— Видите! — возликовал Игнис.
— Не говори чуши! — огрызнулась девчонка.
— Я хотел, — вдруг невозмутимо отозвался Марат. — Сбежать, — пояснил он в ответ на недоверчивую мордашку. — Блевать от вас хочется. От вас и от этого места.
Вита отшатнулась, словно её ударили, и Марату на миг захотелось забрать свои слова обратно. Но отступать было нельзя. Поэтому он, снисходительно покосившись, добавил:
— И поверь, мне совершенно всё равно, что с вами станет. Накажут? Так вам и надо. Отправят на опыты — да плевать. Кто вы? Всего лишь толпа уродов, которые мнят себя хорошими, — последнее слово он проговорил с особым омерзением. — Просто потому что могут защитить кого-то, — Щит гулко втянул носом воздух. — Или не дать умереть, — Вита опустила глаза. — Или бесстрастно смотреть, как гнобят других, — Токсик едва различимо повела головой. — Вы же все здесь такие безоговорочно святые! Просто от того что ваши силы дают вам право быть чище всех остальных, так?
— Юн... — простонала Вита, закрывая лицо руками.
— Не надо, — перебил Марат.
— Почему ты не хочешь нас понять?! Мы же дали тебе шанс!
— Ах, шанс вы мне дали! Вот спасибо-то! Не поскупились! Можете теперь сходить и доложиться своему начальству, что эксперимент провалился. Авось запрут меня за решёткой. Будете спать спокойнее!
— Зачем ты так... — порывисто всхлипнув, Вита бросилась к дверям общаги. Марат посмотрел ей вслед с нескрываемым удовлетворением, ни на секунду не сомневаясь, что поступил правильно.
Хотела правды — вот она, правда. Теперь-то больше никто не станет сомневаться в словах Игниса. И всем будет, против кого дружить. Лицо Марата озарилось издевательской улыбочкой — а ведь прав был чёртов поварёнок. Наверняка всё знал, иначе б не стал тогда доводить. Наверное, он тоже был из этих "многих", про которых говорила Вита.
Зато теперь она сама сможет со спокойной душой присоединиться к этой своре, не подставляясь под гнев праведного большинства. Чего Марату совсем не хотелось, так это чтобы из-за него кто-то мучился угрызениями совести. Или того хуже — опустился следом в болото отщепенцев.
Сокрушённо покачав головой, Щит поплёлся следом, не забыв цапнуть за шкирку никак не желавшего униматься Игниса, довольно горлавнившего на весь стадион: "Я же говорил!"
На плечо резко опустилась чья-то крепкая ладонь.
— Истина важнее всего, — прошелестела рядом с ухом Тохарани. Но Марат готов был поклясться, что в её голосе звучала искренняя гордость.
Тонко улыбнувшись, девчонка осторожно убрала руку и неспешно растворилась в ярко освещённом прямоугольнике холла. Рядом оставалась лишь Токсик. Она, в отличие от остальных, не торопилась покинуть место попрания высоких порывов и, дождавшись, когда последний из членов отряда скрылся из виду, произнесла:
— Ты не ответил на вопрос. Как следствие, Вита огорчилась зря. Запрещённый приём.
Не сумев сдержаться, Марат кряжисто рассмеялся. Он знал, буквально чувствовал, что всё так обернётся. Вряд ли кто-то смог бы провести их наблюдательную старосту.
— Стараюсь оправдывать ожидания. Вам же так удобней.
Некоторое время Токсик упорно заглядывала в его лицо. А затем, что-то там обнаружив, с невозмутимым видом отвесила размашистую оплеуху.
— Принимать подобные решения предоставь нам самим.
— Да ладно, жили же как-то без меня, — беспечно возразил Марат, потирая ушибленное место. — Теперь снова станет проще. Разрешаю себя ненавидеть, презирать и устраивать моральные доминирования, если это поможет вам не передраться в следующие три недели.
— В данный момент твоё визуальное спокойствие настораживает, — задумчиво проговорила Токсик, наигранным жестом поднося руку к подбородку. — Хладнокровность, несомненно, считается для вас добродетелью. Но меня не устраивает причина, по которой она решила себя проявить.
— Я-то не атакер, — усмехнувшись, отозвался Марат. — Вообще, если подумать, всё даже здорово. Не каждый день вот так запросто разрешают быть плохим.
— Я не разрешала, — со всей серьёзностью отчеканила староста и строго воззрилась на подопечного. Марат от такой непосредственности даже поперхнулся. Кто б тут кого теперь стал спрашивать.
— Помойные крысы — твари стайные, — бесшабашно пояснил он. — Серые, как одна. В помойку меня уже определили. Значит, отныне официально буду соответствовать своей породе. Чтоб ваша картина мира по швам не трещала.
Токсик ощутимо посмурнела. Опустив голову, она некоторое время перебегала взглядом с одной травинки газона на другую, пытаясь подобрать нужные слова.
В ноздри начал прокрадываться щипучий, кисловатый аромат. Марат оглянулся в поисках его источника, но налетевший порыв ветра разметал любые намёки на происхождение. Только лёгкая сухость в носу теперь напоминала о том, что призрачный запах ещё мгновение витал неподалёку.
— Приношу свои извинения, — выдавила Токсик. Видно было, что слова даются ей с огромным трудом. — С тобой всё несколько иначе. Мне сложно сохранять нейтралитет. Члены нашего класса... осведомлены не обо всех аспектах вашей деятельности. Но я не имею права вмешиваться в эмоциональные впечатления от того, что им уже известно. Это будет нарушением. Командиры ограничены в способах изложения некоторых своих соображений.
— Ты что-то про меня знаешь? Про таких, как я? — нахмурился Марат и встревоженно подался вперёд.
— Мне известно множество сведений в различных областях, — уклонилась от ответа Токсик, но даже это можно было счесть хорошим подтверждением.
— А-а-а, неразглашение, — с грустью вздохнул Марат.
Староста согласно кивнула.
— Считается, что лишние логические данные могут негативно сказаться на вашем развитии. И привести к нежелательным эмоциональным и физическим последствиям. А так же пробелам в основном образовании.
— Крыша поедет? — полюбопытствовал Марат
— Скорее, возможно некоторое смещение приоритетов, — облекла согласие в максимально обтекаемую форму староста.
— То есть, кому-то выгодно травить шпионов?
— Это можно счесть принудительной вакцинацией.
— От чего?
— Твой вопрос не корректен, — понизила голос Токсик. — Следует употреблять предлог "для".
Марат погрузился в глубокую задумчивость. От раздражения не осталось и следа. Если староста хотела его успокоить, то лучшего способа нельзя было и вообразить.
— Извлекать уроки из различных ситуаций могут не все, — с расстановкой проговорила Токсик и посмотрела вверх, на комнату Игниса, в которой только что зажёгся свет. — Я лишь прошу, чтобы ты наблюдал и осмысливал чуть больше остальных. Всегда держи в уме последствия любых возможных действий или бездействий. И лишь после того, как овладеешь этим искусством, ты получишь право наказывать истиной других. Но не раньше.
— У вас рубить с плеча научился, — беззлобно откликнулся Марат. Извечная статичность старосты теперь действовала на него умиротворяюще.
— В таком случае, твой подход к образованию довольно нерадив, — сказала Токсик, приподняв уголок рта в намёке на лёгкую усмешку. — Иначе себе ты лгать бы не стал.
Брови Марата непроизвольно поползли вверх. Он всегда считал, что поступает предельно честно, по отношению к себе уж точно. Да, может быть услугами ехидных голосов и не пользовался, но всегда действовал только так, как считал нужным, не подстраиваясь под общепринятые ожидания.
Видя, что её не понимают, Токсик коротко вздохнула и неожиданно протянула руку, осторожно пригладив не слишком опрятные волосы измаянного шпиона.
— Если ты испытываешь некоторый душевный дискомфорт от размолвок с нами, значит, всё-таки возлагал на группу определённые надежды.
Не ожидавший подобного от скупой на поощрения старосты Марат не нашёлся, что сказать. Он просто стоял и не решался стряхнуть с себя на удивление тёплую ладошку, которая так и осталась лежать на голове. Вдруг стало очень заметно, какая Токсик на самом деле маленькая. Марат никогда не обращал внимания на то, что она даже ниже его — строгость и бескомпромиссность исправно добавляли к восприятию несколько сантиметров.
— Благодарю, — одними губами прошептала староста и, отстранившись, спокойно пошла в дом.
А Марат всё стоял и ещё долго смотрел ей вслед, даже когда коридор первого этажа опустел.
Способность 19. Преемственность.
Чпок!
Чавк-чавк-чавк. Чпок!
— Вот ленивая задница!
Чпок! Чавк-чавк.
Марат перевернулся на другой бок и зарылся носом в подушку. Излишне реалистичные сновидения всегда доставляли ему массу хлопот.
Кто-то бесцеремонно схватил его за плечи и рванул на себя.
— Алло, пещера! Я к тебе обращаюсь!
Толком не проснувшийся Марат по инерции выбросил вперёд кулак, надеясь попасть по бессовестному интервенту. Послышался громкий хлопок, и руку опутала липкая масса. Пахнуло сладостью свежей жвачки.
— Бе-е-е, — раздражённо прогундосили справа, и по голове прошёлся хороший удар.
— Вон! — рявкнул Марат, рывком сдёрнув простынь и швырнув её в нахально устроившийся на краю постели силуэт.
— Ещё чего, — раздалось в ответ.
Смазанная тень метнулась вперёд, и в грудь толкнуло тупой тяжестью. Не удержав равновесия, Марат повалился обратно, утонув в подушке. Кровать скрипнула. Дышать стало на порядок сложнее. По телу разливалось неприятное тепло, словно на живот уронили медленно остывающую после отопительного сезона батарею.
Кто-то резко дёрнул за руки, и в следующее мгновение Марат обнаружил, что надёжно привязан к спинке кровати своей же простынёй.
Восседая на поверженном теле, неведомый гость аккуратно расправлял складки уныло обвисших концов ткани, нисколько не заботясь о времени визита и общем состоянии негостеприимного хозяина. Пышная копна волос манерно раскачивалась в такт. Тонкие руки умело порхали, приводя главный инструмент экзекуции в подчёркнуто-опрятный вид.
Марат несколько раз моргнул, надеясь пробудить ночное зрение. Чьи-то острые ногти мазнули по шее, и всё вокруг заволокло ароматом жвачки.
— Слабак, — хохотнули совсем рядом. Тёплое дыхание пощекотало нос и растворилось во тьме.
— Отвали! — зарычал Марат и пару раз демонстративно дёрнулся, намереваясь сбросить с себя поганца.
Кто бы это ни был, похоже, он был не в курсе, что привязывать такую жертву не имело ни малейшего смысла.
— Молчать! — властное требование подкрепили осторожным прикосновением к губам. Марат подавил желание клацнуть зубами и откусить визитёру его немытый палец.
Тень наклонилась ближе. Сухие мягкие ладони скользнули на шею и задержались там, изучая рельеф кадыка. Гость явно размышлял — придушить жертву сразу или пока повременить. Марат завозился и попытался отстраниться.
— Наконец-то хоть один милый мышонок, — певуче протянул в темноте высокий голос. Но руки с шеи его хозяин убирать не спешил. — Кругом такая мерзость! Даже не хочу мараться.
На комплимент это походило с трудом. Особенно в свете явно не слишком дружелюбных порывов полуночки.
— Понимаешь меня? — горячо прошептали на ухо. Длинные когти спустились к ярёмной ямке и многозначительно нажали на гладкую кожу. — Пачкаться об их гнилое нутро... Такую дрянь ведь потом ни одним мылом не смоешь.
— Прямо поэзия, — саркастично заметил Марат, ничем не выдавая своего напряжения.
— Как жаль. Жаль. Так жаль. Очень жаль, — довольно заурчал голос. Чужие волосы плотным коконом обвили шею, а к груди прижалась пытающая щека.
"Девчонка!" — с облегчением понял Марат. Правда, голос был ему всё же не знаком.
— Такой славный... Такой глупенький... — продолжали мурлыкать. Когти начали впиваться сильней, оставляя щипучие борозды.
— Эй! Нежнее! — попытался отшутиться Марат, для себя решивший, что хорошего должно быть понемножку. Барышня определённо была не слишком адекватной.
— Не могу, — проникновенно отозвался капризный голосок. — Не заслужил.
— Тогда, боюсь, нам придётся расстаться, — притворно взгрустнул хозяин комнатушки и постарался расслабиться. Уходить предстояло быстро.
— Увы, — согласилась девчонка, медленно выпрямляясь. — То, о чём ты пока только мечтаешь, уже стало моей реальностью. И я не позволю тебе её отнять.
От игривых интонаций не осталось и следа.
Чужие пальцы сдавили шею так резко, что Марат даже не успел вскрикнуть. Лишь попытался рассеяться и как можно скорее пропустить их сквозь себя.
Горло заныло. Кислорода стало не хватать. Мышцы одеревенели, и в тот же миг тысячи мелких игл разом впились в тело, падая от самых плеч тяжёлым занавесом. Марат попытался дёрнуться раз, другой, и понял, что обездвижен. По нервам медленно расползался гудящий зуд, эхом отдававшийся в ушах. А мрак упорно шипел полным ярости голосом:
— Ты живёшь по законам мира, сотворённого мной! Не смей рушить то, чего даже не пытался создать!
Яркий луч ударил по глазам. Вместе с нестерпимой резью брызнули слёзы, но Марат зажмуриться так и не смог.
Сверху восседало раздираемое сетями пульсирующего света существо. Тонкие, живые нити маленьких солнц вспыхивали под кожей, проносились волнами по телу и оседали где-то в клубке пышных волос. Оно выглядело, как девушка, но даже не пыталось скрывать того, что носит своё тело временно и при случае готово разменять его на что-то более удобное. Небрежно подобранная одежда, искажённое неумелой гримасой аккуратно выведенное лицо — весь вид говорил о том, что оно предпочло бы явиться сюда пылающим богом, а не кукольным человечишкой.
— Сдох-х-хни! — харкнуло светящееся создание, и сияющие нити его тела пришли в движение.
Хотелось вдохнуть, рвануться, заорать, но Марат мог лишь бессильно таращиться на завораживающий танец пульсирующих лучей под тонкой кожей.
"Прикопают, всё-таки, под порогом", — пронеслась в мутнеющей голове тоскливая мысль, а на языке на секунду возник привкус сырой земли.
Пол резко ударил по затылку. Перед глазами брызнули радостные всполохи. Марат уверовал, что его с почестями приветствуют в аду. Каменные плиты девятого круга приятно холодили ободранную спину. В горле жгло от непроглядной взвеси серы. Вокруг слышался рёв, скрипучие стоны и глухие удары. Зачем-то воняло опалённым пластиком.
Попытавшийся приподняться Марат в ту же секунду саданулся головой о низкий потолок своей пыточной пещеры. Гомон окружения резко стих. Навалилось оглушающее безмолвие. Тьма вокруг начала проявляться в очертания знакомых предметов. Быстро оглядевшись Марат понял, что провалился под кровать.
Наверху зашуршало. Его маленькая убийца резво метнулась к краю постели и свесила голову вниз, выискивая ускользнувшую добычу.
— Пока! — издевательски прохрипел Марат, глядя в бликующие мертвенным светом глаза без ресниц, и плавно ухнул вниз.
Спасшие от неминуемой гибели рефлексы не подвели и на этот раз. Пролетев пол насквозь, он гулко плюхнулся в перекрытия первого этажа.
В холле было абсолютно тихо. Марат посмотрел вверх, где приглушённо мерцали энергосберегающие лампы и тут же скривился от боли. Шею зверски саднило. Он даже не стал к ней прикасаться, побоявшись лишний раз тревожить подсохшие царапины.