Башмаки работали так слаженно, что один казался зеркалом, отражающим другого. Одновременно подняли руки, одинаковым жестом повели пальцами...
Грубая узловатая сеть накрыла парнишку целиком и принялась сжиматься, отрезая магию, как дамба поток воды. Прижатые щитом искры прожигали ауру, оставляя длинные проталины, словно брошенные на снег угли. Малец не издал ни звука, терпя эту ящеролюдскую боль. Только стекали алые капли с прокушенной губы. Крепкий парнишка, и упрямый до жути.
Спокойно, Чертополох. Главное — не позволить ярости заслонить разум. Вдвоем, с этой странной объединенной аурой, Башмаки, пожалуй, и ненамного слабее тебя будут. И они умеют создавать плетенки. О бойцах тоже не стоит забывать, от ножа голая сила пока никого еще не спасала.
Нарастающей внутри клокочущей волне ненависти доводы были чужды. Растревоженный дар щекотал нервы тысячами раскаленных иголочек. Чем-то оно напоминало злосчастное Таинство, где завязался первый узел запутанного клубка бед.
Я довольно ухмыльнулся. Как только раньше об этом не подумал! Вот он, ответ. Однажды я прыгнул выше головы, переплавив целую улицу. При обычном пробуждении дара на такое не хватит и всех моих сил. Но тогда было все по-другому. До сих пор я гнал эти воспоминания, считая совершенное ошибкой. А ведь это совсем другое состояние, и возможностей оно дарит просто уйму. Тогда, с перепугу, мне казалось, что магический огонь полыхает как попало, но на самом-то деле я им управлял. И не задел никого из своих.
Стоят ли близнецы такого риска? После того грохота, что поднял "ученик", боевиков в этом районе скоро будет больше, чем жителей. Значит, надо кончать с Башмаками, по-любому. Кто выживет и сумеет унести ноги — тот молодец.
Я уже сравнивал дар с хорошо выдрессированным псом, покорным воле хозяина. Теперь задача была другая: этого пса раздразнить.
Тем временем события на площади принимали дурной оборот. Чувствительным натурам в Стрелке не место. Здесь не обращают внимания на крики о помощи, не зеленеют от ужаса, наткнувшись спозаранку на свежий труп, и не видят дикости в издевательстве сильного над слабым — будь то мужчина, женщина или ребенок. Академия тоже заведение не для слабонервных, но там все немного по-другому. Не думаю, что магистр Илиро наслаждалась жизнью, пока Дайне превращал ее в химеру. Хватало там и боли, и крови, и прочих гадостей. Но творилось все это в закрытой лаборатории, вдалеке от трепетных юных девиц, не желающих знать неаппетитных подробностей. Башмаки же наслаждались властью прямо и бесхитростно, на глазах у всех.
— Что вы делаете! — кричала Тианара, не замечая текущих по щекам слез. — Прекратите немедленно это... это... эту пытку!
Держись, девочка. Мне это тоже не нравится. Еще недолго, и эти уроды за все заплатят.
Но Башмаки и сами не собирались убивать "ученика". Вволю полюбовавшись его мучениями, они взмахнули руками, и зеленые искры понеслись навстречу фиолетовым, рассеивая неудавшийся контур. Погасить силу малец умудрился уже самостоятельно, а "учителя" разом обернулись к обвинительнице. Походило на то, что братья общались без всяких слов.
Щит рассыпался с коротким тихим звуком — словно стекло разбили. Ухватив чародейку за платье, Левый Башмак поднял ее легко, как соломенную куклу.
— Пусти! — рванулась Тианара.
Бандит, даже не шелохнувшийся от ее отчаянного усилия, пожал плечами и ленивым хлестким движением ударил девушку по одной щеке, затем по другой.
— Это на том берегу ты посвященная и наследница. А здесь ты — слабая беглая магичка, которой никто не придет на помощь.
Первым пробуждение моей силы почувствовал парнишка. Еще не очухавшийся после "урока", он тревожно заерзал, крутя головой, но, видать, слишком уж боялся своих "учителей", чтобы лезть с предупреждениями.
На этот раз все было иначе. Без надрыва, без отчаянных попыток сдержать внутри языки бушующего синего пламени. Спокойно, будто бы со стороны, наблюдал я, как наливается сиянием аура. Грозовыми проблесками молний сверкали в ней тонкие нити, наложенные целительницей: по мере нарастания силы они становились все менее и менее заметны. Когда дымка вокруг моего тела превратилась в равномерный ослепительный ореол, я различил вокруг еще один слой. Он был слабее первого и не имел четких границ — просто затухал вдали, как свет фонаря. Ощущался этот слой хуже, но я все же мог им управлять.
— Придет! — раздался ломающийся, пронзительный голос. — А ну пусти ее, гад!
Рыбачонок Лин воевал неумело, хоть и отчаянно. Но это ему не помогло. Не разжимая рук, Башмак отпихнул его, будто надоедливого щенка. Очутившись на земле, новоявленный спаситель не успокоился. Ведь полезет же по новой, мелюзга дурная... Впрочем, Башмакам было уже не до него: они наконец-то почуяли неладное.
— Эй вы, лапти драные! — окликнул я их, показываясь в проеме. — Сказали вам, пустите девчонку!
Вот мы и в расчете: теперь уже я показал Башмакам такое, что заставило их замереть, разинув рты. Бойцы тоже забеспокоились, видать, эманации такой силы не проходят незамеченными и среди обычных людей. Но до конца серьезности положения не осознали и дара речи, в отличие от главарей, не лишились. Один из них и озвучил общее мнение банды на происходящее:
— Что за ящеролюдовы дела? Это еще что за урод?
Я улыбнулся во все зубы, соскальзывая с окна на захламленную брусчатку:
— Дорожных дел мастер. Мостовые стелю, грязь с улиц убираю.
Опомнившиеся Башмаки попытались было швырнуться какой-то плетенкой — ее попросту растворило по дороге потоком чистой силы.
Повинуясь моей воле, облако сгущалось, окружая тела противников, собираясь в причудливые контуры спонтанных плетений. В отличие от прошлого раза, я делал все совершенно осознанно.
Голубые "факелы" вспыхнули одновременно — парни не успели даже закричать, оседая на мостовую облаками серого пепла. Остались девчонки, мальчик и Тианара с Лином. Братьев Башмаков с их бандой больше не существовало.
А еще остались боевики, уже спешащие к месту происшествия, и бурлящее облако силы, погасить которое обычным способом не стоило и пытаться.
Женщины не рвали волос по своим павшим покровителям. Красотка призывно подобралась, демонстрируя соблазнительные бедра, округлую попку и великолепную грудь, подчеркнутую тонкой талией. Эта точно не пропадет — будь слегка поинтереснее личико, так и вовсе бы далеко пошла. Другие, зная свою цену, куда более скромную, поглядывали в мою сторону с настороженным ожиданием.
— Проваливайте, — велел я.
— Чтоб твои звезды навсегда погасли! Будь ты проклят! — взорвалась полноватая простушка с опухшей скулой и большим синяком под глазом.
Чего-то подобного я и ждал. Да, они ненавидели свое жалкое положение шлюх при банде мерзавцев. Для деревенских с их строгими порядками это, наверное, еще худшая участь, чем для городских. Возможно, не по своей воле они здесь и очутились. Но какими бы уродами ни были покойные Башмаки, они давали пропитание и защиту, пусть и в обмен на унижение. Обретенная свобода оказалась куда страшнее былого рабства.
— Я сказал, убирайтесь.
Я не земной посланец Небесной Матери, чтобы брать на себя заботу о каждом, кто попал в беду. Не правитель княжества и не глава магической школы, способный изменить мир, сделав его менее черствым к несчастным и обездоленным. Да, я маг. И, кажется, очень сильный. Но и тут я связан по рукам и ногам нерушимыми законами, положенными самим мирозданием. Я не могу совершить чудо или сплести конструкцию, от которой наступит всеобщее счастье и благоденствие. Так чего же вы хотите от меня?!
Длинный язык магического пламени оказался действенным подкреплением слов. Убрались девчонки резво, хоть и умудрялись злобно шипеть прямо на ходу, а та, с синяком, и вовсе плюнула напоследок в мою сторону.
Я обернулся к мальцу, все еще стоявшему, яростно стиснув кулаки. Хвостатые звезды, ладно повторить дважды... Но трижды мне этого делать раньше не приходилось. Неужто с авторитетом бандитского главаря я утрачиваю и ценное умение убеждать?
— Ты! Чего глаза лупишь? Боевиков дожидаешься? Вали отсюда!
Парнишка прожег меня взглядом — что те спонтанные контуры!
— Он был моим учителем! — всхлипнул малец, размазывая сопли по грязному лицу.
— Совсем колеи разъехались что ли? Какое "учитель", тебя самого чуть не пристукнули из пустой забавы! Уродом он был, вот кем.
— Не смей так говорить! — Тощий кулак взметнулся угрожающим жестом. — Я еще найду тебя! И отомщу!
С этим зловещим обещанием парень нас и оставил. Да, просто праздник сегодня какой-то. День людской благодарности!
Правы были звезды, когда оставили без внимания мои детские мольбы об учителе. А то, не приведи судьба, мстил бы сейчас за такого вот Левого Башмака во имя слепой веры в святость наставника и долг благодарного ученика. Вопрос в другом — а самих-то Башмаков кто учил? Кто подарил им кучу артефактов, от которых теперь и хвостика магической нити не осталось, и отправил нарываться на чужую территорию? Не исключено, что ключ к ответу как раз и удирал во все лопатки, сверкая босыми пятками. Вот только, увы, заботиться стоило совсем не об этом. И даже не о боевиках из Академии. Первой неприятностью по списку стояло гудящее озеро магии, разлившееся вокруг.
— Значит так, — обернулся я к оставшимся Тианаре и Лину. — Такая штука со мной в третий раз. После первого выгорел лес. Во второй расплавилась земля. А теперь сами догадаетесь убраться подальше или объяснить доходчивее?
— По... погоди, — запнулась Тианара, выходя из странного столбняка, в который ее загнали последние события. — Ты что же — не представляешь, что это такое?
— Ну извини, — огрызнулся я. — В Академиях не учился. Но за последствия точно не ручаюсь. И держать эту дрянь долго не смогу.
— Ты же чародейка, — тотчас вклинился Лин, теребя девушку за рукав. — Придумай что-нибудь!
То ли совместные злоключения сблизили этих двоих, то ли общительный парень успел расположить к себе даже сдержанную наследницу рода — но ту совершенно не оскорбило это панибратство. Рассердилась она совсем на другое.
— Да не отвлекайте же меня! — вскричала Тианара, яростно всплеснув руками. — Я хочу сказать... То есть вспомнить... То есть, это... — Девушка уставилась на меня несчастными глазами. — Сформулировать, вот. Я термин забыла...
— Какой, к звездам падучим, термин! — взорвался я. — Я-то думал, ты что дельное присоветуешь! Марш отсюда, все! Попытаюсь это как-нибудь погасить.
— Да нельзя это гасить! — От волнения девушка размахивала руками все сильнее. — Я и пытаюсь дельное сказать! А без термина все в голове мешается!
М-да, тяжело дело.
— Усы? Плети? Гроздья? — предложил я.
Тианара окинула меня свирепым взглядом. Похоже, она не понимала, как можно веселиться, когда очередь перерождения уже маячит скорым окончанием пути.
— Брожение! Мозгов! — обозлилась она. Раздражение помогло упорядочить мысли. — В общем, это такое состояние, раскрывающее внешние слои ауры. Энергия перераспределяется таким образом, что... Наверное, это не самое важное... В общем... Попытка свернуть обратно во внутренние резервы приводит к неизбежной деформации... О, Небесная Мать! — Чародейка тряхнула головой, а затем продолжила уже по-человечески, глядя на меня уверенно и твердо: — Короче, будешь гасить, искорежишь собственную ауру, и возможно навсегда! Силу надо выпускать, рассеивая в общем поле. Медленно и всю. — На этом запас собранности иссяк. Девушка отвернулась и жалобно добавила: — Так нам говорили на лекциях... Никогда не думала, что увижу своими глазами.
— Ясно, — кивнул я. — Спасибо. А теперь — прочь отсюда!
По правде, ясного-то как раз ничего и не было. Но общую идею я уловил. Выпускать силу у меня уже выходило, в первые два раза. Совершенно инстинктивно я нашел верный способ сбросить лишнюю магию, счастливо избежав этой самой "деформации". Теперь бы постараться ее рассеять.
Наверное, это после ящеролюдовой дырявой лодки меня посещали такие сравнения, но занятие оказалось сродни попытке задержать ладонями воду, что хлещет через дамбу в разгар половодья. То и дело вместо тонких струек прорывались огромные сгустки, я едва успевал перенаправлять их в безопасные стороны. Если бы окружающий грохот я слышал действительно ушами, то давно бы уже оглох от постоянных взрывов. Просто сигнальный костер какой-то выходит для боевиков — мол, давайте, ребята, кто еще не понял, здесь я! Вот же гадство!
Наконец, первое напряжение спало. Держать силу и распускать равномерным потоком во все стороны стало легче, и я сумел толком рассмотреть, что происходит. Я был уверен, что появившийся вторым внешний слой исчезнет первым, да не тут-то было. Он оставался на месте, тускнела основная аура — только привычной дрожи, пробирающей до мурашек, не возникало. Я не чувствовал будоражащих потоков гуляющей по телу силы. А вот слабость накатывала с каждым мгновением. Внешний слой угас с последними тусклыми сполохами в ауре — а я, пошатнувшись, рухнул носом вперед, приземляясь на четыре точки, пустой и беспомощный.
Теперь я осознал сполна, каким счастьем было беспамятство в прошлые разы. От нахлынувшей пустоты можно было двинуться рассудком. Разом я ослеп, оглох и одеревенел кожей. Все это касалось, естественно, магического чувства, покинувшего меня вместе с силой, но ощущал я себя полным калекой.
Впрочем, с обычными зрением и слухом тоже было не все в порядке. Звуки доносились, как через толстый слой войлока, очертания расплывались. Я заморгал, пытаясь разыскать в мешанине цветных пятен хоть что-то, способное удержать взгляд.
Так, светлое пятно, вокруг него темное, а чуть ниже... Ох, ниже лучше не смотреть, от пестроты голова еще сильнее кружится. Это Тианара. Она тормошит меня за плечи — пытается добить, точно.
— Чертополох! Ксилиан! Ксин... — звала чародейка, перебирая все возможные варианты имени. — Откликнись, пожалуйста! Ты живой?
Нет, сдох к ящеролюдам!
Кажется, я простонал это вслух — тени на светлом пятне обрисовались в контуры счастливой улыбки. Надо же, а я был уверен, что девчонка будет только рада избавиться от компании бандита и дикого мага.
Новый голос заставил меня застонать еще громче.
— Я теперь таких историй расскажу! Все ребята соседские от зависти лопнут! — бормотал Лин, довольный до бесконечности.
Так, похоже, слух пострадал меньше зрения. По крайней мере, определить направление я еще в силах. Обернувшись, я погрозил мечтателю кулаком:
— Сболтнешь хоть слово, найду, уши отрежу. И вообще, тебя батя заждался давно. Так что забирай обе лодки и дуй на тот берег. Моя в кустах у Пьянчугиной Пропасти.
— Ну почему? — возмущенно протянул Лин. — Чертополох, ну возьми меня с собой! Надоело уже сети мотать!
К падучим звездам известность! Да, похоже, поздно. После истории со старшим братом я и так выделялся среди прочих главарей в глазах этого не в меру увлеченного парнишки. Сегодняшние приключения возвели меня в ранг безусловного кумира, и я совершенно не представлял, как слезть с этого пьедестала, избавляясь от навязчивого поклонника. Прикажи я прыгнуть головой вниз с моста — парень сделает, не раздумывая. Вели перерезать себе глотку, попросит нож. Бесполезна теперь единственная просьба, она же самая необходимая: оставить меня в покое. Не убивать же парня, право дело!
