— И я! — прогрохотал Базел, протягивая свою огромную руку. Они с Чернион обменялись рукопожатием воинов, и его глаза расширились от приятного удивления силой ее пальцев. Она мысленно улыбнулась выражению его лица.
Если Венсита было так же легко одурачить, как этих простаков, то все они были уже почти мертвы.
* * *
Венсит вернулся через несколько часов и обнаружил всех троих за угловым столиком. Он подошел к ним и вопросительно посмотрел на Базела сверху вниз.
— Итак, Базел. — Он положил руку на плечо градани. — Что это я слышу о кровопролитии и бойне? Разве без меня вы с Кенходэном не можете хоть на минутку держаться подальше от неприятностей?
Его тон был шутливым, но его разноцветные глаза смотрели на Чернион с замешательством. Она заставила себя оставаться бесстрастной, но крошечная вспышка страха вспыхнула в ней под тяжестью этого сияющего взгляда. Она не рассчитывала на явную силу присутствия волшебника.
— Ха! — нога Базела зацепила стул, и он помахал им. — Прекрасный разговор! Как будто эти маленькие выходки ничем не были обязаны нашему вкусу в выборе друзей! Да, и как будто мы не потратили половину нашего времени на то, чтобы сохранить твою старую шкуру целой!
— Возможно, Гора.
Венсит сел и вежливо поднял бровь, глядя на Чернион.
— Венсит из Рума, будь известен Элрите Сарн, пограничной стражнице, — сказал Базел. — Если бы не она, мир стал бы беднее на одного градани.
— Понимаю. — Венсит поклонился, не вставая. — Моя благодарность, пограничный страж. Он может быть шумным грубияном — на самом деле, он и есть шумный грубиян, — но он также и друг.
— Я сделала немного. Кенходэн прикончил бы их и без меня.
— Но не вовремя, — быстро сказал Кенходэн.
— Со временем, я думаю. — Чернион пожала плечами. — Тем не менее, я была рада помочь. В мире слишком много братьев-псов.
— Да, она помогла и может оказать еще большую помощь, Венсит, — сказал Базел. — У нее дело в Шеспаре, и мы подумали, что могли бы путешествовать вместе. Она достойный клинок и обладает мастерством пограничника — такое может быть и после службы.
— Но не раньше, чем она осознает риск, — твердо вставил Кенходэн.
— Истинно сказано, парень. Мы бы не стали просить друга путешествовать с нами вслепую, но мы подумали, что нам лучше прислушаться к твоему мнению, прежде чем говорить больше. Ты ведь лучше всех разбираешься в том, какая часть нашего путешествия должна стать достоянием общественности.
— Как можно меньше, — сухо сказал Венсит. Его горящие диким огнем глаза мгновение изучали Чернион. Затем он медленно улыбнулся.
— Пограничный страж мог бы оказать значительную помощь, — пробормотал он. — Очень хорошо, Элрита. Наш пункт назначения — Торфо. У нас есть небольшое дело, касающееся баронессы Вулфры, и она не хочет, чтобы мы процветали — отсюда и убийцы. На нас также трижды нападали с помощью волшебства, так что любая поездка с нами не была бы ни безопасной, ни комфортной. Ты уверена, что хочешь идти по тропе с такими небезопасными спутниками?
— Вулфра? — Чернион обнаружила, что ей не нужно было изображать гнев, когда она произносила это имя. — Я обязана ей одному или двум неудачным поворотам. Да, я пойду с вами — на самом деле, я требую присоединиться к вам!
— Требовать? — Венсит тихо повторил это слово.
— Да, требуй от меня услуг своим друзьям! Вулфра стоила жизни некоторым из моих близких товарищей, и я думаю, что месть — это мое право.
— Возможно, и так. — Венсит снова посмотрел на нее, затем пожал плечами. — Очень хорошо... Элрита из пограничных стражей. Ты отправишься с нами в дорогу утром?
— С удовольствием, — сказала она, поднимая свою кружку, но за ее улыбкой ее мозг был занят. Теперь она задавалась вопросом, почему он колебался, называя ее вымышленным именем? Ей лучше быть осторожной с этим. Но что бы он ни подозревал, она получила допуск на его вечеринку.
Это стоило жизни четырем братьям-псам.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
К югу от Синдора
— Нам действительно нужно уходить так чертовски рано, Венсит?
Скорбный плач Кенходэна был тихим, но сильным, когда над городом Синдор забрезжил рассвет и четверо всадников приблизились к южным воротам. Никого больше не было снаружи, за исключением нескольких городских стражников, одинокого военного патруля и горстки подмастерьев, подметающих улицы, готовясь к работе.
— Порадуй меня, Кенходэн, — пробормотал Венсит, настороженно оглядываясь по сторонам.
— Ты же не можешь всерьез думать, что убийцы все равно не узнают достаточно скоро, — проворчал Кенходэн. — Я мог бы поспать еще три часа, если бы не ты.
— Конечно, ты мог бы. И, конечно, я знаю, что у братьев-псов есть разведчики. Не волнуйся. О них позаботились — где бы они ни были.
— Позаботились? — Кенходэн поднял бровь. — Разве ты не объяснял мне некоторое время назад, что белые волшебники не используют заклинания против не-волшебников?
Нервы Чернион напряглись от вопроса рыжеволосого мужчины, но ее лицо ничего не выражало, когда она взглянула на него и волшебника.
— Нет, — сказал Венсит с внезапной почти мальчишеской улыбкой. — Это не то, что я сказал, Кенходэн. Строгие правила гласят, что волшебник не может причинить вред не-волшебнику, кроме как в целях прямой самообороны. Полагаю, я мог бы привести доводы в пользу самообороны от убийц, которые хотят убить меня, но в данном случае в этом нет особой необходимости, потому что я ни капельки не причинил им вреда. На самом деле, — он радостно усмехнулся, — они найдут это довольно... освежающим.
— Действительно? — Кенходэн задумчиво посмотрел на него. — И ты собираешься рассказать нам, что именно ты сделал?
— Нет, — самодовольно сказал Венсит. — Я не такой.
И он уперся, несмотря на все подталкивания Базела и Кенходэна. Чернион, с другой стороны, решила не пытаться, потому что что-то в манере волшебника всякий раз, когда он заговаривал с ней, заставляло ее чувствовать себя неловко. Он не знал, что она убийца — он бы никогда не подпустил ее так близко, если бы знал это, — но инстинкт подсказывал ей, что что-то сделанное ею, или сказанное, или, возможно, не сделанное, вызвало у него подозрение. Она не могла себе представить, что это было, но была полна решимости больше не делать ложных шагов, пока не выяснит. И поэтому она хранила молчание, пока они тихо проезжали через южные ворота и направлялись к перевалу Саут-Уолл.
Не было никаких признаков какого-либо наблюдателя, когда они ускользнули из Синдора, как воры.
* * *
Умаро из Морфинтана был суровым человеком, подчиненные которого изо всех сил старались не разочаровывать его. К сожалению, были времена, когда у них не было выбора по этому поводу.
Как сегодня утром.
— Тебе потребовалось три дня, чтобы найти меня, не так ли? — Умаро заскрежетал зубами. — Как ты провел свое время? Распутничал? У вас был приказ найти меня, братья!
Голос Умаро был таким же неприятным, как и его внешность, то есть чрезвычайно неприятным. Это был невысокий, широкоплечий мужчина, крепкий, как медведь, и покрытый густой черной шерстью на теле. У него был скошенный лоб, низкая линия роста волос, а глаза тусклые, как сажа, но поверхностное впечатление могло быть обманчивым. Он был известен среди коллег-профессионалов как еще лучший отравитель, чем Роспер, и один из самых сообразительных мастеров Гильдии. Однако в данный момент его характер, которым он был в равной степени знаменит, был на коротком поводке, когда он сердито смотрел на брата-пса по кличке Хорам.
— Да, Умаро. — Хорам слегка вспотел. — Но мы не знали, где ты был. Дарнош ждал в "Ястребе ветра" на случай, если ты все-таки придешь туда, пока мы с Меником обыскивали город. Но ты слишком хорошо спрятался. Мы просто не смогли найти тебя вовремя!
— Аррргх!
Умаро взмахнул кулаком и с отвращением хрюкнул. В этом не было ничьей вины, и он знал это, но его новые потери действовали на нервы, и без того натянутые известием о смерти Роспера. Шарна, но эта работа дорого стоила!
Он быстро оглядел убогую комнату. Все пошло не так, как планировалось. Тот факт, что Чернион был прав с самого начала — что Гильдии никогда не следовало иметь дело с волшебницей, какой бы хорошей ни была цена, — становился все более очевидным. Его собственная неудача только усугубила ситуацию. Возможно, его должна была предупредить судьба Роспера, но возможность казалась такой хорошей. И все же, чтобы все четверо его собратьев-псов были убиты без единого выжившего — и не пролив ни единой капли крови взамен!..
Что ж, пролитую кровь нельзя было вернуть в вены его людей, и он снова повернулся к Хораму.
— Расскажи мне еще раз об этом агенте Черниона, — прорычал он.
— Он говорит, что использовал ее раньше. — Хорам вздохнул с облегчением от смены темы. — Все, что я знаю, это то, что она должна быть нашим ретранслятором, и мы должны воспринимать все, что она говорит, как исходящее от самого Черниона.
— Мне это не нравится, — пробормотал Умаро. — Сказал ли ей Чернион, что она может убить наших людей только для того, чтобы завоевать доверие целей? Тьфу!
— Я думаю, это была ее собственная идея, — сказал другой убийца. — На самом деле, думаю, что это был случай возможности, а не планирования. И мне неприятно это говорить, но тот факт, что она воспользовалась возможностью, может свидетельствовать о том, что ее суждения даже более здравы, чем предполагал Чернион.
Грозное выражение лица Умаро стало еще мрачнее, и его челюсть заметно сжалась, когда он повернулся к говорившему, но его тон был почти вежливым, несмотря на его очевидный гнев.
— Объясни, Эшван, — сказал он.
— Из того, что я смог выяснить, — сказал Эшван, — атака провалилась еще до того, как она вообще пошевелилась. Не сочтите за неуважение к нашим братьям, но они, похоже, недооценили рыжего. Я их не виню. Учитывая репутацию Кровавой Руки, я бы сделал точно такое же суждение, но именно поэтому они не бросили вторую кружку. Они думали, что его ослепление было бы достаточным преимуществом, в то время как бросание двух кружек могло бы выглядеть еще более подозрительно. С другой стороны, это уже должно было выглядеть "подозрительно" для клиентов "Единорога", и казалось бы, — он брезгливо провел кончиком пальца по столешнице убогой комнатушки, — что они все равно должны были победить его.
Он поднял палец, мгновение смотрел на него, затем сдул с него пыль и снова посмотрел на Умаро.
— По словам свидетелей, с которыми я разговаривал, Сагрин был сбит с самого начала — благодаря рыжему. Лердон умер до того, как обнажил оружие — благодаря рыжему. И у Калта и Фридмарка было время нанести только один удар по Базелу, прежде чем рыжий — этот "Кенходэн" — убил Фридмарка и повернулся к Калту. — Он элегантно пожал плечами. — Мне трудно поверить, что он не мог убить Калта и Сагрина — после того, как Сагрин снова поднялся с пола — в одиночку. — Он покачал головой. — Нет. Ловушка развалилась еще до того, как Элрита вмешалась, и, по крайней мере, она завоевала их доверие так убедительно, как никто другой.
— Но, по крайней мере, у нас мог бы быть этот чертов Кровавая Рука, если бы не она!
В сердитом голосе Умаро звучало нечто большее, чем разочарование из-за одной проваленной миссии. Как и Чернион, он ознакомился с записями Гильдии, когда было принято это задание. В отличие от большинства остальных своих людей, он знал, сколько братьев-псов пало от меча Базела Бахнаксона за эти годы.
— Мы могли бы, — ответил Эшван. — Но мы тоже могли бы этого не сделать. Он едва не свалил Калта, когда его глаза были полны эля — я сомневаюсь, что он пропустил бы Сагрина несколькими мгновениями позже. И будь честен, Умаро. Я, например, не хотел бы встретиться лицом к лицу с Кровавой Рукой, когда он был только наполовину слеп.
Эшван признал это без извинений, а Умаро только хмыкнул. Убийца с послужным списком Эшвана мог позволить себе быть честным.
— Может быть, ты попал в точку, — прорычал мастер через мгновение, — но что бы ни случилось, теперь у нас адский беспорядок. Когда мы брались за задание, единственной целью был злой волшебник — теперь смотрите! У нас есть Кровавая Рука и этот Кенходэн, а также волшебник!
Он остановился, чтобы сплюнуть на пол, и его люди молча стояли, пока он выводил яд из своего организма. Только Эшван улыбнулся.
— Совет пожалеет, что отменил решение Черниона по этому вопросу, — сказал Умаро с горьким удовлетворением. — Он предупредил их, и он был прав, поэтому я буду выполнять его приказы. Но я получу всех троих — волшебник он или нет — прежде, чем это закончится!
Он остановился, вытащил часы и уставился на них.
— И, говоря о приказах, где, черт возьми, наши сообщения от ворот?! — взорвался он. — Уже больше десяти — наверняка они куда-то ушли!
— Верно, — невозмутимо сказал Эшван, — но...
Он замолчал, когда другой убийца поспешил внутрь и отдал честь, тяжело дыша. Его лицо было скользким от пота.
— Ну, какие плохие новости привели тебя сюда? — Умаро зарычал.
— П-прошу прощения, Умаро, н-но произошло что-то странное.
— Полагаю, ты имеешь в виду что-то новое? — покорно вздохнул Умаро.
— Да. Шернак у южных ворот. О-он заснул, Умаро!
— Он что?! Это слишком много ошибок, клянусь скорпионом! Я заберу его сердце за это! Я буду!..
— Минутку, Умаро, — мягко сказал Эшван, подняв одну руку, и повернулся к посыльному. — Почему я чувствую, что тебе есть что еще добавить, брат?
— Есть, — с благодарностью сказал посланник. — Привратник говорит, что цели прошли на рассвете.
Он вздрогнул от вулканического проклятия Умаро, но темные глаза Эшвана даже не моргнули.
— И Шернак никогда их не видел?
Его голос стал еще мягче, и посланник покачал головой.
— Нет. То есть он думает, что сделал это, но он не уверен. Если он и сделал это, то как раз перед тем, как он...заснул.
— Волшебство! — злобно рявкнул Умаро. — Боги! Если я когда-нибудь соглашусь охотиться на другого волшебника, я заслужу, чтобы мне самому перерезали горло!
— Возможно. — Эшван задумчиво погладил свои черные усы. — Но, похоже, Чернион был даже мудрее, приставив к ним шпиона, чем он предполагал. Без этого они, вероятно, сбежали бы. Как бы то ни было, у нас есть друг, который может пометить для нас их след.
— Если она не убьет нас всех! — зарычал Умаро. — Что ж, приятно, что что-то получается! Приведите лошадей. Нам придется скакать изо всех сил, чтобы догнать их, но я хочу быть достаточно близко, чтобы эта Элрита связалась с нами сегодня вечером. Тогда мы посмотрим, что у Черниона на уме — я надеюсь!
— О, я уверен, что Элрита может сказать нам это, — пробормотал Эшван.
* * *
— Думаю, нам следует на некоторое время оставить большую дорогу, — задумчиво сказал Венсит. Говоря это, он нежно коснулся шеи Бирчалки, и черный жеребец остановился и повернулся так, что они оказались лицом к остальным, в то время как волшебник осматривался под лучами раннего послеполуденного солнца. — Похоже, на данный момент у нас есть попятная дорога, так что давайте попробуем исчезнуть.
