Как оказалось, я не слишком опередила Десницу: прошло минут десять, прежде чем Дис ввалился в номер. Встретив его в прихожей, я недоуменно вглядывалась в прислонившегося к стене, тяжело дышащего мужчину весьма дикого вида. Он знал о моём присутствии, но всё равно не говорил ни слова.
Кажется, мою идею посетить Цитру можно смело назвать хреновой.
— Да чтоб тебя, ты же весь в крови... — пробормотала я, порывисто приближаясь.
— Со мной всё в порядке. Это не моя.
Интонация хриплого голоса давала кое-какое представление о весёлом времяпрепровождении "правой руки". Я ещё никогда не видела Диса пьяным и теперь понимала, почему он так сторонился алкоголя.
— Похоже, ты устроил себе отличную психотерапию. — Он лишь неопределенно усмехнулся в ответ, всё ещё отказываясь смотреть в мою сторону. — Сможешь сам дойти до ванной?
— Нет.
Скорее всего, он лгал. Дис отлично держался на ногах. Судя по всему, алкоголь не действовал на его вестибулярный аппарат, а лишь стирал определенные барьеры, стоящие у Десницы в голове, меняя "нельзя" на "можно".
— Ты понял моё позволение увлечься слишком буквально, — проворчала я, принимая часть веса его тела на себя.
— Прости, босс, — выдохнул он с отчетливо звучащей насмешкой.
— Забудь, этого можно было ожидать.
Можно было ожидать и худшее. Возможно, пьяный Дис — не такой уж фиговый итог нашего милого путешествия. Кто знает, как повела бы себя я, вернувшись после десяти лет в место, где меня держали будто цепного пса, натренированного лишь раздавать смерть по команде.
Когда мы оказались в огромной ванной, я долго не могла отойти от мужчины, крепко обвившего меня рукой. Заглянув в его абсолютно серьёзные глаза без намека на опьянение, я сглотнула.
— Наберу тебе ванну. Договорились?
— Боишься меня?
— Тут потрясная ванна, да? Такую огромную я видела лишь у Иберии. — Отойдя от Десницы, я неоправданно долго возилась с системой набора воды, чувствуя на своём затылке чужой взгляд. — Ты... хм... и сам разденешься, так ведь?
— Нет.
Эй, лгать так много раз подряд — против правил. Но несмотря на то, что и он, и я знали правду, мне всё равно было так трудно оставить его здесь, при этом полноправно громко хлопнув дверью.
Это лечение так незаметно перешло в соблазнение.
— Брось, мы проходили это уже раз десять, — напомнил Дис, даже не собираясь помогать мне. Или хотя бы попытаться сделать ситуацию не такой смущающей. — Ты до сих пор не привыкла? Если нет, нам нужно повторить ещё раз. Пару-тройку раз.
— Ты издеваешься надо мной?
— Только лишь следую приказу. Пытаюсь тебе помочь исправно выполнить в будущем супружеский долг, босс. Уверен, что твой брат — требовательный любовник. Как считаешь?
Играющая на его губах ядовитая полуулыбка превращала его в незнакомца, и... жутко злила.
— Сказать, почему я тебе спускаю это с рук? — проворчала я, приближаясь, чтобы быстро расстегнуть его рубашку. — Потому что понимаю, что это место сорвало тебе башню окончательно.
— Жалеешь меня? — хмыкнул сухо Десница, следя за тем, как я стягиваю одежду с его плеч. — А что если я тебе скажу, что мне здесь нравится?
Я замерла, сжимая зачерствевшую от крови рубашку в кулаке.
— Сегодня я убедился в этом окончательно. Это место... идеально мне подходит. Оно сотворило меня, и я соответствую его запросам. Я создан для того, чтобы...
— Быть рабом?
— Рабом? Десять лет назад люди... тысяча людей следили за каждым моим вздохом, когда я выходил на арену. Они готовы были платить деньги за то, чтобы просто ко мне прикоснуться. Для них я был едва ли не богом.
Уязвленно нахмурившись, я уточнила:
— А может ты хочешь здесь остаться, а? Скучал, небось, по своему "славному" прошлому, да? — Мужчина промолчал, и я упёрла палец ему в грудь. — Вот только теперь ты принадлежишь мне. Ты мой, и это чертово место тебя не получит.
Звенящая тишина длилась недолго. Вобрав в грудь воздуха, Дис медленно наклонился, протянув нарочито сексуальным, низким голосом:
— Босс, от твоих собственнических слов у меня что-то с руками стало. Поможешь мне с остальным?
Вспыхнув, я спрятала глаза.
— Не могу поверить, что ты действительно считаешь, будто здесь тебе было лучше, — пробормотала я, неловко справляясь с пряжкой его ремня и оказавшейся чертовски сложной застежкой брюк.
— Мне здесь было проще, — поправил хрипло Десница, тихо выругавшись, когда моя ладонь задела его кожу.
Отшатнувшись, я глухо извинилась, понимая, что моё прикосновение — ощущение не из приятных.
— Думаю, дальше ты и сам...
Его рука поймала меня прежде, чем я успела обойти Диса.
— Что такое? С некоторых пор вид моего тела не нагоняет на тебя скуку, босс? — едко уточнил он, сжимая моё запястье. В его глазах застыло отчетливое желание убить меня, если я решу отдалится от него ещё хотя бы на шаг.
Чтоб его... я ведь ещё никогда не видела Десницу настолько потерянным. Это место сводило его с ума. Чувство беспомощности перед собственным прошлым злило. Атмосфера культа желаний и греха уже отравила кровь.
Испачканный в чужой крови, тяжело дышащий, злой, как чёрт, Дис был на взводе, и, что скрывать, мне хотелось держаться подальше от такого него. И я не стала бы себе отказывать в этом желании, если бы только эта чудесная поездочка не была именно моей затеей.
Теперь пришла моя очередь взять ответственность за происходящее.
— Надо же, я и не знала, что мои слова так задели тебя в тот раз. Поразительно даже, что ты их просто запомнил.
— Я даже могу тебе напомнить, как ты сказала, что мне не удастся тебя вывести из себя, — его голос опять звенел чисто мужским триумфом. — Но в последнее время я делаю это регулярно.
— Ага. Можешь собой гордиться. Раз ты такой талантливый, научись как-нибудь на досуге самостоятельно справляться со своей одеждой, ладно?
— Зачем? Мне больше нравится, как с ней справляешься ты. Давай, босс, — подначивал меня Десница, — совместим приятное с полезным. Я ведь всё равно не отпущу тебя, пока ты не скажешь, что сделаешь это.
Спустившись взглядом по его телу, я неразборчиво предложила:
— Знаешь, а ведь тут... прям под боком... есть заведение, где ты сможешь найти себе... ну просто на любой вкус... Я ведь не против, чтобы ты... я всё понимаю, так почему бы... хочешь, я приведу кого-нибудь для тебя?
— Всё понимаешь? — повторил Дис, дёрнув меня на себя. — Тогда почему мне нужно повторять тебе по десять раз, Эла? — наклонившись ко мне, он добавил шепотом: — Можешь закрыть глаза, если тебе так страшно.
— Да чего я там не видела, — огрызнулась я, тем не менее стараясь на него не смотреть.
От воды поднимался липкий пар, оставляющий на коже испарину, вынуждающий дышать глубже и чаще. Было жарко, я чувствовала, как ткань одежды липла к коже, потому даже в некотором роде завидовала Дису. Он издал тихий стон чистого блаженства, оказавшись в ванной и откинув голову на высокий бортик. Огромный и такой невероятно довольный мужчина.
Чертовски знакомая ситуация, это точно. Вот только сейчас мне не хватало капельки хладнокровия.
— Как тебе Цитра, босс? — поинтересовался Десница, когда я села на край ванны, уставившись в пол. Объясняя своё присутствие тем, что, если моя "правая рука" спьяну утонет или свернет себе шею, поскользнувшись, мне будет жутко обидно. — Нашла что-нибудь интересное?
— Так... посетила шоу уродов, — отозвалась я, пожав плечами. — Это представление оставило после себя гадкое ощущение и пустой кошелёк. Знаешь, я ведь... должна тебе признаться кое в чём. Не знаю даже, как ты на это отреагируешь.
Встретившись с ним взглядом, я растеряла все слова.
— И в чём же?
— Не... не смотри на меня так.
— Это как?
Так, словно Индра мёртв, или его вообще никогда не существовало. Словно это ты ждёшь, когда же подойдёт конец трёхлетнего срока, и думаешь сейчас о том, не послать бы всё к чёрту. Словно на единственную женщину, которую хочешь настолько сильно, что не считаешь выше своего достоинства раз за разом демонстрировать своё желание.
— Так, что мне даже страшно представить, о чём ты думаешь, — пробормотала я глухо, слыша короткий смешок.
— О том, что ты должна мне.
Эти слова меня отрезвили. Мне было до боли интересно узнать, когда это я успела задолжать Деснице?
— Не так уж и давно. В кабинете. На столе, — ответил мужчина, забавляясь моей реакцией.
Спрятав от его глаз жалкое выражение своего лица, я задето бросила:
— Развлекайся, пока можешь. Кто знает, когда я ещё разрешу тебе валять дурака.
— Не бойся, Эла, — уже с абсолютной серьёзностью проговорил Дис. — Я больше не прикоснусь к тебе там.
Ссутулившись ещё сильнее, словно под гнётом чего-то более ощутимого, чем банальный стыд, я проворчала что-то похожее на благодарность.
— Ты же понимаешь почему?
Конечно, ещё бы не понимаю.
— Те женщины... с которыми ты был... у них это получалось куда красивее, чем когда я... — нескладные слова, которые я роняла, выставляли меня ещё большей идиоткой. Я опять желала смерти. — Ну... вероятно, это выглядело просто отвратительно.
— Нет. Просто, когда ты в следующий раз кончишь на моих глазах, я тебя трахну.
Десница лучше чем кто-либо давал мне понять, что речь — действительно мощное оружие. Фразы, так спокойно им отпускаемые, иногда действительно сражали наповал. Сейчас был именно такой опасный момент.
Благодарю за честность?
Утратив равновесие (не только душевное), я наклонилась вперёд, со страхом думая о том, что вот-вот вновь потеряю сознание. Пол казался так далеко, суля боль... но вместо встречи с твердым камнем, я упала в воду. Мою неуклюжую траекторию задала рука Диса, дёрнувшая меня вниз.
С изяществом пьяного инвалида я рухнула в ванну, разбрызгивая воду и растягиваясь на мужском теле. Ещё не успев прийти в себя, хватая ртом воздух и ошарашенно моргая, я попыталась отодвинуться. Безрезультатно. Схватив за плечи, Десница притянул меня к себе так, что я оказалась буквально сидящей на нём. Положение вещей ужаснуло меня настолько, что я даже не сразу сообразила, что мужчина снимает с меня одежду.
— Ч-что ты...
— Ты, кажется, промокла, босс, — несмотря на явный сарказм его слов, веселья не наблюдалось ни в интонации, ни во взгляде. — Я всего лишь помогу тебе.
— Не... не надо... какого чёрта ты... — всхлипнув, я попыталась вывернуться из его рук, чтобы загородиться. Не допустить, чтобы он увидел. — Я и сама...
Когда он стащил с меня повседневную, простоватую рубашку, я отвернулась, не в силах наблюдать взгляд, которым он наградил меня. На целую минуту мужчину сковало странное оцепенение, когда он обнаружил, что под тканью своей унылой одежды я носила нижнее бельё, купленное когда-то им. И теперь промокшая тонкая, невесомая ткань светлого бюстгальтера не скрывала ничего.
Подчиняясь порыву, Дис с удивительной быстротой для человека, проведшего почти целый день за выпивкой и убийствами, расстегнул застежку моих брюк, чтобы просто убедиться в том, что верху соответствует низ.
Вид меня в этих эротичных вещичках, выбранных им самим, вырвал из мужской груди одобряющий, глубокий звук, похожий на стон.
— Не смотри на меня так, — тихо повторяла я снова и снова.
Словно отведи он взгляд, и всё это безумие внезапно закончится. Я с лёгкостью верну себе твёрдость мысли, выровняю дыхание, встану на свои вновь обретшие силу ноги. Словно главный грех Диса заключался именно в непозволительности эмоций, так явно смотрящих из его глаз. Разрешающий делать всё, что захочется. Просящих об этом.
— Как только ты вернёшь мне долг, — поставил условие Десница, дёрнув на себя за пояс расстегнутых брюк. — Давай, Эла. Сделай это.
— Я не... не пони... маю... что ты... — чёрт возьми, хочешь сделать?!
Его руки, скользнувшие по моему телу вверх, вызывали то самое "ощущение", которое некогда вынудило меня носить перчатки. Всё внутри дрожало от его медленных и в то же время жадных прикосновений.
Желание Диса, кажется, всегда было очевидным. Мне о нём говорил Иберия, отправляя в Безан. Его боялся Индра, сходя с ума от ревности в далёком Тавросе. Его опасалась и я, долгое время держа Десницу на расстоянии. Веря, тем не менее, что он достаточно гордый и хладнокровный, чтобы никогда не допустить катастрофы. Такой, как сейчас.
Отмечая успешность своего "лечения", мужчина нарочито неторопливо и беззастенчиво скользил ладонями по влажной коже, обводя изгибы талии, сжимая грудь, поднимаясь к шее, обхватывая лицо, запуская пальцы в волосы.
— Верни мне долг, Эла, — продолжал настаивать он, сгребая мои волосы в кулак. — Можешь считать это очередным пунктом из списка.
— Не хочу... когда ты пьяный...
— Разве я такой очевидно пьяный?
— Трезвым ты бы никогда... не сделал... это.
— Это? — уточнил он, притягивая меня к своему лицу.
Его первое прикосновение к моему судорожно сжатому рту можно назвать почти целомудренным. Легкое, пробное, вопрошающее. Помня о моей последней реакции на его поцелуй, Дис сдерживался, отклоняясь, чтобы взглянуть на моё лицо и оценить степень нанесённого ущерба.
Задыхаясь, я смотрела на него, зная, что обычного мужчину не смогла бы возбудить своим откровенно жалким видом. Но меченое чудовище было заведено до предела, сжимая мои волосы одной рукой, а другой направляя мою ладонь вниз по его рельефному животу. Пожирая глазами, упиваясь моей невинностью и детским страхом.
То, что я так упорно избегала взглядом, оказалось под моей рукой. Такое большое, горячее и твёрдое. Сорвавшийся с моих губ судорожный полувыдох, полувсхлип был пойман его губами. После чего Дис вновь отстранился, чтобы убедиться окончательно. И больше не отвлекаться.
Я ещё никогда не видела его настолько уязвимым. Всё это время я верила, что в моём подчинении оказался единственный человек во Вселенной, напрочь лишенный слабостей. Мне казалось, нет на свете таких вещей, которые могли бы его задеть или... заставить умолять. Но в его огрубевшем голосе слышалась мольба, когда он приказывал мне взять его в руку.
Десница, желающий моих прикосновений, дал мне убедиться в моей власти. Особой женской власти, которая оказалась сильнее всех возможных полномочий, что мог даровать мне Иберия или любой другой земной правитель. Боги с рождения наделили меня куда большей силой, обнаруженной с явным запозданием.
И я вошла во вкус. Я начала понимать, что мне нравится, как мужчина тянется за моими губами, стоит мне отклониться на незначительный сантиметр. Как его рука сжимает мои волосы, удерживая рядом с собой, не допуская мысль об отдалении. Как отчётливо и громко бьётся его сердце, реагируя на мою близость. Или то, как он нетерпеливо, позабыв о своей сдержанности, толкается в мою ладонь, действующую с мучительной осторожностью.
Кончая, он выдохнул моё имя, а его рука сжалась на моей ещё на долгую минуту, словно не желая расставаться с "ощущением", пропитавшим и меня. Когда Дис посмотрел на меня, то молчаливо отметил перемену моего взгляда.
