Угрюм завёл старую пластинку, повторяя слово в слово прежнюю фразу, твердя как заученную команду.
— Бросим, брат, обязательно бросим, — уверил я его. — Но не сейчас, а как только доберёмся до Быстрой воды, и — плыви себе куда хошь! А всё одно дальше Большой не уйдёшь!
Я всё ещё надеюсь добраться до реки, свято веря: мы не заблудились, и длак изначально задал нам правильный курс движения. Не в своё же логово, тварь, манила. То-то будет нам сюрприз, если длак окажется сукой, а у него там выводок, ждущий любой жратвы. И "лохи" в должной мере им сойдут за неё, а не мы одни.
Вот где и у кого будет пир.
Провалился в хлябь — нога ушла по колено в зыбкую и вязкую почву — местность впереди оказалась заболоченной. Это и плохо для нас, и хорошо одновременно. С одной стороны мы почти добрались до реки, а с иной — путь нам к Быстрой воде преградила топь.
Болото, чтоб его! Не везёт так — хоть сам длаком вой — по жизни! И жизни вот-вот лишать те, кто уже рядом с нами, и дышит в спину.
— Не пройдём, браты! — помогли они выбраться мне из хляби.
Опять взвыл длак, протяжно призывая нас следовать неотступно за ним. Да мы, не он, не умеем ориентироваться по запаху на чужие следы. А попробуй ещё разглядеть, если он оставил тут их. Ночь всё-таки.
В качестве проводника далее выступил Велизар. За волхвом ещё можно идти, но не за длаком. А Велизар сам подался за тварью, ну и мы за ним. Всё одно деваться некуда — позади нелюдь, впереди топь — она же Гиблая вода. Конец очевиден при любом раскладе, как ни крути. А оно ведь как получается: всегда ж охота помучиться подольше.
Ползём, а не бредём по колено в грязи, каждый шаг даётся нам неимоверными усилиями. Мне всё больше хочется сдохнуть, но напоследок отомстить порождениям прорвы, и значительно подсократить их поголовье, пусть даже сам с братами после окажусь на их месте, да нелюдь преследующая нас, всё равно окажется в минусе.
Нет, Зырь! — напомнил Велизар.
А, ну да, если исчадие возродят, оно подастся в земли родовитов гробить люд, обращая его в порождений прорвы.
Хуже и придумать нельзя, а нарочно — подавно. Стоит поднапрячься.
То дело, брат Шаляй!
Вот спасибо, брат Велизар, можно подумать: успокоил! Лучше бы нелюдь упокоил!
То я завсегда!
А я что ли нет, волхв?
Длак всё ближе к нам, а мы — к нему. Тварь крутится на одном месте, поджидая нас на клочке суши. Дальше пути нет — пришли, а точнее приплыли.
— Река-А-А... — вырвался у меня крик радости из груди.
Ладья естественно отсутствует, и искать её, шастая по заболоченному берегу взад-вперёд у нас нет времени, зато желания через край, хоть отбавляй.
Порождения уже близко — лезут грязные за нами из болотной топи прямо на остров.
— Уходите, браты! — сменилась строка в заезженной пластинке Угрюма, но смысл остался тем же.
— На кой, когда поплывём!
— Потоните из-за нас с Хорсом.
Тот хрипит аналогично брату.
— Не, браты, не потонем! Такие как мы — не тонут!
Уж я точно.
Сундук и послужит нам в качестве спасательного круга — сделан из дерева, пусть и оббит для крепости железом.
Сейчас и проверим, как он держится на Быстрой воде, а мы с ним.
Велизар уступил мне — сундук просел прилично, но дна не коснулся. Зря я отвлёк волхва, на нас прыгнула тварь из болота. "Лох" или ещё кто, кого браты обозвали "олух", тогда как сам он, а не очередное неведомое мне пока порождение прорвы.
Угрюм принял новоявленное порождение прорвы на себя, и Хорс проткнул брата-вояра с "олухом" копьём насквозь.
— Бегите, браты!
Ого, не бросьте, и не уходите, а прямым текстом — валите!
Ну, мы и валим... очередного "олуха", а прыткие нелюди, или кто они там, в отличие от их лохонувшихся предшественников, валят к нам.
— В воду, — орёт Велизар.
Я не могу отказать ему, хватаюсь за сундук и отталкиваюсь от берега. За мной в реку, с подачи волхва, прыгает Ярила, и больше я не вижу, что происходит на берегу — быстрое течение сносит меня в сторону водопада. Да оказаться там не страшусь, как и разбиться. Натыкаюсь на ладью. Сундук стучит по борту, гонимый дальше течением, а я стараюсь замедлить наше с ним продвижение, цепляясь одной рукой за скользкие доски, пока не попадаю на весло. Обхватив его, смыкаю обе руки на сундуке, и думаю: сколько вот так продержусь, прежде чем сундук сорвётся у меня с рук, и... тщетны были мои усилия с братами.
Всплеск воды со спины, заставляет меня оглянуться.
Кто там плывёт за мной? — не вижу, однако ощутил крепкую братскую руку, выдернувшую меня из реки, и я оказываюсь вместе со спасителем на ладье. Меня спас Ярила, но нам обоим от этого нелегче, мы скатываемся вниз к иному борту. Ладья наполовину затоплена, из-за чего дала крен на один борт
Осматриваем её поспешно, и выясняем: пробито днище. Какая-то когтистая тварь проделала в нём отверстие, и такое, которое нам не задраить при всём нашем желании с вожаком.
— А где Хорс и Велизар? — вспоминаю я про них, уставившись пытливо на вожака.
— Браты... — всплеск воды за бортом. — Браты!!!
А вот и они — Велизар держится на воде сам, так ещё и удерживает одной рукой Хорса.
Багрим их веслом и вытаскиваем на ладью.
— Сундук... — таращится волхв на меня с Ярилой. — Где мой сундук?
Расступаемся с вожаком, указывая Велизару на его имущество. Нас осталось четверо, и мы едва ли дотянем до утра.
Длак опять куда-то запропастился, но я больше не сомневаюсь: выживет тварь такая — порождения прорвы не тронут её, — найдёт способ, как избежать встречи с ними.
Вспоминаю Ню, и всё больше понимаю: не могу без неё — тяжело мне тут вблизи прорвы посреди Шишмора. А каково ей там, в селении, с детьми?
Соскучился по ней так, что даже в мыслях не передать, а на словах — подавно. И неуверен: когда-нибудь вновь свижусь с ней. Хотя чего уж раскисать, когда мне с братами достаточно отдаться на откуп течению Быстрой воды, и враз домчит нас до Гремящей, а там и в Большой окажемся. Но туда нам нельзя.
И думать забудь! — восклицает мне мысленно Велизар.
Ещё бы — порождения прорвы охотятся за нами не от нечего делать, а за тем, что мы стащили у них, и ни перед чем не остановятся, пока не доберутся до нас и не вернут зловещее око тьмы, которое волхв обозвал про себя для меня "сердцем тьмы".
Вот так подарочек нам удружило исчадие, что и не знаем, как нам быть с ним. Впрочем, что делать дальше — также. Но отлежались чуток, испив водицы из реки во время плавания по ней, и вновь озаботились делами насущными. Голод заставил нас вспомнить, что мы ещё живы и нам также хочется жрать, как и нелюдям преследующим нас. А сюда, в воду, не полезут. И с наступлением утра — вне всякого сомнения — попрячутся по дебрям.
Отринув всякие сомнения, я принялся стирать зубы о сушёную до состояния кости вяленую рыбу, чем иным образом от злости с эмалью до дёсен. Наелся так, что обожрался, и обрыгался.
Эх, где длак? Порадовалась бы тварь за меня не меньше, чем я за неё. А не преминул бы отблагодарить и также накормить от пуза. Хотя длака нереально.
Что если он сам также порождение тьмы — тварь из прорвы? — прозвучал в моём исполнении немой вопрос, заданный волхву.
Велизар подтвердил мои опасения, заявив: дескать, верна догадка.
Вот тварь, так тварь! Всем тварям — тварь! Это ж надо так провести меня, а? Ну, Ню, я никогда тебе этого не забуду! Хотя это я сейчас так думаю и злюсь про себя, а стоит мне увидеть её вновь и... странная эта штука любовь — в тебе одновременно столько эмоций, и ты не контролируешь их.
А я сейчас себя? Что со мной не так? Или со всеми нами?
Моё внимание привлёк сундук — мне захотелось взглянуть на то, что там закрыл Велизар.
И думать забудь! Не смей! — пригрозил он мне.
Ну, ничего себе! И это он мне после всего, что пережили вместе с ним и двумя иными братами? А чудом выжили, когда недолго из ума.
Да я одним глазком, брат Велизар.
Волхв пообещал мне засветить туда с применением магии огня, продемонстрировав перстень с головой аспида. Искусная работа, я бы даже сказал — ювелирная. Рубин оказался "проглочен" аспидом, из-за чего казалось: глаза и пасть источают огонь.
Или это магия, а не ювелирная работа? Поди, разберись, когда тут кругом обман, хотя на первый поверхностный взгляд сразу и не определить.
Наверное, и волхв использовал его для отвода моих глаз с сундука, но тьма звала, стараясь вырваться наружу и призвать своего спасителя, гонявшегося за нами с порождениями прорвы.
Вот и теперь берег кишел "лохами" да "олухами" — нелюди рычали, срываясь многоголосым ором, но пронять нас злобным рычанием не могли, как впрочем, и достать иным образом.
— Плывите сюда! — Ярила размахнулся веслом и шлёпнул по воде, поднимая фонтан брызг, отвечая нелюди тем же.
Я предложил ему подпалить его и зашвырнуть на берег к нелюди. Так он, варвар, и поступил. Чем отнюдь не удивил меня, и даже тем, что докинул-таки, но легче ему от этого не стало. Подумаешь, зашиб там какого-то "лоха" и пришиб "олуха", когда нелюди там столько, что тут, сколько не кидай вёслами в них, всё одно всех не перебить. А вёсла нам самим пригодятся, когда станем выбираться, тем более что нами было принято единогласное решение покинуть ладью с наступлением утра, когда нелюдь попрячется в дебрях от дневного светила и будет злобно зыркать со стороны. Мы намеревались выбраться вблизи Гремящей воды из Быстрой на берег и по суше спуститься к Большой.
В безмолвной беседе на уровни мысли с волхвом я сделал главный упор, что у меня там есть на примете один небольшой островок, который запросто послужит удобным местом для временного захоронения "сердца тьмы", где его — закапай мы на приличной глубине — не учует ни одно порождение прорвы.
И Хорс знал не меньше моего о нём, ибо речь мной велась про место моей ссылки с Нюшей; также кивнул одобрительно.
— Решайся, брат Велизар, всё или ничего! А так, у нас появится шанс выйти сухими из воды, и с наименьшими потерями разобраться в дальнейшем с порождениями прорвы! Ты соберёшь совет волхвов, и вместе найдёте способ решить проблему с "сердцем тьмы"!..
"Я вырву ваши сердца, выродки!"
Мне это послышалось, брат Велизар, или некто пытается запугать нас таким образом?
Шиш!
А, злобный дух! Вот оно что! Так передай ему: ни шиша не получит, призрак! Пускай знает нашего брата, варвара! Я ещё сам доберусь до него и...
"Выродок! Я не знаю что с тобой сделаю-у-у..."
У, как всё запущено! Сначала придумай, чем грозить, а затем и пугать пытайся! А тут ведь у тебя получается как: психуй, не психуй, всё одно получишь... шиш!
"Ты достал меня, теплокровный! Отныне я достану тебя, где бы ни схоронился от меня! Даже на Лысом Горбу!.."
Зачем же, я сам тебя в прорве достану, вот только кое с кем свижусь, и сразу вернусь! Угу? Главное дождись, и... шиш, что получишь! — развлекал я себя тем, что донимал злобный дух прорвы.
А что — занятие приятное, если учесть: он только и может что беспомощно шипеть, как и нелюдь реветь по обоим берегам реки от нас. Я уже настолько привык в последнее время к угрозам со стороны порождений, что не удержался и задремал, дожидаясь восхода солнца, и не толкни меня в бок по-свойски Ярила, сам бы ни за что на свете не очнулся.
— Вожак, — уставился я на него, щуря глаза от поднимающегося солнца. — Уже утро? Пора вставать?
— За работу, — указал он мне на связку вёсел.
Хм, весёленькая у нас предстояла работа — плыть на них по быстрому течению реки, как на импровизированном плоту. И для того, чтоб не перевернуться на нём, я просунул копьё Хорса с посохом Велизара сквозь вёсла, дополнительно закрепив на их краях ещё по одному веслу, сооружая лыжи для удержания равновесия на плаву нового катамарана.
— Вот так, — улыбнулся я варварам. — Учитесь, браты, пока жив!
А ведь сумел их удивить, особенно волхва. Но и не только я — нас, но и Шиш, застигнув врасплох теми, кого мы потеряли в схватке с порождениями прорвы.
— Угрюм!? — уставился я округлившимися глазами на пропажу.
Велизар упредил порождение, сотворив небольшой огненный шар, прожигая им нелюдь с краем борта ладьи. Откуда показалась голова иного угробленного брата.
Гроблины!
Спасибо, волхв, что выручил меня, а заодно уточнил, как их правильно обзывать.
Сундук!
Только я его и видел. Ярила разом с нелюдью вцепился за него, отсёкая им клинком конечности, чтоб они, ублюдки, не распускали их. А сами те ещё выродки, коими нас, с завидным постоянством, обзывал Шиш. И шиш, что получил.
Мы отступили на "катамаран" с ладьи, и волхв ещё умудрился поджечь её с нелюдью, воздавая должные "почести" братам, но обращённые в иную ипостась, они не желали погибать вновь — пустились за нами вплавь, стараясь достать — тянули свои конечности из воды.
Править "катамараном" было некому, мы, все без исключения, отбивались от преследователей с оружием в руках. Уроды стремились перевернуть нас, зацепившись за одну из "лыж".
— Руби её, Ярила!
Копьё Хорса, вожак отсёк на раз, а вот с посохом волхва возникла заминка, сначала по причине его сомнений, а за тем, не сумел перерубить, затупив клинок — вовсе испортил со второго удара.
— Просто выдерни посох и концы в воду!
Мы сами полетели в реку, перевёрнувшись на связке вёсел, а с нами и сундук. Гроблины устремились к нему, не замечая больше нас.
А вот фиг вам, твари! — вспомнил я трюк Ярилы при схватке с порождениями за сундук. Правда, у меня лопатка, а не острый и длинный клинок варвара, однако хватило упырям за глаза. Первому я снёс башку, срубив с плеч, а иному угодил по загребущим рукам, укорачивая на них "воришку". Но нелюдь всё одно не отстала, и, подражая дельфину, толкала головой сундук в сторону прибрежной полосы.
Расстояние меж нами увеличилось. Порождение оказалось прытким. Я швырнул лопаткой в него, а зацепил сундук. Вцепившись в рукоять лопатки клыками, нелюдь ещё быстрее рванула к берегу.
На наше счастье, "лохов" с "олухами" там уже не было — порождения прорвы не переносящие солнечных лучей, прятались в зарослях дебрей.
Врёшь, не уйдёшь! — погнался за упырём не я один, а с волхвом и вожаком, не бросившим Хорса.
Пока упырь барахтался, держа сундук клыками за лопатку в прибрежной полосе, я встал в полный рост, ощутив под ногами дно, дотянулся до беглеца. Нелюдь сумела оттолкнуть меня, и только — больше я ей не позволил.
— Попался! — не пытался я утопить того, кто уже и без того являлся мертвецом, просто удерживал до подхода братов — сорвал его с сундука за лопату, заставляя выплюнуть её, и, подхватив любимое оружие со дна, достал-таки упыря.
— Шаляй... брат...
Я не сразу пришёл в себя, поднимая одну волну грязных брызг в воздух за другой, продолжал рубить мертвеца, превратившегося в жуткий истерзанный обрубок.
На мне сомкнулись руки, прежде чем я понял: на кого в очередной раз замахнулся лопаткой.
— Вожак!.. Волхв!..
Ярила держал меня, а Велизара — сундук.
"Вам не уйти, выродки! Вы обречены... — неистовствовал Шиш, — ...стать порождениями прорвы!.."
