— Ну, и хорошо. С тобой мы договорились. И не смей сама привороты делать, слышишь? Никому — ни себя, ни людям. — Мне погрозили сухоньким пальчиком.
Я отвесила шутливый поклон — мол, всё я знаю, услышала в прошлый раз.
А сама себе твержу — ведь не устою, сотворю. Специально.
Через семь-восемь минут, когда чай был готов, меня отправили за друзьями. Кларисса, прознав про змейку-молнию, завизжала на весь дом, почему я не рассказывала ей раньше про такую магию. Щёлкнув по лбу неуёмную сестрицу, сказала, что как только она ведьмой станет, так и покажу. Ден Асмир только ухмыльнулся, а я, бросив на него изумлённый взгляд, протянула ладошку к его запястью и забрала вторую змейку себе. Глядя на его обиженное лицо, только светло улыбнулась. А что? Всё своё ношу с собой.
Не сказать, что коттедж, но похоже. Большой бежевый двухэтажный дом, отделанный по фундаменту серо-голубой галькой, в конце улицы намекал нам на проживавших в нём "шишек". Нормально! Этот староста столько лет обворовывал их, дом себе вон какой построил, а им всё никак сил не хватит в органы власти сообщить! Да и жандармерия тоже хороша! Наверняка их подкупили, вот и молчат, сидят, окаянные... тьфу!.. черти! Набралась жаргона у Рейв, сама скоро на старорусском заговорю!
— А не пойти ли вам подобру-поздорову? — риторически вопросил у меня бородатый мужчина на входе в дом старосты. На самых маленьких бочку катим, да? У, я вам тут устрою, "подобру-поздорову"! — Занят он, не велено пущать!
— Да ты, милок, пусти гостей заграничных! — подбоченилась Рейв, ехидно поблёскивая чёрными угольками глаз. — Может быть, они ручку хотят позолотить Святославу, м?
Бородатый повторил свои фразы, снова подозрительно разглядывая меня. И было что-то такое в этом взгляде, что меня насторожило.
Freut yeian! Да меня едят тут потихоньку, раздевают мысленно!
Ну погоди, птица божия, мало не покажется!
Я облизнулась кончиком языка, мило (в кавычках) улыбнулась, приоткрывая вид на тридцать два белых зуба. Клыки, повинуясь моему хотению, чуть выдвинулись.
— Говорите, занят Святослав? — всё улыбаясь, грустно поинтересовалась я. — Жа-аль, а мне так хотелось с ним поговорить... наедине. — И состроила жалобную мину.
Уж не знаю, как я не рассмеялась в голос, но Лихостенье явно подняло себе настроение. Всхлипывая от смеха, оно присылало мне картинки катающегося по полу парня, заливавшегося хохотом. Знакомого парня, кстати, мне.
А мужчина-стражник тем временем поспешил открыть входные двери, но как только я зашла внутрь, он их захлопнул. До меня донеслись отрывки матерных фраз сестры и дракона и грозное: "Не велено пущать!". Прикольный стражник, надо будет потом на свою сторону переманить — вдруг пригодится от ночных вторжений?
Хихикая, я настроилась на хозяина дома и телепортировала прямо к нему в кабинет. Эх, неудачно приземлилась. Надеюсь, он не будет меня ругать за испорченные бумаги?
Картинно усевшись на пергаменте, я закинула ногу на ногу и пропела:
— Заняты? — А сама про себя повторяю: "Лысая Башка, дай пирожка!".
И действительно, староста был лысым, толстым, с заплывшими и опухшими глазами, и вообще... от него пивом с селёдкой тянуло. Брр!
— Уже нет, — пробасил он и попытался погладить мою коленку, ан нет! Я физический так и не сняла!
Погрозила пальчиком старосте.
— Ай-ай-ай, какой нехороший Святослав! — продолжала петь я, ощущая тошноту от неприятного запаха. — Зачем людей обижаешь?
Лысая Башка почесал подбородок.
— Никого я не обижаю. Сами они.
Я выгнула левую бровь.
— Сами себя обкрадывают? Как интересно! А не научишь меня так делать, а?
И прихвастнула клыками.
Староста ка-ак шуганулся от меня, стукнулся спиной о стену и осел на пол. Правое веко у него нервно задёргалось.
— В-в-вампирша? — посмотрели с ужасом на меня.
— Что вы, какая из меня вампирша? — притворно изумилась я. Действительно, какая из меня вампирша? Так, если Лишённая только. И рявкнула: — Я всего лишь твой кошмар. Ночной, разумеется.
Спрыгнула со стола на пол и присела на корточки рядом с трясущимся от страха Святославом.
— Ты вернёшь все деньги, которые украл у честного народа, понял? — зашипела я, цепко хватая Лысую Башку за необъятный подбородок. — Иначе Дэонисэль и Пелагея узнают.
В ответ — кивки.
— А на всякий случай, я наложу на тебя заклинание. Оно сдаст тебя с потрохами, если ты ещё раз попытаешься обмануть. Ясно?
Заклинания, естественно, никакого налагать не стала, но припугнуть же надо?
Глава седьмая. Ловящая-Души.
Если человек обманывает меня один раз — пусть будет стыдно ему; если он обманывает меня второй раз — пусть будет стыдно мне.
Стивен Кинг.
На столе — старом, обшарпанном — горят треугольником три свечи. Между ними лежит восковая фигурка, иголка-"цыганка" и немного сена. Боги, и всё это я должна сегодня сжечь? Ну, и на что я подписалась? Надо было всё как следует обдумать, а я, рубанув с плеча, попёрлась.
Страшно. Сердце в груди стучит бешено, как у кролика, и с ритма сбивается. Какая-то часть меня, боязливая и сострадательная, отчаянно не хочет проводить отворот, но другая, более дерзкая и решительная, не даёт ей и слова сказать. "Придётся", — твердит она.
Лихостенье со своими советами не лезет, странно. В другой момент оно бы только так сверкнуло своими познаниями, а сейчас... Хочет, наверное, чтобы я сама решила.
А ещё чувствовала за спиной крылья. В отличие от тех, полностью исчезавших и даже не напоминавших о своём присутствии, эти лежали за спиной тяжёлым плащом. Это напрягало, честно говоря. Позволяло думать, будто через некоторое время они появятся на свет сами, без моей помощи. Противно.
Рейв что-то бубнила под нос, водила руками над тарелкой с молоком и всыпанными туда специями, ставила усиленные щиты на комнатку, где мы приютились с ней. Пару раз за сеанс её глаза вспыхивали красноватым огнём — в эти моменты молоко в очередной раз окрашивалось в алый и вновь возвращалось к чистейшему белому. Специи, не переставая, горели сине-зелёным огнём.
Чем дальше заходил ритуал, тем сильнее мне хотелось сбежать отсюда.
Когда раз в пятнадцатый молоко покраснело, а специи разгорелись ещё больше, я позволила себе уронить одинокую слезу. Да ну, нашла, из-за чего расстраиваться! Я себе ещё таких сто, нет, двести найду! И никто — слышите? Никто! — не заставит меня реветь! Ненавижу и его, и себя за сии слабости! Не хочу быть слабой!
По-бабски подпёрла кулаками щёки и всмотрелась в огонёк свечи. Что-то я забыла... что-то упустила из вида...
Ответ пришёл неожиданно, зато вовремя.
Мли-ин! Я же до сих пор его метку со своей ауры не убрала! А ведь после отворота никак не получится, она "врастёт" на всю жизнь! И как теперь поступать?
Дёрнулась так, что стол ходуном заходил, а красноватые огни, бывшие глазами демоницы, недовольно зыркнули в мою сторону.
— Что происходит? — рыкнула она, не отводя рук от тарелки.
Я закусила губу, нечаянно прокусив ту до крови.
— Мне нельзя, — шепнула я, покаянно склоняя голову к груди. — Я совсем забыла... Из памяти вывалилось...
— Точнее!
Сглотнула.
— Он два с половиной года назад оставил на моей ауре отпечаток своей, — совсем тихо проговорила я. — А эльфам после такого нельзя отвороты проводить, метки "въедаются" в материю ауры.
Надо мной прозвучало приглушённое шипение. Матерное, это я отчётливо слышала.
Сама бы заругалась, не будь я в компании демоницы. А то вдруг подумает что-нибудь неправильное.
— Я. Почти. Закончила, — членораздельно произнесла она, сжимая челюсти со страшной силой. — Как. Ты. Думаешь. Теперь. Отменять. Всё?
— Как-нибудь! — едва ли не взмолилась я. — Как-нибудь, только прекратите ритуал, пожалуйста!
Демоница всё дышала глубоко и часто, разозлившись не на шутку. Пару раз из её ноздрей вылетали облачка пара. Интересно.
Тьфу, не о том думаю.
— Можно и не прекращать, — наконец выдала она, задумчиво скребя указательным пальцем подбородок. — Иди, разбуди своего дракона. Сейчас двух зайцев убьём сразу — и метку с тебя снимем, и двойной отворот поставим.
От раскрывшихся передо мной перспектив перехватило дыхание. Только этого мне не хватало!
— А если... — попыталась раскрыть рот я, но у меня совершенно ничего не получилось.
Меня заткнули, будто кляп в рот засунули:
— Ты ещё поговори со мной тут! Сказала — буди иди! И не смей ему ничего рассказывать, лично обоих придушу!
Кто мне подскажет, куда я вляпалась? Она же похлеще ведьмаков будет!
На меня замахнулись кулаком, я, как зачарованная, поспешила исполнить приказ.
На краю сознания мелькнула мысль: "Не подмешала ли "добродетельница" чего в молоко? Не наколдовала ли она во мне ещё одну свою марионетку? Кто знает, сколько их таких, как ты, наивных?"
На цыпочках подойдя к спящему на горячей печке ден Асмиру, толкнула его в плечо.
— Просыпайся, соня! — зашипела я ему в ухо. В голове как что-то щёлкнуло, всё мгновенно встало на свои места: — Подыграй мне!
Лежит.
Улыбается.
Пародируешь?
— Быстро! — вновь прошипела, почти касаясь печки. Кожа начала противно краснеть.
Ненавижу красный цвет.
— Что случилось? — Маг-целитель повернулся на бок, не переставая улыбаться.
— Смерть твоя случилась! — Раздражает эта его привычка показывать зубы с поводом и без. — Мы, похоже, к Ловящей-Души угодили.
Улыбку будто стёрли мокрой тряпкой.
— Как ты догадалась? — совсем став серьёзным, спросил он.
Я отвела глаза. Не стану признаваться. Ни в коем случае.
— Не твоё дело. — На последнем слове голос предательски сорвался. — Пошли быстрее.
И стянула его с печки.
— Остальных будить?
— Нет! — воскликнула я и тут же зажала себе рот ладонью. — Придётся самим разбираться.
И, как ни в чём не бывало, зашла в кухню. Рейв-демоница была недовольна.
Сжав за спиной ладонь дракона, внутренне содрогнулась.
Я была уверена, что Ловящие-Души, как и Ловцы Снов, давным-давно исчезли в пучине собственных страстей. Я была уверена, что уничтожила всех Мрачных Созданий.
Но, похоже, просто так мне от них не отвязаться. Что ж, огромное тебе человеческое спасибо, бабуля! Навещу-ка я тебя на днях у Кроноса, чует моё сердце, надо дать тебе по шее!
— Ты помнишь, при каких обстоятельствах это произошло? — строгим тоном вопросила демоница.
Я прямо почувствовала изумление и замешательство Росса.
— Помню. — Мой голос был похож на писк мышки — так тихо и пискляво говорила я. — Но повторять не хочу.
"Эль, о чём она?"
Сейчас узнаешь. Не в моих привычках опережать события.
Шеи коснулось тёплое дыхание. Не отвлекай меня, ден Асмир, перед нами — Ловящая-Души. Ты ведь не хочешь оставить вместо себя на земле только оболочку?
"Нет".
Тогда молчи и стой смирно. Я ещё ни разу не взывала к своим способностям Демиурга.
Это сущая правда. Я их боялась, а потому прятала подальше, в самый укромный уголок своей изменившейся души. Но, видимо, время вышло. Мне стоит почувствовать власть под ладонями, войти в полный контролируемый транс Демиурга-полубога.
От осознания последнего хотелось укрыться с головой в темноте. Нет, не так, не в темноте, а в мгле. В подконтрольной стихии бабушки.
Рейв, заметив наше молчание, подозрительно сощурила глаза, вновь блестевшие красным.
Ненавижу красный цвет.
— Придётся, — вновь колко одёрнули меня. Но видя, что мы продолжаем стоять, приказали: — Давайте-давайте, пошевеливайтесь.
Я глубоко вздохнула, аккуратно приоткрывая внутри себя заслонку, держащую силы Демиурга. Страшно до жути.
Крылья за спиной нетерпеливо качнулись. А вы чего дёргаетесь?
"Илзи, — шёпотом заговорило Лихостенье, — ты только крёстной не говори, но крылья эти только формой фейрийские. Бабочка была моей, так что и дар тоже мой".
Распахнула глаза в изумлении. Гадство! Раньше сказать не могло?
"Извини, я думало вообще пока тебе ни о чём не говорить".
Думало оно.
Теперь, Лизка, решай, как удерживать их на месте — пространство-то тебе подконтрольно, но его существ ты удерживать не вправе.
Перед моими глазами блеснул огненный шар. Или кулак? Не поймёшь этих демониц, хорошо, что щит вовремя успела выставить.
— Ты всё ещё стоишь? — "ласково" спросила у меня Рейв. — Резину тянешь? Ну-ну, а кто мне не далее, как сегодня днём, клялся, что беспрекословно выполнит все мои приказы? В том числе: и не станет отказываться от отворота?
Ей-богу, третий раз смутиться — уже слишком!
Наверное, мои глаза полыхнули каким-то огнём (главное, чтобы не красным!), потому как демоница отпрыгнула от меня на добрых два метра.
— Ты не посмеешь! — взвизгнула она, моментально обращаясь во мглу. Свечки задуло, электрические лампочки потухли.
Собственно, это ты зря, Ловящая-Души. Не зря моя бабка — богиня мглы, мне тоже часть её возможностей передалась.
— Держи контур щитов, ден Асмир. Не дай боги, ты не выдержишь. Я тебя сама пришью, — гневно прошипела я, поворачиваясь к дракону. — Нельзя выпускать её.
И преспокойно шагнула в Лихостенье, полностью выпуская наружу силы Демиурга.
Когда разум застлала волна ярости — не поняла.
Но меня нельзя было остановить, ведь я видела только чёрно-белые движущиеся во мгле тени. Белые — это "хорошие", те, кто не имеет на своей совести грязных пятен. Чёрные — "плохие", к ним относилась и Ловящая-Души. Она бежала от меня, оглядываясь и едва не падая.
Мне оставалось только расхохотаться. Куда ты сбежишь от меня, Мрачное Создание?
Я здесь. Я там. Я везде. Я повсюду.
Пространство, повинуясь моему невербальному приказу, вытянуло щупальцу и обхватило Рейв-демоницу. Я шагнула, одним махом преодолев всё расстояние между нами.
Она пыталась чт-то сказать мне, я заставила её замолчать, лишь нагнув голову набок. На её шее призывно пульсировала жилка, так хотелось дотронуться до неё, выпить всю энергию, запустив в под тонкую кожу клыки.
Но на то я Демиург, чтобы продлять удовольствие себе, мучая других.
Грациозно, будто танцующая в ночи кошка, подошла к Рейв, щупальце чуть приблизило её ко мне и заставило упасть на коленки. Я улыбнулась — предвкушающе, смакую предстоящее мне удовлетворение. Демоница, с ужасом смотря на меня, задёргалась, безуспешно попыталась вырваться на волю.
Не-ет, Ловящая-Души, так просто ты от меня не уйдёшь. Я должна, прямо-таки обязана попробовать тебя, вкусить, понять, каково быть всесильной. И ты будешь первой, кто откроет мне двери в настоящий Рай.
Моя ладошка почти ласково прошлась по гладкой шее старой демоницы. Увы и ах, но мне придётся её немножко подпортить.
Мгновенно выросшие когти с силой вонзились в мягкую плоть, я с лёгкостью подняла задёргавшееся в конвульсиях тело Рейв над землёй. Кровь заструилась по предплечью, а когда я подняла её ещё выше, окрасила светло-зелёный рукав-фонарик.
Прикрыв глаза, я с шипением втягивала в себя магическую силу Создания. Я буквально чувствовала, как вместе с кровью в меня впитывается что-то мерзкое и гадкое. М-да, не так я представляла себе первое лишение магии. Но и этого было достаточно — как только я поняла, что в главной жидкости человеческого тела не осталось ни йоты энергии, я брезгливо стряхнула разом постаревшее тело с когтей.
