Год 2077-й

     Кувалда посмотрел. До труси́вшего по дороге в их сторону пса было метров около ста пятидесяти. Кувалда заметил, что пёс что-то держал в зубах, но что и́менно — было непонятно. Тогда он посмотрел на пса в бинокль и усмехнулся:

     — Ты гля, крысу тащит!

     — И точно, крысу, — присвистнув, сказал Дрон, который, заинтересовавшись услышанным, на секунду отвлёкся от миномётов и тоже посмотрел на пса в бинокль.

     — Подстрелить, псину, командир? — спросил сидевший на броне за башней БТРа искатель с «Винторезом», которого за привычку крутить самокрутки типа «козья ножка» все звали Козерогом.

     — Зачем? Не надо. Посмотрим, чего этот пёс задумал. Застрелить всегда успеешь. Вон... — Кувалда указал рукой дальше и в сторону от бежавшего по дороге пса, — целая стая бобиков. И все сидят, не рыпаются. А этот прям парламентёр, ёпт.

     — Готово, отцы-командиры! — сообщил боец-миномётчик, чье орудие стояло ближе к командирскому БТРу.

     — У нас тоже, — тут же сказал другой. Второй миномёт стоял в пяти метрах от «первого», напротив «второго» бронетранспортёра.

     Дрон молча подошёл сначала к одному миномёту, затем ко второму — проверил прицелы.

     — Приготовились! — скомандовал Дрон.

     При этой команде бойцы обоих расчётов заняли каждый своё место: наводчики — у миномётов слева, припав на одно колено, приготовились направлять мины в «Новый Город» за рекой; заряжающие — справа от миномётов, вставили мины в стволы и замерли в ожидании команды, готовые убрать руки и позволить снарядам скользнуть вниз по стволам, чтобы там, внизу, наткнуться капсюлями вышибных патронов на бойки ударников и устремиться вверх, прочь из тесных стволов, в небо, через Дон; подающие, они же снарядные — позади у открытых ящиков, замерли с очередными минами в руках, с уже скрученными предохранительными колпачками.

     Тем временем, пёс с крысой в зубах остановился в сотне метрах от искателей.

     — Погоди, Андрей, — сказал Кувалда Дрону. — Пять секунд. — Он кивнул в сторону пса, когда командир миномётчиков обернулся к нему и посмотрел вопросительно.

     Дрон, а с ним и все присутствующие проследили за взглядом Кувалды. В этот момент пёс опустил крысу аккурат посередине дороги, выпрямился, величаво подняв на людей тяжёлую голову с волчьими ушами и продемонстрировав широкую грудь и мощные лапы. Коротко гавкнув, пёс развернулся и пошёл прочь.

     — Ишь ты! — усмехнулся Кувалда. — Никак угощение нам принёс!

     — Прямо цирк с конями, — прокомментировал сцену Кот, мехвод «второго» бронетранспортёра.

     Посмотрев на Дрона, Кувалда ему коротко кивнул, после чего Дрон скомандовал:

     — Агитационными, веером, интервал — десять секунд, огонь!

     Оба миномёта одновременно хлопнули, отправив за реку первые мины. Звук был негромкий, какой-то даже несерьёзный для орудий со стволами калибра 82 миллиметра. Услышав этот звук, пёс едва заметно ускорился, но не дал стрекача, как поступила бы любая шавка. Через несколько секунд снаряды взорвались над городом за рекой. При этом собачья стая на несколько секунд пришла в движение, однако, быстро успокоилась, видя реакцию вожака. Тот, едва хлопнул второй залп, остановился, развернулся и стал с интересом наблюдать за людьми. А потом вообще уселся, демонстрируя всем своим видом, что пальба из миномётов — это для него так... дело привычное. От крысиной тушки пёс удалился метров на тридцать.

     — Ну ты смотри! — воскликнул внимательно наблюдавший за собакой Кот. — Витёк, ты видел?! — окликнул он товарища.

     Бронетранспортёры стояли один впереди другого, заняв всю проезжую часть, — командирский, «первый», на котором мехводом был Витёк — справа и впереди, а «второй», Дроновский, управляемый Котом — слева, в нескольких метрах позади «первого». Башни с КПВТ и ПКТ смотрели в противоположные стороны; стрелки всё это время находились в башнях.

     — Видел, видел! — прокричал сквозь хлопки миномётов в ответ Коту Витёк. — Толковый пёсель. Такого бы приручить, и на выходы с ним вместе ходить! Может, это у него мутация такая с головой, что умный как чёрт?

     — Я вот тоже так подумал! — ответил Кот. — Ты, я слышал, фантастику читать любитель...

     — Есть немного. Ты вроде тоже...

     — Ага. У нас в Прикубанском народ всё больше читающий.

     — Ну, с такими-то командирами... — усмехнулся Витёк, выразительно кивнув на Дрона.

     А над Ростовом взрывались всё новые и новые мины.

     Мин было всего двадцать штук — каждый миномёт сделал по десять выстрелов. Все с маркировкой А-832 А — агитационные. Внутри каждой мины, вместо тротила, была начинка из ста семидесяти пяти листовок, автором текста которых был Андрей Доронин — писатель из хутора Прикубанского, в своей искательской ипостаси известный как Дрон. Три с половиной тысячи листовок разлетелись этим утром бумажным салютом над «Новым Городом» — переименованной фашистами частью Железнодорожного района некогда российского города Ростов-на-Дону. Все дистанционные трубки в минах сработали, подорвав мины на заданной высоте. Ни одна мина не пропала зря.

     Обстрел длился полторы минуты. Можно было отстреляться и быстрее, но требовалось накрыть по возможности бóльшую площадь, а для этого после каждого выстрела следовала дополнительная наводка орудий.

     Когда миномётчики отстрелялись, и стали оперативно разбирать и грузить «Подносы» в десантные отделения бронетранспортёров, пёс всё ещё сидел посреди дороги на прежнем месте и внимательно наблюдал за людьми.

     — У этого собакевича железные яйца! — сказал Витькý сидевший в башне за пулемётами Камрад. — Впервые вижу такого отчаянного.

     — Да уж. Я тоже. Собака — моё почтение.

     — Отходим! — громко объявил Кувалда, спускаясь в командирский люк, когда погрузка закончилась.

     — Есть, — ответил Витёк.

     Подождав, пока командир устроится на своём законном месте, Витёк поддал газу, выжал сцепление и включил передачу.

     Взревев двигателями, БТР тронулся с места, в два приёма, кроша колёсами асфальт, развернулся посреди дороги и поехал вслед за БТРом Дрона.

     — Я «первый», — сказал в рацию Кувалда. — Отстрелялся, отхожу со «вторым» по плану. «Пятому» обеспечить прикрытие. «Шестой», снимайся.

     — «Пятый» принял. — «Шестой» принял, отхожу, — послышалось в эфире.

     Конечно же, никаких «пятого» и «шестого» бронетранспортёров в группе не было, а были «третий», которым командовал Синица из хутора имени Сталина, и «четвёртый», которым командовал Керосин — искатель из деревни Варениковской. Это Дрон придумал таким способом ввести фашистов в заблуждение относительно численности кубанцев, буде те сумеют прослушать канал. «Пусть лучше думают, что БТРов у нас шесть, а не четыре», — сказал Дрон, когда они только планировали операцию и, проследив на лице одного из присутствовавших товарищей развитие своей мысли, добавил: «Можно, конечно, назваться вообще „шестнадцатым“, „тридцатым“, „сорок седьмым“, но, думаю, фашисты не поверят, что нас целая армия...»

     Когда БТР доехал до места, где дорога резко сворачивала вправо через железнодорожный переезд, Кувалда оглянулся назад и разглядел пса, до которого было уже с полкилометра. Поднёс к глазам бинокль, присмотрелся. Кобель был крепкий. По морде, помесь кавказца не то с овчаркой, не то с лайкой. Тёмно-рыжий с чёрной мордой и лапами, уши торчком, смотрит серьёзно, осмысленно. «Волчара, — усмехнулся Кувалда. — Точно волчара». Пёс, словно почувствовал взгляд человека, встал и как-то грустно посмотрел Кувалде прямо в глаза. Затем, не дожидаясь, когда ревущие дизелями бронемашины исчезнут в начинавшемся за поворотом леске, развернулся и потруси́л к ожидавшей его стае.

     Часом позже, Ростов-на-Дону, Новый Город, Рейхстаг, кабинет Фюрера

     — Как это следует понимать, полковник?! — Фюрер отложил листовку на стол и поднял глаза на стоявшего перед столом Колояра.

     — Это ультиматум, — ответил полковник. — Из текста листовки следует, что южане намерены устроить демонстрацию: подорвать одну из шести попавших к ним в руки боеголовок вблизи Ростова.

     — И мы никак не можем этому помешать?

     — Нет, мой Фюрер, не можем.

     — Что ж... — Фюрер встал из-за стола и прошёл к широкому, в две трети стены слева, окну. Посмотрел сквозь стекло на площадь. — Надо полагать, на юге мы полностью утратили инициативу. — Он обернулся и недобро глянул на полковника. — А ведь это ваши подчинённые облажались, полковник. Ваша хвалёная «Молния»...

     — Мой Фюрер, но...

     — Я ещё не закончил, полковник. — Фюрер поднял вверх указательный палец. — Помолчите. И послушайте. — Глаза Фюрера блеснули сталью. Невысокий, субтильный, с тонкими запястьями и узкими ладонями, с непропорционально крупной головой и простоватым лицом, в другом месте и при других обстоятельствах он был бы смешон в своём гневе. Но уже очень давно ни у кого, кому приходилось видеть этого человека в гневе, не возникало желания посмеяться над ним, даже мысленно. На лбу и затылке Колояра выступила холодная испарина. — Это ведь вáши, полковник, подчинённые проиграли коммунистам по всем фронтам и допустили проникновение диверсантов в Новый Город, — продолжил Фюрер, пристально глядя на застывшего глыбой Колояра. — Андрей Владимирович, — Фюрер на мгновение перевёл взгляд на сидевшего за столом для совещаний волхва, — предоставил нам информацию, которая, судя по намерениям коммунистов, оказалась верна. Краснопузые жиды сумели разговорить вáших подчинённых и захватить Объект, сумели разобраться с ракетой... — Фюрер до дрожи сжал маленькие кулаки. — Ракетой, которую Андрей Владимирович фактически передал Рейху. И которую вы́, — он поднял руку и, разжав кулак, ткнул в направлении Колояра тощим указательным пальцем, — упустили! Позволили забрать этим... этим...

     Фюрер замолчал и, заложив руки за спину, принялся расхаживать по кабинету, попирая начищенными до блеска высокими армейскими ботинками упругий бордовый ковёр, приглушавший звук его шагов.

     — Что вы намерены делать, полковник? — спросил наконец Фюрер, остановившись напротив стола, за которым в молчании сидел волхв.

     — Выполнять ваши указания, мой Фюрер, — ответил Колояр и, сделав шаг вперёд, при этом отбросив квадратную тень на волхва, добавил: — Если прикажете, я лично отправлюсь на юг.

     — Оставьте это солдафонство, Фёдор Николаевич, — спокойно сказал Фюрер. — Вы нужны Рейху здесь. Какие меры приняты?

     — Пехотный батальон подполковника Белотура поднят по тревоге и в данный момент выдвигается к Батайску, на подступах к мостам на левом берегу Дона расставлены расчёты тяжёлых пулемётов, кавалерия «Молнии» уже за Доном, контролирует дороги. Запад и северо-запад Ростова в ближайший час-полтора возьмёт под контроль подполковник Огнеслав, район воронки и Аксай — майор Добран. Порядок в Новом Городе — центр — «Молния», окраины — «Валькирия». Объявлен комендантский час.

     — И что наша пехота с кавалерией смогут противопоставить бронетранспортёрам коммунистов, если те вернутся? — задал вопрос Фюрер. — Кстати, — Фюрер поднял ладонь и остановил собравшегося было отвечать Колояра, — сколько у них бронетранспортёров?

     — Из радиоперехвата следует, что шесть, но мы видели только четыре. Что касается бронетехники противника... Это БТР-80 — машина, броня которой способна защитить от лёгкого стрелкового оружия, но не от крупнокалиберного пулемёта типа НСВ «Утёс», или РПГ... Западный, Темерницкий и Восточный мосты прикрывают сейчас крупнокалиберные «Утёсы», также в каждом расчёте имеются противотанковые гранатометы. Десять гранатометов получил Белотур. Семь РПГ выдали кавалерии. Кроме того, снайперы конных разъездов получили бронебойные патроны, способные пробивать броню БТРов и подобных им машин.

     — Ну, что же, Фёдор Николаевич... — Фюрер посмотрел в глаза военачальнику. — Будем надеяться, что ваши люди более не подведут вас, и коммунисты не проникнут в Новый Город снова... и снова не обстреляют нас своей пропагандой... А также, что им не удалось ужé проникнуть к нам повторно и заложить одну из тех мин где-нибудь в подвале, или на чердаке, или в коммуникациях...

     — Мой Фюрер, после июньского нападения, все мосты через Дон под строгим наблюдением. Проникновение исключено. Мы учимся на ошибках...

     — А как же сегодняшний обстрел этими... — Фюрер зло глянул на лежавшую на столе листовку, — бумажками? Коммунисты подошли к Новому Городу на расстояние миномётного обстрела! И им никто не воспрепятствовал!