Их смерть подкрадывалась незаметно. Повстанцы прошли лесок, впереди передвигалась стайка мальчишек. Бик, прижавшись к дереву, прячась в листве, увидел первого караульного.
— Вот он вкусненький скучает.
Яд был слегка усовершенствован и вызывал моментальный паралич. Попадание необязательно в лицо, ведь воины султаната, как правило, ходят налегке и лишь грудь прикрыта панцирем и часовой валяется.
— Один есть!
С тыла движется сама Ведьмакова. Она убирает караульного без всякой стреляющей трубки. Просто заходит со спины и сворачивает шею.
— Движение — это жизнь! Только не пой — за упокой! И так грустно — в животе пусто!
Воительнице стало немного смешнее. Деревья вокруг высокие, видны лианы. Рядом ползет любимая, и наиболее смышленые мальчишки-рабы. Взрослые воины тяжелее, и поэтому отстают. Тяжелый зверь всегда создает больше шума.
Ведьмакова прикончила по пути еще одного караульного, тот как раз посасывал кокосовое пиво из фляги. Перед ними открылся лагерь.
Не особенно большой стан, солдаты спали, где в палатках, а где просто на густой траве. Ночь теплая, не многие часовые зевают, смотрят невнимательно.
Тут главное убрать их разом, чтобы не успели поднять тревогу. Лучше для этого подходит лебединая кукушка, с ее приятным голосом. Никаких подозрений она не вызывает, наоборот ее воркование слышно почти беспрерывно, но если изменить тональность, можно уловить информацию.
Ведьмакова так и делает. Ему отвечают. Часовые не реагируют, что же им "повезло", смерть оказалась легкой.
— Один меч как капля дождя, упадет и разлетится, а когда их много победа родиться!
Ведьмакова принялась резать спящих. С одной стороны это было не по рыцарски, но с другой — победа стоит чести! Честь понятие относительное и должна применяться в первую очередь в отношении своих солдат!
В первую очередь прикончи тех, кто одет побогаче, командиров. Мечи, как правило, были сложены в отдельную кучу.
Впрочем, муки совести были не долгими, рабы тоже начали резню и вследствие этого поднялась тревога. Когда на тебя нападают ночью, паника неизбежна, тем более, если облачно, стоит пасмурная погода. Рабы все полуголые и легко различают друг друга, а воины сталкиваются лбами, часто рубятся между собой. А кое-кто кричит:
— Спасайтесь!
— Караул! Атакуют демоны!
В условиях паники как никогда важна роль командира. Ведьмакова знает это, и устремилась к самому главному шатру.
Этиримон еще полупьяный с трудом продрал глаза. Вообще кто пьет перед боем — похмеляется в преисподней.
— Что случилось! Почему молчат трубы! — Орал он.
— Трубы молчат, потому что поют клинки — сталь крепче меди! — Крикнула Ведьмакова. Она прыгнула на Этиримона. Темник, конечно, умело владел клинком, но еще не вполне собрался, а мышцы Ведьмаковы прекрасно разогреты. Она провела бешеную тройку, её закрашенный хной клинок был едва различим в темноте. Голова незадачливого вельможи отлетела.
Ведьмакова ударом ноги свалила бросившегося на неё тысячника. Другого командира сняла плевком из трубки.
— Что вурдалаки, не проснулись!
Снова четкий удар меча, пронзенный враг падает! Два тысячника пробуют зайти ему с тыла, но натыкаются на танцовщицу. Та визжит, отбрыкивается. Ведьмакова не упускает момента, он срубает одного, приканчивает другого. Ну, а войско без командиров, как стадо овец без пастуха, один волк если не съест, то напугает!
Теперь восставшие рабы, многие вооруженные дубиной, или в лучшем случае рогатиной, окрылились. Весьма эффективной была тактика впятером кидаться на одного. Так проще было свалить и затоптать.
— Не давайте им уйти! Подсекайте ноги! — Кричала через усилитель голоса Ведьмакова.
Солнцеслава рубилась вместе со всеми. Как играли мускулы этой дивы. Недаром многие считают разъяренная женщина страшнее демона. Вот и она перерубила пополам одного из воинов, а ее клинок по инерции разрезал горло стоящему за ним офицеру. Сотники пытались навести подобие порядка, но быстро гибли. Кроме того, в султанате делали все для того, что солдат забыл, что такое инициатива. Повстанцы в свою очередь довольно ловко оттеснили войска султаната от тараканьих улиток.
— Не дайте им сесть на седло! — Крикнула Солнцеслава.
Пасса добавила:
— Огонь приструните скакунов.
Это помогло, тараканьи улитки врывались в ряды и сеяли дополнительную панику. В результате, не зная, что делать многие бойцы бросились бежать. Но именно это Ведьмакова и рабы ждали. Схватка переросла в истребление и преследование.
Воительница прищурила правый глаз, метнула три кинжала:
— Не дадим им уйти!
Бегство скорее глупость, чем трусость! Ведь больше всего солдат гибнет не в схватке, а во время преследования!
Бик как очень быстрый мальчик, вскочил на шею одному из офицеров, и поскакал на нем:
— Быстрее таракан!
Кинжал служил вместо шпор, а бедолага даже не пытался скинуть.
Ведьмакова, заметив, это крикнула:
— Война похожа на игру в домино, только битые костяшки уже не собрать — земля держит!
— Ничего мои кости молодые, крепкие! — Мальчик соскочил, рубанул по шее. После чего он, даже прибавил ходу.
Ведьмакова споткнулась об труп, валялось несколько тел, но дива не упала, а перепрыгнула через них. Потом рубанула мечами. Боевой дух сражавшихся против них войск, испарился, и теперь воительница превратилась в палача. Даже появилось отвращение к крови. Ведьмакова закричала:
— Во имя чести! Кто бросит оружие — будет жить! Сдавайтесь воины султаната.
Нашлись те, кто послушался приказа, но многие в отчаянии продолжали утекать, а некоторые падали на колени.
Вот, например Бику сдались сразу десять мощных бойцов. Может они думали, что безопаснее вручить свою судьбу ребенку. Мальчик крикнул:
— Падайте ниц!
Воины повались. Бик босиком прошелся по их спинам, не смотря на малый вес ребенка, солдаты от страха стонали. Тут мальчику пришла в голову мысль, не справить ли в поверженных врагов малую нужду. Но затем отогнал мерзкий соблазн, ведь рабы хотят построить лучшее общество, а не повторяют путь собственных хозяев.
— Ладно, живите — небо коптите!
Постепенно битва сходила на нет! Хотя кажется что резня долгая. Ведьмакова наткнулась на довольно искусного воина. После жесткого обмена выпадами, она все же обезоружила его, затем оглушила.
— Нам такие нужны!
На некоторых набросили сети, такие не сопротивлялись. Бой почти закончился, лишь бегство и преследование затянулось. Ведьмакова лично руководила погоней, многих перебила, но истребить все войско до последнего солдата она не могла.
Тем не менее, юная воительница, несколькими сотнями рабов, на скакунах, решилась на дерзкую авантюру, а именно с ходу захватить не готовый к обороне город.
— Это будет сильным ходом. Не дадим увести богатства, а главное ворвемся на плечах.
Несколько десятков бойцов разбитой армии, все же успело вскочить на тараканьих улиток и подскакало к воротам.
Открыли не сразу, была перебранка. Когда врата опустились, из-за леса выскочила Ведьмакова с всадниками. Она орала, используя приспособление мальчишки:
— Именем великого султана Эрифэфа! К вам мчится мощное подкрепление! Если вы хотите защитить город, позвольте воинам занять свое место на стенах.
Стражники спросонья сообразили не сразу, тем более что Ведьмакова накинула на себя богатое облачение, которое она стянула с трупов. Один шлем чего стоит, сверкает как сосулька на солнце, ну кто откажет столь знатному воеводе.
А господа, бургомистр, и прочие вельможи, конечно, не спали, они "радели" о своем народе!
На небольшом холме был расположен красивый с колонами и статуями дворец, выполненный в смеси древнеримского и древневосточного стиля. Перед ним как это принято в этой стране громадная статуя султана Эрифэфа, с извергающим из-за рта фонтаном. В самой большой зале было шумно и весело, звучала музыка — пир горой. Знатные вельможи султаната устроили сабантуй. В дорогих вышитых золотом тогах, они лежали на пышных подушках, на невысоких столах были нагромождения из яств, вин и настоек. Сотни ламп блистали на столах и стенах. По всей усадьбе и в колоннадах мелькали несчетные рабы, рабыни, мальчики-невольники и охранявшие дворец солдаты-телохранители. Сановники потянули тосты. Главный вельможа шейх дю Пустеморов застыл в объятиях двух обнаженных гетер. Он дергался и мычал как одержимый, наконец, освободился и прокричал.
-А теперь пора устроить гладиаторские бои. И так скучно, нет крови, и вино не в душу.
Прозвучал горн, на арену зазывали бойцов. Согласно обычаю первыми должны сразиться самые легкие и младшие по возрасту воины. Но шейху только поступила партия обученных рабынь, и хотел совместить развлечение двух видов эротическое и кровавое.
В центре миниатюрного Колизея горел костер, факела, усиленные стеклом, давали довольно яркий свет с багровым оттенком, белый гравий блестел, придавая подиуму веселый вид. Первым на сцену выбежал мускулистая и стройная девушка в кожаном поясе. Она как первоклассный гимнаст сделала два сальто и прошлась на руках. Затем стала напротив князя, замер скрестив меч и кинжал в таком вооружении его называли— мирмиллон. Не смотря на то, что девушке можно было выступать на конкурсе красоты, до чего у нее нежная, бархатная кожа, светлые волосы, она уже имела широкий шрам на лице. Следующий попрыгунчик так же прошелся на руках. Его вооружением был трезубец и короткая сеть — ретиарий. Сделав растяжку, он встал напротив противника. Это был юноша почти мальчик, еще безбородый с нежным девичьим лицом, наличие смешанных пар придавало особый эротизм действию. Похоже, партнеры давно знали друг и подмигивали.
— Что Каиска! Не думал, что мы так встретимся! — Печально произнес мальчишка.
— Ты был приятным парнем, но теперь твою душу отведут в изначальное пламя! — Грубо ответила девчонка.
— Ну почему ты так жестока! Мы ведь еще девственники, должны жить! — С робкой надеждой произнес юноша.
— Это нам не поможет! Рабов презираю даже боги!
Тренировки в школе гладиаторов, были жесткие и на голых блестящих телах юных бойцов, видны шрамы.
Толпа оживилась, заключали ставки, дикие крики подбадривали юных, явно не желающих драться гладиаторов.
Жена шейха достала кожаный мешочек.
— Пятьдесят золотом на Каиску! — Сверкнула она крупными зубами.
-Начали! Подал сигнал шейх.
Такие разные и вместе с тем имеющие много общего, ратники сошлись, их движения были быстрыми и хаотичными. Сначала воин с трезубцем попытался накинуть сеть, но промахнулся и его соперник, дико прыгнув на него, сумел полоснуть кинжалом по животу. Юноша отскочил и ударил трезубцем в грудь, но лишь слегка расцарапал кожу. Тем не менее, его маневр заставил отступить противника. Тот отошел и прислонился к сетке, не давая подойти некогда любимому гладиатору.
— Вы мужчины тупые! Значит, обречены на поражение! — Надменно произнесла девушка.
— Каков родился! — Юноша выглядел смущенным.
Внезапно ретиарий с трезубцем захватил рукой гравий и швырнул в лицо. Маневр произвел эффект, девушка зажмурилась, в туже секунду трезубец вонзился ей в пресс.
Вскрикнув от боли, юная гладиаторша скорчилась, но, тем не менее, успел всадить лезвие в плечо. Ретиарий заорал и выдернул оружие. Меч мелькнул словно молния, едва не пронзив шею. Гладиатор отступил, ему рассекло грудь. Юноша застонал от боли и выронил трезубец. Тогда соперник прыгнул на него и метнул кинжал. Замах и был слабоват, и острие пробило мякоть ноги. Ретиарий вскрикнул и упал, потом подобрал кинжал, попытался подняться, в этот момент меч поразил его в шею. Уже теряя сознание, он ударил клинком мирмиллона в солнечное сплетение. Некогда влюбленная пара ( подобно Ромео и Джульетте) замертво повалились на гравий. Пьяная публика смеялась и уйлюкала. На арену выбежали три угрюмых, с низкими лбами и выпирающими челюстями раба, они прижгли раскаленным железом тела проигравших, но получивших духовную свободу. Убедившись, что они мертвы, поддели их ребрами за крючья, и выволокли со сцены. Место, где была кровь, закидали углями.
-Они уйдут на корм насекомым. — Оскалила лошадиные зубы жена шейха Деметра. — Жаль, что косточки маловаты звери, останутся голодными.
-Ничего будет мясо и понаваристей. Жалко, правда, пару из них могли получиться вполне перспективные атлеты! — Рыкнул шейх.
— В твоей постели? — Ехидно осведомилась дива.
— А почему бы и нет! Девушка симпатичная, а юноша мог бы достаться тебе. — Шейх был вполне прогрессивных взглядов, считая, что жена вполне может потешить свое упитанное тело в юным невольником.
— Мелковат и хрупок! У нас нет еще такой же пары? — Осведомилась Деметра.
— К сожалению нету! Давай посмотрим на молодую смену, что нам прислали из соседней школы. — Ухмыльнулся шейх.
— Может лучше пускай подрастут! А то мы так переколем всех своих пленных. — Неожиданно жена вельможи проявила сердобольность.
— Весть о бунте рабов слишком радостная и хочу отпраздновать ее по полной программе. — Вельможа тряхнул животом.
— Если конечно Этимон, тебя не опередит! — Подколола толстушка.
— Такое ничтожество! Тем лучше прикончим сейчас всех гладиаторов и лишим глупца зрелища. Давай новичков! — Рыкнул шейх.
— Это не совсем новички. — Деметра облизнулась
Вновь звучит гонг и на арену выбегают мальчишки-воины. На вид им лет четырнадцать-пятнадцать, довольно широкие плечи и грудь. Как и предыдущие бойцы, он делают сальто и бегут на руках. Уже выбежав на подиум, надевают вооружение, шлемы, грудной панцирь щиты и мечи. У одного клинок прямой, а у другого изогнут как сабля. Рельефный пресс открыть и на нем видны шрамы. У стоящего справа мальчишки зажившие порезы пересекают тремя линиями грудь.
Кожа обильно смазана маслом и блестит.
Распорядитель объявляет.
-На ринге выступают известные бойцы Фудорос с кривой саблей и Сафлоров с прямым мечом. На счету у Фудороса шесть боев у Сафлорова семь. Все их соперники были либо убиты на месте, либо заколоты по решению народа. Распорядитель пальцем указал на собравшихся. Вновь появились желающие побиться об заклад. Шейх рявкнул.
— Сто золотых на Сафлорова.
Ставки стремительно заключали, вельможи ругались. Двое даже подрались. Один плеснул бокал вина, другой ударил жирной ножкой, по лицу. Гетеры и стража бросились успокаивать разбушевавшуюся публику. Жена шейх, властная, наглая, толстая рявкнула:
-Вперед! Убивайте!
Гладиаторы сошлись. На сей раз, они не торопились, проверяя друг друга осторожными ударами. Сталкиваясь, мечи, слегка искрили, щиты дрожали. Это осторожность не очень нравилась публике, она недовольно выла, в сторону бойцов летели кости. Шейх, опрокинул поднос, весь заляпался вином и вареньем. Потом плюнул и надрывно провизжал.
-Если вы не будете драться, я прикажу вас подвесить вверх ногами. Несколько напирающих дикарей "янычар" выбежало на подиум, они размахивали копьями, демонстрируя тычки в открытую спину. Сафлоров перешел в наступление, яростно атакуя, он, ударил своего визави ногой в коленку. Подросток отступил, слегка уведя меч в сторону, его противник рубанул по груди. Плохо привинченная пластину упала в низ. Следующий выпад оставил глубокую отметину на коже, полилась густая кровь. Фудорос отступился, один из волосатых бойцов ударил его по ногам. А когда мальчишка заколебался, Сафлоров с такой яростью ударил в шлем, что, пошатнувшись, рухнул. От сотрясения "каска" слетела, обнажив белую голову со вздувшейся шишкой на лбу. Сафлоров приставил клинок, к нервно вздымавшейся груди. Он скосил глаза на "публику".
