| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Вы помойтесь только, а то от вас паленым пахнет, — то, что он теперь как негр весь черный, я умолчала.
Из ванной Одинцов вышел свежевымытый, побритый и пахнущий абалденно дорогущими мужскими духами, хорошо хоть без примеси магии. Я сразу вспомнила любимую фразу: "И тот, кто на ночь бреется, на что-нибудь надеется". Закутанный в полотенце мужчина стал подходить ко мне, сидящей на кровати.
— Старикова, рубашка на вас прожглась, снимайте, — я, заворожено глядя на голый торс мускулистого мужчины, стала расстегивать пуговицы на рубашке, — и возьмите в шкафу другую, — продолжил ректор.
— Да-да-да-да, — затараторила я, не спуская с него взгляда.
Одинцов прошел мимо меня, обдав ароматом, и направился к шкафу. Встала и подошла к нему, запах стал одуряще вкусным. Хотелось попробовать на вкус.
— Выбирайте, — показал рукой Одинцов.
Перевела взгляд на рубашки, сунула руку наугад и вытащила белую.
— Эту? — хмыкнул хозяин рубашки, — ладно берите. Переодевайте. И я прошу вас, Старикова, давайте ложиться спать.
Я медленно стала послушно расстегивать оставшиеся пуговки. Одинцов проследил за двумя, сглотнул и прошел за створку двери шкафа, наверное, тоже переодеваться. И вот тут меня заинтересовал вопрос: а в чем ректор спит? Интересно же, никогда, пока училась, не задавалась таким вопросом, а сколько розыгрышей пропустила на эту тему. От разочарования застонала, сунула палец в дырочку под пуговицу, зацепилась ногтем, дернула и сломала ноготь. Вот за целый, полный приключениями день, не сломала, а сейчас умудрилась.
— Старикова, что еще? — Простонал Одинцов из-за дверцы шкафа.
— Ноготь сломала, — ответила ему, засунув палец в рот и пытаясь огрызть острый краешек, чтобы не цеплялся.
Одинцов, одетый в одни трусы, я бы даже сказала сексуальные, не будь это наш ректор, подошел ко мне.
— Все, Старикова, ты меня достала!
Выдернул палец из моего рта, прижался к моим губам и впился. От неожиданности я обмерла, дышать, правда, тоже перестала. Он настойчиво пробирался на мою территорию, раздвигая губами и языком мои губы.
— Мирослав Владимирович! — оттолкнула его, — вы что себе позволяете?! -Мы изволили гневаться.
— Старикова, а на что это похоже? — усмехнулся Одинцов.
— Вы меня поцеловали! — возмутилась его вопросу вместе с поступком.
— Ты же хотела, чтобы быть кому-то нужной, — уже без насмешки проговорил ректор.
— Хотела, но ... — он приложил палец к моим губам, заставляя замолчать, потому что я как раз собиралась закончить: "но не с вами же".
— Все, Старикова, вопрос улажен? — строго спросил меня Одинцов. Я на рефлексе тут же кивнула. — Теперь осталось тебя переодеть. Попрошу не орать и магией не кидаться! — пригрозил он мне.
Быстрыми движениями расстегнул пуговицы, стянул с меня свою обоженную рубашку, оставив при этом меня обнаженной, быстро накинул другую и застегнул на мне. Провел уверенными жестами, расправляя складочки.
— Все, это заняло времени меньше минуты. Теперь спать. Иди и ложись. Или с этим тоже возникнут трудности? — усомнился в моей полноценности ректор.
— Не-не, я сама, — повернулась к кровати, зацепилась за ковер и шлепнулась на пол.
— Недоразумение ходячее, — выдохнул Одинцов. Поднял на руки и положил на кровать, подальше к стеночке. — Все, спи уже! — взмолился мужчина в трусах, укладываясь рядом со мной под плед.
— А второго нет? — скромно спросила я.
— Чего второго? — буркнул ректор с закрытыми глазами.
— Пледа, накрыться чем. — Неудобно как-то под одним. Я тут в шелковой рубашке, он с голым торсом.
— Второй сейчас на диване. Напомнить в каком он состоянии? — недовольный голос.
Бука какой, мог бы и еще один купить. Ладно, лето не замерзну. Поворочилась, пытаясь отползти, как можно дальше, при этом накрыть хоть что-нибудь, зябко стало с голыми ногами. Одинцов вздохнул, снял с себя покрывало и натянул на меня, сам остался раскрытым.
— А вы? — вежливо поинтересовалась.
— Не замерзну, — отвернулся от меня.
Закуталась в плед и сладко уснула. Проснулась от естественной надобности. Напилась чаю на ночь, теперь вот в туалет приспичило. Собралась вставать и уткнулась носом в спину, сразу все вспомнила, глаза открыла, смотрю, думаю. Вопрос: как мне через Одинцова перелезть?
В окошко слабый рассвет пробивается, может потерпеть? Я, конечно, могу потерпеть, но организм отказывается. Еще немного подождала, набралась решимости, приподнялась и стала перелазить, очень аккуратно, стараясь не зацепить спящего мужчину. Еще вспомнилась шутка: "Перелазил за жену и зацепился", хихикнула тихонечко.
— Старикова, — раздался голос Одинцова. От неожиданности я упала на него сверху.
— Что? — робко спросила, и стала приподниматься.
— Зачем ты на меня залезла?
— Не залазила я на вас, — возмутилась, одна нога уже на полу, вторую перетаскиваю через него, ступня путается в покрывале, но Одинцов меня придержал, не упала. — Мне в туалет надо, — пришлось сознаться в естественных надобностях.
Когда вернулась, Одинцов переполз на мою подушку.
— Ложись с краю, а то еще куда-нибудь соберешься, — объяснил свое решение Одинцов.
Нырнула под теплый плед, хорошо. Посмотрела на мужчину, скрючился, зябко, наверное. Жалко мне его стало.
— Мирослав Владимирович, идите ко мне под плед, — позвала его и сама к нему подползла, открывая полу пледа.
Одинцов открыл глаза и посмотрел на меня.
— Вот что ты не спишь? — устало проговорил Одинцов.
— Да сплю я, идите, говорю, под плед, вам же холодно, — решительней придвинулась, накрыла его.
— Старикова, я вам сейчас скажу одну вещь, только вы не кидайтесь в меня магией. Когда женщина так зовет мужчину, мужчина это воспринимает как приглашение, — спокойно произнес Одинцов. Молча смотрю на него, нет, я не тупая, понимаю о чем он говорит, но как ему ответить, чтобы не обидеть? — Это приглашение?
— Нет.
— Спите, Старикова, — лег на спину, подтащил меня к себе, обнял рукой. А так гораздо теплее и Одинцов, кажется, стал согреваться.
Утром я проснулась от аромата кофе, который заполнил всю комнату. Открыла глаза и увидела на столике чашечку с легким дымком над ней, которая благоухала и звала проснутся лучше, чем любой будильник.
Одинцов сидел за своим лонгом и что-то там рассматривал, попивая кофе из другой чашечки.
— Доброе утро, Мирослав Владимирович, — вежливо поздоровалась я.
— Надеюсь утро будет ко мне добрее, чем ночь, — буркнул на меня Одинцов.
— Простите, — привычно произнесла, уже давно не испытывая раскаивания при этом слове.
Выпуталась из пледа, встала, потянулась сладко и присела перед чашкой. А между прочим, когда Одинцов через меня перелазил, я не проснулась.
— Мирослав Владимирович, а что вы делаете? — вежливо поинтересовалась.
— Составляю план нашего очередного ограбления. У нас вторая попытка, — не отвлекаясь, ответил Одинцов.
— Я вот спросить у вас хотела. Зачем вам все это? Демону, понятно жениться приспичило, мы с Крузом на заработках. А вы?
— Старикова, ты бы на лекциях такой интерес проявляла, — повернулся ко мне недовольный и не выспавшийся Одинцов, — У меня свой интерес в этом деле. — Все же отетил и отвернулся обратно к лонгу.
Демон с Крузом пришли когда я с удовольствием потягивала кофе. Поздоровались, присели, посмотрели на раскиданную кровать с отпечатками двух голов на подушках, но на этот раз решили промолчать.
— Спасибо Мирослав Владимирович, очень вкусный кофе сварили, — с благодарностью поставила чашку на стол.
Демон приподнял бровь, Круз многозначительно ухмыльнулся. Опять они со своими намеками, забодали уже.
— Старикова, завари еще, не выспался страшно, — попросил Одинцов, не отрываясь от лонга.
— Заварю, — согласилась, подумав, что тоже не откажусь от чашечки, — спали бы себе спокойно, никто вас не трогал, сами с этим вашим сексом пристали.
Все трое одновременно посмотрели на меня. Парни с понимаем, Одинцов ... ну недобро, скажем так.
— Старикова, вы иногда думайте, о чем говорите, — приказал ректор.
— Мирослав, а что у тебя в гостиной? — спросил Демон.
— Это Старикова опять отличилась, — съехидничал ректор. Ну и пусть, лучше помолчу, потопала на кухню. — Вот что нам понадобиться, — это уже Демону.
Кофе решила заварить на всех, чтобы потом опять на кухню не отсылали. Забрала с собой кофейник и кучу чашек, для экономии времени опять же, все это добро несу на подносе, ступаю осторожно, пирамидка из хрупкого стекла шатается. Только подошла к двери, хлобысь по подносу! Какой-то умник дверь со всего маху открыл, поднос летит на пол, чашки бьются, кофейник зависает в воздухе.
Я злая, потому что осколками меня достало и голые ноги порезало в нескольких местах, поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с Одинцовым.
— Что это было?! — ору на него.
— Ты цела? — кинулся к моим ногам Одинцов, предварительно забрав из воздуха кофейник и поставив его на стол за моей спиной.
— НЕТ! — ору ему дальше. — Ты чего приперся? Ты чего дверью бякаешь?
— Старикова! Приди в себя, — гладит Одинцов мои ноги, залечивая ранки.
— Холерные дни! Что за напасть-то такая! — зла на него не хватает. — Ай больно! — опять заверещала. Это он пальцем случайно какой-то кусочек в ноге застрявший нашел и пытался вытащить.
— Старикова, успокойся, сейчас все сделаю, — но мне не до этого. Не выспалась, порезалась, хорошо хоть кофейник на себя не вылила. Продолжаю верещать на него и ругаться.
Одинцов поднялся, посмотрел на меня, понял, что не успокоюсь, схватил меня за руки и прижал к себе.
— Успокойся, слышишь? — проговорил он рядом с моим лицом, — все у тебя с ногами в порядке, я все залечил. — Я бешено на него смотрю и дышу возмущенно, глаза точно от негодования сверкают.
Одинцов понял, что все бесполезно и впился в мои губы опять, как тогда ночью, заставляя забыть, как дышать, захватывая все больше и больше. Язык заставил раздвинуться мои губы, теперь он уже не бесился. Я попыталась сделать вдох и приоткрыла рот, Одинцов успокоился, медленно и с наслаждением ласкал мои губы своими. Почувствовала, как его рука опустилась на поясницу и притиснула к его животу. Теперь он иногда отпускал мои губы, давая возможность глотнуть воздуха. Приятное тепло от его тела растеклось по мне, я успокоилась и просто с удовольствием целовалась с ... ректором?! Отпрянула от Одинцова и выпученными глазами посмотрела на него.
— Мирослав В...
Снова поцелуй, который не дал мне ничего сказать. Приятно конечно, но как же так? Одной рукой продолжая держать за поясницу, не позволяя отстраниться, второй поднял мою руку и положил себе на плечо, невольно ладонь соскользнула и обняла его за шею. Вообще ничего не понимая, что происходит, решила просто не сопротивляться, а то еще в чем-нибудь обвинят.
Отпустил меня, я еле дышала после такого поцелуя, Одинцов смотрел прямо мне в глаза, а руки не убирал.
— Мирослав Владимирович, вы кофе просили, — вспомнила вдруг, — а чашки разбились.
— Я помню, — отпустил меня Одинцов. — Рита, помоги убрать здесь и в гостиной тоже.
В первый раз Одинцов назвал меня по имени. Даже не знаю, что по этому поводу думать. Поцелуй это понятно, пытался меня из истерики вытащить. Спали вместе тоже из-за обстоятельств. Хоть не обвиняет ни в чем и на том спасибо.
В квартире уже никого не было. Оказалось, что когда ребята ушли, Одинцов пошел за мной на кухню, ожидая худшего, потому что меня долго не было.
Набег на полицейский участок был запланирован на вечер, поэтому мы придались спокойно уборке.
Пьяный Демон стоял на тротуаре и ловил такси. Опытные таксисты шарахались от него подальше, беспокоясь за машину и неприятности от дебошира. Когда к нему подкатил полицейский сапрон старенькой модельки подкатил к Демону, тот радостно махнул полупустой бутылкой и шагнул на встречу.
— Шеф, подвези! — радостно улыбался пьяной улыбкой Демон.
Полицейские с не меньшей радостью смотрели на него.
— Шеф тройной тариф, за полицейских не бойся, они лохи, нас не поймают никогда, — дергал дверь Демон у сапрона.
— Даже так? — усмехнулись полицейские. Услужливо помогли открыть дверь и вежливо посадили Демона на сиденье, тот с блаженной улыбкой растянулся и захрапел.
В полицейском участке Демона проверили, он был чист, но пьян. Когда его растолкали и втиснули в камеру с уже немалым количеством народа, Демон начал громко и усилено возмущаться, устроил мордобой. Его как дебошира, перевели на второй этаж в одиночную камеру, чтобы дать возможность проспаться. После того как дверь за ним захлопнулась, а шаги полицейского спустились по лестнице, Демон сразу протрезвел. Спокойно подошел к двери камеры, положил руку на замок, закрыл глаза. Замок стал медленно поворачиваться и открылся. Демон выглянул в коридор, никого. Он спокойно снял с себя балахон, в который был одет и оказался в форме полицейского. Вышел в коридор, снова закрыл замок, и пошел по направлению к лестницы.
Его задача была войти в сектор с крыланами и запустить нас.
Вольеры с крыланами находились на отвесной скале. Одной стороной они держались на каменную стену и были друг над другом, так имитировались условия их природного обитания. Обслуживали их специальные рабочие, тоже одетые в полицейскую форму. Весь сектор был окружен сеткой, но в него можно было попасть и с наружи, достаточно открыть дверь из нутрии. А зависший надолго сарон у полицейского участка привлечет ненужное внимание.
Демон шел в сектор к крыланам, по дороге вежливо раскланиваясь со встречными. Вежливость — главное оружие вора. Наш сапрон завис невдалике, нам теперь нужно было спуститься по отвесной каменной стене до этой двери.
Я и Одинцов одели альпинистское снаряжение и начали свой спуск. Ректор первым, я следом. Почувствовав, что сил мне вряд ли хватит держаться, выкинула щупальца из сгустков магии и стала ими себя придерживать, цепляясь за скалу. Так пошло быстрей и безопасней. Одинцов посмотрел, надеюсь на щупальца, а не на то что маячило у него над головой, и повторил мой маневр. До двери добрались одновременно с Демоном. Прошли в дверь, скинули с себя защитный костюм, под ним была одета полицейская форма.
Нужный нам тридцать седьмой номер находился на третьем уровне, поднимаясь по лестнице, слышали, как потревоженные крыланы начинают ворочаться и урчать. Искомый крылан очень обрадовался нашему визиту. Сначала заурчал на нас, потом захлопал крыльями и стал перебирать когтистыми лапами. Открывая дверь, мы насторожено, втягивая голову в плечи стали входить. Крылан тоже насторожился. В своей клетке он кроме уборщика, к которому привык за столько лет и живой добычи ничего не видел. А тут сама живность пришла. Конечно, на улицах он видел людей, но его всегда выпускали, предварительно покормив, чтобы не устраивал охоты.
— Демон, сеть, — тихо проговорил Одинцов.
Они одновременно подняли специальные пистолеты для отлова животных, которые стреляют сетью, и выстрелили в крылана, тот гаркнул так, что в ушах заложило. Сеть стянула крылана, но он старался из-за всех сил порвать ее. Одинцов спокойно подошел и вытянул руку для укола успокоительного. Крылан, увидев в его руках шприц, умудрился взвиться на дыбы и всей своей массой придавить Одинцова.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
