Горько вздохнув, девушка потянулась за упавшим одеялом.
— Не знаю, зачем я все это тебе рассказываю, — призналась она. — Я даже маме не говорила всего. Немного Лиирне... И еще одной родственнице... Мне было шестнадцать, когда я влюбилась. Я тогда только-только поступила в Академию, а он ее уже заканчивал. Лучший теоретик выпускного курса. Из случайников, но талантливый и сильный. Поверить даже не могла, что обратил на меня внимание. А потом... Так вышло, я случайно услышала, как он хвастался друзьям. "Наследница Астеш как собачонка бегает на свист и таскает мне тапочки". В тот момент во мне что-то переломилось. Я поклялась отомстить. Решила, что ни один мужчина на свете больше не заставит меня плакать. Что это они будут таскать тапочки. На радость маме стала слушать ее советы о том, как себя держать и преподносить. Наплевала на все приличия и свела дружбу с Кирией Аларо. В общем, я училась. Это у меня всегда хорошо получалось.
Тианара отвернулась, плотнее заворачиваясь в одеяло, но я успел разглядеть то, что она стремилась спрятать: блестящие на глазах слезы.
— Ну и что месть — удалась? Тот парень приполз на коленях сказать, как был неправ?
— Как раз он-то и не приполз, — вздохнула девушка. — Про "бегала как собачонка" он ведь правду говорил. Как-то не подумала я сразу, что невозможно влюбиться в ту, которая позволяла себя унижать.
Есть на свете такие люди, что желают быть сильнейшими. Но вместо того, чтобы честно бороться, зарабатывая право называться лучшим из равных, они находят слабейших и принижают их еще больше. От знакомства с подобными типами у меня всегда начинали чесаться кулаки. Эх, повстречать бы того парня в темном переулке да поправить рожу так, что никакой целитель обратно не соберет! Тианару можно было бы считать невинной жертвой этого урода, если бы не одно "но".
— Тем не менее, игру ты не прекратила, — заметил я. — Понравилось, когда все вокруг ходят на задних лапках?
— Знал бы ты, сколько раз я пыталась! Сначала хотела просто отвадить ухажеров капризами, но они не сдавались. Наставники под всеми предлогами выставляли меня из лаборатории, потому что любовные послания в виде магических иллюзий постоянно срывали опыты. Тогда я решила поставить свой эксперимент. Что же такого нужно выкинуть, чтобы меня оставили в покое. Только это все равно не помогло. Меня назвали экстравагантной и начали восхищаться еще сильнее. А еще были слухи. Меня укладывали в постель чуть ли не к самому ректору, и доказывать обратное было совершенно бессмысленно. А потом наступил момент, когда я перестала бороться. И стала наслаждаться всем этим...
Чародейка покачала головой, пряча лицо в ладони.
— Ты прав, — всхлипнула она. — Мне просто нравилось дразнить парней. Заставлять девушек завидовать. Поражать всех дикими выходками. Я просто упивалась этим... Небесные Родители, мне так стыдно за все, что я натворила! А улаживать все приходилось маме! Теперь мама сама в беде, а я понятия не имею, как ей помочь! И вместо того отсиживаюсь в промозглом подвале и создаю другим неприятности! — Девчонка подняла на меня полные слез глаза. — Прошу тебя, дай мне шанс! Позволь возместить хоть часть проблем, которые я принесла!
Хвостатые звезды! Даже в зареванном виде она оставалась потрясающе красивой. Вот же гадство! Никогда до сих пор я не терялся, когда девчонка откровенно предлагала с ней переспать. Если симпатия оказывалась взаимной — пользовался случаем, не тратя времени даром. Если нет — посылал к ящеролюдам. А теперь разум, тело и чувства сделались похожими на упряжку взбесившихся коней, что рвутся каждый в свою сторону. Тело желало опрокинуть чародейку на перину и немедленно разрешить все вопросы. Чувства требовали отыскать всех обидчиков этой девчонки и, привесив к тому самому крюку в кошкином подвале, лоскутами снимать шкуру — дальнейшие советы чувств совпадали с мнением тела. Разум приводил доводы, вмиг охлаждающие желание так поступать. А еще к этому разноголосому хору примешивался вкрадчивый голосок совести, нашептывающий о том, что Тианара заслужила лучшего, чем может предложить недобитый бандит с правого берега.
Пока я медлил в нерешительности, девчонка сбросила с плеч одеяло и, подобрав подол, уже потянула его вверх. Я перехватил ее запястья в самый последний момент, заставляя прикрыть соблазнительно мелькнувшую наготу.
— Забудь ты про эти ящеролюдовы ауры, — сказал я. — И про болвана того забудь. Найди хорошего парня, который оценит по заслугам все, что ты сможешь ему подарить. И не ломай сгоряча свою жизнь.
— Разве можно сломать ее еще больше? — печально отозвалась чародейка. — Не жалей меня, Чертополох. Может, тело мое и девственно, в душе я самая настоящая дрянь. И... Знаешь, я нашла того парня, которому хотела бы все подарить.
Есть два типа девчонок, с которыми я старался не связываться ни под каким предлогом. Первый — подруги товарищей. И второй — вот такие девушки с пугающе серьезными глазами. Вот же гадство! Ну почему все так скверно сложилось? Ясно дело, после своры самовлюбленных уродов, таскавшихся за ней в Академии, любой парень, хоть чем-то от них отличающийся, покажется просто княжичем из волшебной сказки! А самое скверное в том, что ищет она отнюдь не мимолетной интрижки, как пытается убедить и меня, и себя. Падучие звезды, похоже, наступило время поговорить откровенно.
— И каков шанс на этот твой спонтанный контакт? — поинтересовался я, глядя девчонке прямо в глаза.
Соврать она не смогла, хоть и отвела взгляд.
— Примерно один из ста.
— Скажи честно, соединение аур — это всего лишь предлог, так?
Молчание оказалось красноречивее всяких слов.
— Беззвездное небо! Ты хоть понимаешь, с кем связалась? Беглец, преследуемый преступник.
— Я тоже, — упрямо заявила девушка, не поднимая головы.
— Есть разница. Ты ниранская чародейка, наследница рода. Рано или поздно опале придет конец. А я дикий маг, и обречен в любом случае. Может быть, меня пристукнут завтра, может, послезавтра, может, через неделю, а может, и через год. Все зависит от удачи и того, как шустро я буду бежать и как хорошо прятаться. Я обещал тебе помочь и сделаю, что могу. А потом уйду, и вряд ли когда-то мы свидимся вновь. Оно тебе надо?
Тианара тихонько кивнула и молча стянула с себя платье. Хвостатые кометы, девочка, что же ты со мной творишь! Один я переборол бы это пагубное, опасное притяжение. Но как это сделать, когда твое жаркое тело льнет к моему и обжигает кожу нетерпеливое, прерывистое дыхание?
Был у меня последний довод. Тот, что решительно сожжет мосты, выставляя последнюю точку в перспективе наших отношений.
— И к тому же у меня... — начал было я и, запнувшись, умолк. Потому что рассказать Тианаре о существовании Тай оказалось выше всех человеческих сил.
К хвостатым звездам! Возможно, завтра в это самое время мы будем глядеть на землю из небесной очереди, безумно жалея о всех упущенных шансах.
— Так, ничего, — отмахнулся я, накрывая поцелуем полураскрытые в ожидании губы.
Все-таки не видать мне славы Рила Беззвездного. Очень сложно не верить в существование над тобой невидимой руки всеведущей судьбы, когда планы один за другим летят к ящеролюдам. Разнообразия ради, очередной сюрприз оказался из области приятных. Каким нельзя было назвать наше с Тианарой времяпровождение, так это скучным. С тем же успехом вместо сырого подвала нас мог окружать роскошный дворец или цветущий сад — мы бы вряд ли заметили эти перемены, поглощенные друг другом.
Чародейка не отличалась богатым жизненным опытом, но мне были в новинку даже самые обыденные из вещей, окружавших ее до недавнего прошлого. Тианара говорила об Академии и самых приметных из ее чародеев, о веселых студенческих каверзах и зловещих легендах, наполняющих старинные стены, вековых традициях и смешных суевериях. Мне тоже было что поведать. Стрелка с ее легендами давала богатую почву для рассказов. А еще я делился случаями из своей жизни — забавными, увлекательными, грустными и даже такими, где выглядел полным идиотом. В другой компании я не сознался бы в подобном даже с раскаленными углями под пятками, но рядом с Тианарой было легко и весело от души смеяться над собственными промахами.
В перерывах между разговорами мы занимались любовью. Или разговаривали в перерывах между занятием любовью. А может, вообще все происходящее между нами было одной непрерывающейся страстью, выражаемой попеременно словом и телом.
Любознательность и женщина — понятия неразделимые. Лишь единственное существо под звездами превзошло женщину в стремлении сунуть нос во все загадки мира: маг-теоретик. Ну а следствие из этого таково, что выпускницу теоретического факультета невозможно и боевым контуром остановить на пути к познанию, чего бы оно ни касалось. Большинство девчонок, которых я знал, с крайней опаской относились к новшествам в постели. Их приходилось долго уламывать отступиться от привычного хода вещей — и зачастую безуспешно. Тианару не пришлось даже особо учить. Самый ничтожный намек чародейка хватала на лету и творчески развивала, страстно постигая новую для нее область отношений мужчины и женщины. Скажу честно: она оказалась лучшей из всех, включая Кирию. Для Кирии я был очередной работой, пусть приносящей удовольствие и выполненной в наилучшем виде. Тианара отдавала себя искренне, самозабвенно, без остатка. А я принимал этот нежданный дар звезд, не имея представления, чем заслужил такую щедрость.
Лишь изредка придушенная совесть жадно хватала ртом воздух и, прочистив передавленное горло, напоминала о Тай противным хриплым голосом. Чего уж таить, в чувствах, которые я к ней питал, не присутствовало и половины того накала. Были там и желание, и нежность, и сочувствие, и стремление защитить. Не хватало бешеного фейерверка беспричинной радости, расцвечивающего каждое мгновение подобно десяткам разноцветных плетенок. И чудесного предвкушения очередной грани, что вот-вот откроет тебе эта невозможная девчонка, умудряющаяся быть одновременно дурашливой и серьезной, робкой и страстной, искушенной жизнью и непередаваемо наивной.
Глупо было отрицать очевидное: я влюбился. Как законченный болван, Ксин Чертополох втрескался по уши в ниранскую чародейку из старинного рода, ходячее олицетворение того, что он еще недавно ненавидел всей душой. Кто возьмется после этого утверждать, что звезды не властвуют над судьбой, проявляя при том омерзительнейшее чувство юмора?
Не могу точно сказать, когда нам выпал тот самый, один из сотни, шанс. Под землей вообще сложно отследить ход времени, а мы так и вовсе потеряли ему счет.
Сначала в мой мир ворвалась музыка. Потом пришел свет. И лишь затем, когда торжествующий выкрик одновременной страсти заглох в отдающей эхом пустоте старого схрона, я начал понимать, что эти странные сполохи — не что иное как причудливые разводы двух перемешанных аур: темно-синей моей и нежно-фиолетовой Тианары. Бледные, едва различимые, ничуть не напоминающие привычное мощное свечение, но все же я их видел. И слышал тоже. Не так, как обычно. Вместо неразборчивого гула, сопровождающего магию, теперь была музыка. Негромкая, торжественная, она звучала вокруг многоголосым хором неведомых инструментов. Кометы, это ведь восприятие слухача! А если я сумел ощутить магию так, как делает это Тианара, то значит... Гадство!
Дар подчинялся туго, неохотно. Я погасил его разом, до последней капли, безжалостно разрывая смертельно опасное единение.
Тианара, блаженно нежившаяся сверху, приподнялась на локтях, тревожно заглядывая мне в глаза.
— Что случилось, что с тобой?
Запоздало я понял, что эмоции у нас тоже были общими. Значит, чародейка успела уловить мою тревогу прежде, чем я оборвал связь. Плохо.
— Дар так и не вернулся? Или что-то не так пошло? — продолжала допытываться Тианара, уже не на шутку перепуганная.
— Вернулся, — ответил я, так и не придумав, что делать и говорить теперь.
— Ты... не рад?
"Не рад" — это мягко сказано. Примерно столько же радости можно испытать, когда кто-то, подкравшись сзади, шарахнет тебя по башке обломком кирпича.
Главного вопроса, что это за странный свет такой вокруг был, от девчонки покуда не последовало. Значит, одно из двух. Либо не видела, либо пока не догадалась, взволнованная другим.
Интересно, существуют ли еще под звездами такие болваны, которые после восхитительной близости с лучшей в мире девушкой лихорадочно вспоминают, открыты ли были у той глаза в момент экстаза?
Так, целуется она, кажется, с закрытыми... Или нет? Кометы хвостатые!
— Тому, что вернулся дар, — рад, — честно ответил я. — Не рад тому, что это значит. — Я обнял и нежно поцеловал девушку. — Мне было хорошо с тобой, малыш. А теперь пришло время двигаться дальше.
Девчонка окончательно растерялась:
— Но как же... Я же слабее, к тебе и десятой доли силы не вернулось! Я думала, еще... Хотя бы несколько дней... Я надеялась...
Я тоже думал. И надеялся. Да только звезды рассудили совсем иначе. То, что я с недоумением принимал за неожиданный подарок, оказалось всего лишь очередной их дурной шуткой.
Какой бы замечательной девушкой Тианара ни была, мне нельзя с ней больше оставаться. Тайна моего дара уже известна Кирии. Судя по тому, что боевики до сих пор не переворачивают Стрелку по камушку, накрыв поисковым серым студнем, она молчит. Или просто до сих пор никто не спрашивал как следует. Но Кирия — опытная интриганка, может и выкрутиться. Что же до Тианары, то все многочисленные козни, выстраиваемые студенческой братией, выглядят рядом с этим как разборка двух мальцов, не поделивших леденец, по сравнению с войной бандитских князей. А еще, как ни верти, она посвященная Ниранской Академии. И кометы его знают, как, когда и что обернется.
— Не оставляй меня, пожалуйста! — Голос Тианары звучал тихо, но твердо. — Я буду твоей женщиной, подругой, или как это там у вас называется. Я научусь всему, что нужно. Спать на улице, готовить на костре, жить впроголодь... Только не гони.
— Да вы все что — сговорились? — воскликнул я. — Куда мне вас брать с собой — в очередь перерождения?!
— Ах да, тот паренек, — вспомнила Тианара. — Но у него есть хотя бы дом, родители... А что ждет меня? Лучше пусть меня убьют как отступницу, чем возвращаться в это болото. Оно засосет меня вновь, уже окончательно. Это хуже всякой смерти.
— У тебя есть мать. И ей нужна помощь. Ты не забыла?
— Я не знаю, чем могу ей помочь.
— Ну уж тому, что дочь сбежала с бандитом и погибла в стычке с боевым отрядом она точно не обрадуется?
Кометы, ну вот и они, первые проблемы совершенного выбора. Понимал же, что нельзя даже думать об этой девчонке! Так какого ящеролюда потащил в постель?
— Знаешь, какое должно быть первое умение у женщины главаря? — спросил я. — Слушаться. Я сказал, что не возьму тебя с собой, значит никаких возражений.
В серых глазах блеснул хитрый огонек.
