почему...

— Потому что слишком быстро разбогатели, — отрезал Виталий. — Честным путем быстро и легко можно получить только по шее. На остальное нужны терпение и прилежание. Если же человек взлетает без разбега на орбиту, значит, что-то здесь нечисто.

Катерина промолчала, да, впрочем, ее мнение не слишком волновало сейчас Виталия. Куда важнее была необходимость вывести гулять собаку, так что с импровизированным завтраком он разобрался махом. Кружка кофе (помнится, какая-то из его мимолетных подруг, свихнувшаяся малость на этикете, при виде этих емкостей многозначительно поджимала губы, но привить Виталию хорошие манеры так и не смогла), бутерброд — и вперед, в атаку! Когти собаки, которые по-хорошему давно надо было остричь, громко зацокали по ступеням, и вот уже она благополучно поливает какой-то кустик, в то время как ее хозяин ежится от утреннего ветерка.

— Здравствуйте, дядя Витя...

— И тебе не болеть, — Виталий приветливо кивнул девочке из соседнего подъезда. С ней они постоянно раскланивались, ибо выгуливали своих питомцев в одно и то же время.

Девочка прошествовала по двору с гордым и независимым видом. Три года назад все жители дома кто втихую, а кто и в голос смеялись, когда она выгуливала на редкость несуразного щенка. Кстати, тогда они с Виталием и познакомились — он тоже только-только приучал свою псину ходить в туалет в кустики, а не на ковер. И он единственный был, кто не смеялся — знал, что вырастет из питомца соседки. А остальные не знали...

Сейчас девочка гуляла в любое время дня и ночи, двумя пальчиками чуть придерживая за ошейник зверюгу, голова которой была как раз на уровне плеча двенадцатилетней соплюшки. Нескладный щенок вырос в кавказскую овчарку весом под сотню кило, и те, кто раньше хихикал, боязливо жались к стеночке, притом что пес еще никого не покусал. Больше того, он ни на кого еще даже не гавкнул, и Виталий немного сомневался, умеет ли этот гигант вообще лаять.

— Эй, мужик...

Виталий обернулся и удивленно поднял брови. Надо же, тот шустрик, которого позапрошлым вечером его собака шуганула. Если бы не голос, и не узнал бы — какой смысл запоминать всякую мелочь...

— Чего тебе, мальчик?

— Ты че, оха...

Договорить сопляк не успел. Виталий просто сделал то, чего не ждут от солидного мужчины в деловом костюме. Просто врезал парню в челюсть, благо руки в перчатках и повредить их о чужие зубы не опасно. А куда деваться? Так учили. Посмотрел, как грохнувшийся на обледенелую землю парень неловко пытается встать, но ноги разъезжаются, презрительно усмехнулся:

— Если я не вижу мозга, это не значит, что я не замечу его отсутствия — наставительно заметил он. — И вправлю жалкие остатки. Еще раз в этом дворе увижу — башку откручу. Пшел отсюда.

— Да я...

Очевидно, мозги этого чучела располагались далеко от головы, и потому сигнал от поврежденной челюсти до них еще не дошел. А может, просто он думает спинным мозгом? Если так, долг любого человека помочь человеку довести важную до здоровья мысль как можно скорее. А потому последовал увесистый пинок. И те, кто говорят, что удары по заднице обидны, но не особенно болезненны, просто не знают, куда бить. Дошло — заткнулся и скрючился. Давно бы так...

Эта тупейшая стычка странным образом подняла настроение. Наверное, так же, как и кот. Говорят, что эти животные помогают снять стресс. И ведь действительно, пнёшь засранца — и сразу легче! Здесь и сейчас то же самое. Так что на работу Виталий приехал в отличном расположении духа.

Увы, хорошее настроение — штука недолговечная. Слишком легко его разрушает даже малейший стресс. А главная причина стресса — ежедневный контакт с идиотами. К последним же относится, в первую очередь, начальство, спросите любого клерка — подтвердит. В ситуации, когда начальство тебе ничего по-настоящему сделать не может, но искренне верит, что имеет право командовать, идиотизм ощущается вдвойне. Собственно, именно это сейчас и произошло.

С самого утра начались звонки. Вначале от заведующего кафедрой физвоспитания, который очень грозно и значительно поинтересовался, почему недостойный представитель рода преподавателей не ставит оценку столь замечательному представителю братского народа Сербии... Ну и так далее, по тексту. Когда Виталию надоело слушать этот бред, он демонстративно зевнул (с той стороны телефона не видно, однако звук наверняка дошел, да и кафедральные девицы лишний раз получили повод для сплетен) и сказал:

— Павел Александрович. Может показаться, что я ничего не делаю, но на клеточном и молекулярном уровне я очень занят. Настолько, что свой лимит времени вы исчерпали. До свидания.

— Чего?

— Ну, могу сказать прощайте. Но ведь все равно столкнемся в каком-нибудь коридоре.

— Я не привык, когда мне говорят "нет".

— Что же, привыкайте. Адью.

С этими словами Виталий сбросил вызов и покрутил головой. Рождает же земля дятлов. И ведь наверняка на том дело не закончится...

Он как в воду глядел. Позвонил их собственный заведующий. Этот, правда, исключительно для галочки — попросили, отказываться недипломатично. С другой стороны, бесполезность давления на Виталий он понимал, и потому ограничился дежурным "я бы вам рекомендовал". Затем был международный отдел, посланный вежливо, но непреклонно. Декан... Этот, к счастью, не горел желанием вмешиваться, блатные студенты-международники и ему были поперек горла. Наконец, проректор по учебной работе. Данный индивидуум момента, когда следует остановиться, не понял. В результате Виталий открытым текстом сообщил ему, что он, может, в своем болоте лягушка большая и квакает громко, но со скалы его не видать и не слыхать. Проректор обиделся. Настолько обиделся, что собеседники обменялись нецензурными фразами. В общем, получилось весело. И, вдобавок, не прошло и пяти минут, как в двери его кабинета постучала давешняя фифа-спортсменка.

— Здравствуйте, Виталий Семенович.

— А это что за Барби на стероидах? Виктория Тихоновна, вы? Ну, входите, слушаю вас внимательно.

— Павел Александрович сказал мне подойти к вам. Говорил, что уладил наш вопрос.

— Ваш вопрос он, может, и уладил, — как раз в этот момент зашипел и щелкнул выключателем чайник. Очень вовремя, это позволило хотя бы отвернуться и чуть отвлечься, а то и сам Виталий уже находился в состоянии, близком к точке кипения. — А вот я при чем, не пойму до сих пор.

— Но...

— У вас пять минут, чтобы внятно сформулировать свой вопрос. Потом, уж извините, у меня начинается пара.

— Виталий Семенович, скажите, почему вы так настроены?

— Как? — Виталий щедрой рукой бросил в кружку кофе.

— Ну... так отрицательно. Нет, предвзято.

— Лично к вам, девушка, у меня нет ни отрицания, ни предвзятости. Кстати, хотите кофе?

— Хочу.

— Тогда вот дежурная кружка. Чистая, не бойтесь. Ложка, кофе, сахар. Вода. Займитесь самообслуживанием. Так вот, лично против вас я ничего не имею. Думаю, будь я годков на десяток моложе, попытался бы даже с вами пофлиртовать.

— Смелое заявление. Особенно учитывая, что вы меня видите второй раз в жизни.

— Девушка, в моем возрасте достаточно посмотреть на женскую коленную чашечку, чтобы представить себе весь сервиз. Но мы отвлеклись. Так вот, я ничего не имею лично против вас, но я категорически против того безобразия, которое творится в нашем заведении. Мы выпускаем специалистов... теоретически. На практике же, с учетом того, что ситуация вроде нынешней стала дурацкой обыденностью, наш университет превращается в посмешище. Надеюсь, я лично вас не обидел?

— Лично меня — нет, — девушка забренчала ложечкой. — Но ведь не только я считаю, что так будет лучше для всех. Те, кто занимает должности куда выше, чем вы...