Мастер-стекольщик с палочкой для черчения горестно схватился за голову.
— Давно так? — спросил Ловец.
— Второй день мучаемся, гере рыцарь, — ответил мастер. — Кучу стекла перевели, не знаем, что и делать.
— А стеклорезом не пробовали, — Сашка проявил знания строителя и ремонтника. — Это вроде как бы проще будет.
Мастер посмотрел на оруженосца рыцаря, как на лунатика. Судя по его виду, большей чуши он в своей жизни не слышал. Подмастерья мелко-мелко захихикали.
— Простите его, мастер. Мой паж необразован и дурно воспитан.
— Что вы, гере рыцарь. Не многие благородные господа знают ремесленные тонкости работы. — Мастер вернулся к размышлениям. На песке он чертил магические знаки и формулы, пытаясь вернуть власть над стеклом.
Когда они вышли, Сашка все же не вытерпел и поинтересовался, что такого оскорбительного сказал.
— Ведь стеклорезом и правда, все можно сделать быстрее.
— Можно, — согласился Ловец. — Но только это удел ремесленников без способностей. Ремесленников, которые работают с обычным стеклом, без особой закалки. Настоящий мастер никогда не работает руками, он все или почти все делает с помощью заклинаний, передаваемых из поколения в поколение.
— И что это тогда значит?
Ловец посмотрел на желтый конверт, который продолжал держать в руках, и шагнул на улицу. За его спиной мастера стекольщики вновь стали размечать очередной стеклянный лист.
* * *
Вокруг продолжалось веселье. Славное рыцарство праздновало свою победу над предателями короля и родины. Праздник был большой. Гигантский. На Поле Войны высыпал почти весь миллионный Город, то есть те, кто остался в охваченной смутой столице и выжил.
Лоточники и торговцы гребли деньги лопатой, и об этом можно было судить хотя бы, потому что жареные голуби, которых купили Сашка и Ловец, были не такими уж и жаренными.
— Безобразие, — доверительно ворчал чавкающий рядом горожанин. — Всегда брал у него обеды, а теперь...
— А что теперь? — поинтересовался Сашка, который раньше никогда не ел голубей, считая, что это еда для бомжей.
— Невкусно теперь. Еще мастером поваром зовется, грамоту имеет. — Недовольный покупатель возвысил голос, чтобы его услышали за стойкой. — Халтурщик!
Его услышали, и улыбающаяся физиономия повара и одновременно хозяина лавки утратила жизнерадостное выражение.
— Сам такой! — В этом мире еще не знали, что покупатель всегда прав. — Не нравится — не бери.
— Готовить разучился?! — Голубь был уже доеден, и утоливший голод горожанин решил излить свое недовольство купленным блюдом.
Торговец и повар в одном лице решил игнорировать возмущенные крики и скрыл свое многоликое тело в подсобке.
— Черт, мне казалось, что так положено. То есть типа недожаренное мясо голубя — это такое блюдо.
— Нет. Надо, чтобы все было прожарено и полито замечательно пахнущим, чуть сладковатым соусом, — ответил Ловец, продолжая жевать своего hot-голубя.
— Он больше горький и подгорелый.
— Вот-вот. — Ловец посмотрел на вывеску, украшенную гербом гильдии поваров. Этот герб мог использовать только признанный повар-мастер, то есть тот, у кого никогда и ни при каких обстоятельствах не могло быть подгорелого и недожаренного.
И все же покупателей было достаточно много. Лавка занимала стратегически удачное место почти в самом центре Поля Войны. Раньше на этом поле проводили военные учения, теперь торговали и устраивали рыцарские турниры. Горожане толпами приходили глазеть, как подросшие до совершеннолетия рыцари дубасят друг друга под громкий свист и улюлюканье публики. Само собой, во время дворянских ристалищ торговля съестным была особенно выгодна, голодные болельщики сметали с прилавков все подряд.
Ловец решил, что это место будет самым безопасным из всех возможных безопасных мест в растревоженном городе. Толпа вся на одно лицо, в ней легче всего раствориться и спрятаться. Среди спешащих, отдыхающих и праздно шатающихся обывателей редко натолкнешься на проницательный взгляд трактирщика, странствующего проповедника или соседа по комнате в кабаке. Ища уединения, идите на улицу, на площадь, на рынок, чтобы всюду были люди, люди, люди.
— Спартак — чемпион!!! — орал Сашка, выбрав себе в рыцари сердца мужика в рогатом шлеме и доспехах, раскрашенных в красно-белых тонах.
Спортивная страсть парня утонула в приветственных криках толпы.
Рыцари разогнались и сшиблись. Копья разлетелись на мелкие щепки прямо в руках бойцов, но оба остались в седлах. Напротив Сашки оказался сине-белый рыцарь, что дало повод еще раз проявить бурю спортивных эмоций.
— Динамо!!!
— Гере, поставьте на виконта д` Марка, — предложил пробегающий мимо букмекер.
— Какие правила? — поинтересовался Сашка охрипшим от крика голосом.
— Один к трем против д` Марка.
— Так зачем на него ставить?
— Чудак! Больше выиграешь.
— Алекс... То есть, гере рыцарь, давай поставим, — загорелся студент.
— Мы не играем, — отрезал Ловец и развернул желтый конверт, взятый на почте.
Рыцари вновь встретились на середине площадки. На сей раз встреча закончилась в пользу красно-белого, которому удалось сорвать у противника шлем.
— Алекс, а что, на этой полянке совсем никаких правил нет?
— Главное — остаться в седле.
Под клыкастым намордником скрывалась молодое и раздосадованное лицо виконта д` Марка, возрастом не намного старше, или даже одного возраста с Сашкой.
— Оле-е-е! Оле — оле — оле-е-е-е! — Студент неистовствовал вместе с трибунами. Он решил, что конный спорт столь же интересен, как и футбол. — "Интересно, с мячиком здесь хоть как-нибудь играют?"
С портрета, который оказался в конверте, на Ловца смотрело лицо его объекта. Холодные и спокойные глаза уверенного в себе человека, неулыбчивые, плотно сжатые губы, глубокие морщины на высоком лбу и сине-фиолетовые следы от вечного недосыпа под красными веками. Седые волосы на лысеющей голове старого службиста с генеральскими нашивками на воротнике общегражданского мундира.
— Россия, вперед!!!
У синего добавилось проблем. Его, наконец, вышибли из седла. Тупое учебное копье скользнуло по его щиту и ударило по плечу. Чистый нокаут. Звучали трубы, гремели барабаны, к пострадавшему бежали служки, катили тачку скорой помощи.
Портрет генерала был в красной рамке. Текста не было.
Раненного виконта выгрузили недалеко от их трибуны. Считалось, что задворки вспомогательных служб совсем неудобное место для наблюдения за боями. Невозможно сосредоточиться на действе: кругом бегают пажи, работники обслуживающего персонала, рядом конюшни, подсобка кухни.
Зато здесь не надо толкаться в толпе болельщиков и можно увидеть, что происходит до и после боя. С "до" Сашка разобрался достаточно быстро: служки закрепляли многочисленные металлические пластины, подтягивали ремешки креплений доспехов у рыцарей, которые забирались на коней, паж выносил знамя и вперед. С "после" было сложнее. Победитель, понятно, выпивал победную чарку. Проигравший, если был в силах, выпивал с горя.
Виконт д` Марк пить не мог. Его аккуратно сгрузили с тачки и принялись ломать замочки доспехов. Со стороны это напоминало работу команды техников формулы номер один: кто-то бил молотком, кто-то работал гаечным ключом, вокруг бегал лекарь. Медик махал руками, делал какие-то непонятные пассы, бормотал что-то, глупо улыбался и прикладывался к объемной фляжке, болтающейся у него на поясе.
— Саша, я давно хотел тебя спросить. — Ловец бросил желтый конверт в небольшую жаровню. Плотная бумага дернулась в предсмертном изгибе и загорелась. — Что ты сделал с рыцарем?
— С каким? — не понял студент. Он был поглощен продолжающимся турниром и с интересом наблюдал за приготовлением следующей пары драчунов.
— Который был в монастыре. Это ведь ты там что-то сотворил?
— Да как тебе сказать...
— Правду и ничего кроме правды.
— Ты еще права мне зачитай. — Сашка отвлекся и посмотрел на своего старшего товарища ("боса", "шефа", "агента 000", "шпиона" и так далее). — Ну, это... Ты имеешь право хранить молчание, имеешь право на адвоката и всякое другое право.
Ловец был очень серьезен и фривольничать не собирался.
— Адвоката я тебе гарантировать не могу, а вот по морде съездить обещаю.
— Я... В общем, мне показалось, что он в своих железках на консервную банку похож. ... Знаю, глупо конечно. Он нас там чуть в лапшу не покромсал, а мне в башку всякая чушь лезет. Помню, когда мне аппендицит удаляли, так я, засыпая под наркозом, таблицу умножения повторял. Думал, что забыл, сколько будет семью семь.
— И сколько?
— 49.
— А консервная банка — это что такое?
— Мясо, для долгого хранения в герметичную железную упаковку запрятанное.
В жаровню полетел портрет генерала со строгим взглядом. Огонек радостно накинулся на новую добычу и быстро съел бумажный листок.
— Эти рыцари тебе тоже напоминают консервированное мясо? — Ловец показал на двух рыцарей, завершивших первую сшибку. Оба еще были в седлах и пока не пострадали.
Сашка посмотрел в указанном направлении. Ничего кроме разноцветных "Запорожцев" они ему не напоминали. Разбегались до скорости в четыре — пять километров в час и бухались друг об друга, оставляя вмятины на металлических корпусах и разбитые стекла. Его взгляд вернулся к рыцарю д` Марку, который ожил и начал постанывать. Студент представил каких усилий будет стоить объяснение, что такое самодвижущаяся повозка под названием "Запорожец" и в чем разница между ней и другой самодвижущаяся коляской под названием, допустим, "BMW".
— Нет, не напоминают.
Из забегаловки по торговле hot-голубями вылез хозяин и начал ругаться с поставщиком дров. Основная его претензия сводилась к тому, что дрова плохие и не дают нужного жара, поэтому голуби выходят недожаренными.
— Нечего с больной головы на здоровую валить, — отбивался представитель корпорации лесорубов. — Разучился правильные заклинания говорить — учись готовить без волшебства. У меня вон работники тоже сами начали лес валить, безо всяких там штучек.
— Ты мне за это заплатишь! — угрожал покрасневший мастер-повар.
— Сначала за дрова заплати.
— И не подумаю! А еще...
Что будет еще, никто не услышал. Болельщики разразились дружным криком по поводу очередного потенциального инвалида, которого выбили из седла.
— Лекаря! Лекаря! — кричали служки и пажи, тащившие рыцаря, но лекарь не отзывался. Д` Марк стонал, лежа на соломе. К нему несли еще одного товарища по несчастью. — Где лекарь?!
Медика так и не нашли.
— Знаешь, что все это значит? — спросил Ловец.
Парень пожал плечами: он сам задавался таким же вопросом.
— А то значит, что кучер нашего дилижанса был прав, что не поехал в Город по техническим причинам. Работы с поломкой у него было на две минуты, а он не смог устроить...
Сашка зевнул. Честно говоря, он больше всего хотел помыться, постричься, отдохнуть и выспаться. Надоели ему все эти шарады.
* * *
Обход столичных достопримечательностей Ловец начал с городских районов, примыкающих к Провалу. Вернее, примыкающих к тому месту, которое до недавнего времени так называлось. Наверняка, в самое ближайшее время этому району придумают более благозвучное название. Благодарные горожане уже обсуждали идею об организации "Парка Великой Победы".
— Как вам такая идея? — поинтересовался у Ловца прыщавый оруженосец с нашивками капрала, возвращая ему документы.
— По-моему, неплохо. Лишь бы король согласился.
— Король? Да кто его спрашивать-то будет? — оруженосец, исполняющий обязанности командира патруля, презрительно скривил губы, всем своим видом показывая отношение к персоне Его Величества.
— Вы правы, король у нас слаб, — солидаризировался с юным командиром Ловец.
— Ничего, мы его наставим на путь истинный, — засмеялся оруженосец и шесть молодых глоток его подчиненных.
Город все еще на осадном положении, и власть на улицах принадлежала усиленным патрулям рыцарей Великого Похода. Естественно, сами рыцари были чрезвычайно заняты на турнире и в шатрах маркитантов, развернувшихся в пригородах, поэтому тяготы повседневной службы возложили на подрастающее поколение и дружинников.
— Я могу идти?
— Да, гере рыцарь. Но знайте, в городе могли остаться заговорщики и их чудовища. Будьте осторожны.
— Если меня не защитит мой меч, то я позову на помощь.
— Как только заметите хоть одно лицо горской национальности, немедленно зовите нас.
— Непременно, — пообещал Ловец.
Единственным кварталом, в котором не ходили патрули, был квартал троллей. Во время наведения конституционного порядка они и эльфы оказали сопротивление и отстояли один городской район. Это, естественно, не добавляло особой любви между титульными расами королевства.
Коммунальная полиция и регулярные правительственные войска отсутствовали.
Ополченцы Великого Похода жаждали продолжить свои воинские подвиги и, чтобы расходовать свою кипучую энергию с пользой, занимались поиском внутренних врагов королевства среди городских обывателей. Повсюду болтались повешенные враги короля и народа. Один из них был совсем недавним и продолжал дергать ногами, а рыцарь желто-черных цветов уже руководил конфискацией имущества несчастного. Тюки с добром грузили на фуры обозного маркитанта.
— Гере рыцарь, не желаете купить обстановку? — поинтересовался помощник обозного торговца. — Совсем новая, а отдадим дешево.
Ловец, изобразив омерзение, отвернулся.
"Как все знакомо! ... Как знакомо".
— Правильно, гере, — поддакнул старый и уже весь седой желто-черный дружинник. — Падальщики они и есть падальщики. С ними связываться — себе дороже выйдет.
Они стояли на остановке городского дилижанса. Транспорта не предвиделось, и Ловец двинулся дальше.
Осеннее солнышко сверкало на золотой крыше дворца. Приезжих всегда восхищало великолепие дворцовых крыш. В столице, правда, говорили, что настоящее золото давно уже сняли, а наверху блестит подделка под золото. "Да, но кто в это поверит?!", — убеждали верноподданные жители Рокана, улыбаясь со всепонимающим видом.
Для конца света погода была как на заказ.
"В такую погоду и умирать не страшно", — подумал Ловец и слегка удивился своему оптимизму.
До Провала он решил добраться напрямую, то есть через тот самый тролльский район, который следовало бы со всевозможными предосторожностями обходить стороной. Соседние с непокорным районом улицы были завалены остатками баррикад. Большинство домов были сожжены и разграблены: остатки вещей, мебели, кровавые следы. Трупы уже убрали, но запах смерти еще веял над мостовыми.
— "Эльфья радость". — Ловец прочитал вывеску заведения и порадовался поэтическим талантам хозяина забегаловки. Наверное, это был единственный дом, в котором не побывали любители поживиться за чужой счет. На закалоченных дверях висела надпись: "Ушел на кладбище. Больше не буду".
Ловец решил туда не соваться.
За углом дома, где должны радоваться эльфы, начинался тролльский район. Сплошная серо-черная стена без окон и дверей, "узкий проход, почти щель, обозначал продолжение городской улицы. Тролли построили свой район по образу и подобию старых подземных городов, которые поколениями вырубались в недрах земли их предками. Нагромождения дикого, грубо обработанного серо-черного камня. Голубое небо кусками валилось на прохожих в узких световых колодцах района.
