— Да ты стремишься не только разозлить, но и оскорбить! — Раздражение моралями во мне быстро набирало рост. — Кажется, мы уже обсуждали эту тему.
— Да, я помню. Ты просила меня не лезть в твои дела.
— Вот именно.
— Считаешь, что в благодарность за спасение я просто должен спокойно наблюдать, как ты убиваешь свою душу? Ты же привыкаешь к такой жизни, к такой зависимости...
— Так по-твоему, я продажная девка?
— Нет. Ты — птица, которая добровольно ломает себе крылья, которая променяла небо на клетку.
Вот теперь моё терпение не выдержало.
— Всё. Уходи, — сказала я, указав в сторону прихожей. — Раз ты такой правильный, а я такая падшая, не стану тебя более напрягать моей глупой заботой...
— Я не говорил ничего подобного, — встрепенулся Соби.
— Нет, ты именно это и сказал! Сказал, что меня покупают!
К моему гневу добавилась ещё и обида, да такая сильная, что даже слёзы выступили.
— Милена, ты не правильно поняла! Я имел в виду...
— Мне плевать, что ты имел в виду! Мне не нужны ни твои советы, ни твоя жалость. И ты мне не нужен! Уходи, слышишь?! Тоже мне, праведник нашёлся!
— Ты обижаешься, потому что понимаешь, я прав, — не уступал противник. — Ты злишься, так как на самом деле хочешь быть со мной, но внушила себе, что это невозможно!
— Что?
Я замерла. Столь неожиданное заявление застигло меня врасплох. Даже слёзы застыли. А Соби, не давая мне опомниться, шагнул ко мне и заключил в объятья, страстно прошептав:
— Впусти меня в своё сердце, Милена. Я смогу вернуть тебе небо.
Я не выдержала проникновенный взгляд чёрных раскосых глаз, отвернулась. Глупо притворяться. Этот странный человек видел мою душу насквозь, читал, словно раскрытую книгу.
— Уходи. — Злость моя поджала хвост, но ещё скулила. — Не понимаю, почему ты убедил себя, будто я несчастна...
Внезапно раздался скрежет ключа в замке. Моя душа моментально свалилась в пятки. Даже не знаю, откуда у меня взялись силы, чтобы в ту же секунду оттолкнуть от себя рослого крепкого парня. А едва до меня донёсся ветерок сквозняка, я схватила Соби за руку и в панике помчалась с ним в кухню. Бедняга чуть не упал, поспевая за мной.
— Милая... — донёсся голос вошедшего в комнату Игоря.
Вбежав в кухню, я толкнула ошалевшего Соби к подоконнику, всучила ему в руки плеер и с мольбой в глазах простонала:
— Умоляю, сиди тихо. Я постараюсь пораньше его отправить.
Не дожидаясь какой-либо реакции, я поспешила в комнату. В поисках меня Игорь уже смотрел в сторону кухни.
— Здравствуй, дорогой, — направилась я к моему гостю, старательно унимая внутреннюю дрожь. — Извини, я сегодня опоздала. Всего пару минут назад домой пришла. Вот, только в душ собралась...
— Что-то произошло? — Игорь подошёл ко мне и поцеловал в лоб.
— Да в пробку попала. Там большая авария произошла.
— Понятно. А... — мужчина вдруг остановился, заметив на журнальном столике букет цветов, которые явно не он мне дарил, и в синих потемневших глазах сверкнула подозрительность. — Это что ещё такое? Откуда?
— А это?.. — как можно равнодушнее отмахнулась я. — У Карины День рождения было, и ей надарили столько цветов, что половину она раздала мне и девчонкам.
— И видно, тебе бóльшую половину? Странно, обычно женщины от цветов не отказываются.
— Прекрати ревновать, дорогой. Ну, посуди сам, если б цветы мне подарил мужчина, стала бы я держать их на видном месте, чтобы потом искать перед тобой оправдание?
Подобная версия Игоря, видимо, немного убедила. Уж не знаю, остались ли у него сомнения, но спорить он на эту тему перестал. Даже, как ни странно, улыбнулся мне и достаточно по-доброму.
— Я принёс тебе твои любимые пирожные, — сказал мой кавалер и продемонстрировал прозрачную коробочку, внутри которой красовались украшенные кремом бисквитные кусочки.
Но сладости меня сейчас совсем не радовали. Сердце продолжало нервно подрагивать, мысли в голове хаотично мелькали — я никак не могла придумать, как поступать дальше в создавшейся ситуации? Даже нужных слов не находила пока. Надо бы в ванную пойти, да разве можно оставлять Игоря без присмотра? Он же...
— Пока ты принимаешь душ, я заварю чай, — предложил Игорь, словно прочитав обрывки моих мыслей.
И сердце, и разум резко остановились. Я лишь представила, как Игорь входит в кухню, как видит там Соби, который вовсе не прячется, а гордо стоит и посылает сопернику надменный взгляд... И мне плохо стало. А едва я подумала, чтó именно при этом Соби может сказать, как в моих глазах потемнело.
— Милена, что с тобой? — долетел до моего сознания встревоженный голос. — Ты так побледнела вдруг... Ты больна? Хорошо себя чувствуешь?
Больна. Да. Это идея. За эту соломинку можно ухватиться.
— Да, мне немного нехорошо, — промямлила я.
Я не спеша отошла в сторону и устало опустилась на диван. Игорь поспешил ко мне.
— Что случилось? — присел он рядом.
— Простыла, наверно. Сегодня днём у меня даже небольшая температура была. Видно, во вторник я промёрзла, а в среду довольно легко оделась. Мне уже вчера некомфортно было.
Игорь поставил себе на колени коробочку с пирожными и бережно взял меня за руки, погладил их, потом коснулся моей щеки, лба. Но его взгляд стал постепенно терять волнение и участие и вновь приобрёл оттенок недоверия.
— А мне кажется, у тебя нет никакой температуры, — высказал Игорь.
— Сейчас нет. В обед мне Карина лекарство купила, и я сбила назревающий жар.
Я лгала так уверенно, что даже сама удивлялась своим способностям в притворстве.
— Надо было тебе отпроситься с работы, — продолжал переживать Игорь.
— Наверно, — вяло согласилась я. — Но директор дал срочное задание... Да и подумала, впереди выходные, отлежусь.
— Нельзя так пренебрежительно относиться к своему здоровью. Ты иди, ложись, а я заварю тебе горячий крепкий...
— Нет, не надо, — снова перепугалась я. — Не хочу выглядеть перед тобой слабой и жалкой. Я сейчас приму таблетку, и мне станет лучше. Иди, подожди меня в спальне.
И я послала моему любовнику самую ласковую улыбку. Но тот смотрел на меня строго.
— Какая спальня? — с упрёком произнёс Игорь. — По-твоему, я законченный эгоист? По-твоему, только ревновать умею? Раз ты заболела, значит, надо лечиться. Свидание сегодня отменяется.
— Но как же так, дорогой? — якобы опечалилась я.
— А вот так. Выпей лекарство и ложись спать. Где этот твой? Китаец?
— Отослала к Анжеле, как и в прошлый раз.
— Верни его. Мне будет спокойнее, зная, что ты в таком состоянии не одна. Он тебе хоть стакан воды подаст.
— Игорь, дорогой, ты самый нежный, самый заботливый мужчина, — заворковала я, преданно заглядывая в добрые синие глаза. — Мне очень жаль, что сегодня так всё получилось...
— Мне тоже жаль, — покивал головой Игорь. — Тем более что во вторник мы опять не встретимся.
— Почему? Снова командировка?
— Жене приспичило на несколько дней слетать к морю в Анапу. Так сказать, поймать солнце за хвост, — недовольно пояснил Игорь. — В воскресение туда, в четверг обратно.
Я низко опустила голову, но лишь для того, чтобы скрыть рвущуюся наружу улыбку. Как хорошо, что Игорь уезжает. Это значит, я смогу спокойно проводить Соби.
— Ну, ты что, расстроилась? Да брось. — Игорь обнял меня и прижал к себе. — Я буду тебе звонить каждый день.
Я согласно закивала головой.
— А ты выздоравливай. Не ходи никуда, лежи, отдыхай. Если к понедельнику не поправишься, возьмёшь больничный. Работа никуда не денется, здоровье важнее.
Я снова закивала. Мне повезло, что в тот день у Игоря было относительно хорошее настроение. Обычно он ворчал и высказывал недовольство, когда что-то мешало свиданию. А возможно, он и в самом деле по-человечески пожалел меня. Всё-таки Игорь хороший человек. И мне должно быть стыдно обманывать его. Должно быть, но не было.
— Ну, пойду я, — сказал мужчина, отстранившись от меня. — Вот, поешь пирожные. Сладкое улучшает настроение и восстанавливает душевное равновесие.
Я покосилась на кремовые сладости — где-то я уже слышала подобное изречение. Поблагодарив, я забрала себе коробочку. Потом вместе с ней вышла проводить гостя. Вместе с ней закрыла дверь и вернулась в комнату. Можно ли назвать сегодняшний день удачным для меня? В какой-то степени, наверно, можно. Тогда очень интересно, чем же он закончится?
Вместе с коробочкой я прошла в кухню. Соби стоял у окна спиной ко мне. Опершись руками о подоконник и уткнувшись лбом в стекло, он смотрел на улицу. Поставив пирожные на стол, я приблизилась к парню. Из-под его волос спускались тонкие проводки наушников, до моего слуха долетало тихое эхо музыки. Сегодня Соби вёл себя честно, хотя и пугал меня вначале непослушанием, в очередной раз играя на моих нервах.
Я подошла ещё ближе, совсем близко. Соби меня не слышал и не шевелился. Казалось, он был полностью погружён в какие-то раздумья. Что же мне делать с этим странным парнем? "Впусти меня в своё сердце". Да он давно уже там хозяйничает. Как же хотелось обнять его крепко-крепко и никуда не отпускать. Никуда и никогда. Хотелось. Но приголубить было боязно, а отталкивать душа уже не желала.
Я коснулась плеча Соби — парень вздрогнул и резко обернулся. Возникшая в его глазах тревога тут же сменилась удивлением. Соби выдернул из ушей наушники.
— Игорь ушёл, — проговорила я. — Возвращайся в комнату.
Не дожидаясь ответа парня, я развернулась и побрела прочь из кухни. У меня было странное состояние, будто я что-то делаю не так. Но вот что? Я машинально подошла к дивану, взяла брошенный на него мой халат. Неспокойно как-то на душе, неуютно. А может, я наоборот, что-то не делаю того, что надо бы сделать? Внутри ощущалось неприятное жжение и зуд. Войдя в спальню, я так же машинально положила халат на кровать и подошла к окну. Уже вечерело. Лёгкий ветерок трепал листья ещё зелёных деревьев. Мир, как мир, жизнь, как жизнь. И всё же что-то изменилось. Естественный баланс нарушен.
— Почему он ушёл? — услышала я за спиной спокойный голос Соби.
Вот он, источник всех моих душевных недомоганий. Ох, что же мне с ним делать?
— Я сказала, что больна, — отозвалась я, не отрываясь от пейзажа за окном.
— Ты расстроилась?
— Нет. Просто непривычно как-то. Впервые свидание не состоялось из-за меня.
— Ты уже привыкла жить по правилам. Уже привыкла к зависимости. — Голос парня звучал всё ближе. — И вот вдруг осмелилась какое-то правило нарушить. Но что в этом страшного? Ты можешь нарушить не одно, а все правила. В твоих силах их совсем уничтожить.
— Соби, прекрати.
Я повернулась. Парень стоял совсем близко. Его пристальный взгляд, казалось, просматривал каждую клеточку на моём лице.
— Чего ты боишься? — тихо говорил молодой мужчина. — Неужели саму себя? Но это же глупо.
Его рука легла на моё предплечье, вкрадчивый голос и проникновенный взгляд впитывались в мой разум, обволакивая его дурманом. Тепло руки дрожью пробежало по коже моего тела.
— Доверься мне, — шептали слова. — Выплесни чувства. Войди в это море и окунись в волну. Дай душе свободу.
Рука поднялась мне на плечо, скользнула на шею. Как же приятна её ласка. Лёгкий туман обволакивал сознание и застилал взгляд. Сопротивляться совсем не хотелось, и в тумане этом было так уютно. Сквозь него я видела, как приближались ко мне раскосые тёмно-карие глаза, заставляя нервничать моё сердце и волноваться душу. И всё же на разум туман ещё не распространился, ибо я сумела вяло отвести от себя мужскую руку и даже произнести:
— Не надо, Соби.
Тут мой друг внезапно выпрямился. Его взгляд стал странным — парень будто понимал, что происходит, но недоумевал, почему именно это и именно так. Полные губы обиженно дрогнули. Дыхание стало тяжёлым и шумным, грудь высоко вздымалась. Казалось, нарастал взрыв эмоций. Я готова была дать ответ. Но неожиданно Соби резко рванул на себе рубашку. Раздался треск рвущейся ткани, выдранные пуговицы разлетелись по сторонам. Я ахнула от неожиданности и уперлась непониманием в обнажённый мужской торс. Порывисто схватив меня за руку, Соби крепко прижал мою ладонь к своей груди.
— Если не веришь мне, тогда поверь хотя бы ему.
Под ладонью отчётливо ощущалось сильное биение сердца. Так отчётливо, что казалось, будто оно находилось не где-то в глубине груди, а прямо тут, под кожей. Я, наверно, даже могла взять его. Ну как после этого ему не поверить? Разве могло холодное пустое сердце быть таким большим, разве могло так беспокойно биться?
Соби нежно привлёк меня к себе. И я не выдержала, я сдалась. Я собственноручно разметала и без того уже почти разрушенные стены моей крепости и побежала... помчалась... полетела навстречу счастью. Наконец-то я это сделала.
Напрочь забыв о существовании Мира с его условностями и проблемами, я окунулась в бездну любви, воспарила в космос наслаждения. Я задыхалась в страстных поцелуях, горела в жарких объятиях. Моё страдавшее от холода тело впитывало этот жар так жадно, будто боялось, что он вот-вот остынет. Отвыкшая от свободы душа, словно ошалевшая, металась в порывах блаженства. Какой же я была идиоткой, если так долго насильно удерживала себя в блёклых каменных стенах своей пустой бесполезной крепости!
Одежда разлеталась в стороны, тела уже изнемогали от напряжения. Сейчас Соби было позволено всё. Абсолютно всё. Я добровольно и с радостью отдавала в его власть и тело, и душу, и сердце, и разум — всё моё естество. Сейчас я вся принадлежала только ему. Ему одному. Моему любимому мужчине. Мужчине, с которым мне хотелось быть вечно.
Это был ураган. Это были шторм и водоворот. Это было буйство стихии, полностью уничтожившее последние оковы навязанных душе предрассудков. Я тонула в глубинах страсти, сгорала в огне желания, я умирала от любви и возрождалась, чтобы снова умирать. Счастье, я нашла тебя!
Наверно это длилось долго, а может быть, и нет. Время было напрочь выброшено из жизни. Но вот в море сумасшедших чувств постепенно наступил штиль. Ощущая приятную усталость, я тихо лежала под одеялом и смотрела на любимого. Он тоже отдыхал. Лежал на спине, прикрытый тем же одеялом, глаза закрыты, черты лица расслаблены. Черты лица, которые я могла рассматривать бесконечно. Реснички чёрные густые, носик ровненький, губки полные мягкие нежные... Их поцелуями я ещё не насытилась. Сейчас отдохну немного и начну просить новую порцию. Они не откажут мне в этом наслаждении. Как же это прекрасно, что теперь я могу вот так свободно, без стеснения, обнимать моего принца и целовать его. И как я была глупа, что не позволяла себе этого раньше.
— Мне нравится, когда ты меня разглядываешь, — произнёс Соби и хитро приоткрыл один глаз. — Ты считаешь меня красивым?
Да. Теперь я была в этом уверена. Но вслух признаваться, естественно, не собиралась.
— Ничего так, симпатичный. Я плохо знаю критерии азиатской красоты.
— У всех свои критерии не зависимо от национальности.
Парень снова закрыл глаз, растянул рот в довольной улыбке. И тут мои колючки выглянули из-под желе истомы.
