— Черт! Она отвечает правильно, но со стороны всё выглядит так, как будто она так не думает.
— Похоже, я была права! Ты провел ночь, подкармливая эго не у той ведьмы.
— Брось! Если бы дело дошло до такого, Гермиона бы сейчас зациклилась только на одном, пытаясь выяснить, что всё это значит. Ей не хватает опыта случайного секса.
— Неплохой аргумент, но она ничего не ответила на последний вопрос. Так что дела у неё не слишком-то хороши.
Пожимаю плечами:
— Не так уж паршиво она ответила. Это вопрос уровня ТРИТОНов. Есть шанс, что ученик Бобатона тоже этого не знает. Она ответила четыре из пяти, что, может, и ниже её обычных стандартов, но иногда мне кажется, что она не осознает, насколько безумно высоки эти самые её стандарты.
Мы продолжаем подтрунивать, и Шляпа пытается заставить меня поиметь мою лучшую подругу. Магу из Франции удается ответить только на три из пяти, и Гермиона выигрывает раунд. В раунде по истории Хогвартс ведет по отношению к Бобатону пять к двум. Она, наверное, самый жалко выглядящий победитель, за исключение Флёр после нашей дуэли. Кстати говоря, о француженках: я видел её несколькими рядами выше -глаза у девушки были закрыты, настолько она была сосредоточена. Чем она там занимается?
Парой рядов ниже тем же самым занимается и Эйми.
— Шляпа, Бокурт и Делакур, похоже, медитируют. Ты не замечала Крама или Манос? Я видел Диггори — он, видимо, не в курсе, но что-то здесь происходит.
— Нет, в поле зрения их нет, но согласна: что-то происходит.
Просматриваю группу вокруг Седрика и ловлю взгляд Ханны Эббот. Это не сложно, потому что она на меня глазеет. Киваю на Седрика, и она любезно привлекает ко мне его внимание. Показываю на наших соперников. У Диггори уходит некоторое время на то, чтобы понять, на что я показываю, и он точно так же смущен.
Перерыв в десять минут — по большей части для толпы. Я снимаю Шляпу, прошу её подержать наши места и немедленно двигаюсь к Седрику вместе с Невиллом на хвосте. К своему стыду, вынужден использовать Невилла для отвлечения Ханны и Сюзан, пока обращаюсь к собрату-чемпиону:
— Как думаешь, в чём дело?
Он качает головой.
— Не уверен. Они наверняка медитировали.
Осматриваю группу.
— Никто вчера ни на что случайно не натыкался?
Подает голос Мариэтта Эджкомб:
— Вчера в классе Хагрида он ушел минут на десять, чтобы понаблюдать за доставкой каких-то клеток. Я как-то не взяла это в голову, но их было шесть, и их доставили не к его хижине, а в сам замок.
Седрик вопросительно смотрит на свою девушку Чо, и та соглашается.
— Похоже, от нас хотят кое-что утаить, Гарри. Должно быть, одно из обещанных "внезапных испытаний", о которых никак не перестанут говорить.
Оглянувшись, кое-что замечаю.
— Посмотри вон в тот угол. Каркаров вместе с Манос и Крамом пытаются не отсвечивать. Должно быть, им что-то известно.
Седрик пихает Чо, и та пристально их рассматривает. Интересно, что она делает? Наконец, азиатка отчитывается:
— Они говорят о том, как удержать разум сосредоточенным, об угрозе и способах закрыться.
— Откуда ты знаешь?
— Я неплохо читаю по губам. Эффективно и против большинства чар приватности, если они в поле зрения и слышимости.
— Полезное умение, — мое уважение к Чанг поднимается на ступеньку выше, а она усмехается мне. У меня уходит минута на то, чтобы вспомнить, как мы с Роном отпустили в прошлом году парочку комментариях по поводу её красоты — теперь я понимаю, что она наверняка "слышала" наш разговор. Над моей видимой взрослой эмоциональностью берут верх гормоны подростка, и я слегка краснею.
Да, она до сих пор кажется мне довольно привлекательной. И почему это я действую как мальчишка? Разве не я прошлой ночью трахнул старосту? Если бы я мог раскрыть тайну, то рассказал бы ей такие истории о её тетушке, что она бы побагровела.
Вернемся к сути дела.
— Значит, что-то точно случится. Что бы это ни было, не похоже, что это испытание по заклинаниям.
Сьюзан Боунс замечает:
— Сегодня здесь моя тетушка — это о чем-то говорит?
Седрик чешет голову.
— Ладно, вот что у нас есть: клетки, главу департамента охраны правопорядка и что-то касательно сосредоточения разума. Есть мысли, ребята?
Долговязый тип по имени Саммерби, лучший друг Диггори, высказывается:
— Может, они хотят поставить вас против легилиментов и посмотреть, сколько вы сможете продержаться?
Сглатываю комок. Да ни за что в этой гребаной жизни я не позволю кому-то там копаться у себя в голове! Эджкомб качает головой.
— Вряд ли, Алан. Даже для применения на осужденном преступнике требуется согласие Визенгамота. К тому же это ничуть не объясняет клетки. Да и частично цель турнира — развлечение толпы. Разве интересно смотреть на то, как вы сидите и с кем-то там играете в гляделки?
Внимательно слушающий Невилл говорит:
— А что, если клетки предназначены не для вас, а для чего-то ещё?
— Хороший довод, Лонгботтом, — замечает Седрик. Клетки, видимо, для чего-то другого.
Дальнейшие попытки разгадать тайну обрывает звонок, призывающий всех вернуться на свои места. Я убеждаю желающую подольститься ко мне Ханну поменяться со мной местами — так я могу сесть с Диггори во время раунда по истории. Палочкой призываю Шляпу, как только девчонка уходит с Невиллом. В результате я сижу рядом с Сьюзан Боунс — такое впечатление, что она сейчас описается.
— Так сколько тебе известно о медитации, Гарри? — интересуется Седрик. — Я знаю лишь основы техники сосредоточения — обычно я пользуюсь ею при сложной трансфигурации.
— Кое-что умею, — уклончиво отвечаю я, пока ввожу Шляпу в курс дела.
— Хм, клетки? Посмотрим, что у них там в загашнике. Прости, я не была у Дамблдора в кабинете, иначе сказала бы тебе. Придется тебе для прохождения задачи положиться на собственные таланты.
— Я мог бы высказать протест, но ведь они пока ещё не знают о драконах.
— Проинформируешь Диггори?
— Не в такой толпе. Но я сделаю ему пару намеков. Может, упомяну прямо перед дуэлями на посохах — посмотрю, не выбьет ли его это из колеи.
— Гм, Гарри, — начинает Сьюзан. — Ты ещё не решил, с кем идешь на рождественский бал? — похоже, девушка вышла на охоту.
— Пока что особо не думал. А ты? — к дискомфорту девушки возвращаю ей её собственный вопрос. У неё на крючке наживка, но у меня нет настроения её хватать.
— У меня уже есть несколько предложений, и я сейчас взвешиваю варианты, — осторожно отвечает она. Надо отдать ей должное за её мужество. Сьюзан дает мне понять, что она вполне доступна, но если я не потороплюсь, она не станет терять времени. К сожалению, девушка, может, и того же самого возраста, как и мое тело, но мисс Боунс не подходит по умственному развитию. Если же принять во внимание, что Темного Лорда на горизонте пока не видно, то я уже планирую сделать из своих шестого и седьмого курсов одну большую оргию. Сьюзан к тому времени повзрослеет. Если она всё ещё будет мной увлечена, мы с ней обязательно о чем-нибудь договоримся.
Полагаю, первой право на отказ на эти танцы должна получить Мелинда. Пьюси от такого может взвиться, но я буду осторожен — сомневаюсь, что это случится. Думаю, смогу взять планку и повыше — попросить Пенни — при условии, что Олли не станет возражать. Это было бы особенно интересно — неплохо бы взглянуть на реакцию Перси Уизли, потому как он наверняка будет здесь, хотя отца Седрика, Амоса, уже вот-вот назначат на должность ушедшего на пенсию Барти Крауча-старшего.
— Ненавижу прерывать твои мечты о будущих оргиях, но твоя подруга Грейнджер снова на помосте, и история, скажем так, опять повторяется.
Гермионе удается ответить лишь на три вопроса из пяти. Отнюдь не лучшие новости. Надеюсь, её противник из Бобатона не настолько хорош в таких вопросах.
К сожалению для Гермионы, французский маг великолепно отвечает на все пять из пяти вопросов по волшебной истории и выигрывает этот тур. Бобатон пытается вернуться на прежние позиции, но Роджер захлопывает дверь прямо перед его носом. Он отлично знает историю. Несмотря на победу в раунде по истории три к четырем, Бобатон проигрывает в общем зачете восемь к пяти.
Этим вечером Дурмштранг сразится с Бобатоном, а завтра Хогвартсу предстоит встретиться с Дурмштрангом. Своей победой Хогвартс заработал себе дополнительный вечер учебы, так что отлично сработано, мальчики и девочки в черном.
Мадам Максим подходит к подиуму и поздравляет Хогвартс и Бобатон с прекрасно проделанной работой.
— Мы бы уже отпустили вас, но у нас внезапное испытание для чемпионов. Не будут ли они так добры присоединиться к нам на сцене вместе со своими советниками? — в результате движения её палочки на сцене появляется шесть деревянных стульев, а Дамблдор в это время левитирует шесть клеток из подсобного помещения.
Нас поддерживают аплодисментами, и вновь слышно бормотание и летят предположения. Паффцы и Кловцы, с которыми я сейчас сижу, желают нам с Седриком удачи.
— Что, если это легилименты?
— Тогда не позволь своим щитам упасть, ЭйчДжей. Насколько я припоминаю, в каждом таком случае конкурсанты должны быть защитить определенное воспоминание.
Поднявшись на сцену, смотрю на Бокурт и Делакур.
— Ещё раз привет. Как там ваша медитация?
Они обе улыбаются, но потом снова усиленно сосредотачиваются. Клетки стоят в заранее размеченных местах. К каждой клетке ведет десять линий-этапов, расположенных на расстоянии фута друг от друга.
Максим продолжает с сильным французским акцентом:
— Истинный чемпион должен быть готов реагировать на неожиданности и показать мужество, смотря страху в лицо. Цель данной неожиданной задачи — продемонстрировать, кому из наших храбрых чемпионов хватит мужества смело взглянуть в лицо своему сильнейшему страху.
Тяжело вздыхаю, прекрасно догадываясь о том, что у них на уме. Хагрид убеждается, что клетки стоят правильно, и двери в Большой Зал распахиваются. В проеме — несколько авроров и зловещие фигуры в черных плащах. Проклятые д-дементоры Азкабана в Хогвартсе. Черт! Я был прав! Каждого из шестерых сопровождает пара авроров. Они разделяются и идут разными путями на главную сцену, давая толпе слегка попробовать на вкус то, с чем нам предстоит столкнуться.
Только ДОМП способен использовать мероприятие ради возможности вселить в сердца будущих правонарушителей страх и дать им ощутить возможное будущее. Страх, безнадежность и внезапное понижение температуры волной проходит по помещению. Пар от дыхания внезапно задрожавших людей концентрируется в низко стелящийся туман. Бледный Хагрид проводит их мимо нас и рассаживает по клеткам. Панорама в Большом Зале меняется на вид сцены сверху, и я перевожу взгляд на Дамблдора — интересно, каких зелий он наглотался, если его смогли на это уговорить.
— Испытание мужества заставляет каждого соперника сразиться не только друг с другом, но и с его собственным страхом. Все из вас начнут с десятифутовой линии. После сигнала, который будет раздаваться раз в минуту, в течение десяти секунд вы должны будете ступить на фут ближе, или вас дисквалифицируют. В любое время чемпион может выбрать — ступить на шаг вперед, и тогда остальные обязаны присоединиться к этому чемпиону в течение пятнадцати секунд, или вас дисквалифицируют — тогда вы вернетесь к стульям, где вы сейчас и сидите. Если черты в один фут достигнет более одного чемпиона, то участники останутся там, пока один не покинет черту, и оставшегося провозгласят чемпионом. Пожалуйста, сдайте ваши палочки и займите стартовую позицию.
Подошедший Хагрид собирает наши палочки. Они хотят усилить этим состояние беспомощности. Бокурт уже слегка дрожит. Гляжу в побелевшее лицо Седрика.
— Это как наш матч, только в этот раз нам не придется падать с большой высоты, да, дружище?
Его ответ лишен даже намека на юмор.
— Точно, просто прогулка по парку.
Десять футов от группы дементоров — можно чувствовать их кружение. Слышу, как Джеймс кричит Лили, как орет малыш-Гарри и, конечно, издевательский смех Волдеморта. В отличие от того, что было раньше, это не просто отголоски звуков — в голове картинка. Безжалостно опускаю окклюментный барьер. Вместо страха испытываю гнев. Чего бояться этому дерьму позади меня? У скольких из них имеются воспоминания о собственной смерти?
В толпе продолжают перешептываться — в Большом Зале царит какой-то тревожный задор. Они хотят зрелища, а мы вшестером — пляшущие ради их удовольствия обезьяны.
Если бы я сам добровольно вызвался участвовать, то горько бы сейчас об этом пожалел. Оборачиваюсь посмотреть на Шляпу, оставшуюся на моем стуле.
Она напутствует:
— Это несколько слишком даже по моим стандартам. Не давай им пощады, ЭйчДжей.
По крайней мере, вот и нашлось объяснение медитации Флёр и Эйми. Манос с Крамом, очевидно, знакомы с основами окклюменции, но после установки щитов я заметил, что Флёр кажется чуть порадостней. Её врожденная аура, похоже, реагирует на их присутствие и пытается её защитить. Если она тоже знает окклюменцию, то может стать опасной соперницей в этой задаче.
Конечно, можно было бы перейти в анимагическую форму и прохлаждаться тогда здесь весь день, но моя тайна стоит больше десяти очков этого соревнования. К тому же я уверен, что Флёр будет несколько расстроена, если узнает, что я — месье Вилорог. Что непременно приведет к весьма неприятной беседе.
Как только мы все подходим к десятифутовой линии, ответственные сходят со сцены, и звучит сигнал, оглашая начало нашего соревнования на силу воли. Седрик слева, на первой позиции. Я на четвертой позиции, слева от меня Афина Манос, а справа — Флёр. Неужели нас ждут безмолвные десять минут?
— Знаешь, Поттер, я слышала, ты столкнулся лицом к лицу с дюжиной этих штучек? Кое-кто из твоих одноклассников сказал, что ты довольно сильно реагируешь на этих существ, — начинает Манос. Должно быть, уровень её окклюменции выше среднего, если она начинает с того, что сбивает людей с толку.
— Да, но эти заперты в клетках, а у меня проблемы только тогда, когда стая побольше этой. Здесь, правда, приходится сражаться ещё и с аурой Флёр.
Гречанка отвечает:
— Да, меня интересовало, что в таком случае произойдет.
— Это естественный механизм защиты. Жалуйся сколько тебе угодно, Афина, — шипит в ответ Флёр.
— Я не жалуюсь, просто обращаю внимание, что твоя аура стимулирует окружающих нас мужчин.
— Прошу вас, леди. Неужели нельзя подружелюбнее? Если Флёр не в состоянии находиться со мной рядом, не теряя контроль, то есть ли смысл спорить? — Флёр фыркает, в этот момент раздается сигнал, и мы ступаем на девятифутовую отметину.
— Ну что, кого здесь обучали ментальным искусствам? Я слышала, что в Дурмштранге учат продвинутой медитации, — интересуется Эйми с первой линии.
