— Помотгим, как ти поле Хелуиа заоёшь, — держась за нос, и разделывая меня на шнурки взглядом, пробубнил Джейс, скрываясь за дверью.
Не понял, что сейчас было? Мне угрожали? Похоже, что так. И судя по ментальному фону, угроза имеет реальные предпосылки... Начинается. Ход Дамболдора...
— Гарольд, — с какой-то опаской, словно я её покусаю, начала формулировать вопрос Дафна. Так и не найдя слов, она остановилась на главном: — Почему?
— Почему я избил Уизли и Поттера?
— Да.
По взглядам падаванов было видно, что им тоже до чёртиков или до Мордреда интересно узнать ответ на столь животрепещущий вопрос.
— Даже не знаю с чего начать...
— Начни с начала, — поддела Бекки.
— С сотворения мира? Вначале бя Слово и Слово..., — ернически усмехнулся я.
— Предысторию можно опустить. Остановись на сути, — улыбнулась Дафна.
— Ну, чтож, упрощая до предела... нет, не так. Дафна, скажи, как чистокровные маги относятся к магглам, магглокровным магам и полукровкам? — упрощённо не получалось, поэтому я зашёл издалека.
— Как ты только что выразился: упрощая до предела и мягко говоря — "не очень", — Дафна изобразила рукой нечто неопределённое.
— А не упрощая — презрение и расизм во всей красе. Чистокровные маги, даже такие магглофилы, как Дамболдор, Поттеры и Уизли, не считают ровнями себе магглорождённых и полукровок, не говоря уже об обычных магглах.
— А ты считаешь? — влез Генри.
— Честно? Где-то считаю, где-то нет, но большая ошибка относиться к обычным людям с высокомерием и презрением. Магам самой природой, Создателем и матерью Магией дано больше, но и спрос с них соответствующий. Преступая черту, маг имеет все шансы нарваться на откат и схлопотать не отмываемое клеймо на себя и весь род. Вернёмся к нашим баранам, рыжим и не очень. Дамболдор и присные глядят на магглорождённых свысока, они считают себя неизмеримо выше серой толпы. Эдакие самозваные пастыри, наставники и пастухи неразумного стада, которое надо направлять по пути Света и во имя всеобщего блага. А то, что в конце баранов ожидает бойня, так это неизбежная жертва, оправдывающая усилия пастыря, отказывающего блеющей скотине в праве выбора. По мнению и убеждениям Поттера и Уизли, маги круче крутых яиц и выше звёзд. Что может сделать невооружённый человек против волшебной палочки? А? То-то и оно...
— Постой, — плебейски замахала руками Бекки, — ты же их каждый раз избиваешь без палочки.
— Смотри Гермиона, девочка просекла фишку, — злобный оскал сам собою выполз на моё лицо. — Без палочки, верно подмечено. Как маггл. Какой удар по самолюбию великих магов!
Присутствующие гаденько захихикали.
— Преподанные уроки заставляют невинных мальчиков делать ошибки и бояться. Никто ни разу не огребался от меня или Гермионы заклинанием или проклятием. Ручками, всё ручками. Что это порождает?
— Страх, — ответила за всех Дафна.
— Умница, возьми с полки пирожок, — Дафна лишь улыбнулась на мою присказку. — Страх. Наши герои до усрачки боятся проиграть магглу в моём лице. Я ведь, по официальной версии, рос и воспитывался у магглов, и после этого, наплевав на магию, смешиваю мелких подонков с грязью всего лишь с помощью кулаков. Теперь закройте глаза и представьте ту гамму чувств, которые испытывают наши оппоненты, мягко выражаясь. Я заранее внушаю им психологическую установку, что они проиграют, ведь ещё есть магия...
— Ты родословную у гоблинов не проверял? — хитро прищурился Генри. — Среди твоих предков случайно иезуиты не затесались? Как-то это всё по-иезуитски выглядит.
— Нет, среди предков нет никого, кто бы был на короткой ноге с этим милым Орденом, но мысль верная. Каждый ситх должен уметь играть на слабых сторонах и страхах своих противников. Пестовать их, лишая врагов воли к победе и заставляя чувствовать себя неуверенно. С другой стороны, я создаю легенду и ввожу некоторых окружающих в заблуждение, что магически, как боевой маг, ничего собою не представляю... Пусть глупцы думают, что через год или два они обойдут меня по всем статьям и наваляют потом обидчику. Грех разочаровывать наивных детишек. Разнесённый в труху мир..., а ведь есть ещё и Сила, — по сжатым в кулак пальцам побежали трескучие разряды...
— Круто, — гиперактивная Бекки чуть ли не подпрыгивала на месте. — Когда мы уже так сможем?
— Терпение, моя юная ученица. Освоение Силы не выносит спешки. Со временем ты овладеешь тайнами мастерства. Дисциплина и послушание, вот твои главные добродетели на сегодняшний день.
— Ты ещё, как Йода заговори. Ай-ц! — вскрикнул Генри, схлопотав микромолнией в попу. — Понял, Владыка! Больше не повторится, Владыка!
— Твой язык тебя погубит, мой юный падаван. Держи его за зубами.
— Владыка, пока он меня не угробил..., только не надо молниями кидаться!
— Хорошо, не буду.
— Спасибо... Можно вопрос?
— Ты его уже задал, — пародируя Снейпа, ответил я, глядя на дружно перекосившиеся лица. Даже Ледяные принцессы Слизерина прилюдно проявили сочные эмоции. Или я чего-то не понимаю, или Снейп на родном факультете больше не пользуется уважением. Стоит записать жирный плюсик в актив. Тут краем глаза замечаю приотворившуюся дверь и пулей скользнувшую в зал полосатую кошку. Миссис Норрис? Не похожа. Слишком яркая аура у хвостатой животинки, затаившейся за полками с гантелями. Так-так, нас посетила кошка по имени Маккошка. Очень интересно. С чего бы ей проявлять любопытство? Сроду не заявлялась, а сегодня проснулся интерес. Не иначе братец успел стукануть по инстанции. Занятно, сколько она услышала и как это повернуть себе на пользу?
— Слушаю тебя, — между тем сказал я, расфокусировав внимание, чтобы МакГонагалл не догадалась о засечке. У меня большие планы на Вас, уважаемая Минерва МакГонагалл. Не получится заполучить вас в союзники, всё равно оторву от дамболдоровой клики.
— Гарольд, ты говорил об откатах.
Генри, будь ты девчонкой, я бы тебя расцеловал! Твой вопрос — то, что доктор прописал! Тему магических откатов можно и нужно вывернуть в выгодном мне ракурсе. Как раз недавно я перечитал некоторые статьи Устава Хога, в которых затрагиваются откаты и наказания за нарушения договорных отношений, заодно займусь просвещением. Маккошка развесила ушки, вот, под сурдинку, и пополощем ей мозги. Декану полезно послушать некоторые откровения.
— Откаты, Генри, это один из пунктиков, которые отличают магов от магглов. О них нам могла бы рассказать Дафна, но раз уж ты спросил меня, постараюсь раскрыть суть. Если по-простому, по-босяцки, слова любого мага имеют определённый вес. Ни в коем случае не бросайтесь клятвами и берите на себя никакие обязательства. Почему? Потому что простой человек в сердцах может бросить слово, поклявшись друзьям послезавтра забраться на Эверест, причём задом наперёд. Компания весело посмеётся и дружески постучит горе-альпиниста по спине и плечам, так как умные люди понимают невозможность клятв и смертельного действа, а вот магу в этом случае может не повезти. Некоторые обожествляют Магию, некоторые присваивают ей разумные черты, третьи наоборот, но все сходятся в одном: любая клятва имеет все шансы и поганое свойство превратиться в гейтс, обязательный к выполнению. Простой маггл крикнул дурость, и на утро забыл о ней. Дурной волшебник из-за своей несдержанности на язык, получит от магии наказание, если не заберётся на гору, как обещал. Его может элементарно тряхнуть током, чтобы следил за своими словами или истощить магически, если клятва подразумевала серьёзные вещи. Ярый клятвопреступник имеет нехилый шанс превратиться в сквиба или маггла. В зависимости от ситуации, клятв и взятых на себя обязательств, особенно перед лицом магии и Рода, клятвопреступник получает клеймо Предателя Крови. Метка предателя крови хорошо видна тем, кто владеет магическим зрением, в ауре мага чаще всего она отображается в виде мерзкой кляксы на лице. Бр-р, а вы ещё спрашиваете, почему я не люблю Уизли. В трёх словах, предатели крови это те, кто совершил преступление перед Родом, пролил кровь родных, предал, или, там, нарушил магическую клятву, засвидетельствованную магией или произнесённую при нескольких свидетелях. Ещё под эту категорию подпадают маги, отказавшиеся от наследия предков, которое Род копил веками, совершенствуя и усиливая родовую магию. Тем самым отказники предают кровь и память предков. Наказанием для предателей становится несмываемое клеймо, ослабление личных ядер и лишение всех магических даров. Главная опасность предателей крови состоит в том, что они передают метку в другие семьи и рода через магическое бракосочетание. А кто, скажите мне, в здравом уме и памяти пожелает ослабить магию и лишиться части даров? Правильно, никто. Оттого чистокровные маги безжалостно лишают своих отпрысков фамилий, если те начинают спать и путаться с клеймёнными, и изгоняют их из Родов. Ближайший пример: Молли Уизли, в девичестве Пруэтт, получила пинком под зад, за то, что сошлась с Артуром Уизли. Была там любовь или нет, доподлинно неизвестно. Молодых венчал Дамболдор, и я задаюсь вопросом: он совсем без царя в голове или ему наплевать на откаты? Молли не получила родительского благословения. По всем законам, маг, венчавший их, должен был заработать темное пятно на ауру и репутацию, но с директора как с гуся вода. Лично я вижу, что он каким-то образом сбрасывает с себя откаты и безусловные проклятия. Можно подумать, что Великому Светлому начхать на Магию, но это, уверяю вас, не так. Магия едина и вот ей уж точно начхать, светлый ты или тёмный. Преступил черту — получи и распишись. Хватит или ещё?
— Да, уж, — протянул Генри, почесав затылок. — Ну и картинку ты нарисовал.
— Нормальная картинка, — поигрывая метательным ножом, сказала Гермиона. — Держи себя в руках, а язык за зубами и будет тебе счастье.
— Гарольд, — шаркнула ножкой Бекки, — скажи, вот, к примеру, дерутся грифы и слизы, или близнецы Уизли прикалываются, почему никого "кондратий" не колотит?
Со стороны стоек с гантелями полыхнуло интересом. Ну, слушайте, мне не жалко.
— В драке просто: подрались и разошлись, никто клятв убить не давал, начистили друг другу фэйсы или проклятиями обменялись, это на общем фоне выглядит равноценным обменом и обходится без последствий. Теперь другая ситуация: слизеринец оскорбил грифа с нашего факультета и проклял его в спину. Тут тоже смотрим: наш задирался, независимо как. Косо посмотрел, оскорбил ненароком, плюнул вслед и получил ответку. Типичный первый случай, то есть на лицо размен. Прокляли втихую: если никакие клятвы не преступили и не нарушили писаные и неписанные законы, то разъезжаемся по-мирняку и без последствий. Полежит мальца под надзором колдомедика и будет лучше нового. Прокляли грязно..., Дафна, Гермиона, поведайте нам, пожалуйста, какое первое правило Слизерина?
— Факультет — это одна семья, — ответила Дафна.
— Вот тебе и ответ, Бекки. Внутри Слизерина принято отождествлять себя одной семьёй. Если отдельный член факультета вышел за рамки, то ответственность ложится на весь факультет, разбиваясь не на один большой проступок, а на множество мелких. По количеству слизеринцев, а мелочь имеет свойство рассасываться без последствий. Конечно, нарушителю свои потом на факультете вдуют по первое число, но мадам Помфри в медицинском крыле работ привалит несравненно больше. Ворон ворону глаз не выклюет, хотя просто перьями гад не отделается, но это лирика. Переходим на ступень выше — деканы.
— А причём здесь деканы? — не поняла Бекки.
— При том, что они заключают договора, в которых чёрным по белому прописано, что они обязаны бдить и выступать в роли своеобразных опекунов шебутного "воинства". Внутри Хогвартса деканы — это мамы, папы, судьи и палачи в одном лице (полосатая кошка по-человечески кивнула головой). За достижения и проступки студиозусов магия одаривает и наказывает именно их. Если у змеек хитрые главы факультетов, дабы не стать громоотводами, создали прослойку коллегиальной ответственности всего факультета и лишь потом разбираются с последствиями, судя и милуя виновных, про Гриффиндор я этого сказать не могу (в ментале колыхнулась волна возмущения, МакГи ярится за несправедливую обиду). Остаётся только посочувствовать нашему декану. Минерва МакГонагалл очень смелая и мужественная женщина (наша кошка удивлена подобной оценкой). К примеру: мы занимаемся изо всех сил, движемся вперёд и тем самым как бы поднимаем ей карму, но близнецы своими шуточками эту карму весело пинают с горы. Так что нашей деканше достаётся не по-детски. МакГонагалл спасает беспристрастное отношение и то, что она старается судить справедливо. Создаётся такое впечатление, что Дамболдор специально потакает придуркам Уизли, чтобы попортить жизнь декану (неверие и возмущение, кошка тихо зашипела). А как ещё расценивать их вечные помилования. Декан наказывает, директор тут же, не отходя от кассы, милует засранцев, и выдаёт им индульгенцию. Уизли всё равно, они уже меченные, а следом за пострадавшими студиозусами откат лупит по МакГонагалл. Эдак навлечет она горе горькое на Род. Когда-нибудь шутки перейдут из количества в качество. Тем более МакГонагалл темная и честь Рода, в её случае — клана, для нашего декана не пустой звук. Как-то так, хотя в реальности всё намного сложнее.
— А почему она тёмная? — тихо спросила Дафна.
— Мисс Гринграсс. Дафна, солнце моё, ты меня убиваешь...
— Чем? Поведайте мне, сударь, как я стала причиной вашей смерти? — ядовито ответила ледяная слизеринская ехидна.
— Сударыня, это же элементарно, вам стыдно не знать к какой категории относятся анимаги. Стыдно вам, стыдно? — осознав промашку, Дафна покраснела щёчками и поникла головой.
— К какой? — влез в разговор Генри. Ему-то простительно.
— Девяносто процентов анимагов происходят из тёмных родов. Десять оставшихся процентов из нейтралов. Светлые не могут вытащить наружу своего зверя, к тому же до девятнадцатого века клан МакГонагалл славился боевыми магами, некромантами и призывателями духов, что само по себе трудно отнести к светлым граням искусства. Ей бы ещё в себе разобраться. Славно нашей кошечке запудрили мозги. До чего докатился мир! Это же надо: насквозь тёмная волшебница искренне мнит себя светлой.
Через пяток минут разговор завял сам собой, и мы засобирались по факультетам. Время к отбою. Становиться кандидатами на отработку никто из нас не желал. Похватав с гардеробной мантии, честная гриффиндорская компания отправилась провожать Гермиону и Дафну в холодные слизеринские подземелья. Глубоко задумавшаяся кошка осталась одна в опустевшем спортзале. Кто бы мог подумать, что первокурсники подкинут ей столько пищи для ума.
Аккуратно вбитый клинышек неопровержимых фактов породил глубокую трещину недоверия к директору и заставил широко распахнуться замыленные повседневными заботами глаза. Я — зло, и я это знаю...
Интерлюдия.
Самхейн (31 октября). Северное море. Остров Азкабан.
С кончика волшебной палочки сорвался белый луч, превратившийся в волчицу. Зарычав, телесный патронус набросился на дементора, который был закутан в обтрёпанный плащ. Неистово взвизгнув, порождение потустороннего мира потянулось за вожделенной искрой, вытянутой из узника, но патронус и управляющий артефакт в руках пожилого аврора не дали ему сполна насладиться добычей.