— Тебя интересует?
— Представь себе. Я не думала, что через десять лет ты будешь также смотреть на меня волком, как и в день моего отъезда. Я же помню...
Ольга опустила глаза, затем отрывисто назвала сумму для оплаты, а когда возвращала Насте пластиковую карту, сказала:
— Иди, Настя. Я не буду с тобой говорить. Тем более здесь. Я работаю.
Она кивнула, понимая, что спорить бесполезно. Молча забрала пакеты и пошла к выходу. "Жук" был припаркован рядом с входом, Настя багажник открыла, а сама оглянулась, посмотрела сквозь стеклянные двери. Поняла, что Ольга наблюдает за ней. Со злостью хлопнула крышкой багажника, как никогда не поступала, и села за руль. И почему она думала, что её возвращение не создаст никаких проблем? Что все давно успокоились и всё забыли?
Складывалось такое ощущение, что ситуация накалилась до предела, а тучи продолжают сгущаться. После общения с Ольгой, Настя себе места найти не могла. Занималась домашними делами, а сама думала, думала. Вспоминала, как Ольга на неё смотрела тогда, десять лет назад, и сейчас; вспоминала интонацию и слова, нетерпение во взгляде подруги. Это не должно было её волновать, после стольких-то лет, когда Ольги не было в её жизни, она давно перестала быть близким человеком, и Настя уже давно не мучилась по этому поводу, срок давности, как говорится, истёк. Но оказавшись здесь — в этом городе, дворе, квартире, — всё это вернулось. Сейчас казалось, что она помнила каждый день своего детства, много лет, которые прошли рядом с людьми, которые теперь считают её чужой и не упускают возможности напомнить ей о её ошибках. Но разве эти ошибки не ударили в первую очередь по ней? Разве не она училась с ними справляться и жить? Но никто, кроме неё, об этом не знает. Даже Серёжка не всё знает. Он если и догадывался об одолевающих её сомнениях и отчаянии в некоторые периоды, то не знал, насколько она мучилась наедине с собой. Настя всегда старалась от него скрыть, чтобы не нагружать, не заставлять волноваться... А Ольга, Аверин, его мать, да все знакомые из её прошлой жизни, кроме, наверное, Федьки Лера, думают, что она уехала в сказочную жизнь, и прожила десять лет в счастье и благоденствии. Они ведь понятия не имеют, на какие уступки самой себе ей пришлось пойти в своё время. Вот чтобы построить их с Маркеловым сегодняшнюю жизнь. Никто не знает!
В самый разгар столь сокрушительных для её нервной системы размышлений явился Сашка. Настя никого не ждала, знала, что муж вернётся часа через два, не раньше, а она последние часы драила квартиру — мыла двери, косяки, полы, выметала углы, даже на шкафы залезла, чтобы пыль вытереть. Вроде бы делала это, чтобы подготовить квартиру к продаже, но на самом деле ей нужно было на что-то выплеснуть своё раздражение. Рядом никого не было, чтобы поругаться или выговориться, а физический труд помогал освободиться от отрицательных эмоций. И вот в самый разгар работы раздался звонок в дверь. Настя отвлеклась от размышлений, спрыгнула со стула, с которого пыталась дотянуться до карнизов над окном, чтобы их протереть, посмотрела на часы, потом прилипшие к вспотевшему лбу волосы смахнула. Звонок повторился, Настя направилась в прихожую, гадая, кто это может быть. Единственный желанный гость, который мог посетить их квартиру, это Фёдор, но время было не его, в это время он обычно уходил в клуб. А открыв дверь и увидев Аверина, она нахмурилась, чувствуя, что дурное предчувствие и раздражение после встречи с Ольгой возвращаются.
— Ты зачем пришёл?
— Мы вчера не договорили.
— И ты явился ко мне домой? Договаривать. Саш, ты с ума сошёл?
Аверин окинул её быстрым взглядом. Настя казалась запыхавшейся, щёки раскраснелись, одета была довольно небрежно, а в руках тряпка.
— Убираешься? Маркелов здесь?
Она вдруг закусила губу в расстройстве.
— Ты пришёл поругаться с ним? Испортить мне жизнь?
— Нет, поговорить. — Он перешагнул порог, вынуждая её отступить, а потом дверь захлопнул. Смотрел испытывающе, а Настя тряпку на пол бросила.
— Машины его нет. Уехал?
— Я должна отвечать? Саш, я серьёзно, ты зачем пришёл?
— Ты вчера сбежала.
Она криво усмехнулась.
— С чего ты взял, что я сбежала? Я ушла, потому что ты начал заговариваться.
За дверью послышались голоса, соседи поднимались по лестнице, смеялись, и Настя машинально отступила в комнату. А Аверину напомнила:
— Ты явился ко мне в дом, уже темнеет, а моего мужа нет. Завтра утром твоя мама разнесёт по всему двору, что я бессовестная шлюха, которая сбивает её любимого сыночка с пути истинного и уводит от законной жены.
Он досадно поморщился.
— Я с ней поговорю.
Настя даже рассмеялась.
— Поговоришь? О чём? Чтобы она меня шлюхой не считала?
— Настя, прекрати! Ты преувеличиваешь, сама на себя наговариваешь!
— Да откуда ты знаешь? Ты вообще меня не знаешь! — Отвернулась от него и пожаловалась: — Надо было послушаться Серёжку, он просил меня уехать... Но я не думала, что так будет, правда. Я не понимаю, что я вам всем сделала. И не понимаю, почему переживаю из-за этого!
— Потому что мы не чужие.
Настя повернулась к нему.
— Не чужие? Не знаю, у меня такое чувство, что я никого из вас никогда не знала.
Саша привалился плечом к дверному косяку, приглядывался к Насте с прищуром. Потом спросил:
— Что случилось? Тебя аж трясёт.
Она приложила ладонь к горящей щеке.
— Ничего. Я сама себя накрутила. — Рукой взмахнула. — Я сегодня снова говорила с Ольгой.
— Поругались?
— Нет! Почему я должна с ней ругаться? Я ей ничего не должна. А она ведёт себя так, словно...
— Что?
— Словно я ей жизнь сломала! Вы все себя так ведёте. И ты тоже.
Аверин на пару секунд опустил глаза.
— Ты не сломала мне жизнь.
Настя приложила ладонь к груди и произнесла, не сдерживая сарказма:
— Спасибо тебе большое. А то после вчерашнего я сомневаться начала.
— Насть, я не собираюсь тебя ни в чём обвинять. Но ты вернулась... — Он помолчал, затем произнёс: — Я хотел, чтобы ты вернулась.
Она покачала головой.
— Я не вернулась, Саша. И не собираюсь возвращаться.
— Ты довольна своей жизнью?
— Да!
— Врёшь. Врёшь. — Он сделал шаг к ней. — Иначе бы так не злилась, не нервничала так.
— Вот только не надо лезть ко мне в душу, хорошо? И я очень прошу тебя уйти. Серёжа скоро приедет.
Сашка сверлил её взглядом, потом с шумом втянул в себя воздух, сунул руки в карманы брюк.
— Я просто хочу знать, почему ты тогда уехала.
— Ты правду хочешь знать?
— Да.
— Хорошо, я скажу тебе правду. — Настя нащупала рукой стол, ища, на что бы опереться, чтобы чувствовать себя поувереннее, а другую руку в бок упёрла. — Я уехала, потому что у меня выбора не было. Потому что вы все, те, которые не чужие, этого выбора мне не оставили. Потому что Серёжка бы уехал, и вы бы меня со свету сжили своими попрёками и шёпотом за спиной. А я не могу так жить. Я не могу жить, когда в меня пальцем тыкают. Потому что ты притащил тогда какую-то шалаву и тебе слова никто не сказал, все злорадствовали, а делали вид, что жалеют меня, а когда я осталась бы одна, мне бы под ноги плевали. И поэтому я уехала. Он позвал, и я уехала.
У Аверина даже губы побелели. Он стоял, глядел себе под ноги, и слушал её. А когда Настя замолчала, нехорошо усмехнулся.
— То есть, ты его не любила?
— Саш, какая разница? Сейчас какая разница?
— Большая. Для меня.
Настя покачала головой.
— Ты зря думаешь, что я буду перед тобой оправдываться. Я ответила на твой вопрос. Хочешь ещё правды? Хорошо. Я не жалею, что уехала.
— Ещё бы ты жалела!
— Да, я не жалею! И нечего на меня так смотреть, я не буду просить у тебя прощения. Я ни в чём перед тобой не виновата, я поступила так, как должна была поступить.
— Почему должна?
— Не твоё дело. И вообще, уходи. Нам нечего сказать друг другу.
— Это тебе нечего.
Настя отвернулась, постаралась справиться со сбившимся дыханием.
— Хочешь, чтобы я послушала о твоих обидах?
— А почему нет? Ты не хочешь знать, что со мной было, когда ты с Маркеловым уехала? — Последние слова он договаривал на повышенных тонах, а потом вдруг замолчал. Повисла пауза, после чего он сказал: — Я думал, ты вернёшься. Но прошла неделя, другая, потом месяц... Ты приехала только через десять лет.
Настя стояла к нему спиной, пальцы к губам прижала, когда они затряслись. Сглотнула.
— Всё изменилось.
Он подошёл, разглядывал её. Так близко стоял, что Настя чувствовала его дыхание на своей щеке.
— Хоть я тебе и сказал, что верю... Но нет, Насть, не верю. Вы были знакомы всего ничего, и ты в него вдруг влюбилась? Настолько, чтобы всё бросить и уехать?
Она безнадёжно выдохнула.
— Я, наверное, не дождусь, когда ты уйдёшь.
— Ты счастлива с ним?
— Да.
— А он? Не в смысле счастлив ли, только дурак бы не оценил...
— Ты когда-то не оценил.
Он кивнул.
— Знаю. Дурак. — Аверин вдруг голову наклонил и прижался лбом к её плечу, Настя всерьёз растерялась и замерла, не зная, как реагировать. — Но это ведь Маркелов... — проговорил он. — У вас, правда, всё хорошо? Любовь, верность?
Настя, не ожидавшая такого вопроса, дёрнула плечом, а Сашка вдруг рассмеялся.
— Да, я так и думал.
Она повернулась к нему, посмотрела холодно.
— Что ты думал?
Он внимательно вглядывался в её лицо. Плечами пожал, несколько игриво, видимо, доволен был сделанным выводом и тем, что угадал. Сделал попытку подступить к ней ближе, но Настя толкнула его в грудь.
— Чем ты его лучше? Твоя жена дома, с ребёнком, а ты мне здесь сказки рассказываешь.
Аверин упрямо поджал губы.
— Я ждал тебя, ты знаешь, сколько я тебя ждал?
— Конечно, чтобы ждать много сил не надо, правда? Можно сидеть и ждать.
— Ты даже не понимаешь, что ты говоришь.
— Ну, конечно я не понимаю, Саша! Мне-то было легко и просто! Я бросила тебя, уехала и зажила счастливо. Ты так думал?
Они стояли друг к другу слишком близко, смотрели глаза в глаза. Настя была в таком напряжении, что её даже трясло, наверное, это видно было. Дрожь била и хотелось заорать во всё горло, а Сашка вдруг вперёд подался, нацелившись на её губы. Она настолько растерялась, что не знала, как поступить. За спиной стол, а у Аверина в глазах такая решимость, что не по себе становится. Особенно если вспомнить, что они в квартире одни.
Или не одни.
— Дотронешься, я тебе шею сверну.
У Насти внутри всё похолодело, когда она голос мужа услышала. В панике выглянула из-за плеча Аверина, увидела Серёжку в дверях комнаты, чересчур спокойного, и снова в стол вцепилась, не зная, как на ногах устоять. Сашка тоже отшатнулся, затем оглянулся через плечо. И назло Маркелову сказал:
— Ты не вовремя.
Сергей коротко кивнул.
— Да я вижу.
Настя от Аверина отскочила, взглянула умоляюще.
— Серёжа...
Аверин растянул губы в неприятной улыбке.
— Да ладно, Насть, всё логично. Так и должно было случиться, чтобы всё встало на свои места...
— Точно, — подтвердил Сергей. Всего два шага, никто ничего не понял, а он уже рядом с Авериным, и молниеносным движением нанёс ему удар в челюсть. Настя даже испугаться не успела, вскрикнуть, только рот себе рукой зажала, наблюдая, как Сашка назад, на стол валится. С грохотом упал, уронив стул и свалив стопку книг, схватился за подбородок. А Серёжка рукой потряс, и глухо сказал:
— Я тебе должен, насколько помню.
— Ты что? — Настя мужа за рукав лёгкого свитера схватила. Попыталась оттащить его подальше, а потом к Аверину наклонилась. — Саша, ты как?
А тот, продолжая держаться за челюсть, вдруг засмеялся, правда, тут же болезненно скривился.
— Вечер перестаёт быть томным, — проговорил он, отталкивая Настины руки. Потом её Маркелов за пояс джинсов схватил и насильно оттащил назад. Настя спорить не стала, отошла, с настороженностью наблюдая за тем, как Аверин на ноги поднимается. Головой тряс, фыркал, а Настя в локоть мужа вцепилась. Серёжка сохранял видимое хладнокровие, молча наблюдал за тем, как события развиваются, как соперник приходит в себя. Только руку снова в кулак сжал.
— Саша, тебе лучше уйти, — сказала Настя, чувствуя, как от волнения голос трясётся.
— Чтобы закончить историю? Хорошая такая точка, да? Двинуть бывшему по роже и выкинуть его из своей жизни. Теперь точно никакого чувства вины.
Сергей вышел из себя в одну секунду. Шагнул к Аверину, но Настя вцепилась в него мёртвой хваткой.
— Серёжа, не надо!.. Саш, ты уйдёшь или нет?
— Нет! Пока не узнаю всё, не уйду.
— Уйдёшь, — пообещал ему Маркелов. Попытался его за шкирку схватить, он был тяжелее Аверина и немного выше, все шансы выйти победителем из этой потасовки у него были, если бы Настя не мешалась и не хватала его за руки и за свитер. Но он всё-таки вытолкнул Сашу из комнаты и толкнул в сторону входной двери. — Вон пошёл.
— Хватит! — закричала вконец разозлённая Настя. — Вы оба ведёте себя, как подростки! Хватит. Серёжа!
— Уйди в комнату! — рявкнул тот, но Настя выскочила за ними в подъезд.
Из соседней квартиры выглянула любопытная соседка, испугалась и почти тут же захлопнула дверь, но теперь наверняка наблюдала за происходящим в глазок. Поэтому Настя и не стала больше трогать мужа, когда они вместе с Авериным из подъезда вышли, а точнее, вывалились, всё ещё уцепившись друг за друга.
— Ещё раз к моей жене подойдёшь...
— Я смотрю, тебя это сильно беспокоит!
— Да расцепитесь вы! — Насте ничего не оставалось, как вклиниться между ними. Глазами сверкнула сначала на одного, потом на другого. — Люди же смотрят, — шикнула она. И мужчины, наконец, разошлись на пару шагов, тяжело дышали и буравили друг друга злыми взглядами. — Что вы делаете? — На мужа посмотрела, погладила по руке незаметно для Аверина. — Серёжа.
— Скажи правду, — снова полез на рожон Сашка. Настя стояла к нему вполоборота, не смотрела, и он рывком развернул её к себе, за что снова едва не получил в челюсть. — Вика моя дочь! Ведь моя, так?
Настя только рот открыла, глядя на него в полном шоке. Моргнула, и никак не могла повернуть голову, чтобы на мужа взглянуть. А Аверин переводил бешеный взгляд с неё на Серёжку и обратно. Его пальцы сжались вокруг Настиного запястья, но она далеко не сразу почувствовала боль.
— Что?
— Она родилась в апреле, — жёстко проговорил Саша. Глаза сузились, нижняя губа после удара начала распухать, и на него сейчас страшно было смотреть. — Она сама мне сказала. Я посчитал.
— Да что ты посчитал?! — Настя оттолкнула его руку, покрутила запястьем. А потом с опаской глянула на Маркелова, который стоял, как изваяние, и словно чего-то ждал. Его взгляд испугал Настю, как ничто другое ещё в этой жизни её не пугало. Такой холод внутри появился, что даже сердце, кажется, начало биться медленнее. И само вырвалось, почти шёпот: — Серёжа.
Он даже не посмотрел на неё, повернулся и ушёл. Настя смотрела ему вслед, беспомощно уставилась на захлопнувшуюся подъездную дверь, и понимала, что сейчас упадёт. Колени от тяжести подогнутся, и она свалится Аверину под ноги.
