Боль милосердия

Первый раз, меня разбудили подозрительные звуки снизу. Возможно, там снова билась посуда и летели ящики — кто знает? Я перевернулась на бок и, закрыв ухо подушкой, продолжила дремать. Через энное количество времени шум стих и зазвенел будильник на телефоне — с момента принятия первой таблетки прошло двенадцать часов. Взяв вторую, я запила её водой из-под крана в ванной.

Коттедж купался в подозрительной тишине. Посмотрев в окно, я не заметила ничего странного. Темно. Во многих домах даже был выключен свет.

Десять минут своей жизни после сна я посвятила оттиранию крови от кожаной куртки. Затем спустилась на первый этаж, теоретически готовая хотя бы вставить ящики и подобрать валявшиеся кухонные приборы. К моему удивлению, кто-то уже расчистил погром.

Тёплого коричневого цвета паркет из массива древесины сиял первозданной чистотой, подушки на диване лежали как новые, кухонные ящики вдвинуты в тумбы. Комната напоминала картинку из мебельного каталога, за исключением большой плетеной миски посреди стола, в которой томился сэр Коковски. Подойдя ближе, я поняла, что и ему слегка досталось — плод выглядел чересчур облезлым и поцарапанным с одной из сторон.

Дмитрия в коттедже не было. Медленно выдохнув, я потерла ладони и решила достать ложку для йогурта, который уж точно не мог пострадать, находясь в холодильнике. К моему удивлению ящик, отведенный под столовые приборы, был пуст. Я поискала в других. Та же история.

— Ты все выбросил? — спросила, услышав хлопок двери.

Дмитрий ввалился в дом с огромной коробкой в руках.

— Угу, — его голову было не разглядеть за большим упаковочным бантом. — Мало ли какие микробы на полу. Инфекция может попасть в организм ребёнка отовсюду, знаешь ли.

— Что? — нахмурилась.

— Вот, — грохнул на стол свою ношу. — Кромсай.

Красного цвета переливающаяся бумага и большая желтая ленточка намекали на какой-то праздник, но я не могла точно вспомнить какой. Ноябрь... что у нас в конце ноября?

— Что сегодня? — спросила прямо.

— Мой день рождения.

Что-то нехорошее шевельнулось внутри. Мне захотелось ударить юриста ещё раз, но вместо этого я достала из кармана раскладной нож.

— Это подарок от друзей нам обоим, — сказал, пока я отрывала бант. — Объекты стратегического назначения.

Из уст Дмитрия "нам обоим" прозвучало как-то странно. Именинник помог открыть обертку. Под бумагой коробка оказалась совершенно белой, без каких либо надписей. Внутри лежало огромное количество прослоек из пенопласта.

— Твои друзья очень хорошо тебя знают, — сказала, вытащив первый подарок. — "Прозрачность стекла, яркие краски и высокая прочность".

То был набор разноцветной посуды из поликарбоната.

— Что есть, то есть, — Дмитрий весело усмехнулся и принялся обмывать водой, то, что я доставала. — Там весь комплект должен быть.

— Ага, вижу.

Таким образом, уже через полчаса вымытая кухня была набита новым кухонным набором посуды, включающим столовые приборы и праздничные салфетки. Некоторые время мы с Дмитрием сидели молча, рассматривая пустые, разноцветные тарелки.

— Хочешь попробовать? — подала голос.

Юрист лукаво сощурился, побив по посуде пальцем:

— Дан сказал, что заглянет к нам в гости на днях и проверит все ли приборы на месте. Придется сдерживаться, пока не поймем, где он это купил.

Интересно. Говорил так, будто к посудному насилию причастен был не только он.

— Все было перепаковано и без чека, — предупредила.

— Да.

Я слезла со стула и достала все ингредиенты для готовки бутербродов. Дмитрий молча наблюдал за тем, как я намазываю масло на хлеб, но затем отвернулся, явно чем-то отвлеченный.

— Помнишь, ты говорила, что носишь с собой два ножа?

— И угораздило же тебя вспомнить, — удивилась. — Что с того?

Он повернулся с моим вторым складчиком в руке:

— У этого нет герба, в отличии от того на связке.

— Потому что это нож моего отца. Очень старый, — помолчав, я добавила. — Везде таскал его с собой. Затачивал. Складывал, раскладывал. Крутил. Говорил, что не хочет с глаз спускать, мол, дед с войны принёс.

Взяв нож у Дмитрия, я ловко пропустила его между пальцев и сложила.

— Там есть отверстие, — заметил.

— Да, для шнурка. Раньше я носила его на шее, но чуть не потеряла. Повезло, зацепился в волосах.

Вытащив новые стаканы, я разлила нам молока. Дмитрий задумчиво водил пальцами по краю столешницы, будто пытался оттереть пыль:

— Жена одного моего друга — художница, — сменил тему. — Сейчас продвигает какую-то омскую компанию разрабатывающую игры. Им нужен местный веб-дизайнер на постоянной основе.

— В офис? — озадачилась.

— Нет. Удаленный. У них даже здания пока нет, строится.

Я медленно кивнула:

— Она оставила контакты?

— У меня есть её номер аськи и... — вытащил мобильный, — даже телефон есть.

— Диктуй.

Записав на новой салфетке всю нужную информацию, мы выключили свет и перекочевали к телевизору. Юрист предложил на выбор три названия, из которых мне больше всего понравилось "Девушка с татуировкой дракона". Судя по обложке, молодежный нуар со знаменитым мужиком в главной роли. Кто же знал, что в этом фильме так много откровенных сцен? Если на первой, когда героине пришлось делать минет новому опекуну, Дмитрий не казался заинтересованным, то на второй, когда дело дошло до полного и весьма грубого изнасилования, положил мои ноги себе на колени и стал гладить. За развитием сюжета я наблюдала без особого интереса, больше рассматривая лицо юриста в темноте, но даже так конец застал меня врасплох: антагонист убит, благородное имя героя очищено от клеветы, а девушка наконец-то обрела близкого человека. Рождество, она покупает ему кожаную куртку, почти такую же, как одна из гардероба Дмитрия и готовится подарить. И что же? В это время герой прогуливается в обнимку с коллегой. Счастливый и далекий. Понимая, что всерьёз никому не нужна, героиня бросает пиджак в ближайший мусорный контейнер и уезжает прочь на мотоцикле. Титры.

— Расстроилась? — спросил Дмитрий, вынимая диск.

— Честно? — погладила лицо руками. — Да.

Когда выключился телевизор, комната погрузилась в кромешную тьму.

— Мужик полный охломон, — усмехнулся юрист, догоняя меня у лестницы. — Совсем не шарит в колбасных обрезках.

— А что бы ты сделал на его месте?

— Я? Поехал бы в Сибирь. Искать Киру Геннадьевну Рождественскую, — нашарил в темноте мои бока. — Чем не подарок самому себе на рождество?

Kyrie: Тук тук.

ANTS: Кто там?

Kyrie: Я знакомая Дмитрия Озерцова.

Kyrie: Вам в компанию нужен веб-дизайнер?

ANTS: Кира, да?

Kyrie: Да.

ANTS: Здравствуй!

ANTS: Да!

ANTS: Нет никого, умеющего нормальный делать анимацию во флеше. Нужен человек с креативными идеями и высоким уровнем исполнения.

ANTS: Я видела, что ты делала с Правом. Там очень красивым хидер с подсветкой )

ANTS: Арт я отрисовываю сама. С тебя только вёрстка, подгон под cms и всякие кнопочки с баннерами :)

ANTS: Ты как с php?

Kyrie: Свободно.

Kyrie: Одиночное задание получается?

ANTS: Нет, что ты. Портал нужно будет обновлять постоянно.

ANTS: Хотелось бы, чтобы дизайнер ещё и администратировал сайт.

ANTS: По крайне мере, пока нам не отстроят офис, где мы разместим собственные сервера. А это ещё год-два.

ANTS: Ты согласна?

ANTS: Дмитрий сказал, что ты как раз ещё не нашла работу.

Kyrie: Цена вопроса?

ANTS: 30к

ANTS: Пока что. Потом посмотрим, может больше.

Kyrie: Согласна.

Kyrie: Мне надо что-то подписать?

Дмитрий пришёл поздно вечером, как раз когда мы с Энтс закончили обмениваться пожеланиями и идеями. Общаться с этой женщиной было приятно, более того, у меня сложилось впечатление, будто мы мыслим в одном направлении. Даже странно, что среди окружения Дмитрия была такая дама. "Жена друга", а не "замужняя подруга", наверняка её спутник не просил милостыню у переходов. Я задумалась, не могла ли видеть её где-нибудь и мысленно воскресила двух представительниц слабого пола. Одна была женой двухметрового партнера Дмитрия, другая... сидела с тем молодым человеком, Аристархом, за званым ужином. Однако если первая имела сына и ей явно было не до работы, то вторая... неужели та представительная блондинка со строгой осанкой была художницей? Скорее какой-нибудь бизнес-леди, хотя, кто их знает? Даже Дмитрий порой болел странными капризами. Взять тут же однушку в малосемейке...

— Ну, что? — спросил предмет моих размышлений, стягивая синюю рубашку.

Поперек мужского носа красовалась тонкая полоска лейкопластыря цвета кожи.

— Эта жена твоего друга, — решила не тянуть. — Я её знаю?

Юрист нахмурился, завозившись с ремнем, но затем быстро ответил:

— Да, конечно. Это Настя, жена Дана.

Я сильно удивилась:

— Но разве у неё... — развела руками. — Разве...

Дмитрий постоял на месте с полотенцем на плече, но поняв, что вопрос уже остался позади, двинул дальше в ванную. Скорее всего, это и была та его знакомая, которая "зарабатывала прилично". Почему-то, думая о маленькой Насте, я тут же вспоминала её огромного мужа, а эта ассоциация в свое время, уверенно уводила меня в сторону патриархального строя внутри их семьи. Надо же, такая маленькая, а такая... сильная.

— Она мне нравится, — сказала вслух, когда Дмитрий снова шагнул в комнату. — Она единственная, которая... мне симпатична. Из твоей компании. Я бы с радостью пообщалась только с ней. Вы ведь хорошо знакомы?

— Д-да, — Дмитрий даже промахнулся, в первый раз пытаясь повесить мокрое полотенце на дверь. — Я крестный отец Руслана, её сына.

Мои брови стремительно полетели вверх. Дмитрий — крёстный отец? Этот эгоцентрик, который бьёт посуду в истерике и выражается, порой, как пацан четырнадцати лет? Этот заносчивый индивидуум, любое решение которого сводится к ультиматуму? Видимо поняв, какого я о нем мнения, юрист нехорошо насупился:

— Настя меня совершенно не интересует. Она жена Дана, — развернувшись, он выключил верхний свет. — А Дан мне как старший брат. Ближе него у меня никого нет.

Подойдя к кровати, он поднял одеяло у моих ног, просочился внутрь и вынырнул в самом изголовье. Старший брат, а сам он значит младший? Этот Дан должен был быть очень важным человеком, раз юрист согласился на второстепенную роль. Говоря о нем, Дмитрий даже медленней тянул слова.

— Хорошо, что тебе нравится Настя, — подбил подушку. — Дан над ней чахнет, как над златом. Боится, что потеснят его авторитет.

— Потеснят авторитет? — не поняла.

— Ну, что она станет проводить с кем-то другим больше времени, чем с ним. Что перестанет его... ценить, чесать за ушком, уважать. Нуждаться, если хочешь, — лёг на подушку. — Мужчина баунти. "Райское наслаждение".

Я честно не поняла, какую реакцию Дмитрий от меня ожидал.

— Ладно, не парься. Подруга ей не помешает. Тем более у вас общее дело, не говоря уже о том, что ты со мной. Дан должен понять и он поймёт.

— Ты так говоришь, будто у его жены нет права голоса, — насторожилась. — Твой друг держит её взаперти против воли с ребёнком на руках?

Дмитрий даже приподнялся на локте:

— Что за чушь?

— Иметь ребёнка в её возрасте да ещё и мужа бизнесмена, который над ней "чахнет"... — развела руками. — Я бы сказала, что это принуждение.

Как и следовало ожидать, лицо юриста исказилось. Я вскочила с кровати.

— Твой скептицизм временами просто поражает! — взревел. — У них крепкая, идеальная семья! Просто Дан очень своеобразный человек!

— Любитель маленьких, беззащитных женщин, дышащих ему в пупок?

— Кира!

В душе я уже корчилась от досады. Испортить такой день — это надо уметь! Хорошо, что на этот раз под рукой у Дмитрия ничего не было, но он уже кипел так, что покраснело лицо. Замерев в выбранных позах, мы посылали друг другу невидимые сигналы.

— Ты невыносима, — выплюнул. — Но мне следует радоваться, что Дан тебя хоть как-то волнует.

— С чего бы? — напряглась.

— Ну, знаешь. Есть такая штучка. Болезненное чувство, связанное со страхом потери. Часто развивается между детьми за внимание родителей и между супругами, относительно сторонних людей, — оскалился. — Говорят, это фишка не самодостаточных, не уверенных в себе, но тут, как я вижу, всё совсем наоборот.

Глаза юриста подозрительно заблестели. Скинув одеяло, он спрыгнул с кровати, всё ещё возбужденный. Я прикинула куда могла бы рвануть на случай ЧП и выбрала дверь ванной, но пока всё было хорошо и Дмитрий просто прижал меня к стене, схватив за локти.

— Скажи, Кира, — нежно поцеловал в шею, — я — твоя собственность?

Смысловой посыл вопроса никак не вязался с взбудораженным выражением лица юриста. Тяжело дыша, он прижался ко мне всем телом и начал целенаправленно кусать за ухо. Что бы ни случилось, бить тарелки он сегодня не планировал.

— Тебе не понравилось, когда я сказал, что Дан мне как старший брат. У тебя появилась складка, вот тут, — тыкнул указательным пальцем в лоб. — Потому что я уже твой, так?

Я насторожилась, когда его рука обхватила мою шею. Нажим был не сильным. Эротичным.

— Я просто удивилась.

— Я знаю, что прав, Кира.

— И что это меняет?

Его сухие губы легли на мои и застыли. В мужском взгляде таилось так много и в то же время так мало, что я еле сдерживала себя. Если бы у меня был только старший брат, я бы любила его, так как только можно любить единственного близкого человека. Судя по рассказу Дмитрия, кроме Дана в городе у него действительно никого не было, а многочисленные родственники жили в другой части континента. Конечно, мне было не по себе. Юриста и двухметрового Панькова связывали куда более прочные узы взаимности, чем кровное родство. Их дружба была добровольной и обоюдной. Конечно, что я нервничала. Ведь оставалось только догадываться, каким авторитетом пользовался у Дмитрия Паньков. Муж Насти не был в восторге ни от меня, ни от каких либо других людей, связывающихся с его женой.

— Это меняет все, Кира.

Конечно, я обеспокоилась.

Глава 34

— Как красиво! — женский голос за стенкой. — Целый дом. Я не думала, что в Омске есть приличные коттеджные посёлки так близко к центру.

— Это упрёк? — низкий бас.

— Мне повезло, застраивали на заказ.

— Ты сам?

— Не, проходной был. Но он только ремонт успел сделать.

Моё пробуждение на следующий день после праздника оказалось поистине царским. Открыв глаза, я стала свидетельницей богоподобной картины: на кровати сидел одетый Дмитрий и старательно вылизывал мне коленки в лучах утреннего солнца. Выгнувшись под каким-то непонятным углом, он был похож на какое-то ластящееся животное. Хорошее утро, подумала я, но в сексе было отказано.

— У нас будут гости через минут десять, — пощекотал мою пятку и встал, демонстрируя свой костюм со всех возможных ракурсов. — Посуду я пересчитал.

Через десять минут я едва закончила одеваться. Первым в зал вошёл хозяин и сразу отошёл в сторону, демонстрируя свои угодья. Он встал значительно раньше меня и успел неплохо прибраться. Среди блестящего интерьера я чувствовала себя не очень, поэтому замерла на высоком стуле у стола. Художница совсем не изменилась с нашей последней встречи. Смотря на неё было сложно даже предположить точный возраст. То ли школьница, то ли молодая девушка. На ней был тёплый черный пуховик и вязаная шапка яркого травяного цвета, которая, как мне тут же показалось, должна была отлично выделять её на любой местности. Как будто в подтверждение этому, на голову девушки легла тяжелая лапища в черной перчатке. Увидев меня, Настя двинулась к столу, но двухметровый шкаф оттянул её назад и стянул пуховик.