Ичж. Минифик_Homm_(1)

Прорвав линию обороны, мы углубились в сам замок. Теперь пришлось спешиться, в узких коридорах, наверняка присутствующих в замках и пещерах, всадникам, даже на разумных волках, было не проехать. Вот здесь начались первые серьезные потери нападающих. Сразу за массивными дверями тянулся длинный коридор, широкий настолько, что две телеги в нем разъехались и не заметив друг друга. Его темно-красная облицовка, портьеры и гобелены, картины и статуи, восхваляли историю темных эльфов, бывших властителей замка. Небольшие узки дверцы, то и дело попадающиеся то справа, то слева, вели в пустые, подчас заброшенные, помещения: склады, бытовки, аудитории, посты охраны и прочие мало задействованные хозяйственные комнаты. А в конце коридора, за дверями, лишь самую малость уступающими входным, начиналась тронная зала. Она, словно на контрасте, была укутана в темно-серые, черные и белые цвета — цвета нынешней власти, немертвых. И в этой зале нас ждали. Два десятка спрятавшихся за щиты темных эльфов, прикрытых с флангов еще двумя десятками змееподобных медуз и наг и десятком волшебников за их спинами. Последние были одеты в шикарные мантии, явно выдававшие в них нынешнее правящее сословие.

— Сдавайтесь, Кнар-тау-Киссон! — под прицелы лучников из нашего, ощетинившегося шипастыми круглыми щитами, постоянно увеличивающегося строя вышел князь Дель-тау-Аарон. Ни единый элемент доспехов он не снял, потому узнавали его по голосу.

— Предатель! — голос предводителя защитников был также мелодичен и красив, как и у князя. — Так вот, кто открыл им ворота! Ты нас всех предал!

— Предал? Я? Я нас спасаю, дурень!

— Ты просто меняешь хозяев! Чтобы самому сидеть в теплом гнездышке! Не больше!

— Меняю хозяев? Возможно. Но с Цитаделью и альянсом за ней мы можем жить! Жить как раньше! Не боясь в любой момент попасть в легион проклятых! Мы будем свободны в своей жизни!

Несколько бойцов из переднего строя темных эльфов явно заколебались: начали оглядываться, приспустили оружие.

— Ха! Так вот в чем дело! Ради спасения своей слабачки дочурки ты пошел даже на такое! На сговор с этими полудикими варварами! Ничтожество! Ты и твоя семейка! Что женушка-сумасшедшая, сбежавшая в глубокие темницы, что слабачка дочурка! Но не бойся! Она отправится туда, куда и положено! В караван Отчаявшихся! Уже завтра!

— Ты Киссон как был идиотом из клана Теней, так и остался им, — почти прошипел тау-Аарон. — Лорд, они враги.

Стена латников буквально проглотила темноэльфийского князя, спрятав в глубине рядов. А затем над залом была произнесена ровно одна команда: "Вперед!". Железная лавина рванулась вперед. Навстречу им полетели толстые древки медузьих стрел, способных пробить с такого расстояния даже зачарованный доспех. Два выстрела десятка луков, и началась рубка. Темные эльфы были прекрасными воинами. В схватке один на один они вполне могли бы одержать победу. Наги, четырехрукие девушки со змеиным телом вместо ног, повсеместно считались одними из лучших мечниц. Один на один в честный бой против них выходили разве что уверенные в себе герои да кто-либо уровня паладинов. Медузы, слабые в ближнем бою, владели разрушительной магией окаменения, что тоже делало их весьма опасными. Но все это было совершенно недееспособно против массы. Да еще и состоящей из элитных бойцов. В зале остались лишь трупы: трупы орков и всех, кто им сопротивлялся. Последних было в разы больше.

Последним павшим был предводитель защищавшихся, Киссон. Он попытался использовать что-то мощное, что смогло бы уничтожить всех оставшихся разом. Даже для этого воспользовался правом умирающего, тем, что усиливает мощь перед самой смертью. Но он еще не успел встать на ее порог, и метко брошенный топор прервал его потуги. С металлом под ребрами право не поколдуешь. Хотя жить недолго можно.

— Тебя убили дикари. Запомни это перед смертью, — бросил ему Киров, широким взмахом отрубая действующую еще руку. — Смерть к тебе придет. Но не скоро. Этого в яму!

За тронным залом, длинным коридором, шла сквозная череда залов. Наполненная солдатами, она бы стала серьезным препятствием на пути нападающих, узки двери не пропускали более двух "человек" разом. Однако единственные, кого встретили орки в проносящихся залах — прислуга. Различные клейменные темные эльфы и низшие существа. Наверное, когда-то здесь было множество представителей иных рас, но рабские караваны, увозящие живых для становления армии мертвых съели их всех. В конце седьмого зала, вместо привычной уже стены с проходом по центру, нас встретили две огромные витиеватые лестницы, по углам высокого помещения уносящиеся ввысь. А между ними начинался прямой, покатый спуск вниз — вглубь пещер за замком. Истинная основа крепости ждала вторгнувшихся именно там.

В проходе орков ждала стена. Строй темных эльфов, скрывшихся за большими и угловатыми каплевидными щитами. На каждом и них красовался белый ястреб, обнимающий луну, знак князей Дель-тау. Двигавшийся не далее вторых рядов и указывавший дорогу князь вышел вперед. Он снял шлем, и от строя отделился один эльф.

— Опустить щиты! Князь прибыл! — скомандовал он. — Милорд, все сделано, как вы и приказывали. Князь Кнар-тау смог собрать несколько десятков старших аколитов, но ни один мастер или магистр по его зову не вышел.

— О Киссоне можете более не волноваться. Каковы потери среди доверенных сил? — махнул князь, наблюдая за перестроением его воинов. Теперь они организовали почетный караул, освободив проход и прижавшись к стенам.

— Есть потери среди низших. Их несогласные пытались силой организовать сопротивлению нападению. Среди высших потерь нет, апатия к своему будущему удалась на славу.

— Киссон не почуял подвох?

— Он был в меньшинстве. Понял, что бездействующее большинство лучше оставить, чем провоцировать, — кивнул темный эльф-латник, так и не снявший шлема.

— А костяк?

— Исчез сразу после вливания в огненную стену.

— Подготовленные рабы на месте?

— Так точно милорд. В подвалах южной башни. Там на охране стоят верные минотавры, наги и... Рок.

— Рок вернулся?! — на мгновение самообладание князя отказало ему, явив столь сильную и весьма неожиданную эмоцию: радостное удивление. — А...

— С ним, милорд. Она нашла их!

— Слава Ночной Хозяйке... — пробормотал темный эльф и сразу же взял себя в руки. — Гарю, ты всегда был мне верен и предан. А теперь еще и принес мне столь радостную весть. Позже, когда это все кончится, я награжу тебя особо.

— Благодарю, милорд! — эльф в броне поклонился.

— А сейчас необходимо найти костяка. Наверняка он отправился к сердцу, восстанавливать запас сил.

— Да милорд. Скоро должны вернуться разведчики и...

— Не будем ждать, князь, — вмешался закованный в железо орк, Киров. — Отправимся вперед.

— Согласен Лорд Киров. Ждать нельзя. Гарю, вперед!

Когда строй углубился в спуск, Лорд негромко поинтересовался:

— Князь, не поясните, о чем вы говорили там, наверху?

— Моя жена, Лорд. Она вернулась из двухлетнего странствия по подземному царству. И вернулась с одним старым, верным другом.

— Подземное царство? Не знал, что в наших местах есть спуск в него.

— Оно начинается за дальними штольнями крепости. Потому о нем действительно мало кто знает. Даже костяк и большая часть жителей о нем ни слухом, ни духом.

— Ясно. Что ж. Поздравляю вас князь. Надеюсь, поход вашей жены был успешным.

— Более чем. Она привела старого друга. Очень серьезного и сильного. А с ним и его детей. Мантикоры.

Залы, тоннели, коридоры, галереи — все это смешалось в подземной части крепости. Естественные пещеры с аккуратно выложенными настилами и факелами соседствовали с полностью искусственно выбитыми соединяющими залами и коридорами, отличными своими ровными стенами и острыми углами стыков. На стенах выбиты картины дней славы народа, причем не только высших, темных эльфов, но и низших. Вот спрятавшийся в лабиринте Минотавр, родоначальник всех быкоглавых. Вот великий пир троглодитов, вознесшихся под руководством Сглазов. А вот полет гарпий, устремившихся в небеса на крыльях бури. Множество известных образов, украшавших дорогу к сердцу замка. Дорогу, защищай которую, ни один нападающий, не умывшись кровью по самую макушку, не прошел бы. Логичным решением для обороняющихся, казалось бы, было спрятать сердце в укромное и тайное место, но правила игры, как игры, так и мира, не позволяли этого. Кроме того, что источники маны — будущие сердца крепостей — возникали сами по себе в неожиданных местах, упрятать которые было крайне тяжело, залы с сердцем крепости по статусу своему напоминали "покои короля". Это не тронный зал, но место, так скажем, хоженое.

Вот и в темной крепости сердце замка располагалось в весьма примечательном месте. Сперва дорога тянулась вниз, медленно спуская нападавших все ниже под землю. Но довольно скоро угол наклона поверхности изменился на противоположный. Теперь, по широким, спиральным пандусам, перетекавшим в шикарно обставленные залы или нависавшие над пропастью галереи, проход тянулся вверх. Тянулся он долго и монотонно, забирая силы у орков и эльфов, вынужденных стремиться туда без остановок. И спустя полчаса такого подъема раскрылся огромной залой. Это была естественная пещера, просто монументальных размеров. Потолок ее нависал в многих десятках метров над бойцами, ворвавшимися в украшенные изображением темноэльфийской богини ворота. Наверху по бокам, с четырех сторон, точно повторяя направления сторон света, были то ли естественные, то ли вырубленные проруби в камне — окна, вливавшие в темное помещение свет. А по центру, на огромном выступе стояло сердце. Гигантский белый кристалл, друза, своими клиньями обхватывающая каменное основание с бесподобно выточенным на нем ликом Ночной Хозяйки, богини эльфов кланов Луны. Прекраснейшей среди и над эльфами. Кристалл светился мягким светом, рассеивая мрак вокруг себя и укутывая всех входящих в игривую пляску теней. Он был величественен и прекрасен. Равно, как и любое сердце любого замка.

А перед ним стоял оживший ужас со своей жуткой свитой. Высокий и худой. Весь укрытый кольчужным плетением с набитыми поверх рунными пластинами. В отличие от орков, исписанных рубленными клиновидными письменами желто-белых цветов, по неживому монстру словно тянулась вязь ярко-голубых перетекающих символов. Местами, казалось, куски этой вязи были просто вырваны, обрываясь вместе с наклепками в самых неожиданных местах, но едва различимый отсвет, точно лазерная указка в дыму, на этих местах опытному взгляду указывал, что магия в силе и готова к бою. С одной из латных перчаток нежити, опущенной к земле, стекала ярко-синяя густая субстанция — жидкий лед. Магия. Излюбленное заклинание лишенных плоти верховных личей. На голове, голом черепе, как и на удерживаемой второй рукой тяжелом посохе, мерцала остролучевая корона. Из глазниц, пустого носа и белого рта монстра истекало синее сияние. Белесо-синий — цвет проклятых, восставших или немертвых. Название рознилось в зависимости от того, кто его произносил, но суть оставалась одна. В отличие от игр прошлого, где игрок от персонажа был отделен непроницаемой границей экрана и где подобного рода расы считались популярными, в виртуальной реальности ни за нежить, ни за демонов особенно старались не играть — побыть ходячим костяком, удовольствие не из приятнейших. Это был не игрок, игровая часть этого мира его очень четко идентифицировала, но что было точно, он был подчинен кому-то из настоящих игроков.

— Приш-ш-шли-и-и, — прошелестел он. — С-с-сме-е-ертные-е-е!

— Этот мой! — рыкнул Киров, выходя вперед строя. — Остальные на вас!

Остальные, дюжина воинов, скрытые черным металлом без единой щели, мертвецы, известные как черные рыцари, и два лича попроще, в коронах поменьше и с рунами пореже, за их спинами. Они стояли по бокам от своего главаря, словно свита, но закрывать его своими телами даже не собирались. Лишь обнажили огромные, двуручные, по-хорошему, клинки, да замерли, не подняв их от пола.

— РРРРАААА! — вознесся к сводам пещеры слитный рев орков, и разом глухо цокнули сдвигаемые щиты. Из-за их спин рассекли воздух яркие пламенные следы огненных шаров — темные эльфы, встретившие и сопровождавшие орков, далеко не все были воинами. И, вместе с этой редкой магией, строй сделал первый шаг.

Киров бросился на врага. За ним понесся и строй, набравший за добрых три десятка шагов неплохую скорость. Прыжок, бердыш взлетает над головой массивного полуорка. Со вскинутой перчатки лича срывается синий сгусток. Руны на несущемся на врага оружии вспыхивают ярко-красным сиянием, и жидкий лед разлетается сотней брызг, оставляя на полу за собой ледяные наросты. "Использована способность оружия "Магический щит". Оставшихся зарядов — 3". Звон вонзившегося в неплотный камень подземелья бердыша никому не слышен — враг успел увернуться. Буквально следом уклоняться пришлось Кирову. Лич, вскинув свой посох короной вперед, подобно остро заточенному копью сделал резкий укол. Вперед, продолжая путь замершего в метре от хозяина изголовья посоха, устремился тонкий синий луч, вместо Лорда пронзивший кого-то из орков. Ни рунный доспех, ни щит не спасли его от мгновенно покрывшейся коркой льда раны. В ответ, широкий мах бердышом пришелся строго на орудие лича, не выбив его, но откинув вместе с хозяином назад. Новый удар бердышом, широкий и быстрый, и вместо лича под магически заточенное лезвие попадает один из сражавшихся черных рыцарей. Прорубая своим таинственным орудием щит с доспехом и плотью одного из орков, он лишился головы и псевдожизни за ней.

— Скачок! — едва слышно рыкнул Киров, и неведомой силой его пронесло мимо лича, за спину. Бердыш вскользь прорубил бок мертвеца, но тот этого словно и не почувствовал. Разворот с ударом, и вновь в игру вступает магия. Руны перед топором вспыхнули и обратились в ледяной кокон, закрывая своего хозяина от смертоносного орудия. Кокон замерцал, и в мгновение ока по всей его поверхности выросли длинные тонкие шипы, заставившие Кирова, проворно обрубая острый лед, отскочить. Ледяные иглы медленно втянулись обратно, вместе с защитой поплыв и открыв противнику лицо мертвеца.

— Ты-ы-ы! Ло-о-орд! — прошелестел он, толи радостно предвкушая, толи растерянно недоумевая.

— А ты труп! — раздался в ответ рык, и новый бросок полуорка. Длинный топор вонзился в лед, еще мгновение назад, стекший вбок.

— Пос-с-смо-о-отрим... — протянул в ответ ужас, поддергиваясь под коркой льда белесым дымом.

Новый удар, в открывшуюся брешь в боку ледяного кокона, был жестко перехвачен. Из дыма, плотной пеленой скрывшего лича, навстречу лезвию вырвалась огромная когтистая лапа. Неестественно длинные заточенные клинья пальцев, остро обстроганные на сгибах, обхватили лезвие, ладонью встретив острие. Вторая же лапа, пронзив собственный кокон, сверху вниз рухнула на полуорка. Удар был столь силен, что у могучего воина подогнулись колени, и он оказался на земле. "Эффект ошеломления".

Из дыма ужас вышел монстром. В полтора раза выше, в два раза шире, с двумя головами-черепами, одной коронованной, отрешенной, и одной безумно скалящейся, и с жуткими стале-костяными рубленными наростами на всем теле. Каждый изгиб его кончался широким бело-серебряным шипом. Одна пара рук, жутких демонических лап, сейчас тянулась к полуорку, удерживая топор и желая добить оглушенную цель, а вторая, не изменившаяся старая, крутила за спиной массивный посох. Новый удар свободной лапы и часть плечевого доспеха Лорда сгибается, проминаясь внутрь. "Эффект ошеломления спал".