-...и у меня такое чувство, что я его вообще не знал, — он вздохнул и посмотрел на меня. — Как так может быть?
Я обернулся. Немного растерянный, непонимающий взгляд и как обычно зажеванные губы.
— Прекращай есть губы, мне так целовать будет нечего.
— Я тебе оставлю чуть-чуть, — он улыбнулся.
Я не хочу лезть туда, куда меня не просят. В отношения Саши и его семьи. Они приняли его и его ориентацию, и я был спокоен, что хотя бы ему не нужно скрывать/выдумывать/врать, что хотя бы ему не нужно притворяться кем-то другим. В отличие от меня.
Но я смотрел на его расстроенное лицо и всё-таки решил спросить:
— Саш, а ты с родителями общаешься?
Глава 111. Саша
— Нет...
Какой замечательный ответ. И я сворачиваю на обочину.
— То есть как, нет?
— Ну, вот так, — он пожал плечами.
— Ты же говорил, что вы помирились?
— Я тебе сказал, что они знают, что я гей и что в психушку не отправили, чтобы мне там мозги вправили, — он говорил очень тихо и смотрел на свои руки.
— Саш, — иногда всё-таки стоит лезть, куда не просят.
Он обернулся.
— Расскажи, что случилось на самом деле...
— Тебе и так проблем хватает...— прошептал он и снова отвернулся.
— И ты одна из них, — произнес тихо, немного наклонившись вперед и заглядывая к нему.
Саша хмыкнул, покосился в мою сторону и прошептал:
— Спасибо...
— Ты моя любимая проблема, — осторожно беру его за подбородок и разворачиваю к себе лицом. — Я слушаю...
Саша смотрел. Внимательно. Пробежав глазами по моему, замершему в ожидании, лицу, отцепил пальцы и глубоко, вдохнув, сказал:
— Квартиру, в которой я сейчас живу, купил дядя Герман, после того, как привез меня из Италии. Потому что мой папа...в наш дом...меня не пустил. Сказал, что ему не нужен...выродок. У нас и раньше не особо теплые отношения были, а тут ещё такое!!! Мой сын ПИДАР!!! Интересно чтобы он сказал, если бы узнал, что ещё и не Я, а меня ебут, — его глаза опущены вниз, он держит мою правую руку ладонью вверх и гладит пальцы. Сам себя успокаивает. Я молчу. — Он и с дядей не особо ладит. Я даже не знаю почему. Сколько помню, они или собачатся, или не разговаривают.
— А мама?
Саша грустно улыбнулся и, не поднимая глаз, ответил:
— Ей вообще на всё плевать. Гей я или натурал, или евнух. Она вышла замуж по расчету и первый же ребенок, мальчик. Долг выполнен, можно больше не париться. Правда, когда дядя Герман сказал, что они могут забыть не только про меня, но и про фирму и деньги, ко мне проявили интерес и мы вроде как...помирились, — Саша вздохнул и слегка улыбнулся. — Меня ждут, мне всегда рады...
— Но тебе не очень-то уже и хочется...
Он кивнул.
У него учащенное дыхание и поблескивающие глаза, но я молчу и ничего не делаю, потому что вижу, что он ещё не всё сказал.
— Андрей...я вообще кому-нибудь нужен?
"Ебтвоюмать..."
— Что за идиотский вопрос? — сжимаю его пальцы и двигаюсь ближе.
— Я про свою семью... За те два дня, что я провел вместе с тобой и твоим...семейством...— он улыбнулся. — Я получил больше тепла и внимания, чем за все 23 года от своей.
— А как же дядя Герман, то есть Герман Игнатьевич? Думаешь, если бы ты был ему не нужен, он поехал бы за тобой в Рим? Покрыл все твои долги? Купил тебе отдельную квартиру? И в фирму привел? — Саша снова опустил глаза вниз, смотрит на наши руки и нервно покусывает нижнюю губу. — И я не думаю, что родителям на столько на тебя наплевать...
Хотя я именно так и думаю...
— Саша равно деньги, — проговорил он еле слышно. — Нет Саши, значит, нет денег, а если нет денег, то и Саша не нужен, — он поднял на меня глаза. — А про дядю Германа и фирму, ты знаешь больше...
— Потому что я работаю в ней уже очень давно...— большим пальцем, накрываю его изжованую губу и опускаю вниз. — Ты и сам многое узнаешь...
Мы сидели очень долго. Саша говорил, я молчал и слушал. Как часто и бывает.
Только тема у разговора не такая как всегда.
Его семья. Его родители. Его жизнь.
— Мы с тобой какие-то две ходячие проблемы, — произнес я, когда Саша, наконец, выговорился.
— Ага, — он вздохнул. — А я ещё и плакса...и зачем я тебе?
— А вот этого точно не надо, — я обернулся. — Зачем ты мне...а я тебе зачем? Махровый натурал с беременной бывшей подружкой, которая живет у него и у которой он отобрал ключи, чтобы она за ним не дай бог не проследила. Да ещё псих и параноик к тому же...
Сказал и ужаснулся. Ведь это всё, действительно...Я.
Но Саша вдруг улыбнулся, наклонился, оперся подбородком мне в плечо и прошептал:
— А ещё ты заботливый, внимательный и очень добрый...
"Чересчур добрый...особенно по отношению к некоторым личностям".
— ...и нежный...Чего ты хмуришься? Я же видел, как ты с близняшками возишься и с Машей. За мной только охрана, да нянички смотрели. Наемные. А ты...— он вздохнул, глаза огромные, смотрят вверх и задумчивый, мечтательный голос. — Из тебя будет хороший отец...
— Ты хочешь от меня ребенка?
— А можно? — Саша рассмеялся.
— Надо будет как-нибудь попробовать...
Он улыбается и трется носом о мою щеку, я сижу с закрытыми глазами и стараюсь не показать эмоций, которые разрывают меня изнутри.
Обидно. Мне за него очень обидно. Он в своей семье приравнен к товару. Живой товар за живые деньги.
"Дикость какая", — носилось в голове, когда мы снова влились в поток машин, а Саша опять заполнял тишину своей болтовней.
Глава 112. Ждать
— Не хочууууу, — тянет он, и я оборачиваюсь.
— Чего ты не хочешь?
— Не хочу, чтобы ты сейчас уезжал...
Время. Анжела, наверное, уже стоит у кабинета. Ножки вместе, сумочку держит обеими руками. Ждет меня.
— А вечером...
— Я не знаю, Саш... — я, правда, не знаю.
Мой рабочий день на сегодня окончен. Я отвезу её к врачу, а сам поеду к Марии Васильевне и во сколько вернусь, я...не знаю.
— Позвони мне...ладно? — его шепот.
— Обязательно...— целую в ответ, а внутри всё сжимается и в голове мысли. МЫСЛИ.
Он никому не рассказывал про отношения в его семье и та фраза, которую он обронил в Марселе, что к нему относятся, как к отбросу, приняла совершенно иной окрас.
В своей же семье, твои же родители считают тебя отбросом и называют выродком.
"Они сами отбросы и выродки", — думаю и чувствую, как скулы задергало.
— Не стоило мне об этом говорить, — Саша заметил.
— Не волнуйся, — оборачиваюсь к нему. — И не переживай из-за того, что ты мне что-то рассказываешь...
— Но у тебя и так забот хватает и я ещё...со своими...
— Саш...ты знаешь о всех моих проблемах, почему я не должен знать о твоих? — он пожал плечами. — Вот и не замарачивайся.
Анжела стояла именно так, как я и думал. Около кабинета. Она улыбнулась, увидев меня, и пролепетала:
— Я тебе уже звонить собиралась.
— Сильно опаздываем? — открыл дверь, пропустил Сашу первым и вошел следом.
— Нет ещё, — она зашла за нами. — Но лучше уже не задерживаться.
— Сейчас поедем, — убрал документы и блокнот в стол и закрыл его на ключ. — Только скажу Петровичу, что уйду пораньше.
— А он знает, — она присела на подлокотник. Диван в моем кабинете ниже, чем в квартире и ниже чем её стул, без помощи, в такой узкой юбке она не поднимется.
Смотрю на неё, молча.
— Я же должна была поставить руководителя в известность, — она глянула на Сашу и, не меняя тона, добавила: — О том, что нахожусь в положении. Он очень за нас обрадовался.
Анжела довольно улыбается, Саша смотрит в сторону, сев в другой конец дивана и прикрыв губы рукой, и я видел, как дернулся его кадык, после ее слов "за нас".
— Я рад, что он рад, — глубокий вдох. — Пошли, у меня ещё своих дел полно.
Она вышла из кабинета, оставив дверь настежь.
Саша сидит, подняв глаза вверх, потому что я стою перед ним и не могу подобрать адекватных слов. Зато может он:
— Иди, а то она сейчас за тобой вернется, — погладил пальцами по ноге и убрал руку. — А ты стоишь тут и глазами меня раздеваешь...
Я улыбнулся.
— До скорого...
Саша в ответ только кивнул и я ушел.
Включил радио очень громко, дал понять, что слушать её не намерен. Анжела отвернулась и смотрит в окно, в мою сторону ни разу не обернулась.
— Когда закончишь, звони, — сказал я, подъехав к дверям клиники.
— Ты в таксисты записался? — фыркнула она.
— Да, — голос абсолютно спокойный. — И плата твое молчание.
Она повернулась ко мне. Губы плотно сжаты, взгляд с прищуром.
— Если что-то не устраивает, — смотрю на неё. — Дверь не заперта и, я думаю, что там, где ты была целый месяц, несказанно обрадуются твоему возвращению, — она молчит. — Анжел, мне некогда с тобой в гляделки играть, меня бабушка ждет.
— Ты мне скажешь, кто она? — спрашивает шепотом.
— Нет, — и сразу добавляю, чтобы закрыть ей рот. — Потому что это не твоё дело и меня ждут. Иди.
Она вышла, хлопнув дверью, и залетела в клинику, а я развернулся и уехал в другую больницу.
— Всё прошло хорошо,— докладывал Кушаков, поглаживая свою козлиную бородку. — Но первые две ночи, покажут каких нам ждать результатов.
— К ней можно?
— Да, конечно, — врач улыбнулся. — У неё сейчас ваша супруга.
Вовремя успел сообразить о ком он, поэтому удивление не успело отразиться на лице.
— Привет, — прошептала Ники, когда я вошел в палату.
— Привет, — пытаюсь улыбнуться и сажусь напротив неё. — Привет, ба...
В палате только я, Ники и Мария Васильевна.
— Будем ждать? — прошептала Ники.
— Будем ждать, — вдохнув, ответил я и опустил голову на кровать около холодной руки моей бабушки.
Нам осталось только ждать...
Анжела позвонила часа через два. Сказала, что всё закончила и что сидит в кафе через дорогу.
— Хорошо, скоро буду, — ответил и сбросил вызов.
— Саша уже соскучился? — спросила Ники, когда я вернулся в палату, чтобы попрощаться.
— Нет, — подошел к кровати и поцеловал Васильну в лоб, прошептав: — Я скоро вернусь.
— У тебя есть кто-то ещё? — Никанора поднялась со стула и, не сводя с меня взгляд, нашарила на тумбочке сумку.
— Нет, — этот ответ становится моим любимым.
— А кто же это? Что ты аж из палаты вылетел? — она не отстанет.
"Рано или поздно, она всё узнает", — думаю и смотрю в её распахнутые глаза.
— Ты идешь или тут останешься? — спросил и, развернувшись, направился к двери.
Она за мной.
— Что-то случилось?
Я иду к лифту, Ники торопится рядом. Мой один шаг, её два. В голове последние за и против, сказать, не сказать. Нажал на кнопку, лифт поднимается. Я молчу, Ники ждет.
Глубокий вдох, двери открылись.
— Очень может быть, что я скоро стану папой...
— Александр залетел? — она хихикнула, но тут же осеклась. — Ой, нет! Анжела беременная?!
— Какая же ты проницательная, — съязвил я и зашел в лифт. Она за мной.
— И как ты теперь? — осторожный вопрос.
— Как, как, — посмотрел на неё. — К верху сракой, как...
— Блин! А Саша? Он знает??
— Что это у тебя вдруг любовь к нему проснулась?
— Уж лучше он, чем Анжела твоя...
— Она не моя, а Саша знает и терпит...не знаю только насколько его терпения хватит.
Она взяла меня за руку, накрыла второй сверху и тихо произнесла:
— Прости меня Андрей, — я обернулся. — Я и не думала, что у вас всё настолько серьезно...
Мы вышли на улицу, меня обдало прохладным вечерним ветром, и я остановился.
— Я, наверное, под конец вообще с ума сойду, — пробормотал, закрыв глаза.
Она меня обнимает, обхватывает руками за плечи и прижимает к себе.
— Ты его любишь? — шепчет, целуя в висок.
— Да, — отвечаю очень тихо, уткнувшись носом в её шею. — Я даже к тебе такого не испытывал.
— Тогда гони её на хуй, пока она вам все не испортила...
Женская солидарность меня всегда очень радует.
Ники улыбается. Смотрит на меня, быстро хлопая ресничками, и улыбается. Я улыбнулся ей в ответ.
— Как же я все-таки тебя обожаю...
Её улыбка ещё шире и я снова её обнял, уткнувшись носом в плечо.
— Ты домой? — спрашиваю отстранившись.
— Ага, — Ники поправляет свою юбку и закидывает сумку на плечо. — Боря уже должен с работы приехать.
— Хочешь, я тебя подвезу?
— С удовольствием, — она подняла на меня глаза и улыбнулась. — Давно ты меня домой не подвозил.
Отвез Никанору домой, сдал её Борису и только потом поехал за Анжелой.
Подъехал к кафе, заходить не стал, потому что видел её сидящей около окна. Поморгал фарами, Анжела собрала свои вещи, расплатилась и вышла.
— Всё в порядке? — спросил у неё.
— Да, всё замечательно.
И тишина. Я очень люблю тишину, когда она рядом.
— Ты и сегодня уедешь? — спросила в спину, когда я искал в шкафу чистые вещи.
— Да, — не оборачиваясь.
— Андрей...
— Я буду ночевать в больнице, — вытащил ключи из кармана брюк и положил на телевизор. — Можешь проверить.
Принял душ, переоделся и, не заходя в зал, ушел.
Остается только ждать...
Глава 113. Лечу
Я сидел около её кровати, несколько ночей подряд. Ники была у нее днем, а я спал ночью на соседней койке. Я практически прописался в больнице.
Утром приезжал домой. Душ. Бритвой по лицу. Пиджак, брюки. Анжела. Молча, едем на работу. Там Саша, обе "Сосны" и видимость хоть какой-то деятельности. А вечером, обратно к ней.
День. Второй. Третий. Никаких изменений. Ей ни хуже, ни лучше. Вообще никак. И я. Вообще никак. Улыбаюсь. Смеюсь, слушая Машкино щебетание и писк мелких в трубке и показываю маме, что сильный, когда она осторожно спрашивает:
— Ну, как?
— Никак...караулю.
Ещё день. Ещё ночь. Работа один из способов отвлечься. Окунаюсь с головой, чтобы забить/заглушить орущие в ней мысли и не всегда слышу, когда мне что-то говорят.
— Ай, блять, горячий!!! — роняю стакан с кофе на стол, залил документы и смотрю, как он медленно заползает под ноут.
— Андрей, я же тебе сказал, — Саша стряхивает кофе с бумаг на пол. — Горячий...осторожно...
— Я не слышал, — хорошо хоть не на брюки.
— Ты вообще перестал что-либо слышать, — он говорит очень тихо и тон в голосе. Обида? Недовольство?
— Ну, извините, — пробормотал ещё тише и поднялся с кресла.
Убрал ноут на пол, бумажки, ручки, все свои записки, поднимаю голову и вижу, как дверь закрывается.
— Саш?!
Он ушел. Не хлопая. Молча.
— Заебись, — вырвалось вслух и я сел обратно в кресло.
Но пойти за ним и извиниться, я не смог. Открыл дверь и наткнулся на Петровича.
— Андрей, ты мне нужен! — сходу. Я замер.
— Настолько сильно, что сам пришел? — стою, вцепившись в ручку, и уставился на своего начальника.
— "Паркинес", они что-то мутят.
Так хотелось сказать ему:
"Нехер было забирать!", но...
Закрываю дверь кабинета и иду за ним и очень сосредоточенно его слушаю.
— Они стали разбивать суммы, — начал Петрович. — А отгрузки им как шли, так и идут.
— И за сколько уже должны?
