Воевода поморщился от такой похвалы. Ему не хотелось в интенданты. Он любил добычу, восторг и ужас боя, страх и кровь поверженного врага, огонь горящего города и крики женщин. Последнего удовольствия сегодня не будет, но будет через два дня. Беззащитное княжество еще предстоит разграбить.

* * *

Запас времени для спасения растаял слишком быстро. Изяслав увидел, что его войско начало разбегаться в лес, освобождая дорогу противнику, еще немного и ему ударят в спину. По спине и по лбу потекли холодные струйки пота. "Рюриковичи не трусят", — взбодрил себя князь, будучи, только на одну тридцать вторую, Рюриковичем.

* * *

Князь не смог прорвать заслон. Карачевцы уложили у входа в долину не одну сотню лошадей и воинов. Трупы лежали так, что невозможно было проехать. Обочины были завалены телами убитых чуть меньше, но путь в обход, через поле, оставлял дружинников безлошадными, а уже доносился лай собак, от карачевских охотников на людей не уйдешь. Наконец, две сотни спешившихся дружинников, смогли прорвать заслон, они вырвались из ловушки, но за это время непрерывный обстрел карачевских лучников редко кого пощадил. Сотня черниговских рыцарей догнала их недалеко от холма, где они могли бы построить оборону.

Князь приказал своей "пехоте" сражаться до конца, сам со своей личной сотней бросился в бегство. Великолепный княжеский конь подписал Изяславу смертный приговор, как и многим другим из его свиты. Крупные боевые лошади стоили целое состояние. Арбалетчик, заваливший князя, долго горевал, что не смог удержать коня, тот достался новобранцу, ловко владеющему арканом. Сумасшедшая удача ожидала арбалетчика. Когда он явился сдавать добычу, меч Изяслава оценили в четверть годового дохода княжества, именно столько тот в своё время заплатил кузнецам-мечедельцам из мастерской "ULFberht", что находилась в среднем течении Рейна. Изяслав взял пример с Романа Галицкого, заказавшего свой меч в той же мастерской, и заплатившего за него такую же цену! Обычно, меч дружинника стоил двадцать золотых гривен, арбалетчик рассчитывал получить свою законную пятую часть (две пятых уходило в общий котел, ещё две забирал князь). А тут золота и серебра из всей доли князя не хватило, чтобы выплатить арбалетчику за один меч. Никита попросил ратника взять свою долю натурой: большим земельным наделом и двумя тысячами трофейных половецких лошадей. Арбалетчик попросил выдать часть доли серебром, ему предстояло поить весь свой полк. Через неделю ратник остался без единой лошади, к пьянке присоединилась вся армия.

* * *

Пожалевшая Олега, Ждана на следующий день сама пришла в кремль. Рано утром она отправилась к подруге, перепутала дорогу, чудом миновала стражу у ворот кремля. Нашла комнату Олега.

* * *

Неужели, это то чудо, о котором говорят замужние женщины. Привирают, понятно. Нет. Наглым образом врут. Зачем? Горькое разочарование охватило Ждану. Что случилось? Она его не любит, или он её? Может это из-за греха?

* * *

Олег понимал, что секс с Жданой глупость. Ни ему, ни ей не понравится. Ничего не даст. Испортит отношения. Опозорит девушку. Головой понимал, а сердцем..., да и объяснить влюблённой девушке такие тонкости невозможно. Пошло. Она их примет за обман. Олег помнил, как плохо у них получалось с Любой первые три раза. Но с Жданой. Полное фиаско!

Нет у Олега времени разубедить Ждану. Нет шансов у него шансов исправить испорченный праздник. Нет никакой возможности ...

* * *

На следующий день Олег приехал к Ждане. Они сидели напротив друг друга. Не было былого очарования, сказки. День стоял солнечный, а кажется — хмурые сумерки.

"Какая она, всё-таки, конопатая".

"Большой. Неприятный. Неуклюжий. Глаза потухшие, как у старика. Пожалела его, а он воспользовался. Мерзавец. Мог бы сдержаться, не юноша уже. Животное."

"Последний раз приехал. Пусть замуж выходит за местного дикаря."

"Осенью выйду замуж. И не буду вспоминать."

* * *

Ждана вспомнила об Олеге через три недели. День проходил за днем. Скоро ей стало ясно, что она непраздна.

— Так не бывает, — говорила ей тетя. И, конечно, вообразила себе невесть что.

Ждана злилась. Обижалась. Плакала. Проклинала судьбу. И однажды поплелась в кремль. К нелюбимому обманщику. Зачем? Она не знала.

Глава 25. Ликвидация.

Новгород-Северское княжество перестало существовать. Восточные удельные князья: курский и рыльский, сохранили свой статус, приняв княжение из рук Никиты. Путешествовать и торговать по Десне стало проще и безопаснее. Торговля для Коробова значила много, в Киев из Карачева сразу же пошли караваны с грузом товаров. С одним из первых караванов в Чернигов приплыли братья Коробовы с женами. Никиты в городе до сих пор не было, он наводил порядок в захваченном княжестве. Прибыл он только через три дня и, нигде не задерживаясь, ввалился в комнату к Олегу, усталый, пропыленный, но веселый. Олег потащил его в баню, за ними увязались братья Коробовы, Счастливчик и парочка старых комбатов. Там же, в предбаннике, получилось небольшое застолье, вот где можно было, и поговорить по душам, и обсудить деловые вопросы.

Ближе к вечеру охрана утащила спать комбатов со Счастливчиком. Затем ушли Коробовы, строгие жены были их семейной традицией.

Олег и Никита пошли двором в башню, продолжить веселье.

— Угостить? — предложил сигарету Никита.

— Чур меня! — притворно испугался Олег.

— Зря боишься. Я Первушу угощал, никакого привыкания.

— Чертов наркоман, — по-доброму обругал друга Олег, — Первуша? Кто такая?

— Княгиня бывшая. Зазноба твоя. Валера конспирацию развел. Поехала со мной в Чернигов, а путешествие затянулось ...

— Понятно...

— Возьмешь её к себе?

— Не знаю. Вроде бы соскучился, письмо в Карачев писал ..., но тут такое дело ... Ждана и Света, они обе беременны. Если еще Марфа залетит?

— Меня догоняешь, будущий папаша!

— Ты пленных дружинников князя Изяслава куда дел? Выкуп взял? — усмехнулся Олег.

— С кого выкуп взял, а кого продал. Дорого, — довольно согласился Никита.

— А половцев ты зачем в рабство продал? Они могли стать в будущем прекрасным заслоном от монголов!

— Я другого мнения. Из них монголы наберут вспомогательные войска. Степь нужно выжечь, превратить в пустыню. Монголов уничтожать в лесу, я уже переговорил с дядей — он начал нанимать людей для посадки деревьев и кустарника в пограничье.

— Не успеем.

— Тополя быстро растут. Кроме того на границе я запретил рубить лес и заниматься земледелием, оно тут подсечное, — нахмурился Никита.

— Мы, надеюсь, от монголов отобьемся! А Север и Юг? Эти придурки, даже когда вместе в поход ходят, воюют отдельно, — горько засмеялся Олег.

— Думаю, шансов объединения северного клана Рюрикович с южным кланом мало. Монголы потому и победили, десятки князей разбиты на два клана. А от монголов угроза исходила ужасная. Ничего не помогло тогда и сейчас не поможет, — грустно произнес Никита.

— Я Олег-Муромец! Среди народа свой человек. Вы, Коробовы, чужаки. Так вот, что я тебе скажу, никто варягов не любит. Возьми мой Муром. Князь Давыд заболел проказой, а муромская чудотворница Феврония его вылечила. Жениться он на ней отказался, снова заболел...

— Я эту притчу знаю, — прервал Олега Никита.

— А то, что, когда князь, всё-таки, женился на Февронии, то его родственники за это из князей прогнали? Это помнишь?

— И это знаю. Ты ответь, кому она нужна народная любовь, — засмеялся Никита.

— Около Козельска есть село Поганкино, жители которого будут снабжать провиантом монголов, осадивших "злой город". Так что мне нужна любовь народа, или отсутствие ненависти. Разведка и диверсии без поддержки населения очень сложны. Ты знаешь, сколько я сил трачу, когда на пути противника пустыню создаю? А с народной поддержкой это делается легко и просто.

— Ладно. Спать пошли, народный любимец, — потащил Никита Олега в башню.

Никита начал раздеваться, но заметил, что Первуша не спит.

— Всё в порядке? — шепотом спросил Никита.

— Не беспокойся за меня.

— Детская любовь самая жгучая. Никак не проходит?

— Никита, всё давно перегорело. Я взрослая женщина и понимаю...

— Если взрослая, то я спокоен, — усмехнулся Никита.

— Я рассудительная и хладнокровная. Не люблю его уже давно, — твердо произнесла Первуша.

— Вон ты какие слова знаешь! Переболела? Хорошо.

— Не нужен он мне. Посмотрела на него, ни одной струнки в душе не зазвенело, — горячо зашептала Марфа.

— Спи, — улыбнулся Никита.

Никита улегся, обнял своих девчат, и сразу задремал. Сквозь сон услышал легкие шаги босых ног. Хлопнула дверь — Первуша пробежала на носочках по коридору, заскрипела дверь комнаты Олега. Больше Никита ничего не слышал, он крепко заснул.

* * *

На утреннюю пробежку Первуша опоздала. Никита нарезал уже шестой километр, когда она вышла. Одела на крыльце тонкие сапожки и пристроилась рядом.

— Четыре километра всего осталось, — упрекнул Никита.

— Перестань сопеть от злости, дыши ровнее, — в голосе Никиты не было ни капли насмешки.

— Он утром даже не поцеловал, пошел на турник подтягиваться, — дрожащим голосом сообщила Первуша.

— То, что Олег нагрузку организму дает, это он молодец, — поддержал друга Никита.

— Какие вы, мужчины, сволочи, — прошипела Марфа.

— А я поверил в образ рассудительной, спокойной и разумной женщины. Обманула, — притворно расстроился Никита.

Марфа остановилась. Из её глаз лились потоки слёз. Марфа захлюпала носом, уткнулась Никите в грудь. Рубашка мгновенно стала мокрой.

— Плохо будешь выглядеть, — попытался отвлечь Марфу Никита.

— Теперь мне всё равно, — зло шептала Марфа.

Она забылась и обняла Никиту за спину. Никита резко дернулся, спина местами потеряла чувствительность, а местами наоборот, боль была страшная.

Марфа отпрянула. Начала извиняться, её истерика резко закончилась.

* * *

Северяне происходили от славян и болгар-савиров. Конница северян была великолепна. Светлана не могла налюбоваться.

Еще в августе, командиры её личной гвардии, явились к ней с требованием прекратить позорить имя Мышкина. Размер гвардии уже превысил пять сотен, а люди все ехали и ехали. Чем больше времени проходило после смерти Иннокентия Петровича, тем больше были любовь и уважение со стороны бывших сослуживцев. Ни Никита, ни Олег не считали нужным удерживать воинов у себя. Денег у Светланы на содержание небольшого отряда хватало с лихвой.

Сначала Светлана возмутилась и удивилась, затем задумалась. Посоветовалась с Олегом. Тот, скрипя сердцем, согласился, Светлана на пятом месяце беременности, для всех будет лучше, если она уедет из Чернигова. В последнее время гвардейцы, "светлые", стали задирать Олегов спецназ, "пятнистых". Давно пора было направить кого-то в Северское княжество. Олег предложил Никите кандидатуру Светланы, хотя, формально, князем стал Мышкин младший.

Для начала, Светлана забрала себе всю молодежь, набранную в княжестве. Никита этому только обрадовался, с легким сердцем отдал ей полторы тысячи новобранцев, при условии формирования ею трех тысяч пехотинцев. Пришлось Светлане делать новый призыв. Общины ворчали, откупались серебром, просили. Светлана послала своих людей в Курск и Рыльск, договариваться на участие их дружин в составе северского полка.

* * *

Северяне были в ужасе от новых порядков. Обычная дружина не превышала четырехсот человек. Княгиня привела с собой пять сотен, набрала ополчение больше двух тысяч, и не спешила распускать. Как прокормить такое войско? Урожай собрали, княгиня свою долю взяла, городские тоже заплатили налоги. Так до зимы войско всё съест. Начнут грабить. Только в конце осени волнения улеглись, в город пришел караван судов с зерном — княгиня закупила на зиму. Богата княгиня! По городу пошли разговоры про её мужа, Мышкина, про огромные богатства, которые он добыл в Риге, про то, что зимой княгиня поедет снова забирать золото и серебро у диких немцев. Никто не подумал, что княгиня на сносях, и с маленьким ребенком на руках. Слухи множились. Светлана совсем не управляла пропагандой в собственном княжестве. Сапожник оказался без сапог.

* * *

С хлебным караваном приплыть Валентин. Обещанные им ремесленники должны были поднять уровень производства в городе. Привез Валентин целую баржу кирпича. К русской печке Светлана с сыном привыкли, мерзнуть зимой они не собирались. Первый Светкин муж выглядел необыкновенно молодо то ли Валентин отдохнул в дороге, то ли жизнь стала счастливой?

— Как жена? — спросила Светлана в конце, после долгих разговоров о Владимире Александровиче, Валере, их женах, детях, о сыне Валентина, о Карачеве, заводах, урожае и подготовке к походу.

— Замечательно, — разлился соловьём Валентин. Через полчаса Светлана поняла, что тот счастлив со своей мегерой. Что он такой же подкаблучник, как его отец, Светлана давно знала, но Валентин стал идеальным подкаблучником. Восторженным. Счастливым.

— Её отец приехал в Карачев. Он помогает мне в торговле заводской продукцией, — случайно проскочила полезная информация.

— А Никитина доля? — удивилась Светлана.

— Его приказчик оказался некомпетентен, я его уволил. До приезда Никиты сам управляю заводом.

— Когда Никита вернется?

— Через месяц.

— А твоя жена полезла пока в его дела.

— Совсем не так. Моей продукцией торгует её отец. Что в этом плохого?

— Приедет Никита, потребует свою долю отдать. Включая штрафы за нарушенные договора на поставку товаров. Вдруг у тебя денег не хватит? Моя доля, доля Олега в управлении у Никиты. Как бы тебе без штанов не остаться. Заберет Никита твои заводы. Пойдешь к нему инженером работать?

— Выдумываешь ерунду!

— Не знаю, как сильно нас обобрала твоя родня. Вернешься, возьми приказчика Никиты. Проверьте тестя. Если он успел всю твою долю расхитить, то плохо. Но, думаю, Владимир Александрович из своей доли тебе поможет.

— За месяц мы выпускаем продукции... Так. Закупки остались у Росавы. Пусть даже с учетом удвоения от штрафов..., Светка, ты меня напугала зря, — Валентин явно обрадовался.

— Это когда было?

— Ну, ты змея! Как ты умеешь испортить настроение. Я утром уезжаю, у меня дела дома срочные.

— Росава почему тебя не остановила?

— Она поссорилась с моей женой.

— И?

— Я подумал, что Росава наговаривает.

— Как ты на заводах своих справляешься, удивлена!

— Рассказать?

* * *

В Карачеве недобросовестность тестя вылезла наружу, Валентин разбирался в делах и расчетах до самого приезда Никиты. Вымотался так, что и сон, и аппетит пропали.

Валентин лежал на кровати и не мог заснуть.

Что за родственники ему попались?! Жульё! То ли дело Росава. У отца не жена, а золото. Близких родственников нет, зато дальние все, как один работящие, честнейшие люди. Фёкла у Валеры образец для подражания. Отец на неё молится. Все сельское хозяйство на ней.

Хорошо что Светка ему глаза на Веру открыла. Какая всё-таки она баба ушлая! Сразу всё видит. И доходчиво объяснить может. Взять Росаву, или приказчика Никиты. Вроде то же самое говорили, но им не веришь. А Светка убедительна!