— Обычно да, но бывает и другое — принимают в кланы. Надо только татуировки сделать клановые. Хотя Люц не делал.
— Ну еще бы — зачем ему такая примета, — тихо произнес Муса. — Олег — ты на вышку глянь. Что там?
Тот припал к окуляру оптического прицела, ответил:
— Макушку чью-то вижу. Расселся там, за ограждением спрятался.
— Лук у него есть? — уточнил Макс.
— Откуда я знаю?
— Сможешь снять его?
— Винтовка не пристреляна...
Вмешался Эн:
— Здесь даже ста метров нет — пристрелка не нужна. Да и без оптики попадешь, если не обманывал про свои таланты.
— Не обманывал я, — буркнул Олег и начал снимать прицел. — Да ну его... Непривычно, и не доверяю стекляшкам без пристрелки.
— Карабин был разобран не полностью — открытый прицел пристреливать заново не нужно, — одобрил его действия Эн.
На баррикаде было тихо и спокойно. Проход вообще не охранялся. Единственный признак жизни — часовой, замеченный Олегом на вышке. И все. Удивительная беспечность — неужели не страшно так себя вести в недавно захваченном поселке? Тем более что знают — не все жители убиты или в плену. На свободе гуляет большая группа. Неужели готы такого низкого мнения о боевых качествах островитян?
Муса повернулся к призадумавшемуся Максу:
— Ну что? Идем или как?
— Вот сам и командуй!
— Мы вроде договорились...
— Ничего мы не договаривались!
— Ребятишки — может вы найдете другое время для споров? — попросил Эн.
Муса кивнул:
— Хорошо. Идем. Быстрее.
Выбравшись из-за кустов, всей толпой направились к проходу в баррикаде, на полпути начав разделяться на две группы. Кто-то сдрейфил, замедлил шаг, другие наоборот рвались вперед. В общем, стройных колон не получилось. Но к этому и не стремились — все просто шли вперед, стараясь не отрываться от других.
Поначалу, обсуждая тактику нападения, предлагали разное. Окружить поселок со всех сторон, забраться на баррикаду и с ее высоты отстреливать готов, запустив внутрь лишь тройку ребят при автоматчике. Предлагали выманить часть готов на живца в виде показавшегося на тропе Эна. Или вообще устроить партизанскую войну. Но большая часть замыслов разбилась о суровые реалии: врага надо бить или сразу, или вообще не ввязываться в это дело. Любое промедление будет играть против островитян — у противника есть неограниченные запасы воды, удобная позиция, и больше сотни заложников, которых им не жаль.
Увидев, что тревога до сих пор не поднялась, решили сработать внезапно — ворваться в поселок через главный вход и лазейку Эна, ударить с двух сторон, быстро прорвавшись к штабу и там, учитывая радиально-концентрическую структуру застройки, поливать огнем сразу во все стороны, не давая готам собраться в одну кучу. Поодиночке и мелкими группами они малоопасные.
Но сейчас даже про этот несложный замысел многие позабывали — перепутали свои группы, или вообще растерялись, не зная, куда идти.
Муса ворвался в проход первым, быстро проскочил через площадку, тут же шагнул влево, припал на колено, выставил перед собой автомат, крепко вжал в плечо складывающийся приклад. Макс лишь на шаг от товарища отстал, тоже присел, держа револьвер наготове — его дело прикрывать.
Тишина и спокойствие. Даже собаки не залаяли. Хотя вряд ли они пережили нашествие. На первый взгляд все как и раньше — ряды хижин и навесов, двускатная крыша кухни, струйка дыма за ней вьется, разговоры на непонятном языке оттуда доносятся, кто-то лежит под стеночкой на песке. Лицо черное, в носу стержень. Дальше, что-то новенькое — параллельно стене штаба тянется в один ряд пара десятков кривоватых кольев. На двух застыли скрюченные фигурки, упершиеся почерневшими от запекшийся крови ногами в короткие перекладины, на остальных человеческие головы. Страшные, неузнаваемые, облепленные мухами.
Уставившись на это жуткое зрелище Муса, пристально вглядевшись в самую крайнюю голову, неожиданно и страшно, на одной ноте заорал:
— Ааааааааааа!
Не переставая кричать, привстал, шагнул вперед, не целясь нажал на спусковой крючок. Оглушительно треснуло несколько раз, дико закричав, гот, только что мирно дремавший под стеной, закорчился на песке, прижимая руки к животу. Из-за угла высунулся второй, увидев "мстителей", уставился ошеломленно. Новая очередь — от хижины отлетели осколки камней. Вскрикнув, черный скрылся, а затем наступил ад — готы хлынули отовсюду.
Они выбегали из хижин и шалашей, появлялись из-за углов, целая куча выскочила из кухни. Доспехи были у единиц, луки тоже мало у кого натянуты — видимо считали себя в безопасности. Некоторые даже без оружия — сильно, видать, растерялись.
Невдалеке, за спиной, отрывисто треснул винтовочный выстрел — проломив ограждение площадки с вышки грохнулся наблюдатель. Но Макс этого уже не видел — он занялся тем, ради чего сюда пришел.
Начал убивать.
Муса отвернулся, длинными очередями поливает толпу, бегущую от кухни. Задача Макса, Дины и Вонючки его прикрывать, но последний, похоже, об этом позабыл — бухнув из одного ствола, побежал куда-то за угол, кого-то там пытаясь достать. Дина что-то кричала ему вслед, но он не слушал. И на их дезорганизованную группу мчался огромный черный парень, занося над головой длинную дубину, утыканную острыми металлическими шипами.
Подняв револьвер, Макс тщательно прицелился, потянул за спуск. Маленькое оружие лягнуло будто лошадь, сильно подпрыгнув вверх. Тупоконечная пуля даже при слабом патроне обладает неплохим останавливающим действием — поймав подарок в грудь, громила с криком завалился на спину, выронив свою жутковатую дубину — теперь стало понятно, что в качестве шипов использовались заточенные ключи.
Второй, бежавший за ним следом, остановился, взмахнул копьем. Макс выстрелил, но неудачно. Готу, вероятно, было неуютно целиться под обстрелом, так что и его бросок вреда никому не причинил. Еще выстрел, и тоже впустую — враг успел броситься за угол.
Быстрый гад...
Нападавшие, растерявшись от собственной канонады и обилия целей, потеряли всякое подобие организованности. Похоже, лишь Макс и Дина пытались действовать сообща, прикрывая главную огневую мощь отряда — Мусу. Но противник этим разбродом не воспользовался, так как сам действовал не лучшим образом. По сути, готы выскочили на шум без команды, бросились в бой тоже без приказов, и организовать их было некому. Догадайся кто-нибудь из врагов оттащить всех за линию хижин, поближе к штабу, и у них появится преимущество — в центре не разгуляешься, и сражаться придется лицом к лицу. А у прохода места достаточно — штурмующие, заняв край площадки, без затей палили во все живое, не позволяя никому к себе приблизиться. Макс успел разрядить лишь половину барабана, когда правее загрохотали пистолетные выстрелы и дуплетом бабахнул дробовик — вторая группа ударила набегающим врагам во фланг. Боевой порыв готов мгновенно улетучился — оставив более десятка раненых и убитых, они бросились врассыпную, ища убежища от града пуль и картечи. Никогда еще не сталкиваясь здесь с противником, вооруженным так серьезно, и настроенным не менее серьезно, многие от неожиданности и страха решили, что их атаковала целая армия, или полиция, чудесным образом появившаяся с Земли. Их крики заразили паникой остальных — хваленые Черные Тигры превратились в перепуганное стадо, запертое в ловушке круговой баррикады.
Нападающие в первые мгновения боя не понесли потерь — один из смертников получил копье в плечо, Геморрой словил стрелу в бок, но, обломав древко, продолжал палить из дробовика. Радоваться рано — это первые ласточки. Народ бросился вслед за разбегающимися готами, а в тесноте застроенной части поселка у тех будет больше возможностей для сопротивления. Хоть они и деморализованы, но загнанная в угол крыса становится вдвое опаснее.
Макс все это понимал — даже успел ухватить Вонючку, намеревавшегося порвать всех в одиночку и неожиданно прорезавшимся командным голосом прокричал в ухо:
— Стоять! Перезаряди ружье и за мной! Прикрывай нас!
Между хижинами мелькнула спина запоздавшего с гота. Вонючка, азартно выкрикнув, потянул за один спусковой крючок, затем за второй. Выстрелов не последовало.
— Идиот!!! Перезаряди!!!
Муса, сменив магазин, целеустремленно шагал к штабу, не реагируя на крики — только сейчас Макс догадался, чью голову он увидел на краю страшного ряда, после чего взбесился. Судя по волосам, та самая подружка, которая провожала его в экспедицию. Теперь он невменяем — идет, не слушая никого, безжалостно расходуя боеприпасы. И продолжая все так же орать — страшно, заунывно. Готы разбегались от взбесившегося татарина будто тараканы от тапка — никто больше не хотел с ним связываться.
Не оставлять же его — Макс кинулся следом. За ним, сжимая копье, двигалась Дина, замыкал процессию Вонючка — преломив стволы, он торопливо терзал патронташ. Слева раз за разом грохотал пистолет Эна, справа слышался шум рукопашной схватки — туда, вроде, помчался Сашок со своими ребятами. Из огнестрела у них только ракетница, но хватало ножей, мачете и топоров. От баррикады равномерно гремели выстрелы карабина — Олег, вскарабкавшись на высокий завал, подлавливал бегающих между строений готов. Геморрой, забравшись на крышу штаба, встал там во весь рост и азартно палил во все стороны, поливая картечью мечущихся врагов. Странно, но никто даже не пытался бросить копье или выпустить стрелу в такую великолепную мишень.
Не все готы были деморализованы до полной потери боеспособности. Если большая часть бросилась к баррикаде, стремясь удрать из превратившегося в ловушку поселка, то некоторые начали огрызаться. Полетали копья и стрелы, противники сталкивались врукопашную. Макс, продвигаясь за Мусой, не успел среагировать, когда из дверного проема высунулся черный коротышка, пульнул из лука почти в упор — лишь отшатнуться немного смог.
Тонкая бамбуковая палочка больно ударила в многострадальное предплечье. Наконечник не смог пробить кость и вошел неглубоко — стрела не удержалась в ране, отскочила. Даже боли не почувствовал — царапина, да и некогда себя жалеть. Развернувшись, высадил остаток барабана в лучника.
Из штаба выскочил еще один — здоровенный, в каких-то оригинальных доспехах — похоже из пластинок черепаховых панцирей набраны, и круг жестяной на груди. В руке у гота был большой черный пистолет.
— Муса!!! — истошно заорал Макс.
Товарищ тоже заметил опасность. Еще не развернувшись, потянул за спусковой крючок, с таким расчетом, чтобы очередь пересекла гота слева направо. Автомат лишь щелкнул — магазин пуст. А вот оружие врага было заряжено — выстрел, Муса с бессильно-отчаянным криком рухнул на песок. Макс, понимая, что перезарядить револьвер не успеет, бросился вперед, выхватывая из ножен мачете.
Этот гот был необычным. В отличие от остальных он не паниковал, не выглядел ошарашенным или перепуганным. Разве что удивлен почему-то, и ухмылка непонятная. Действует четко, без суеты и лишних телодвижений, здраво оценивая обстановку. Хотя вряд ли можно назвать его здравомыслящим — такие начали убегать в первую очередь, не дожидаясь пули. Если не знаешь численности противника, но видишь, что он гораздо лучше вооружен, то лучше не связываться до прояснения ситуации.
Гот не стал стрелять в Макса — счел, что мелкий Вонючка, наконец-то зарядивший дробовик, представляет большую угрозу, чем крепкий мальчишка с мачете. Чуть повернулся, прицелился, спокойно потянул за спусковой крючок. Не успев выстрелить Вонючка упал замертво — пуля угодила ему в скулу, разворотив пол головы.
Макс этого не видел — не услышав после выстрела крика, он надеялся, что товарищ не пострадал и сейчас снесет гота картечью. Чтобы не перекрывать ему линию стрельбы он даже чуть влево уклонился, потеряв драгоценное мгновение.
Гот осклабился — он ничуть не боялся Макса: смеялся, что-то громко выкрикивал на до неузнаваемости исковерканном русском. И медленно целился — похоже, собирался тянуть с выстрелом до последнего, чтобы в упор убить. Он наконец-то увидел белого, с которым интересно сразиться — с ножом на пистолет мчится. Дурак, но дурак смелый.
Медленно выбрал свободный ход спускового крючка.
Копье, брошенное девичьей рукой, ударило его в плечо за крошечное мгновение до выстрела. Доспех не пробило, но толчок оказался слишком сильным и неожиданным. Проклятье! Танг не ожидал от девки пакостей, и не стал тратить на нее ценную пулю, а она, самка собаки, неблагодарно этим воспользовалась.
Выстрел пропал впустую, но Танг получил должность вождя Черных Тигров не за красивые глаза — проворно отскакивая назад успел еще раз потянуть за спусковой крючок.
Сухой щелчок.
Как не вовремя! Теперь надо взвести оружие и повторить. Поздно — Макс, еще не добежав, начал замахиваться, и мачете успело быстрее пистолета. Острое лезвие рубануло по локтевому сгибу, его не удержали сухожилия и кости — отсеченная рука полетела на песок. Удар был нанесен с такой отчаянной силой, что он потерял равновесие, едва не упал и следующий взмах сделал из скрюченного, неудобного положения. Но тоже неплохо — на совесть разрубил бедро врага.
Танг завыл, снова отскочил назад, но уже без звериного проворства — неуклюже. Ему больше не хотелось драться с этим дьяволом. Оказывается, бой с подобным противником очень страшен, и ничуть не похож на прежние беззаботные избиения мягкотелых белых. Хотелось бежать отсюда без оглядки, но ничего не вышло — развернувшись, уперся в стену штаба.
Вновь сверкнуло мачете, потом еще и еще. Макс рубил врага без фехтовальных изысков — размашисто бил, бил и бил, распаляясь с каждым ударом. Но эта гора окровавленного мяса отказывалась умирать. Черный упал на колени перед стеной, тянулся вверх уцелевшей рукой, бессильно ломал ногти о загаженную птицами металлическую поверхность, скулил как побитый пес и продолжал жить.
Где-то за штабом рванула граната. Шум на миг отрезвил. Макс, прекратив избиение, бросился назад, к телу Вонючки. Поднял дробовик, развернулся, выстрелил готу в голову. Стену обдало кровавыми ошметками, враг, наконец, перестал скулить. Из-за угла показался еще один — он с криком мчался непонятно куда, в боку его торчала идеально ровная стрела с оранжевым оперением. Макс выстрелил из второго ствола — картечь разворотила живот. Опять вопль, опять тело корчится на песке.
Покосился на Вонючку, понял, что этому уже ничего не поможет. Повернулся к остолбеневшей Дине:
— Помоги Мусе — он вроде живой еще! Перевяжи!
— А ты?!
— Я вас охранять буду.
Откинув барабан револьвера, вскинул оружие стволом вверх, позволив гильзам выпасть, торопливо вставил шесть патронов. При этом ухитрялся поглядывать по сторонам. Бой, как таковой, закончился толком не начавшись. Потеряв в первую минуту схватки около половины бойцов, главным образом от щедрых автоматных очередей, готы больше не оказывали серьезного сопротивления. Так, по мелочи — копье бросят, стрелу выпустят. Неорганизованно — поодиночке. Эпизод у входа в штаб по кровавым последствиям оказался исключением — или у врагов больше не было огнестрельного оружия, или такой решительный боец у них был всего один.
