Малый гарем повелителя, обворожительные скубы и женственные демоницы, не утруждавшие себя изучением магии или искусства боя, предпочитавшие брать другим, всегда были готовы помочь Мизану справиться с искушениями.
Ей следовало позаботиться о наемнике. Теперь желание правильно использовать его талант стало еще больше...
13
Телега, на которой везли Евлампия и еще троих неудачливых служителей Единого, тряслась по разбитой колее немилосердно. Легионеры особо не торопились. И поэтому, едва преодолев четверть дневного перехода, маленький отряд расположился для отдыха и обеда. Пленников так и оставили на телеге со связанными руками. Один из воинов, очевидно, самый невезучий был определен охранять пленников. Остальные, спешившись и стреножив коней, уселись в кружок перед костром, над котором уже витали аппетитные запахи.
Плотно перекусив, легионеры, было уже, собрались продолжить путь, как вдруг навстречу им пронеслась целая сотня стремительных кавалеристов.
Затем едва пыль улеглась, вновь пылевое облако известило, что по дороге скачут всадники. Только теперь это были гонцы.
Один из них сжалившись, притормозил и ввел легионеров в курс дела. Отступление. Поражение. Флот. Евлампий смог четко выделить только эти три слова и радостно откинулся обратно на телегу. Уже мысленно примеряя свои дальнейшие действия. Но тут в неспешное течение его мыслей вмешался господин случай. Вновь заклубилась дорога и очередная конная сотня сопровождавшая обоз — целых сорок телег чуть притормозила перед легионерами.
— Я забираю эту телегу. Вывезти раненых. — Встречный сотник был хмур и мало разговорчив. У старшего патруля поймавшего Евлампия был только один вопрос: 'Что делать с пленными?'
На что сотник еще лаконичней провел большим пальцем правой руки себе по горлу. Оба имперца синхронно повернули головы в сторону злосчастной телеги, и каждый подумал о своем. Сотник думал, как ему все это опостылело — мотаться по чертовой степи, реквизируя весь попадавшийся на его пути гужевой транспорт. А дома его ждала молодая, а значит, возможно, не очень верная жена. Все это окончательно выводило из себя бывалого ветерана.
Старший патруля в эти мгновения мучительно размышлял о том, что задержанных священников было четверо. А на телеге сейчас находилось только трое.
В этом непонятном происшествии был напрямую повинен Евлампий. Как только своей чуйкой ощутив приближение крупных неприятностей, он ловко, а самое главное незаметно скользнул на землю. И почти без усилий, порвав веревки на руках, приклеился к днищу телеги.
Время он выиграл, но вот что делать дальше он не знал. От конных убежать невозможно. С лошадьми он не дружил, во всяком случае, в такой степени, что бы суметь, оседлав лошадку, уйти от погони. Ну а сотни легионеров хватит и ему, даже с его невероятной скоростью и силой. Конечно, в запасниках еще оставалось пара козырей, самый главный из которых — намерение победить. Без намерения победить, можно хоть бензопилой размахивать — всё равно проигрыш гарантирован. В этом Евлампий был убежден свято.
В этот момент ожили два подзабытых Евлампием внутренних голоса: 'Мы чувствуем, чувствуем. Это близко...' 'Как же не вовремя то'! — Подумалось наемнику. Затем появился почти неуловимый свист, который перешел в жесткую звуковую вспышку.
Тряхнуло так, что наемник чуть не упал с телеги на землю. Когда раскиданные ударной волной люди сумели подняться, приходя в себя от звукового удара, портал БЕЗДНЫ раскрылся полностью, явив этому миру пятерку уродцев о четырех руках и сдвоенном торсе, покрытых то ли шерстью, то ли хитином. Завыв, эти уродцы без всякой подготовки бросились в атаку. Они были резвы, проворны и явно наделены разумом. Прежде чем солдаты смогли опомниться, уродцы успели убить и покалечить с десяток легионеров. Их странные изогнутые сабли с легкостью разрубали доспехи и оружие смертных...
— Почему они нападают без разбора на всех? — Мизан с явным недоверием посмотрел на своего второго советника придумавшего эту забаву.
— Видимо повреждения, полученные при перерождении, слишком фатальны. Мой повелитель. — Дипломатично отозвался демон, недоумевая в душе, почему проверенные рубаки повели себя так странно.
Он лично накладывал заклинания поиска жертвы, вложив в их головы образ предоставленный повелителем. Привязку к маячку и портал творил лично владыка. Так что ошибка была исключена.
Ди позволила себе улыбнуться, про себя. Она таки смогла, лишенная возможности помешать повелителю устроить варварскую проверку ее протеже — наемнику, изящно кинуть крохотное и практически неосязаемое заклинание на кабиров . Уязвимые для магии, эти порождения безумного гения, канувшего в лета вместе со своим именем, получили в нагрузку невозможность определять лица людей. Теперь любой встретившийся им на своем пути будет казаться целью. Со всеми вытекающими последствиями. Ну а у ее наемника появятся дополнительные шансы не просто уцелеть, а даже победить.
— Сброд, а не бойцы. — Мизан всматривался в дергающуюся картинку и недовольно морщился. Из-за чудовищного расстояния изображение приходило рывками, с большими помехами.
— Не скажите мой повелитель. — Один из младших советников выразительно потряс головой.
— Они уже опомнились и применяют единственно верную тактику. Строй и организованный отпор, против сбрендивших индивидуалистов кабиров.
— Это точно бракованные? — Мизан был не в силах оторвать взгляд от схватки. Кабиры были хороши. Стремительно и хаотично двигаясь, они выкашивали низших, напоминая Мизану собственных элитных бойцов, ваалберитов — эталон и вершину эволюции хорошо отлаженных машин смерти. Скорость была так велика, что даже несколько сабель просто сломалось, застревая в доспехах и телах легионеров.
Но вскоре, повинуясь командам, построившись в две правильные дуги, все спешившиеся легионеры ощетинились копьями и щитами. Они методично принялись зажимать кабиров в клещи и пробовать на 'зуб' их шкуру. Из семи попыток, две увенчались успехом.
Евлампий не планировал вмешиваться в битву. Сейчас вокруг телеги, под которой он прятался, стоял шум схватки, вперемешку с облаком густого мата, на котором сейчас общались легионеры. И ощутимо пахло кровью. Внезапно один из уродцев, уклоняясь от строенного удара копьями, налетел на телегу и разломал ее в щепы.
Прежде чем связанные священники успели подняться, Кабир в три взмаха рук оборвал их жизни. И нацелился на наемника. Евлампий на пределе сил перекатился по земле, и резко, в немыслимом акробатическом кульбите, встал на ноги. От уродца ощутимо воняло. Вид твари был столь противоречив и ужасен, что наемник завелся не на шутку.
Он прекрасно понял, откуда растут ноги у этих уродцев. Сейчас он с радостью растерзал бы Ди со всеми ее тайнами и особенностями чужеродной цивилизации.
Гибель ни в чем не повинных священников, которых Евлампий даже не знал, его собратьев по вере и служению буквально взбесили отставного диверсанта. Гнев был холодным, а слепая жажда убийства, вмиг овладевшая им, нисколько не помешала без подготовки атаковать уродца.
Заботливый биокомп расчертил зоны для атаки и показал пути наиболее вероятного отхода. Хлопнув по поясу, Евлампий нащупал свой последний резерв на крайний случай. Одноразовый газовый хлыст. Исполненный в виде резной фигурки Единого, он представлял собой скоростную кавитирующую мини-ракету. Ее оригинальность заключалась в движении в режиме развитой кавитации (отрывного обтекания), когда основная часть корпуса ракеты охвачена парогазовой полостью-каверной. За счет этого скорость возрастала в разы, а пробивная способность увеличивалась втрое.
На то что бы навести газовый хлыст и нажать спуск у наемника ушло всего секунда. Уродец, лишившись головы, просто опал вниз, обдав Евлампия своей кровью. Оставшиеся два уродца отреагировали на гибель своего собрата очень нервно. Они бросились в атаку, походя прорвав истончившийся строй легионеров.
И наемник спешно подхватил выпавшие сабли у убитого уродца. Они были значительно тяжелее привычных мечей и неприятно покалывали руки, но искать другое оружие, у Евлампия уже не было времени.
Легионеры, потерявшие к этому времени почти половину своих товарищей, пораженные, смотрели, как босоногий священник в рясе с невероятным проворством схватился с налетевшими на него уродцами.
Драться против четырехруких Евлампий не привык. Лишь скорость его движений как-то смогла уровнять шансы. Достав одного в область шеи, наемник с удивлением понял, что сабля без труда вошла в плоть, нанеся уродцу смертельную рану.
В ответ справа вылетело два кинжальных выпада. От первого Евлампий уклонился, а вот второй удар пробил ему правое плечо. Биокомп буквально завибрировал на самой высокой ноте: 'Опасность, опасность — не хватка энергии. Блокирую болевые ощущения'.
Понимая, что проигрывает, Евлампий пренебрег раной и атаковал сам, вложив в свой рывок остатки своих сил. Он сместился вправо и атаковал уцелевшей рукой сбоку, лишая уродца возможности использовать все свои сабли. И вновь ему повезло. Сабля уродца прочертила глубокую борозду по ребрам, а его удар проткнул чужеродного визитера насквозь.
Боль затопила все сознание наемника. Биокомп что-то пытался сообщить ему, но сознание уже не воспринимало его сообщений. На последних каплях силы он прошептал, падая в руки подоспевших легионеров: 'Хараг. Доставьте меня в Хараг...'
— Длань божья. Его руки вел Единый. Он святой, этот монах. — Гомон нарастал. Легионеры были откровенно поражены и возбуждены. В глубине души эти простые верующие люди были недовольны нынешней военной кампанией. Воевать против священного города, пусть и погрязшего в пороках — это отдавало кощунством.
И наглядный пример явления чуда, где безобидный монах, человек божий смог убить трех проклятых тварей, практически растерзавших целую сотню закаленных ветеранов, не мог не вызвать у них религиозного рвения.
Уцелевший в бойне сотник был опытным командиром. И ему не надо было оглядываться, что бы оценить ситуацию. Остатки сотни разделились. Почти три десятка легионеров окружили тяжелораненого священника и сейчас были готовы умереть за него. За то чудо, что было явленно им.
— Возьмите телегу и доставите святого человека в Хараг. — Обратился он к своим теперь уже бывшим подчиненным. — Остальным собрать убитых и раненых. Погрузить на телеги. Тварей сжечь. Шевелитесь!
Окно изображения за ненадобностью погасло. Мизан молчал, обдумывая увиденное.
Ди сама была впечатлена. Уделать трех кабиров, это достойный ответ на вопрос: 'На что способен такой смертный'.
— Я разрешаю тебе набрать отряд этих смертных. Они пригодятся нам. Слишком трудно перенести туда большой отряд воителей. — Изрек Мизан. Затем категоричным взмахом руки распустил всю свою свиту. Настало время побыть одному и все хорошенько обдумать.
* * *
Спустя час после этой памятной схватки на стол Азару Компани легла докладная записка: 'Место наблюдения — планета ?9045/б-8/. Время наблюдения 13.40 по местному времени. Уровень энтропии был изменен до критических величин в отдельно взятом районе северного полушария центрального материка. Координаты прилагаются.
Для уточнения аномалии был осуществлен запуск беспилотного разведчика. Искин произвел облет местности и зафиксировал приборами визуального контроля пять неопознанных биологических объектов. Видеозапись к рапорту прилагаю'.
Азар Компани недолго читал скупые строчки донесения. Чуть дольше он смотрел видеозапись. Затем он стер сообщение со своего многофункционального комплекса и активировал межгалактическую связь.
— Действуй. — Произнес он, дождавшись авторизации, и тут же оборвал связь.
Вечером этого же дня за много тысяч километров от метрополии в третьем космическом оборонительном рубеже, там, где находился знаменитый астероид-тюрьма 'Клетка в черных скалах' от скоростного корвета, едва затормозившего после стремительного полета, отделился пассажирский челнок с весьма примечательным пассажиром на борту.
Это был целый обер-прокурор с труднопроизносимой фамилией Шербайоглы и очень запоминающимся именем Алмаз.
Сейчас обер-прокурор, не мигая, смотрел в одну точку, не обращая внимания на сильную болтанку пассажирского челнока. Ему безумно хотелось выпить, но делать этого было совершенно нельзя. На кону стояла не просто его жизнь. На кону стояло его все его будущее.
И сосредоточенно разглядывая не докрученный винт, в пластиковой обшивке челнока, Шербайоглы анализировал, как это могло случиться:
Перед глазами все стояла та злополучная картина — абсолютно невозмутимые агенты полиции, застегивающие ему на руках наручники.
— Вы обвиняетесь в неподобающем поведении: приставание, употреблении наркотиков, вождение в нетрезвом виде и совращении малолетних.
И это был далеко не полный список увлечений Шербайоглы. Как и все сильные мира сего он совершил непростительную ошибку — уверовал в собственную исключительность.
Его малолетняя спутница, которой едва исполнилось шестнадцать, тогда испуганно куталась в одеяла, не понимая, что происходит. А для обер-прокурора все уже стало ясно. Полицейская операция случайная или нет, теперь это не имело никакого значения, ставила крест на его карьере, как и на семейной жизни.
Но Шербайоглы повезло дважды. Первый раз, что задержание произошло ночью. Оттянув неизбежную встречу с дежурным судьей до утра. И второй раз, что служба безопасности давно искала выходы на людей причастных к федеральной службе исполнения и наказания.
Практически в полночь поднятый с постели окружной комиссар полиции воспылал желанием перекусить в небольшой закусочной расположенной недалеко от его дома. Там уже его с нетерпением ждал посредник.
Комиссар полиции был не доволен всем сразу. Его вынудил одеться и прогуляться по ночному городу звонок видного и уважаемого парламентария.
А встречал посредник, скользкий и очень себе на уме тип.
— Я полагал, что встречусь...
— Не надо имен. Вы встречаетесь со мной.
— Сейчас ночь. Утром я должен выступать на заседании городского совета с годовым отчетом.
— Вы не просто выступите, но и получите одобрение совета, а также дополнительное финансирование. Вы профессионал, бесценный опыт ваша визитная карточка. Но вот умение показать экономию средств... Тут есть вопросы, но мы вам поможем. И потом, ваша дочь хотела поступать в Иствуд, думаю, что ей по силам отобраться на бюджетную квоту и стоимость образования будет в разы меньше запланированной...
Обер-прокурор был освобожден в пять утра. Дело исчезло из комиссариата, что бы осесть в бездонных архивах службы безопасности.
А на следующий день состоялся крайне неприятный разговор обер-прокурора все с тем же посредником.
Шербайоглы недолго слушал обволакивающий треп посредника: 'Что вам, ОТ МЕНЯ НУЖНО?'
— Твоей абсолютной непоколебимой послушности и управляемости. Расцените правильно мои слова. Это не угроза. Это констатация факта, что я хочу от вас.
И вот теперь загнанный в угол обер-прокуро трясся в дешевом космическом челноке, который судорожно маневрировал, исторгая чудовищную вонь от перегретого масла, пытаясь пробиться через метеоритный поток к причалу астероида-тюрьмы.
