Ниже, для удобства перечисляю список вещей с индийскими названиями, переведенными на русский язык.
Название по-русски — перевод (По-индийски.)
Ящик 1 — (Дизельный генератор).
Примечание:
Желательно не открывать — (Не кантовать).
Внутри:
— палочка 1 — (соединительные провода),
— клинышек 2 — (электрические лампы накаливания),
— колышек 3 — (видеокамера),
— щепочка 4 — (электронасос),
— дощечка 5 — (кондиционер),
— досточка 6 — (сервер),
— горшочек 7 — (бетоносмеситель),
........
— Очень интересно! — Пупочкин оторвал взгляд от большого перечня предметов. — И Вы думаете, что я — честный служака! С большим опытом поиска контрабандистов и всяких татей с большой дороги! Вот так, просто, возьму и поверю в то, что здесь кто-то чего-то нацарапал и даже не загляну вовнутрь?
— Человек передавший вещи, просил ящики не открывать, — караванщик нахмурился и начал нервно потерать переносицу носа. — Он предупредил, что солнечный свет вреден для предметов находящихся внутри. Более того! В случае проблем, онп опросил договориться с тем, кто захочет самостоятельно открыть ящики. — Говоривший замялся. Опустил глаза. Заговорщицки понизил голос. — Согласился выдать небольшую уступку за неудобства... Скажем — два рубля.
— Что-о? — мытник воскликнул во все горло.
— Три рубля... — ещё тише произнесли в ответ. Купец, немного струхнув, молча уставился своими большими, доверчивыми глазами грозному чиновнику в очи.
Перед таможенником только, что махнули красной тряпкой и громко воскликнули — "торо"! Он мгновенно закипел и "начал рыть землю копытами". — Да знаешь ли ты — кому, предложил взятку? — "Честный служащий" тут же подскочил к торговцу и схватил его за грудки. — А ну, лиходей! Признавайся, что там — внутри?
— Я... я не знаю, — караванщик покраснел. Он начал заикаться. — Что? Что, в-вы п-п-подумали? Я даже ни-никогда не осмелился бы на такое — чтобы лазить по чужим вещам. И вообще — это не мое! Я не знаю, что там. Мне просто сказали — это подставки под саженцы. Заплатили за доставку. А если там вдруг другое — то я здесь ни при чем... — Он отклонился от наседавшего служаки и закрыл глаза. Капли холодного пота катились по его высокому, белому лбу, на котором слиплись густые русые волосы.
— Ну, всё законноотступник! — чинуша просто шипел от ярости. — Всё — ты попался! Я правды не уступлю! Пеняй теперь на себя! А я, чувствовал, что здесь что-то не так! Я сразу понял, что здесь не чисто! А вы, разбойники — лиходеи... смеялись надо мной! Не верили в мой талант сыскаря. — Он поднял голову и громко крикнул стрельцам. — Эй, служба, ко мне! Хватай злодея! Вяжи супостата.
Феоктист не дожидаясь солдат, резво залез на повозку. Он гордо выставил ногу вперед и произнес с видом победителя. — Кстати если найдем спиртное — то тебя ждут пытки и лишение конечностей. Товар? А-а-а... — в казну его. А я... А мне... Меня повысят! — Он наклонился к ящику и стал срывать крышку приговаривая от нетерпения... — А если там фальшивые деньги — то вас — негодяев порубят на мелкие кусочки... А меня? — Слуга закона остановился от волнения на несколько мгновений ... — Вот это мне повезло!
Целовальник с трудом сорвал крышку... Внутри находилось именно то, что было указано в списках. А именно разные деревянные изделия с прикрепленными к ним номерками. Он бросился ко второму ящику с названием "Система видеонаблюдения" — (Не кантовать)... Открыл его. Увидел тоже самое. Перешел к третьему... — Везде были эти "проклятые" щепки, палки и мусор с прикрепленными к ним табличками.
Таможенник спрыгнул с телеги и раздосадовано сплюнул. Он зло уставился на караванщика. — Сколько ты говорил положено мне — чтобы я не открывал ящики?
— Т-т-три рубля, — "умирающий" произнес отрешенно. Он всё ещё не верил, что беда прошла стороной.
— Деньги давай! — Пупочкин повернулся в сторону казенной избы и недовольно крикнул писарю. — Ануфрий, тщательно перепиши всю лабуду которую они везут. За перепись возьми по двойному тарифу. Все-таки перевод с басурманского. А после скажи ребятам, что бы гнали их "в шею"...
Глава 29.
Осенний, порывистый ветер гнал по небу большие перистые облака. Он резкими рывками трепыхал уже начавшую желтеть листву на деревьях в неухоженной липовой аллее. Первые опавшие листья от его дуновений отрывались от веток и кружились в ярких разноцветных хороводах. В небе раздавались трубные звуки перелетных птиц, тянувшихся в южные, теплые страны. В давно покрашенных углах открытой террасы, что примыкала к помещичьему дому дрожали серебреные кружева паутины. Выцветшая ткань, которой были обшиты старые перила, оторвалась по краям и теперь негромко хлопала.
На веранде, за большим круглым столом сидел пожилой человек. Он прищурившись, смотрел вдаль аллеи и что-то в полголоса бормотал. Его ресницы часто моргали. От ветра у него слезились глаза. Но он не замечал этого.
— Дань, оброк, кормовые, дорожные, то — сё. Плата за всё! — рассуждал старец, глубоко погрузившись в свои мысли. — Царская казна пощады не знает! И каждый год — у них какие-то новые сборы, поборы, налоги, подати, — помещик глубоко вздохнул. Непроизвольно поднял руку и наконец-то вытер ладонью слезы, сбегавшие по щекам от ветра. Шмыгнул носом. — Вот так и живешь на свете — час от часа не легче! Где взять столько денег, чтобы не мучиться и наконец-то нормально вести хозяйство? Ну, не могу я с крестьян брать больше. Итак — всем недовольны. Зубы скалят. На Дон могут убежать. Землицы много — мужиков мало. Ещё мрут — как мухи. А земля? — Хозяин усадьбы задышал прерывисто, с посвистом. Его лицо стало сизым от прилива крови, по жилам и скулам стала "расходиться злость". — Каждый год урожай всё меньше и меньше! А нынче ещё и засуха — Он пошамкал губами. Тяжело выдохнул. Шмыгнул носом. — Участок у леса, распахать, что ли? А с болотом, что делать? Одни лягушки да мошкара. А платить приходиться за всё. Ох — батюшка — кормилец... Нахапал ты землицы! А теперь куды мне её столько?
Ветер принес паутинку на лицо человека. Старец небрежно убрал её. Почесал нос. Снова протер пальцами глаза.
— Может часть земли заложить в монастырь. — Он прищурил глаза. И начал что-то считать в уме. — Так монахи не лыком шиты — плохую землю не возьмут. Им — хорошую подавай! Да и рост назначат такой, что лучше уж сразу удавиться, чем платить по их закладным, когда время придет. Нет, это не выход. Не успеешь оглянуться, как тебя либо подставят, либо разорят. С церковью шутки плохи. Не монахи там, у паперти стоят — волки в живых шкурах. Жалость им не ведома.
Помещик поднял руки. Скрестил их и положил на стол. Начал задумчиво качаться вперед-назад.
— Эх, сдать бы землишку кому-нибудь в аренду! За хороший процент. Надолго! — Маятник остановился. Глубоко вздохнул. Начал сжимать — разжимать кулаки. — Только где же я такого сердобольного найду, чтобы работал на непригодной земле, да ещё деньги платил мне за пользование? Правильно. Нигде... Нет теперь таких! Ох, и оскудела земля русская на добрых — бескорыстных людишек.
— Аркадий Петрович — слуга перебил размышления старца. Он подошел к террасе и громко произнес. — К Вам гость. Молодой помещик Воронцов Алексей Петрович. Прикажите позвать?
— Воронцов... Воронцов? — начал вспоминать хозяин дома. Он недоуменно посмотрел на слугу.
— Сын Петра Воронцова — Алексей. Он приехал недавно из Новгорода. Только, что вступил в права своей вотчины. Его земли лежат за лесным озером. Он заехал засвидетельствовать свое почтение и познакомиться.
— Сосед? — хозяин усадьбы по-прежнему ничего не мог вспомнить про гостя. Он свёл губы уточкой. Сморщил лоб. Захлопал ресницами. Начал повторять полученные известия. — Приехал из Новгорода? Земля у него — за озером?
— Да, — прислуга решил помочь своему барину. — Вы про него говорили намедни с Рулькиным Иваном Ильичем. Он Вам поведал, что новый сосед юн, глуп и бестолков. По его словам только полный "лапоть" мог устроить непонятно, что в своей деревне. Крестьян кормить не на что, а он какие-то избы строит. Дорогу начал ремонтировать. Вышки ставит. Иван Ильич, верно, подметил, что он бес толку тратит последние отцовские деньги. Расходует их куда попало и без надобности. — Слуга прокашлялся. После чего добавил. — С вашего дозволения... Вы согласились со старым приятелем и назвали Воронцова ветреником и повесой.
— Сын Петра Воронцова... Ветреник и повеса, — наконец-то в голову хозяина дома начали приходить путные мысли. — Кажется, у него не осталось родственников? Пожилой барин задумался и задал себе вопрос. — Ни кого? — Это плохо! Хотя нет... Постойте! Ну, да! Он полный сирота? Это — хорошо... Это очень хорошо!
Старик "мгновенно" принял решение.
— Василий, подойди! — хозяин искривил брови и гневно посмотрел на слугу. — Ты, что такое плетёшь... — про нашего гостя? Да как ты посмел, холоп? — В его глазах внезапно вспыхнули злорадные, злые огоньки. — Ты разве забыл, что его троюродная бабка была родственницей моему праправнуку от двоюродного брата? А это, стало быть, что он мне праправнучатый троюродный племянник! С памятью у тебя — совсем плохо? Тебя, что? Давно не пороли? Или холодную забыл? — Старец сжал губы, после чего зло посмотрел по сторонам. — Ну, да! Так и есть! Я всё вспомнил! Зови сюда моего любимого племянника. Чего рот раззявил? Покличь его быстро! — хозяин усадьбы резко ударил ладонью по крышке стола.
— Сию минуту! — пожилой холоп, испугавшись барского гнева, молнией кинулся исполнять его повеление.
— Ах! Алексей... — старый хитрец прижал руки к груди. Прокашлился. И начал репетировать приветствие грубым голосом. — Племянник мой, дорогой! Грех нам старикам на свою долю жаловаться — Бога гневить. Мы, жизнь прожили! Глядишь, скоро помрем. О тебе, касатик, сокрушаюсь! — Не в деревне бы тебе тут киснуть, небо коптить, а в Белокаменной состоять при государыне-царице.
Старый "хрыч" недовольно сморщился. — Нет! Так не пойдет! Все-таки дальний родственник. Ни разу не виделись! — Он страдальчески шмыгнул носом, пустил слезу. — Алеша! Ты — ведь сынок Петра — моего любимца. Эвон, ты, какой стал... — да-а! Небось деревенька-то у тебя небольшая. Как она там зовется? Кажется — Таганово? И землицы-то у тебя — с гулькин нос. Всего триста десятин. Чем же ты крестьян, дворню кормить будешь? Ах, судьба — судьбинушка, горе — горьюшко! А самому прожить — как? Ведь такая засуха нонче? Ох, худо... худо...
Пожилой мужчина задумался на несколько минут. Поднял подбородок. Задумчиво погладил его рукой. Тряхнул головой. Сделал печальные глаза. Пустил скупую родительскую слезу. — Да! Так, гораздо лучше. — "Актер" мысленно похвалил себя за усердие и нервно сглотнул слюну. — Что? Ты — уже вырос? Как быстро летит время? Сколько же годков минуло с тех пор? Кажется, ещё совсем недавно мы с твоим дедом вместе ходили на ливонцев... или... на поляков? Ох, и погоняли мы их тогда — лихо! Да-а, славные денёчки были... А ты, стало быть, его внук! — Репетиция была закончена. Помещик вытер слёзы от резкого ветра. Шмыгнул носом и снова погрузился в раздумья. — Все-таки! Как хорошо и вовремя он зашел.
На террасу помещичьей усадьбы вбежал молодой человек в купеческой одежде. Его пронзительно синие глаза смотрели на пожилого мужчину весело, с огоньком. Вся сущность появившегося гостя проявляла сердечность и теплоту.
— Дядя! — помпезно произнес вошедший молодец, после чего широко развел руки и с радостью бросился обниматься. — Вы не представляете — как я рад! Оказывается, у меня есть добрый и отзывчивый родственник! Он меня любит и готов помочь в любую минуту! Какая приятная неожиданность! — Вошедший прижался щекой к плечу хозяину дома. — Надо же — поехал знакомиться с соседом, а оказалось свидание с родным, близким человеком. Какая приятная неожиданность!
— Подожди! — старик с трудом отбивался от "горячих" нежностей новоявленного родственника. — Да не прижимайся так ко мне! Отстань — раздавишь. — Он со всей силы начал отталкивать от себя гостя. Наконец-то освободился. Облегченно вздохнул. — Ну, давай! Отойди немного. Хочу посмотреть на сына Петра. Хорош... Хорош! — Хозяин усадьбы тяжело дышал из-за внезапных физических упражнений. — Алёша, присаживайся. Рассказывай. Говорят, ты прямо из Москвы.... Ну, чего там, на Москве нового?
— Знаете, дядя! — странник акцентировал внимание на последнем слове, а затем глубоко вздохнул. — Дома лучше! Воздух чище. При-ро-о-да... — Рязанцев показал рукой на липовую аллею качающеюся на ветру. — Красотища!
— Понятно! — старик засмеялся. Он достал из кармана платок и вытер слезы, выступившие от смеха. Шмыгнул носом. Хитро прищурившись, посмотрел на молодого родственника. — Ах ты, леший тя задери! В стольном граде устроиться не удалось — так! Никуда не взяли... — верно? Побегал... Попрыгал — как заяц косоухий — решил поехать домой?
— От чего же? — племянник торопливо начал оправдываться. — Знайте! Я желаю заняться торговлей. — Удалец подбоченился. Деловито выставил вперед ногу. — Буду продавать редкий — доселе неизвестный товар — тагонофель!
— Чаво? — собеседник широко раскрыл глаза и приоткрыл рот от удивления. — Повтори, чаво умыслил?
— Ну-у... Это... Вот... — "Юный артист" задвигал пальцами. Он попытался показать короткой пантомимой, что такое картошка и с чем её едят. — Да! Представляете! Для этого я купил самый большой амбар в Москве! — Рассказчик широко развел руки. Описал большой круг, показывая величину строения. — Возле батюшкиного дома строю такой же. И вообще! — "Мега" продовец задрал подбородок и поднял указательный палец. — За тагонофелем будущее! Я озолочусь на нем! — "Торгаш" чуть наклонился к старику. Оглянулся за спину. Заговорщицки понизил голос. — Вам пару мешков не надо — подешевле отдам?
— Что, ты! — глаза нового родственника засверкали. — А ты — затейник! — У старика от возбуждения порозовели щеки. Он поднял руки над столом. Хлопнул в ладоши и начал их растирать. — Всё как обычно! Тебе навешали лапши на уши. Убедили купить чего-то. А теперь это барахло нужно продать — верно? — Помещик дотянулся до руки Рязанцева и по-отечески похлопал ладонью по ней. — Подведем итог — деньги закончились! Мой племянник не солоно хлебавши поехал до дому.
— Почему сразу закончились? — деревенский романтик по-прежнему стоял на своём. Он постарался использовать убедительные и неопровержимые доводы в своих объяснениях. — Просто захотелось окунуться в лоно родного дома. Навести порядок в своей вотчине. Отдохнуть от суеты мирской.
— Ну, тогда вообще всё понятно! — Собственник поместья начал азартно ёрзать на месте. На висках мужчины проступили капельки пота от возбуждения. Он не заметил, как плед сполз с колен на пол. — Вот, Леша не слушал ты старших! Делал всё по своему — а теперь... Наверное — деньги не просто закончились — ты их проиграл! И чтобы погасить долг поехал по дальним родственникам за помощью! — Хозяин дома поднял одеяло с пола. Укутался. Выразительно уставился на путника, ожидая от него ответа.
