Ролевик: Рунолог. Мелочь пузатая

— Да? Какой-то самоубийца выпестовал во вторичном мирке существо Пределов? Не завидую идиоту. Но су... личность этого убийцы еще не растворилась? Она хочет жить? Спроси его, когда встретишь. И — на, держи амулет, — он протянул мне выигранный камень. — На то время, пока мы с убийцей не пообщаемся, он защитит тебя от любых атак, магией ли, оружием, голыми руками или голой силой. После нашего разговора — рассыплется. Так что береги. И поклянись мне не отказываться от той власти, которая придет к тебе сама.

— Само только говно по речке плывет.

— А ты что хотела? Именно поэтому я требую клятвы. Зато помогу избавиться от убийцы. Согласна?

— Согласна.

— Клянись.

— Даром своим клянусь не отказываться от той власти, что сама придет в мои руки.

— Прекрасно, чика! Вперед!

Оич вскочил с табурета и захлопал крыльями, поднялся ветер и меня швырнуло в себя.

Но еще некоторое время после возвращения, пока тело вспоминало, как двигаться, я видела смутную и далекую картинку.

На ней мексиканец и оич стояли около фазенды и разглядывали сад.

— Знаешь, а мне нравится, — наконец сказал мексиканец. — Особенно сныть. Чуть-чуть переделаем...

Цветущие вишни оттеснили яблони вглубь, плоская крыша вытянулась коньком вверх, под ней вырос обширный мезонин с балконом, а на ней — шпиль с жестяным петушком, терраса вылезла вперед, изогнулась полукругом и обзавелась мелкими стеклышками окон и занавесками ирландского кружева, рядом выдвинулось крыльцо с навесом и массивными перилами. Из глубины дома потянуло малиновым вареньем и раздался чуть расстроенный звук пианино.

— Но зачем? — удивился оич.

— Забавно. А добрососедство — вещь не только полезная, но и приятная, особенно там, где отдыхаешь. Признайся, она поднимает настроение.

— Этот дендроид?

— Омела — лучший вариант из возможного. Остальные в роли соседей меня совсем не устраивают.

Скорее всего, мое видение было самообманом.

Но зеленый камень нашелся за пазухой.

Глава VII.

Готовимся к экспедиции.

Обедали мы в хозяйской гостинной, все вместе, даже Темина пришла, печальная и задумчивая. Что-то, видать, в работе не клеится.

Спрашиваю:

— Проблемы технологические? Если так, то не молчи, вместе решим быстрее.

Мотает головой.

— И вообще, что я тут зря торчу, озадачь меня чем-нибудь — вместо оплаты за комнату.

— Да не за что тебе платить, это я тебе должна, а отдавать нечем. В течение трех лет вся прибыль по решению совета совладельцев вкладывается в расширение производства, а свое жалованье... я родителям оставляю, чтобы хоть какой-то задел был, когда я уеду.

— Далеко? — чувствую, не обеденный разговор, но то, что Темина решила бросить только что налаженное дело... неожиданно и поэтому требует выяснения.

— В Энстору. Нашу Нелу осенью приняли, на целительский факультет, а теперь я поеду. Вэль Льйихин сказал, что знает того, кто согласен взять великовозрастную ученицу. Из Академии, но под личное обучение. Там сейчас такие вещи творятся... Настоящий прорыв в искусстве целительства, на стыке с артефакторикой.

— Все еще искусстве?

— Ну, да... — Темина не понимает, что мне в этом не нравится, а меня будто кто-то подзуживает озвучивать свои смутные домыслы.

— Это когда наверчено много, а сработает ли и как — большой вопрос? — все, понесло, дальше остается только высказать все, что накопилось за полгода.

— Э... а с чего такое отношение? — ложка остановилась у рта, а потом вернулась в тарелку. — Ты же сама там училась.

— Не поэтому. Учат там хорошо, и теория, и практика на высоком уровне. Но методология мне не нравится, точнее, перестала нравиться в последнее время. Почему? Ребята не лезут вглубь, не пытаются понять причины определенного срабатывания глифов и руноскриптов. Что сказывается, хотя бы, на том, что невозможно в точности спрогнозировать работу связок глифов и объединения скриптов, поэтому большинство ограничивается известными комбинациями. В результате артефакты часто перегружены лишними и откровенно вредными деталями конструктов.

— И ты точно знаешь, что они лишние?

— Какие из них — лишние, я не знаю. С теми знаниями, что у нас есть, а, точнее, без тех, что нету, почти всегда требуются натурные испытания. А знаешь, чем это чревато... Вот, почему Клийд Саргийский — почти что архимаг по Огню, а других таких нет?

— Боятся?

— Не только. Кто не боится — тот помер. Огневик-экспериментатор рискует сгореть на работе, в прямом смысле. Такие до старших курсов не доживают. Поэтому средний магистр огня, хоть и обладает характером живым и холерическим, но в своем деле — строгий традиционалист, не отступающий от стандартных плетений ни на волос. Клийд же исключительно, невероятно удачлив: даже при особо разрушительных результатах его задевает совсем чуть-чуть, так, что даже шрамы убирать не приходится. И уже давно работает без подмастерьев, только с големами — после того, как у него двое подряд, в один год, погибли.

— Да... — Темина отставила тарелку и сплела пальцы. — И что же ты будешь делать?

— Ну, уже начала, — ох, как же не вовремя разговор затеяла, даже предъявить нечего. — Изучать структуры. Как говорил мэтр Лангскег, и киркой надо знать, куда ударить. А еще почтенный дварф показал, как видеть металл и камень — так, как делает их народ. Я это тогда усвоила, но применяла редко, поскольку рецептуры и технологии сплавов отлажены, а мы только составляли и резали руноскрипты. Позже, когда я тяжело работала и сильно устала, а потом пошла мыться, то увидела всю мыльню заполненной цветными течениями и вихрями, причем, с хорошей детализацией картинку увидела. Это были течения эфира, которые овевают все сущее постоянно, только вот, когда мы смотрим тонким зрением, наше сознание не воспринимает их, как не слышит шум крови в ушах, но улавливает шорох подкрадывающихся шагов, которые гораздо тише. Состояние, в котором они стали видны, я запомнила. Дальше был опыт создания искусственной пищи с помощью тонкого копирования настоящей.

— Ты добыла свиток Щичхасса?

— Нет, информация пришла ко мне иначе, и не готовая к употреблению, зато это способ научиться делать любую еду, понимаешь — любую. И не еду — тоже. Достаточно одного небольшого образца. Но технология еще не отлажена, все, что я пока одолела — это мясная кашица. Главное в другом: как именно пропускать астральный поток через материю, чтобы получить матрицу вещества. Потом она служит затравкой для конденсации эфира в плотную материю.

— Ух! — Темина подалась вперед и стала ужасно похожа на белую змейку, учуявшую мышь. — Это же можно, по идее, синтезировать и живые ткани! Конечно, регенерация технически проще, но насколько затратнее по силе, времени и концентрации... да и для организма тяжелее.

— Не факт. Теоретически — да, а практически — проблем будет немало. Так что это, скорее, тема для разработки, и не на год, а на десятилетия. Зато искусственная пища уже сейчас вполне реальна. Но это не все. Когда я возвратилась на материк, то встретила трех кузнецов из одного рода. К счастью, они теперь вообще в одной деревне живут, близь Мшаны, так им легче будет отбиться, ежели что. Так вот, примерно в то время, когда на Кугро был прорыв тварей, эти трое получили инициацию от родового источника. Сила у них необычная, связанная с металлами. Они знают очень мало стандартных глифов и связок — бытовые, в основном, а я обучила их двум вещам: видеть и менять структуру металлов и технике безопасности при этом. Да, еще несколько руноскриптов дала, но это связано с другим делом. Дальше они — только сами, тем более, что официально признанное «магическое искусство» недолюбливают. Если их твари не заедят, да еще кое-кому не попадутся под горячую руку — будет у нас новое направление уже не «искусства», а прикладной науки магии.

— Хм, а чем оно лучше?

— А тем, что понятнее. Одно дело — копировать стандартные схемы и объединять их через несколько переходных глифов, которые жрут больше силы, чем рабочие части, другое — конструировать глиф наугад и смотреть, что получится, рискуя здоровьем и жизнью. И третье — знать, как и почему оно работает, и создавать максимально эффективные плетения без риска для жизни.

— И в результате? — Темина подняла брови в иронической гримаске.

— И в результате... — я, наконец, поняла, что ей показать. — Смотри, только тонким зрением.

Вышла из-за стола, выпустила пару струек собственной силы сверху и снизу, пару — по бокам, слегка «раздвинула» эфир над собой и «уплотнила» под собой. Совсем чуть-чуть.

И всплыла к потолку. Потом ввела левую струйку в поток — и закрутилась вправо. Убрала ее, остановилась и постепенно уравняла плотности. Опустилась плавно, как пуховое перышко.

— Глифы видела?

— Нет.

— Вихри были?

— Чуть-чуть, когда началось вращение.

— Это соответствует твоим знаниям о левитации?

Молчит.

— И все-таки?

— Ты мне глаза отвела?

Да опять двадцать пять за рыбу деньги.

— Поставь защиту разума, а я повторю.

— Да, в общем, не надо... Ты говорила, что еду синтезируешь. Покажи.

— Дай железную кружку.

Через четверть часа у нас была кружка мясного паштета.

— Но это ты стандартный глиф поставила.

— Ты его знаешь?

— Я многого не знаю.

— Дай немного каши и еще одну кружку.

— Черпак подойдет?

— Вполне.

С кашей я провозилась дольше, часа полтора, так что хозяева доели сладкое и потихоньку ушли. Но все равно получилось быстрее, чем в тот, первый раз — глиф синтетического мяса. Конечно, вместо каши, в которой явственно чувствовались зерна, в черпаке была размазня, напоминающая густой кисель, но по химическому составу смесь каше соответствовала.

Темина сперва ее проверила на наличие ядов, потом попробовала на язык, потом потащила в лабораторию. А Топа, который молча следил за нашим спором и катал со скуки хлебные шарики, ухмыльнулся.

— Теть Хю, давай поспорим!

— О чем?

— Я думал, ты спросишь — «на что?».

— Одно другому не мешает.

— Я думаю, она отправится с нами.

— Да ну, Темина не настолько авантюристка. К тому же, ей предложили обучение у энсторских целителей, а они там не зря хлеб едят.

— Да ладно, какие там целители...

— Ну, уж не знаю, какие, но я видела твою физиономию, когда сказала, что через полгода тебя там ждут.

— А Темина сразу поняла, как использовать твой синтез!

— Понять механизм и довести идею до... хотя бы, опытных образцов — не на один год задачка.

— И что с того? Ты же сама сказала, там ее напичкают готовыми методиками, которые, может быть, ей и не совсем подходят, и она станет вроде... ну, разумного артефакта. То есть, много чего умеет, но ничего нового не придумает.

— Так она может выбирать, чему учиться, а чему — нет.

— До-до-до, — пробасил Топа. — Ты Илгу не слышала, как ее учитель натаскивает. Как охранную волчарку, чтобы все до автоматизма.

— Для целителя это неплохо.

— Так надо же понимать, что делаешь! А он то объяснит, то забудет.

— Думаю, оттого, что устает — на нем же заводская больница, а он еще частной практикой подрабатывает.

— Тогда учениц незачем брать, — припечатал Топа, оттолкнулся от скамьи и пролевитировал к двери.

— И впрямь, пошли. Я одну штуку покажу... Тебе понравится.

«Локана» его впечатлила. Состояние небытийного зеркала давало почти полную невидимость от всех, кроме опытных менталистов, а те замечали замаскированного лишь по мысленному фону. Даже если ни о чем не думать, и мозг, и разум дают нехилые всплески в своих диапазонах, только длинные волны, излучаемые мозгом, можно раздербанить рябью эфира, а ментальный фон не поддается подобной «затирке», и ментальные щиты устроены намного хитрей. Но то — от менталистов, а остальные живые и немертвые, хоть маги, хоть простецы, а также духи мертвых и стихийные вошедшего в «локану» не чуют. И твари — тоже. Научила бы Топу этой штуке вовремя — остался бы цел, но уж лучше поздно, чем никогда.

Самое интересное, что даже иллюи, местный аналог видеорегистратора, не показывал того, кто вошел в состояние небытийного зеркала, словно лучи света огибали его. Это, конечно, не соответствовало реальности, скорее, маг в «локане» просто «сливался с пейзажем». Но Топу впечатли-и-и-и-ило! Мы с ним не меньше четверти часа болтались у ворот и задней калитки, потом полетали по двору, поторчали у крыльца и около черного хода, и под конец постучались в дворницкую. Открыл прежний немой уборщик, улыбнулся и кивнул мне, когда я попросила взглянуть на последние записи. Тут Топа и завис. Потом, когда я поблагодарила дворника и мы вышли, воодушевленно произнес:

— А теперь пошли грабить банк!

— Зачем? — спросила я.

— Ну... нам же деньги нужны?

— Некоторое количество — да. Предлагаю наделать «кастрюлек выживанца»: комплект из трех контейнеров с глифами синтеза мясного паштета, каши и воды.

— Ага, и еще маску с регенератором воздуха — и можно замуровываться на годы.

— На годы — не получится. Эта пища не содержит многих необходимых веществ — как биоактивных, так и балласта. Три-четыре декады можно прожить и на этом, потом без нормальной еды начнутся проблемы. Но мы же предназначаем эти наборы для тех, кто попал в безвыходное положение, например, застрял в пещерах или на необитаемом острове. Или пойман в какую-то пространственную ловушку. Или прячется от кого-то, — я подмигнула. — Незачем грабить банк, если можно вытянуть деньги из грабителя, причем, совершенно легально. Позже и для себя сделаем такие наборы, более совершенные, во всяком случае, вкус надо исправить и состав доработать, а на этих потренируемся. Что же до регенерации воздуха и утилизации испражнений... это еще два плетения на двух носителях. Значит, так...

К вечеру мы все досконально расписали и рассчитали, вплоть до продажной цены и того, кому толкнем наши наборы. С местным криминалитетом лучше не связываться — воровской пахан знает меня как глупышку, и постарается забрать товар даром, после чего профилактически стукнет в Контору. Перенесусь туда, где Хюльду знали еще до ее смерти и моего вселения в тело. В Серый буфер, в Нардел. Как ни хорохорься, а названная сестра умнее меня, и мало кто из тамошних знакомых попытается обжулить ТАКУЮ магичку.