Сейчас Солернийский Классический Университет считался одной из лучших высших школ. Сюда приезжали молодые люди и девушки со всех концов нашей страны, а так же из-за рубежа. Поэтому никого не удивляло, если в одних и тех же аудиториях звучала как солернийская речь, так и язык Аттау или Райнеи. Кое-где даже можно было услышать гортанные словечки Агара, рубленные фразы Содружества Серединных Кантонов или мягкое мурлыканье южных провинций.
Людей на улицах и площадях маленького научного города было столько, сколько не нашлось бы во всей столице. При этом у каждого, на ком была или студенческая мантия с алыми полосами (чем больше полос, тем старше курс; выпускники вообще носили мантию с полностью красным рукавом), или профессорская — алая, вели себя чинно и степенно. На множестве лиц лежала бесспорная печать интеллекта и образования.
-Это пока они вечером в пивнушке не наклюкаются, — хмыкнул мой напарник. — Ты б видел, какие студенты драки устраивают! — в его голосе прозвучал оттенок гордости, видимо, молодой эксперт не остался в стороне.
Он мог бы мне об этом не говорить. Я слишком хорошо был лично знаком с биографией господина Евгения и историей его знаменитого бретёрского клинка. Тем более сам факт собрания такого количества молодёжи в одном месте не мог не приводить к подобным ситуациям.
Расписание было уговорено заранее, поэтому ди Ландау сразу прошёл к нужному корпусу. Нам очень повезло, что он учился здесь, поэтому не пришлось плутать среди множества зданий, студий, лекционных залов, трибун на открытом воздухе и уютных маленьких кафе.
У входа в лекторий нас ожидал клерк из деканата Прикладной Магии с ведомостью, к которой мой напарник приложил свою печать, заверяя своё присутствие. Больше никаких формальностей не требовалось, поэтому мы прошли в залу.
Ди Ландау напустил на себя высокомерный и строгий вид (я знал, что он так умеет), прошёл к кафедре, положил папку с лекцией на подставку и оглядел аудиторию, которая ребристой раковиной поднималась вверх. Я, чтобы не мешать, устроился на боковых сиденьях у окна, и тоже посмотрел на студентов.
Стоило молодому преподавателю войти, они оценивающе покосились на него, поняли, что им прислали отнюдь не убелённого сединами благородного и мудрого старца, а юнца, который был чуть старше их самих. Ди Ландау пусть и выглядел элегантно, но не слишком внушительно.
Летом он попытался отпустить усы и бородку, вроде тех, что носил Луиджи. Растительность на лице делала того намного интереснее, оформляя черты его лица и делая его заметно старше. Ди Ландау хотел добиться такого же эффекта, но, будучи настоящим блондином, получил миленький кучерявящийся пушок, который чем-то походил на цыплячьи пёрышки, о чём ему тут же сообщил сеньор Пассеро.
Мой напарник решил не сдаваться и покрасил свои жалкие потуги на бороду в чёрный цвет. Когда его бергентское семейство перестало смеяться, ему (кстати, всё ещё хихикая) помогли побриться и отмыться от приставучей краски. Больше таких экспериментов мой подопечный не ставил.
Он остановился на своих очках в стальной оправе, которые делали его лицо строже и интереснее.
В общем, студенты-маги болтали, сидя на партах и скамьях, и не обращали внимания на преподавателя. Видимо, они решили игнорировать то, что не подходило под их понятия о лекторе. Если у меня под присмотром был один невоспитанный поросёнок, то тут их было целое стадо. Я думал, что мой напарник примется орать и возмущаться, но вместо этого он смотрел на свои часы и ухмылялся своей той-самой-ухмылкой, после которой обычно следовало нечто... гм... не всегда приличное.
Ди Ландау захлопнул крышку своих часов ровно со звуком боя, донёсшегося со стороны Университетской площади. Этот звук означал начало лекции. Само собой, что-либо говорить в таком шуме, который наполнял залу, было невозможно.
Мой напарник даже и не подумал, приветствовать молодёжь. Он предпочёл привлечь их внимание совершенно иным способом. Лёгкое движение рукой и в ладони оказался один из его знаменитых кинжалов. Молодой лектор подошёл к большой грифельной доске и провёл кончиком своего ножа прямо по доске.
Акустика в лектории была изумительная, поэтому звук ножа, прошедшегося по стеклу, долетел даже до самых дальних парт. Надо ли говорить, как скорёжило всех в этой комнате? Даже я почувствовал, как у меня стали дыбом волосы на затылке.
Зато наконец-то настала тишина, что не переминул отметить мой спокойный напарник. Он стоял у кафедры идеально прямой и поигрывал своим кинжалом. Завораживающая серебристая птичка так и порхала в его руках.
-Итак, позвольте представиться, ди Ландау, ведущий специалист Экспертного отдела Министерства Религии и Магии, — представился маг.
На счёт ведущего эксперта это он, конечно, хватил. В зарплатной ведомости он значился просто экспертом, но если учитывать все его заслуги и поощрения от начальства, он не так уж и соврал. Насколько я понял, мой напарник собрался произвести впечатление на студентов, и теперь мне показывали цирк. Не тот цирк, который являлся Ареной в древние времена, а тот, который разъезжал по городам и деревням с яркими шатрами, палатками, зверинцем, акробатами и клоунами.
Я и не знал, что у ди Ландау такой талант пародиста. Итак, за какие-то десять минут мне были продемонстрированы: суровый взгляд матроны Маргариты поверх очков, настоящий столичный акцент Луиджи (тот самый с характерной раскатистой 'р' и мягкой 'ч', почти превратившейся в 'ш'), характерный жест рукой патрона Ливио, когда он обрубал фразы и настаивал на своём и... я даже узнал парочку своих излюбленных словесных оборотов! При этом бессовестный портовый мальчишка, которого нам показывали по десять раз на дню, спрятался куда-то под эту новую маску, слепленную из множества личностей, которые долгое время работали бок о бок с моим подопечным.
Я частенько мысленно стенал и жаждал, чтобы на нахального мага хоть как-то подействовал общий уровень воспитания, царящий в Министерстве, и вот теперь увидел, что уроки маэстро Фабио и прочих не прошли даром.
Передо мной стоял весьма серьёзный молодой человек, которого действительно можно было бы назвать достойным звания "ведущего эксперта".
Мне было интересно, он всегда был такой и только притворялся хулиганом, или это хулиган временно натянул маску серьёзного юноши? Я готов был спорить, что он репетировал перед зеркалом и не единожды, чтобы настолько точно изобразить то, что показывал сейчас.
Мне стоило больших усилий сохранить на лице спокойное выражение и продолжить наблюдать за своим напарником.
Лекция продолжалась. Ди Ландау, завладевший вниманием студентов, сообщил им, что курс к прослушиванию не обязательный, поэтому все незаинтересованные или страстно желающие общаться дальше могут покинуть аудиторию, дверь — там. Несколько молодых людей (насколько я понял, местный выскочка и его свита) демонстративно поднялись и вышли.
Один из них попытался проявить неуважение (похоже, он хотел плюнуть ди Ландау под ноги, показывая ему своё презрение), но внезапно его ноги разъехались и он с ниткой слюны, так и повисшей на нижней губе, растянулся на полу. Я видел, как с пола исчез небольшой кусочек льда, который помог юноше упасть под смех его сотоварищей.
Ди Ландау (к моему величайшему удивлению!) не стал издеваться над неудачником и подождал, пока за ним закроется дверь.
Дальше, когда молодой преподаватель отвернулся к доске, выписывая своё имя, в него попытались кинуть скомканной бумажкой, но бумажка не долетела. Какая-то невидимая сила перехватила её в воздухе и аккуратно опустила на кафедру.
Ди Ландау развернулся, оглядел аудиторию поверх очков (матрона Маргарита!) и очень мягко сказал:
-Сеньоры и сеньориты, мы с вами все маги и нам знакомы законы мира. Так что учтите, по закону компенсации, всё, что прилетит в меня, будет отправлено обратно.
-Легко быть крутым, когда припёрся с громилой?! — крикнул кто-то с дальних рядов.
Студенты согласно зашумели, а мой напарник усмехнулся своей зубастой ухмылкой. В помещении заметно похолодало, молодёжь начала ёжиться.
-Нет, сеньоры и сеньориты, вы не так поняли, — промурлыкал он. — Он защищает не меня от вас, а вас от меня.
После его слов я заработал общее пристальное внимание, но не стал на него никак реагировать. Молодые люди пытались понять, не врёт ли новый лектор и смогу ли я их защитить от преподавателя, оказавшимся не таким уж и простым.
Больше ди Ландау не прерывали, впрочем, скоро студентам стало не до пакостей. Мой напарник действительно обладал хорошо подвешенным языком и ясным умом, помогающим формулировать достаточно простые мысли доступно и понятно.
Хитрый маг разложил по всей своей лекции коварные ловушки для студентов, не дающие рассеяться их вниманию. По сути, он играл с ними в игру "угадайку". Все его вопросы, которые он задавал, были с подвохом.
Например, он воспользовался водой из ведра, в котором полоскали тряпку, счищая мел, и жестом фокусника создал макет ледяного яйца, который поставил прямо на кафедру.
-Предположим, у меня есть яйцо, — спокойно говорил он. — Могу ли я его сварить?
-Это льдина! — возмутился один из слушателей.
-Если у вас недостаточно воображения представить, что эта льдина — яйцо, — усмехнулся мой напарник, не могущий прожить без хулиганства. — Вы всегда можете одолжить нам своё, — чем вызвал у студентов-юношей смешки и краску на щеках студенток. — Итак, вернёмся к нашему эксперименту. Могу ли я сварить яйцо?
Часть слушателей промолчала, часть решила ответить утвердительно.
-Неверно, я не могу. У меня нет ни котелка, ни воды, ни даже плиты. — Макет с тихим бульком отправился в своё ведёрко, из которого был изъят. — Настоящий эксперт не сможет дать ответ на этот вопрос. Экспертиза — это не просто записи выводов на бумажке из серии "да-нет", экспертиза — это умение задавать правильные вопросы и их комплексы. Вы не можете сказать мне, что я могу и или не могу, не изучив ситуацию всесторонне. Правильный вопрос — вот главная работа эксперта. Только при постановке правильного вопроса в вашем ответе не будет ошибки. Если вы зададите вопрос правильно, то вы решите свою задачу ровно наполовину.
Вся лекция прошла примерно в таком же духе. Забавно, но мой напарник не отклонился от своих записей ни на йоту. Все его вопросы-загадки шли примерами, а вот между ними на студентов обрушивалась суровая теория.
Немного позже до меня дошло, что он полностью скопировал мою манеру поведения с ним: был спокоен, немного попугал молодёжь, немного сбил с толку, немного развлёк и в результате захватил их внимание настолько, что успешно завершил первое занятие. У студентов не возникало даже мысли хулиганить, им было интересно — что же дальше...
Впрочем, мне — тоже.
56
За неделю походов в Университет я дополнил и расширил свои знания о напарнике. По крайней мере, разобрался, откуда вылезло его новое амплуа. Всё прекрасно уложилось в теорию Силы.
Маги не просто наполнены энергией под завязку и постоянно вынуждены были её выплёскивать. Они ещё проявляют особенности своей энергии по-разному, в зависимости от их собственной стихии, к которой они имеют врождённую склонность.
Например, стихией господина Евгения был огонь. Он давал ему все его яркие качества: энергию, активность, деятельность, а так же вспыльчивость, кровожадность и стремление к сражениям. Мой напарник получил от своей стихии воздуха всё самое лучшее и худшее: быстрый ум, общительность, мобильность, а так же склонность излишне распускать язык и любовь к ненормативной лексике. Вот только я как-то не учёл, что у него есть ещё и вторая стихия. Зато теперь-то мне показали её во всей красе. Я уже сталкивался с этим "вторым лицом" молодого мага в полицейском управлении: спокойный, вдумчивый, аккуратный и — коварный, как весенний лёд на горных озёрах. Так же вода имеет свойство отражать, так что неудивительно, когда я увидел удивительно знакомые жесты других людей у моего напарника. Он частично отзеркалил их поведение и применил так, как ему было нужно.
Я знаю, что медиками зафиксирован вид душевной болезни, когда в одном человеке уживается две или более личности. Вот только это была не шизофрения, не было никакой второй личности, это была просто ещё одна грань характера моего подопечного. Это был всё тот же ди Ландау, вид сбоку.
Его поведение можно было сравнить с его собственными руками. Обычно он писал правой, но вполне мог переложить перо в левую и продолжить почти с той же скоростью. Или взять как пример его оружие: в драке он всегда задействовал обе руки. Думаю, то, что он — дианим, давало ему склонность к подобным вещам. По сути, он был амбидекстром как психически, так магически и физически.
За несколько походов в лекционную аудиторию я окончательно уверился, что это — "левая рука" характера моего напарника.
Так вот, о коварстве. Как я уже упоминал, ди Ландау читал теорию и для практики играл в загадки со своими студентами. Задавал им кажущиеся невинными вопросы и запросто ловил на таких вещах, которые бы просто не пришли многим в голову. Понятное дело, что студенты включились в игру с головой.
Надо сказать, что все примеры мой напарник приводил из практики. И постоянно сравнивал классическую теорию экспертизы с настоящими задачами. Он предлагал студентам решать вопросы с точки зрения теории и с точки зрения практики, а потом сравнивать результаты с тем, что было сделано на самом деле.
Мой напарник очень хорошо подготовился, недаром он перерыл Архив так активно за это лето. Помимо, он приводил множество примеров из своих собственных дел.
Он ясно демонстрировал своим слушателям в доступной форме, что опора только на теорию или только на практику может привести к ошибкам. И объяснял, как именно надо задавать вопросы, чтобы избежать ошибок и выявить всю подоплёку дела для правильного анализа. При этом делал он это весьма интересно, я зачастую ловил себя на мысли, что сам начинаю прислушиваться к его словам. Его видение "экспертизы" как таковой не всегда совпадало с общепринятым мнением, которое было описано множеством циркуляров и документов.
Буквально через две недели на его лекции начало ходить в два раза больше народу, чем пришло в первый раз. Думаю, многих просто привело любопытство (ну что может рассказать нового мальчишка, который получил диплом всего лишь год назад), а кое-кому хотелось и позабавиться, потому что хотя бы раз за лекцию мой напарник умудрялся пошутить.
Я заметил даже нескольких преподавателей в алых мантиях, которые занимали слушательские места наряду со студентами.
Мне было интересно, как мой напарник собирается выявлять из всего массива пришедших кандидатов для матроны. Ведь он всего-навсего читал свои лекции, иногда просил студентов представиться, но только тех, кто желал отвечать и вступал с ним в дискуссии. По опыту общения с господином Массимо я точно знал, что умные маги не всегда лезут вперёд. И вот тут-то ди Ландау проявил редкостное хитроумие. Да, это добавило ему работы, зато у него оказались имена слушателей и их примерные рассуждения. Как, спрашиваете?
