Отправят одного суворовца за хворостом — вся пятёрка дует в лес. Там, разделив труд, как в училище делали, за день таскает столько того хвороста, сколько каждый по отдельности бы неделю таскал. Надо овец пасти, суворовцы им таблички сделали деревянные с именами и принадлежностью, одного в "наряд на овец" выделят, и тот всех пасёт. Надо ягоды собирать — и тут наши за счёт разделения труда впереди планеты всей, обдирают под ноль всё, до чего дотянутся. И так во всём. Федя-старший, да и остальные мужики и бабы, радуются, прирост-то в хозяйстве ого-го! Задумки наших суворовцев теперь хотя бы выслушивают, и то хлеб. А некоторые — так и принимают, что не может не радовать наших малолеток. Сила есть, ум подключили — статус сильно вырос. Потянулись другие дети, с вопросами, мол, как в вашу "банду" вступить? Федя им про грамоту да счёт, про занятия и физкультуру, про дисциплину и Манифест суворовцев речь прочитал, три четверти отсеялось, особенно те, кто постарше. Младшие наоборот, прониклись, ибо в консульстве, заботу о котором Федя-младший своим решением взял на себя, как "Представитель и воспитанник Государя", появились примитивные настольные игры, какие-то сказки самописные на бересте, прочее интересное. Там мелких и учили суворовцы.
Дальше — больше. Федя-младший прожужжал все уши отцу про трактора, что сеют-пашут да делают всё в Москве, мол, надо бы и себе такой завести. Крепость сделать. Зачем крепость? А вдруг оставшиеся сёла недоброе задумают? Вон, приходили уже с "разборками", а ну как повторить захотят, наказать строптивцев? Папа сыну про долг талдычит, мол, не расплатимся. И тут Федя-младший ему расчёты сует под нос. Процента-то по долгу нет! А значит, рано или поздно выплатим точно! Он же не растёт! Федя-старший в некоторой прострации, ему такие математические изыски неведомы и непонятны. Пришлось сыну папика учить математике. В ход пошло то, что экономику мы преподавали всем, даже детей учили считать ресурсы да выгоду. Вот Федя-младший на классической задаче "насколько больше трактор нарубит дров, чем вручную?" окончательно папу-то и уговорил. Получалось, что на неделю трактор надо взять, навалить леса побольше. Потом своими силами его приготовить, что на дрова, что на стройматериалы, и ещё раз вызвать. На всю зиму топливо будет, а значит, больше времени на ягоды и гриб, охоту и рыбалку. А больше собирательства — больше меха, больше шкурок — меньше долг Москве.
Уговорили мужиков, по осени отправили к нам сообщение, мол, хотим трактор. Мои сигнальщики подивились берестяному письму, согласовали всё со Святославом, ну и отправили туда рабочую команду. Потом, через месяц, ещё раз. Долг вроде как и вырос у села, но благосостояние, промышленный потенциал — тоже. А значит, и быстрее расплатиться можно. И всё это мои суворовцы с расчётами мужикам доказали! А там и оставшиеся два села жалом водят на момент воспользоваться в долг возможностями Москвы...
— Значит, моим именем ситуацию к всеобщему удовлетворению решили? — задал я вопрос после окончания повествования.
Оба Феди покраснели, замолчали. Я же в образовавшейся паузе рассматривал внимательней консульство. Вон доска кривая, чуть не из коры и щепок сделана, углём на ней пишут. Стопки бересты, вроде как архив получается. На столе какие-то фигурки, палочки-веточки — я так понял, это аналоги наших настольных игр. Шкатулка резная. Красивая, кстати, отдельно стоит, закрытая.
— В шкатулке что?
— Паспорта, — горестно выдохнул Федя-младший.
— Вот что, — я встал с лавки, — Федор Федорович, за проделанную работу тебе спасибо от всего государства Российского в моем лице...
И я поклонился пацану. Оба Федора оторопели, думали, сейчас влетит за самоуправство с именем Государя, а оно вон как повернулось. А у меня спина не переломится, тем более что сам дурак, не предусмотрел, не поддержал, не обеспечил... Я опять примостился на лавку:
— Поклон тебе за то, что не забыл Суворовское училище, Москву, и порядки её продвигать стал, Законы вводить. Молодец, все сам сделал, помощи не просил. И связь организовал, и учебный процесс поставил, как смог, и по хозяйственной части — тоже верно всё сделал. Кстати, про разделение труда, ну, что каждый одно только делает, как на сборе хвороста, где подсмотрел? Или в процессе учёбы дошёл?
— Ну мы полы мыли в училище, по трое. Ты ж сам приходил, сказал, нечего каждому тряпкой елозить, пусть один воду носит, второй тряпки готовит, третий моет, быстрее так. Ну и по экономике так сказали...
— Хм, и то верно. По сделанному я тебе только ещё раз поклониться могу от государства нашего. Теперь давай по проблемам и недочётам. Там мои в основном, сам дурак, не предусмотрел, не предвидел...
Папа с сыном сидят с отвисшими челюстями, не привыкли тут к самокритике от начальства.
— Но и ты тоже хорош, — вот, теперь челюсти на место встали, всё правильно, — почему не попросил учебных материалов да бумаги?
— Ну ты ж Государь, неудобно...
— Неудобно спать на потолке, одеяло падает, — немудрёная шутка развеселила корелов, — а рапорт подать для дела нужного завсегда правильно. Ты же гражданин Российский, вон и паспорт имеется, хоть и подданные родители твои пока. А значит это, что за тобой целая страна, которая тебя в дельном начинании всегда поддержит. Обратное тоже верно, сам понимаешь, поддержать государство своё, если оно о тебе заботится, всегда надо...
— Да я!.. Да мы!.. — младший Федор вскочил.
— Сядь, вижу, что есть мне на кого опереться тут, в Заболотном. Молодец, то я уже говорил. Так вот, учебные материалы, бумага, учебники и книжки, мебель, мел, наглядные пособия — это мы тебе обеспечим. Тут, в Заболотном. А у остальных как с этим?
— Худо, консульства нет, по домам собираются, — встрял в разговор Федор-старший.
— Вот, значит, и там надо избу строить, консульство, ну и обеспечить всем. Это без долга пойдёт, по бюджету образования. Это, пожалуй, вся моя к тебе претензия, что за помощью не обратился. Хотя за самостоятельность наоборот, хвалю. Далее будут предложения. Во-первых, надо сразу подумать, как в учебный процесс взрослых включить. Да-да, папа Федор, не возмущайся. Ваши яйца, дети то есть, ещё как могут куриц, вас, взрослых, учить. Есть чему и есть зачем. Там сам увидишь. Второе. Надо подумать, что делать с другими сёлами. Если они тоже к вам в команду захотят, что делать будешь?
— Так они же вроде не наши, не суворовцы... — протянул Федя-младший.
— Пока — да, а как захотят? Или братство суворовское на ваших сёлах закончится? — я хитро улыбнулся, — Нет, другие тоже захотят, вот увидишь. Надо вам на потом подготовку мальцов поставить. Тех, что старше тебя, не бери — не получиться у тебя, задавят. С ними мы отдельно будем думать, как поступить. У вас ребятишек сколько в селе осталось, что в Москве не учились ?
— Да, почитай, восемь человек, а остальные ещё мелкие... Или взрослые, — задумался Федя-старший.
— Значит, пять ваших мы сейчас возьмём, все пополнение твоё. Остальные на следующий год пойдут. Там, может, подрастёт ещё парочка, так пару лет, и все почитай, — я думал вслух, — с других сел так же... Вот что, мы для более старших, и тех, кто один год уже проучился, сделаем некие курсы переподготовки. Зимние, чтобы от работ не отвлекать. Значит, Федя-младший, пойдёшь ты со мной до апреля, буду тебя отдельно учить. Ты как, папаша, согласен?
— Да чего уж там, забирай... — Федя только махну рукой.
— Не кручинься, толк от того будет большой, — я попытался успокоить корела, — подтянем тебя, Федор Федорович, по медицине чуток, по управленческой науке, да-да, и такая есть, по знаниям другим. Долг от того сократится, ибо нам люди толковые нужны, а ты, Федя, воспитал сына и себе на радость, и нам всем на пользу. Молодец. Теперь самое сложное. Федор Федорович, предстоит тебе испытание...
— Я готов! — опять вскочил малец.
— Не, не готов ты к нему. Испытание то властью. Я вам ещё двадцать человек привёл, вас теперь сорок будет. Если бы не возраст — дружина, почитай, княжеская. А это — власть, а власть, я тебе так скажу, самый сильный... — как ему про наркотики объяснить, и не поспособствовать экспериментам с веществами для расширения сознания?
— ... самое сильное и крепкое пиво. От неё, от власти, дуреет человек. Вон, ваш "князёк"-самодур, что помер с нашим приходом, помнишь его? Вот, власть так человека, может быть вполне нормального, сгубила. Поэтому теперь тебе предстоит испытание такое пройти. А для того, чтобы власть в голову тебе не ударила, есть только одно лекарство. Ответственность. И она тяжёлым камнем ляжет тебе на шею, на возраст не посмотрит. Больше власти — больше ответственности. Если, конечно, как тот ваш дед жизнь не хочешь закончить. Поэтому думай до утра, с отцом посоветуйся. Встанешь на этот путь — обратной дороги не будет, потеря власти, даже такой как у тебя сейчас, это такой удар, от которого можно и не оправиться. Думай, хочешь по этой дороге пойти, ответственность за всех суворовцев и смолянок, их семьи и сёла, на себя взвалить? Или так, поиграешься и будет?
— Я готов, — сразу ответил Федя с серьёзным лицом.
— Не торопись, подумай. До утра время есть...
Вот такой разговор состоялся. И так тут быстро взрослеют, а я ещё и ускорить этот процесс хочу для отдельного парня. Вытянет? Не сломается? Непонятно... Но попытаться стоит, иначе зачем это всё? Отправили парня думать, а сами с отцом его сели о международной политике рассуждать.
За прошедшие два года жизнь тут сильно поменялась. Несмотря на конфликты с подданными Москвы, остальные корельские поселения потихоньку тянулись к Заболотному. Прошлый год голодный был, в долг уже у Феди брали они провиант, торговали. И это привело к тому, что Игорь всё больше и больше устранялся от дел управленческих. Экономика структуру поменяла, вместо ожидания помощи от крепости-столицы ещё с пяток сёл переключилось на взаимодействие с Заболотным. Федя-старший свой шанс не упустил, неплохо поднялся на спекуляциях, по сути, с товаром московским. Но народ тут не глупый, вполне себе осознаёт, что лучше бы вместо посредников напрямую работать с Россией. Вот и спрашивают у Феди об условиях подданства московского. Тот, к чести его, особо не зарывается, цены не ломит, и информацию даёт достоверную. В принципе, уже за тысячу человек готово поданными нашими стать. Даже Игорь не против заручиться поддержкой южного соседа.
Я принял решение. Процесс перехода в подданство определили уже привычный. Если кто из семей в других, не затронутых прямым влиянием Москвы, захочет подданными стать, пусть детей в заложники дают, а мы им за это — инструмент, помощь, долг. И пока кредиты не выплатят, пусть каждый год детей присылают. Учитывая эффект, который Москва оказывает на неокрепший детские мозги, чую я, что через пару лет никто уже и помышлять не станет о том, чтобы перейти под другую руку. Федя-старший теперь назначается главой администрации Корельского района, его сын — замом по воспитательной и образовательной работе. Первый занимается оформлением подданства, второй — работой с суворовцами и организацией консульств.
Поутру собрали всё Заболотное, сделали объявления о тех решениях, что приняли ночью. Народ отнёсся спокойно, они уже как-то и не представляли себе без нас жизнь свою, а подтянуть хозяйственно пусть и дальних, но всё равно родичей да соплеменников из других сёл, людям было в радость. Срок установили до следующей зимы. Мы и интернаты наши расширим, и ресурсы подготовим. Как раз третий поток ребят по домам вернётся, и станем в более массовом количестве корелов под руку подводить. Федя-младший согласился на моё предложение дополнительно подучиться, попросил только время, чтобы сдать дела своему товарищу. Это ему ещё один жирный плюс. Время у него есть, мы пока по двум другим сёлам пройдёмся.
В Лесном и Ручейном было чуть проще, я уже знал к чему готовиться. Крепостей там не встало, но суворовцы и смолянки встречали радостно и нас, и пополнение своих рядов. Особенно решения в части консульств ребят порадовали, как и обещания учебно-методических материалов. Взрослые тоже рады были, мы по сёлам инструмента привезли и подарков чуть. Да и детей отдали в этот раз со спокойной душой, знали, что не пропадут, а даже наоборот, ума да здоровья наберутся. Пусть и в долг.
Пока ехали от села к селу все думал, как бы ещё улучшить здравое начинание суворовцев. Пока на ум пришло только улучшение связи, надо бы ребят направить на сбор голубей. Я понятия не имею, как птичья почта устроена, но попытаться стоит, полезное это дело. Наловить, прикормить, повязать в пары, а потом отвезти в другое село, клюв связать, сообщение на лапку приделать, и выпустить — долетит или нет? Так и попробуем. Заодно скорость передачи данных и предельные расстояния определим. А то для светового телеграфа у корелов ни людей, ни мозгов не хватит пока.
Забрали Федю и пополнение. Двадцать три человека, причём часть уже вполне сносно пишет своё имя и считает до десяти. А трое так вообще — пишут на слух, с кучей ошибок, правда, и до ста счёт освоили. Хороший "улов". Всю дорогу Федя мне в деталях рассказывал про "братсво суворовцев", я ему указывал на ошибки, недочёты, мелкие огрехи. Не поучительным тоном, а скорее наставническим, преподавательским. Задавал каверзные вопросы, предлагал варианты на выбор, смотрел, как он подходит к решению отдельных задач. Парень не подвёл, самостоятельно приходил к достаточно интересным выводам, и главное — самое главное! — не стеснялся задавать вопросы. Пытал меня похлеще, чем Кукша в своё время, но меня это только радовало, работают мозги у Феди. За всем этим с интересом наблюдал Вольга, Добруш даже что-то себе записывал, а у ребят-корел вообще чуть глаза из орбит не повыскакивали. Ещё бы! Сам Государь! Лично! Тот самый, что местного князя малой дружиной победил, почти бескровно! Страшный человек, что в долги все сёла вогнал! Говорит с Федькой мелким! А тот ещё и спорит! И никто даже руку не подымает на мальца, не орет "мал ещё", не давит авторитетом, а даже прислушивается! Удивительно! Рассказы Федьки, что казались корелам некой сказкою, стали обретать под собой прочный такой фундамент.
Последним потрясением для новых воспитанников стали два БТРа, что приехали их забрать в Москву от сигнальной башни. А мы с Федей-младшим и моими спутниками направились к заводу. Дошли за день, в темноте уже устроились на ночлег. А вот утром, когда вышли да осмотрели всё, даже я изобразил "эффект Златобора". Это было реальное индустриальное предприятие! Да, три четверти построек из дерева, да крепость с колючей проволокой окружает его, да, дыма мало, из-за кучи фильтров, которыми улавливали газы и пыль из домны для дальнейшего использования. Но мощь! Несомненная индустриальная мощь скрывалась в урчащих огнём постройках. Удивили меня Растимир и Олесь, приятно, надо сказать. Ибо из-за угла выехал натуральный паровоз с вагончиками, и поехал до ленточного конвейера, там разгрузился, и поехал дальше. А ведь они, гады такие, даже мне не говорили об этом! Все отмазывались с Обеславом, что дорогу испытывают, что ещё ничего не готово, а тут на тебе — готовая система подвоза сырья по рельсам. Под окончательно офигевшим взглядом Феди-младшего, рассматривающего завод, ушёл "пытать" ребят.
