Слово Императора

— Ну, после обряда обычно все не очень хорошо себя чувствуют, а Повелитель — он же вообще... мы даже боялись, что он вас вообще убьёт!

— Мы — это кто? Да не надо меня подпирать, я нормально себя чувствую, — опомнилась я, отодвигая Уру.

— Ну, мы с девочками, кто здесь работает, — она покорно отстранилась, на пару секунд зависла, опять пристально меня разглядывая, потом опять встрепенулась и закопалась в свои кульки. — А вы очень-очень хорошо выглядите, и даже на ногах стоите, и все царапинки уже почти зажили! А люди все так быстро восстанавливаются? У нас такие слухи про вас ходят! — доверительно поделилась она, сделав страшные глаза.

— Мне кажется, за моё здоровье следует поблагодарить Его Величество. Я, честно говоря, раньше не слышала, что ваша слюна способна заживлять раны, — хмыкнула я. На этом месте моя помощница выронила пакет и вытаращилась на меня в ужасе. — Что-то не так?

— То есть, это Повелитель? Сам?! — страшным шёпотом уточнила она.

— Кхм. Ну, не думаешь же ты, что я его заставила? — хмыкнула я. Но по глазам поняла, что это небесное создание может поверить в любой бред, и поспешила уточнить. — Шучу! Сам. А что, такого не бывает?

— Нет, ну почему, бывает, — осторожно кивнула она. — Просто что Повелитель... сам!

— Уру, что в этом необычного? — строго поинтересовалась я, пристально разглядывая девушку.

— А! Просто это очень сложно, утомляет, редко к этому прибегают, — пояснила она, снова встряхнувшись. — Ну, правда редко. Мама там котёнка может полечить, если коленку расшибёт, обычно по мелочи. А он что, вас прямо... совсем всю лечил? — поинтересовалась она, подходя мне с каким-то ворохом тряпок, и глядя большими-большими глазами, на этот раз полными восторга.

— Прямо всю, — не стала спорить я. — Что это?

— Одежда. И это он после брачного обряда?! Вас вылечил, и на своих ногах ушёл?! Всё-таки Повелитель удивительно сильный, не зря про него слухи ходили, что к его матушке сам Первопредок приходил, — поделилась сплетнями девушка и покачала головой. Я забрала из её рук тряпки лазурного цвета, развернула, разглядела...

— Уру, ты, конечно, извини, но я это не надену, — поморщилась я.

— Почему? Оно такое красивое, специально для вас сшито!

— Где мои вещи? Те, которые я с собой привезла, — не вступая в полемику, уточнила я.

— В гардеробной. Что вам принести?

— Пойдём, покажешь, где тут гардеробная. А что, после обряда обычно совсем всем плохо?

— Ну да. Кровь Первопредка — это не ключевая вода, чем зверь сильнее — тем тяжелее она потом выходит, — пояснила она. — Обычно мужчинам хуже.

Всё, я поняла, мне уже стыдно. Я неблагодарная лентяйка, а Его Величество — воплощение благородства в подлунном мире. Пойду оказывать моральную поддержку и налаживать контакты. Я про семейную жизнь знала мало, но из детства помнила: мама утверждала, что долг хорошей жены — заботиться о здоровье мужа. Даже если он против. Муж обо мне позаботился, теперь я пойду.

Правда, для начала я быстренько ополоснулась и оделась. По жаре ограничилась штанами, сапогами и рубашкой. Не знаю уж, насколько это прилично выглядит в глазах оборотней, но на мой взгляд — гораздо приличней этих летучих тряпок.

— Уру, у меня к тебе вопрос, — обратилась я к камеристке, прилаживая на боку ножны. — Где сейчас может быть Император?

— Повелитель? — переспросила она, с недоумением наблюдая за моими действиями. — Не знаю, может быть, у себя в кабинете? Ваше Величество, а почему вы так странно одеваетесь? Это такая человеческая мода? У вас такие красивые ноги! Только так не очень прилично ходить. Хотя вам, наверное, можно...

— Показывай, куда идти в кабинет Повелителя, — прервала я поток слов. — Далеко туда?

— Нет, тут рядом, вот здесь налево, только... Ваше Величество, а можно помедленнее? — жалобно попросила она. Я с тоской на неё покосилась, но скорость сбавила. Учитывая, что девочка едва доставала мне до подмышки, а шаг у меня в принципе широкий, ей приходилось почти бежать, чтобы не отставать. Пришлось в обмен на снисхождение стребовать с неё краткую экскурсию с описанием пейзажей и встречных персонажей. Пейзажи радовали глаз сдержанным великолепием, персонажи — любопытством, граничащим с шоком удивлением и откровенным отвращением. Последних я с особенным вниманием брала на заметку.

Встречались многие, почти все — кланялись. В общем, я бы удивилась, если бы меня кто-то не узнал: не те параметры. Мои метр-девяносто-два сантиметра роста, военная выправка и армейский наряд — мягко говоря, выдающаяся внешность.

Императорский кабинет действительно оказался не так чтобы далеко.

— Ваше Величество, только, можно я вас тут подожду? — смущённо попросила меня камеристка.

— Тут — это в коридоре? — озадаченно обернулась я, уже успевшая положить ладонь на кованую дверную ручку.

— Угу. Просто, Повелитель... он очень не любит, когда его отвлекают от работы. Вас-то не тронет, а я очень не хочу попадать под горячую руку, — честно призналась она.

— Ладно, что тебе посреди коридора торчать, можешь идти, обратную дорогу я найду. Как мне в случае необходимости тебя найти?

— Ой, это просто! Следом за вашими покоями, прямо первая дверка, маленькая такая, неприметная; это специальная комната для императорской камеристки. С другой стороны должен обитать камердинер Его Величества, но Повелитель не пользуется его услугами, — сообщила Уру.

— Хорошо, учту, — я кивнула и без стука вошла в приёмную.

— Его Величество занят, — подскочил на своём месте секретарь, бросаясь мне наперерез. Это был довольно молодой оборотень невысокого роста, то есть — значительно ниже меня. И смотрел он на меня, как это часто бывает с помощниками и секретарями больших начальников, с видом оскорблённой невинности и превосходством.

Я смерила секретаря взглядом, прикидывая варианты своих дальнейших действий.

С одной стороны, конечно, я не люблю навзяываться и лезть напролом. Ну, действительно, Император — должность хлопотная, ему может быть совершенно не до меня (и, скорее всего, именно так всё и обстоит). И я бы, скорее всего, развернулась и ушла, если бы не одно обстоятельство.

Вид секретаря, его поведение и его отношение. Если я сейчас уйду, я признаю право этого типа мне хамить, а за ним — и всех желающих, до кого дойдут известия об этой сцене. А он ведь действительно хамил: не поздоровался, не извинился, чуть только хватать за руки не начал.

Проигрывать первый и самый важный бой — не лучшее начало кампании.

— Шаг в сторону, — тихо процедила я, окинув парня взглядом "что за говорящее дерьмо?". Он несколько сдулся, стушевался, задёргался, но — не ушёл.

— Ваше Величество, Повелитель действительно очень занят, не велели никого пускать, — заблеял он. С этого надо было начинать, а сейчас было уже поздно.

— Шаг в сторону, — уже с угрозой, но всё так же тихо повторила я. И тон, и взгляды были давно отработаны и действовали безотказно. Даже на тех, кто лично не был со мной знаком. — Или мне тебя отодвинуть? — ласково уточнила я, поглаживая рукоять клинка.

— Ваше Величество, Повелитель меня убьёт, — проблеял оборотень, по стенке отступая к столу.

Если бы у меня был повод не доверять Императору, я бы решила, что у него там по меньшей мере любовница, и хорошо если одна.

— Возможно. А я — с гарантией и прямо сейчас, — усмехнулась я.

Всё-таки, эта их физиология и чутьё — удобная штука. Никакого упрямства, никакого недоверия. Он ведь чует, что я не постесняюсь пустить оружие в ход, и боится уже заранее. Взгляды, мимика, жесты и уверенность в себе — и реакция совершенно однозначная. Даже проще, чем с людьми; наши ещё могут упереться рогом и стоять на своём до последнего, не веря в серьёзность намерений оппонента. А так... годы армейской практики, видимо, окажутся лучшим подспорьем из возможных в выживании среди мохнатых.

Секретарь освободил дверной проём, с тоской глядя на меня. Я же вежливо постучала и, дождавшись разрешения войти, шагнула внутрь.

Император Руамар Шаар-Рулла-ан, Империя Руш, замок Варуш.

Меня разбудил сладковато-гнилостный, гадкий запах боли. Не острой и терпкой, как от свежей раны, а той самой навязчивой, выматывающей, тошнотворной, когда рана воспаляется и начинается гангрена.

Моё собственное состояние этому запаху полностью отвечало. Мышцы ломило, во рту было сухо как в Жёлтых горах, да ещё совершенно пустая по ощущениям голова немилосердно трещала. По совокупности симптомов походило на тяжёлое похмелье. Теперь я точно понимал основную причину, по которой наши браки заключаются один раз и на всю жизнь: повторно проходить через такое добровольно — дураков нет. Состояние отягчалось ещё и тем, что я весьма смутно помнил, что происходило после собственно обряда. Какими-то урывками улицы, коридоры, залы замка, отдельные лица, а потом — бездонный чёрный провал, из которого по ощущениям тянуло затхлостью и запёкшейся кровью, как из старой темницы или пыточной.

С трудом продрав глаза, я сумел приподняться и оглядеться. Посторонних не обнаружилось, в покоях было тихо и пусто, и я позволил себе осмотреть ближайший периметр, а именно — лежащую подле меня женщину, служившую источником того самого отвратительного запаха.

В голове при виде неё совершенно не прояснилось, но общее представление о событиях ночи составить было возможно. На основе расположения синяков, ссадин, и укусов. В целом, зрелище было малоприятное, но ничего ужасного я не увидел. Ни одной глубокой раны, ни одной серьёзной гематомы: только царапины и явные следы отпечатков пальцев. Просто их было очень много, да и в остальном женщина явно чувствовала себя не лучше, чем я, а то и хуже. Я принюхался внимательней, раскладывая запах на составляющие, и понял: этот мерзкий оттенок множества начинающих воспаляться царапин раздражает меня неимоверно.

— Ваше Величество, что вы делаете? — раздался неуверенно-хриплый голос женщины, когда я после короткого раздумья решил всё-таки сделать доброе дело. И человечке, и себе; уж очень раздражала меня примесь гнили в собственном весьма приятном запахе моей супруги.

— Лежи и не дёргайся, женщина. Я тебя лечу, — проворчал я, настраиваясь на долгий и трудный процесс. Зверь отзывался неохотно; он, похоже, тоже чувствовал себя отвратительно.

— Может, проще позвать доктора и достать аптечку? — предложила человечка, явно не понимая смысла моих действий.

— Не проще, — отмахнулся я. И она повела себя правильно: смирилась и расслабилась, облегчая мне работу. Умная девочка.

Лечение явно шло впрок. И, к слову, давалось мне гораздо легче, чем можно было ожидать; видимо, человеческий организм на это воздействие реагировал более чутко. Впрочем, это было не так уж удивительно, они к любой магии гораздо восприимчивей. Очень низкое внутреннее сопротивление, и иногда это даже неплохо.

Сосредоточенный на сложном выматывающем процессе, я не обращал внимания ни на изменения поведения женщины, ни на изменения её запаха. Заметил реакцию Александры только тогда, когда она вцепилась мне в волосы. И то поначалу отвлёкся только для того, чтобы на неё рыкнуть, призывая к порядку.

Отвлекшись же, сначала опешил, а потом мысленно обозвал себя идиотом. Потому что, во-первых, не подумал о подобной подоплёке моих действий, во-вторых, не заметил их последствий, и, в-третьих, здорово ошибся в оценке этой женщины, посчитав её холодной.

Останавливаться на достигнутом я не стал, и продолжил свои действия. Хотя опять сосредоточиться на достижении лечебного эффекта уже не получалось; я слишком увлёкся процессом, упиваясь запахом её желания и с удовольствием и интересом наблюдая за её реакцией. Оказалось, Её Величество — весьма чувственная женщина, а сознательно соблазнять собственную жену — очень увлекательное занятие.

Не знаю уж, и вряд ли смогу вспомнить, что происходило ночью, но утро в общей постели началось к обоюдному удовольствию.

Вставать не хотелось совершенно. Более того, с воплощением этого действия в жизнь имелись определённые чисто технические трудности. Если болевые и тошнотворные ощущения куда-то рассосались, то обыкновенная слабость навалилась с утроенной силой. Казалось невозможным пошевелить рукой или ногой, да и мысли в голове путались. Хотелось лечь и... нет, не сдохнуть, но уснуть на пару суток. Но такой возможности у меня не было. Меня ждал бюджет, несколько жизненно важных строительных проектов и Мурмар. Я почему-то совершенно не верил, что он сегодня чем-нибудь меня порадует.

И правильно делал. Что брат, что казначей оказались не готовы к вызову в мой кабинет, оба одинаково испуганно смотрели на меня и оба виновато блеяли что-то невнятное. Похоже, они рассчитывали, что после обряда я пару суток пролежу пластом, не в силах выбраться из супружеской постели.

Стало быть, я правильно сделал, переступив через себя, хотя и держался сейчас на одном упрямстве. От слабости покачивало, мысли разбредались и то и дело спотыкались о последние воспоминания. Запах женщины, оставшейся в спальне, пришёл сюда вместе со мной, отвлекал и в совокупности с воображением рисовал картины, совершенно не способствующие работе. Единственное, что радовало, это возможность позволить себе развалиться в удобном кресле и сверлить собеседников взглядом через стол.

— Мурмар, у тебя было несколько суток, а ты даже не открыл документ.

— Неправда, я открыл, — смущённо пробормотал брат, опуская взгляд. Как мне уже доложили, он всё это время вёл себя именно так, как того требовали инстинкты после обряда — почти не покидал собственную спальню. И я на него, честно говоря, даже всерьёз не злился, а ругался больше для порядка, в воспитательных целях. У иных в хвосте мозга больше, чем у моего брата в голове, и это объективная реальность, воспитывать его уже поздно. Так даже лучше; пусть над наследником работает. Там у него пока ещё есть шанс хорошо справиться с задачей.

— И закрыл. Сегодня, — кивнул я. — Аиур, я тебе что говорил сделать с этим документом? — перевёл я взгляд на казначея, тряхнув в воздухе тонкой папкой с бюджетом.

— Сходить в нужник, Ваше Величество, — пробормотал чуть живой от страха пожилой двуликий.

— Нет, Аиур. Я говорил, чтобы ты засунул его себе в задницу, и больше не смел мне это показывать, — я в раздражении швырнул папку в чиновника.

— Но, Вы же предупреждали, что Его Высочество...

— Я предупреждал, что Его Высочеству ты предоставишь новую версию со всеми правками. Неужели ты надеялся, что после резолюции Мурмара я подпишу всё не читая? — сощурился я.

— Нет, что Вы! Просто не было времени со всей этой подготовкой, торжествами, праздником... — заюлил он. Хотя было видно: именно на это и надеялся, что после обряда мне будет не до того. Похоже, опять пора менять казначея. Вот кто бы мне подсказал, что хуже — наивный дурак вроде Аиура, довольно посредственный как работник, но и не способный скроить сложную махинацию для воровства, или умный профессионал, которого есть вероятность не поймать за руку?