Мы выжидали.
— Это наши! — торжествующе-хриплым голосом закричал в наушниках шлемофона "Ящер". — Ну теперь им шандец!
Мне, по правде говоря, не показалось, что мотострелковый взвод справится с превосходящими и численно, и технически силами противника.
Заговорили, словно нарастающий ливень, автоматные выстрелы. Площадь озарилась настоящим фейерверком трассирующих очередей. Ухали вспышками взрывы минометных гранат, и шипели ракеты.
Душманы в срочном порядке перегруппировывались — мы отошли для них на второй план.
Начинался настоящий ад. Ад огня и раскаленного металла. Ад хаоса и страха. Ад боли и ненависти. Я многое видел на Марсе, во многих адах побывал, но это было настоящее пекло, и оно запечатлелось в моем мозгу навсегда.
— Агдам, Агдам. — Паладин почти кричал в микрофон. — Ящер на связи! Прием!
— Хш-ш-ш... Слышу вас, Ящер, — послышалось в ответ, — подкрепление в зоне боевого контакта... хш-ш... Где вы находитесь? Прием...
— На одиннадцать часов от ворот западного ангара! — ответил тот. — Заложники в котельной, четвертый "шатун" там же.
— Хш-ш-ш... Понял вас, направляю к вам группу "Саламандра", прием...
— Принято, Агдам...
Я заметил, что "шатун", вышедший со стороны котельной почти на центр площади, тоже повернул в сторону группы БМТ, поливая склон из всех видов стрелкового оружия. Дальняя шагающая машина елозила по склону лазерным лучом.
Йорген и Сенька стреляли по удаляющимся исполинам, чтобы максимально перегрузить их боевые сканеры. Один из "шатунов" очень резво нагнулся и, слегка присев на шагающих манипуляторах, увернулся от пары ракет.
И тут прямо за автокраном, там, откуда мы только что ушли, разорвались пущенные ближайшим "шатуном" ракеты.
Полетели куски разбитых плит с торчащими из них обрывками раскаленной арматуры, а корпус крана тяжело застонал от града осколков и слегка накренился.
Танк не промахнулся: пилот прекрасно видел нас на экране тактического монитора, просто он догадывался, что мы залегли, и хотел расчистить путь для следующего залпа, чтобы ударить в нижнюю часть автокрана, просто опрокинув его на нас и поджарив заодно. Было непонятно то упрямство, с которым пилот танка хотел разделаться именно с нами, а не помочь товарищам уничтожить более опасные паладинские танки.
Грохот вокруг стоял такой, что даже в наушниках на полной громкости было слышно плохо.
— Дело-то дрянь, — закричал Йорген, — надо валить, пока не поздно... вон туда, к тем корпусам.
— До них метров триста, — возразил "Ящер", — он нас пулеметом срежет, как в тире.
— Вон там контейнеры. — Сенька кивнул чуть правее. — Они ближе...
— Чего-то я не уверен, что мы до них добежим, — сказал я, — а если и добежим — он их лазером, как бумагу.
— Давайте выскочим со стороны, где взрыв был, — неожиданно предложил "Ящер", — только резко и вместе: он нас там не ждет, понимает, что мы либо прятаться будем, либо убегать. Он даже на монитор уже, скорее всего, не смотрит...
— А если смотрит? — опасливо спросил Сенька.
— Давайте лучше так! — вдруг пришла мне в голову идея. — Выскакиваем, как "Ящер" предложил, только с двух сторон от крана: двое справа, двое слева. Кидаем по гранате, Йорген пальнет, а пока компьютер разберет приоритетность целей, пока выберет оружие, пока наведет...
— Клевый план! — поддержал "Ящер".
Все вынули по противотанковой гранате, Йорген зарядил ракетницу. Мы встали с земли, переглянулись, глубоко вздохнули...
— Раз, два, три... — скомандовал "Ящер", и мы (я с Сенькой, а Йорген с паладином) резко, крупными прыжками обогнули автокран с двух сторон. Сердце мое бешено стучало, и не хватало воздуха в груди. Если бы Ира меня сейчас видела... она бы не слишком поверила в мою осторожность...
Все происходило словно в замедленном темпе... Вот мелькнул силуэт развороченной кабины с вывороченным назад двигателем... Вот я увидел эту грозную гигантскую фигуру всего в каких-то метрах семидесяти. Он сделал своей стальной лапой шаг вперед, потом замер в полуприсяде — и по краям его ярко вспыхнули жерла пусковых ракетных шахт. Наша идея выбежать из-за автокрана просто спасла нам жизни: ракеты с бешеным грохотом разорвались прямо перед нашим укрытием.
Автокран подскочил на месте, ржавая складная стрела весом в несколько тонн оторвалась от кабины крана и отлетела назад, а разломанный пополам грузовик завалился прямо на бак с цементом, откуда мы только что выскочили...
Я машинально рванул подальше от места взрыва: в ушах зазвенело, и горячая ударная волна подбросила меня вперед и немного вверх.
Я успел выдернуть чеку и изо всех сил швырнул гранату в гиганта. Вслед за ней полетела граната Сеньки, и я больно стукнулся левым плечом о Сенькин шлем. Мы упали на землю.
Боевые сканеры танка уловили и гранаты, и выстрел ракетницы, но компьютер посчитал выстрел более опасным, и корпус дернулся вбок и немного вперед, уклоняясь от Йоргенова выстрела. А прямо перед ним полыхнули три взрыва. Пушка Гатлинга покосилась в сторону, ее вывернуло из шарнира наведения, машину вновь качнуло, она переступила с "ноги" на "ногу", будто пропуская движущегося наперерез невидимку. Громко лязгнул металл, и с надрывом взвыли сервоприводы. Выглядело это жутковато и нелепо, словно танцующий в цирке слон. Земля задрожала. Мы с Сенькой старались очень быстро уползти к выщерблине в плитах, которая образовалась от попадания ракеты, — вряд ли нас спасет подобное укрытие, но это было что-то вроде цепляния утопающего за соломинку.
Больно саднила обожженная кожа на лице, режущей болью горело плечо и ныли ожоги. Я хотел просочиться сквозь щели бетонных плит, закопаться глубоко под землю — мне было страшно, я начал паниковать.
Меж тем пилот танка опомнился от танцевального номера компьютерного мозга машины, и пусковые стволы его ракетных шахт с гулким ревом вошли в корпус башни на дозарядку, а из небольшой покатой выемки в лобовой броне, ближе к верхней части хищно скошенной к земле башни, стал медленно выдвигаться боевой лазер.
Наши гранаты нанесли танку незначительные повреждения — его боевой ресурс выдержал испытание.
— Доигрался хрен на скрипке, — услышал я взволнованный и раздосадованный голос Йоргена в шлемофонах.
Я понял — кончились ракеты.
— Включите свет! Дышать темно! — крикнул я ему, постепенно приходя в себя от приступа паники.
Я искренне надеялся, что все поймут мой намек на использование светотермических гранат. У меня оставалась одна, и я судорожно пытался вытащить ее из разгрузки, путаясь в карманах трясущимися пальцами.
Это была отсрочка смерти на несколько минут, да и не факт, что сработает. В пространстве перед танком мелькнули летящие по дуге маленькие камушки гранат. Вокруг танка вспыхнул ореол мелких светящихся точек — сгорали частички пыли в воздухе. Видно, пилот включил свою "Теслу". Я зажмурил глаза, и даже сквозь закрытые веки кровавым отблеском вспыхнул яркий свет, и раздались хлопки взрывов. В поплывших зеленых пятнах я с тоской увидел лицо Ирины, увидел, как она смеется и как по ее щекам текут слезы, увидел... много всего увидел и стиснул зубы... Считаные секунды проползали тяжелыми чугунными гирями вселенских часов...
"Нельзя просто так ждать смерти!" — пронеслось у меня в голове. Надо что-то делать! Обидно, блин! Танк сейчас слеп!
Я разозлился на самого себя. Я вскочил на ноги. Я вынул из разгрузки последнюю противотанковую гранату. Я не придумал ничего уникального. Я понимал, что сквозь поле "Теслы" граната не пролетит, а значит, взорвется в воздухе, перед танком. Если и повредит его, то чуть-чуть. Я надеялся быстро, со всех возможных своих сил, пробежать мимо танка, швырнув в него гранату. Я надеялся, что я и этот взрыв отвлекут "шатуна" от наших позиций и компьютер перехватит управление орудиями. Я рассчитывал, что "Тесла", потребляющая колоссальное количество энергии, перегрузится и выключится. Я верил, что это даст нам еще хоть немного времени, и...
А вот что "и"... я тогда не знал... Просто в этом "и" была хоть какая-то надежда на продолжение... продолжение жизни... продолжение событий... способности видеть, слышать, чувствовать... любить...
Страх неприятно щекотал в районе солнечного сплетения, но я на этом не акцентировался: пара секунд прошла с момента, как я встал на ноги и сделал первый длинный прыжок, оттолкнувшись от края воронки. Я мысленно прочертил диагональ, проходящую мимо боевой машины, и бежал четко по ней.
— Куда! — закричал вслед мне Сенька. — Ты псих!
— Отползай в сторону, Сеня! И стреляй! Стреляй! — крикнул я в ответ.
"Нефилим" выплюнул очередь из скорострельной пушки, но нацелена она была на обломок упавшего автокрана. Лазер и ракеты компьютер берег до момента, когда боевые сканеры восстановят свою чувствительность.
— Блин, — услышал я в наушниках голос "Ящера", — как же жить хочется!
Он как-то странно пыхтел, и слышался гулкий грохот.
Я повернул голову в сторону стены башни и увидел, как паладин быстро катит к танку одну из железных бочек, оставшихся целыми после падения автокрана. Он быстро перебирал ногами, помогая бочке легким пинком сапог и ладонями.
— "Ящер"! — крикнул я в микрофон. — Ты чего творишь?! Назад!!!
— Снесла курочка яичко, на! — ответил тот со злобным смешком.
И я вдруг понял, что он задумал. Пока бочка по инерции прокатится через поле "Теслы", она расплавится. Раскаленный металл будет съеживаться, теряя форму цилиндра, пока не сложится пополам. А если положить в бочку несколько гранат, они сами сдетонируют от высокой температуры, и произойдет взрыв почти у самого танка, внутри поля!
Эх, "Ящер" — молодец, но слишком уж это рискованно...
Я был уже метрах в двадцати от "шатуна", и его разлапистая громада возвышалась надо мной. Послышался металлический скрежет и зловещее жужжание электродвигателей: башня разворачивалась в мою сторону. Компьютер определил меня как приоритетную цель. Но одна из тридцатимиллиметровых пушек рядом с безвольно обвисшей мясорубкой дернулась в сторону "Ящера".
— Осторожнее! Пушка! — крикнул я.
Вложив все свои силы в последние прыжки, почувствовав резкую боль от перенапряженных растяжек ног, я, выдернув чеку, швырнул гранату в танк. Потом оттолкнулся от земли обеими ногами и, приземлившись на руки, кубарем прокатился по бетону несколько метров вперед, уловив краем глаза вспышку от гранаты и ярко-красный лазер, который зажегся на несколько секунд в паре метрах от меня.
В мгновение произошло несколько событий одновременно, и я далеко не сразу понял, что к чему.
Раздалась короткая очередь из пушки, о стену башни ударила ракета, в наушниках раздался леденящий душу оглушающий хриплый вопль, а на верхней части башни "шатуна", словно огненная корона, вырос столб огня и вздыбилась раскаленная сталь.
Почти в ту же секунду с оглушающим рокотом мимо меня пронесся на большой скорости БМТ, лязгая гусеницами и обсыпав мне лицо песком и мелкими камнями. Из его распахнутых десантных люков выпрыгивали кувырком фигуры паладинов.
Гигантский танк заскрежетал своими конечностями, качнулся вперед и с гулким громом упал на сгибы своих манипуляторов, словно встал на колени. Затем его повело в сторону, и он рухнул в направлении башни набок.
Земля гулко содрогнулась.
— Наши... — раздался тихий, клокочущий, искаженный голос "Ящера" в наушниках. Потом хрип и... тишина...
Я кинулся туда... на голос.
Фигуры паладинов подбежали к поверженному танку, занимая круговую позицию.
Обогнув огромный торчащий у меня на пути шагающий манипулятор, я кинулся к распростертому возле железной бочки телу десантника, напоминающему кучу камней.
Йорген и Сенька бежали с разных сторон.
На груди паладина зияло два черных входных отверстия, а его веснушчатое лицо с открытыми остекленевшими глазами было обращено к багровым ночным облакам. На нем застыла улыбка, искаженная гримасой боли, словно выражение легкой досады. Он был мертв.
"Я даже не успел узнать, как его зовут", — мелькнула в голове дурацкая мысль. Не суть важно, теперь уже это не суть важно... Важно, что он был с нами, а теперь — нет.
— Стоять всем! Не двигаться! — услышал я резкий грубый окрик. — Руки за голову, и назовите себя!
— Свои! — крикнул Йорген, поднимая руки.
— А мы чужие! — Голос звучал угрожающе.
К нам приближались две закованные в броню фигуры с автоматами на изготовку.
— Охотники Странный, Йорген и Гваделупа, — крикнул я в ответ. — Позывной "Ящер" погиб.
Я тяжело дышал, а руки мои била мелкая дрожь.
— Документы ваши! — Один из паладинов подошел к нам и протянул руку, голос его слегка звенел от некоего напряжения.
Каждый по очереди показал карман, в котором лежат наши титановые жетоны со штрих-кодом.
— Та-а-ак... — протянул паладин, изучая наши документы в своем КПК и шумно вздыхая, словно от какой-то обиды, — клички совпадают...
— Может, шлепнуть их на хрен? — спросил его напарник.
— Себя по заднице пошлепай, — не выдержал Йорген.
— Ты чего старшим дерзишь? — угрожающе дернулся паладин. — Я те щас по башке дам — позвоночник в трусы насыплется!
— Спокойно, сержант, — урезонил его наш проверяющий. — "Ящер" про них докладывал...
При этих словах речь его словно споткнулась слегка.
— Не уберегли братишку, суки! — крикнул тот, распаляясь и передергивая затвор своей "грозы".
— Сержант! Отставить! — рявкнул первый паладин, который, видно, был командиром десантной группы.
— Докладывайте, Охотнички, ядрена корень! — обратился он уже к нам каким-то глухим голосом.
— Следуя намеченным курсом с группой туристов в количестве семи человек плюс гид, — начал я, — получили сигнал бедствия от Гваделупы, который, будучи в Башне, попал в окружение. Я и Охотник Йорген решили провести эвакуацию. Позывной "Ящер" присоединился к нам, только когда пошли танки — мы укрылись в башне и, запустив турбины во время бури, атаковали шагоходы. Четыре машины было уничтожено при активном участии позывного "Ящер". В ходе операции туристическая группа, находящаяся в тыловых позициях, в здании котельной, была захвачена группой бандитов с неизвестной целью. Охотник Сибилла избежала захвата и занимает скрытую позицию в районе котельной. Мы предприняли прорыв к месту захвата группы и вступили в боевой контакт с шагающим танком типа "Нефилим". Во время предпринятого нами с позывным "Ящер" отвлекающего маневра позывной "Ящер" героически погиб. Последний "шатун" находится в районе захвата группы.
— Ясно все с вами. — Командир махнул рукой и опять как-то тяжело вздохнул. — Другое непонятно: откуда, блин, здесь эти гребаные цыплята повылезли? Да еще и целым взводом?!
— Понятия не имею, — ответил я, — явно не с целью нападения на наш отряд — это нецелесообразно.
— Нецелесообразно, — повторил командир задумчиво и вдруг пробормотал слегка дрогнувшим голосом: — Чуть-чуть, блин, не успели...
