Не испытывали такого мощного голода. А многие заклинания чародеев теперь не могли причинить им вреда — их сопротивление магии увеличилось в разы.
Лучшее оружие против немёртвых отродий — это противоположность того, из чего они были созданы.
Свет — их неминуемая смерть, огонь — слабость их плоти.
Альбус был хорошим наставником, он научил Магнуса бороться против любой твари, давя на их слабые точки.
При создании живых мертвецов древние чародеи опирались на знаменитую пятёрку: Огонь, который разрушает. Вода, которая есть жизнь. Земля, которая созидает. Воздух, который развеивает. И Энергия, которая есть сам цикл жизни и смерти.
Всё в этом мире связывает эта пятёрка, и древние алхимики использовали живительные свойства воды, чтобы оживить трупы. Усилив врождённую связь с Землёй, они позволили этим тёмным тварям восстанавливать силы.
А извернувшись, чародеи смогли поделить Энергию, разделив её на Тьму и Свет. Тьму, которая поглощает, и Свет, который извергает.
Вампиры — мёртвые создания, жизнь которых происходит от Воды, хранится благодаря силе Земли и, проходя сквозь Тьму в их тела, дарует им подобие жизни.
Мерзким созданиям не нужно учиться своим силам, они для них естественны благодаря сильной связи.
Но в то же время их связь являет собой скрытую опасность.
Они — живые источники этих сил. Генераторы Тьмы, Воды и Земли. Но Вода более агрессивна по своей натуре, чем Тьма и Земля, и окажись они рядом с более мощным источником силы(например, зайдя в реку), они будут поглощены им.
Отсюда и древнее маггловское убеждение, что вампиры не могут пересечь "живую" воду.
Но это не касается тех вампиров, что обитают здесь, на этой земле. Благодаря союзу с демонами они обошли слабости, которыми платили за свою мощь.
Более того, сам Редстоун начал испытывать слабость на проклятой земле.
Его заклинания стали слабы и требовали намного больше сил на исполнение, а перемещение сквозь пространство поддавалось лишь если удаляться от источника Зла, что делало его миссию в десятки раз труднее.
Именно поэтому Магнус прорывался сквозь заросли в своём анимагическом облике, а не аппарировал по нужным координатам и не создал портал.
Но прошлое, вписанное в историю кровью тысяч волшебников, которые бросили вызов Злу и Добру и сражались за свою независимость от правил этих паразитов, не желая становиться для них живыми батарейками, имело ответ на всякий трюк "высших сил".
Четыре правильно расположенных рунических камня сведут на нет влияние злой земли на Редстоуна. Конечно, у вампиров всё ещё будет дарованный Злом иммунитет к их слабостям. Ну и пусть! Зато его силы не будут более подавлены. И тогда можно будет схлестнуться с ними! Поймать виновного, выбить из него ответы, а после — изничтожить!
До цели Магнуса оставалось каких-то двести — триста метров, когда он уловил звериный запах с той стороны, куда направлялся.
— "Оборотни!" — моментально сменив направление бега, подумал Редстоун.
Дикий вой, разнёсшийся над лесом, подтвердил его догадку. На его след вышли ещё одни жители этой тёмной долины, которые делили своё место на проклятой земле с вампирами.
— "Странно, что им потребовалось целых три дня, чтобы уловить мой след", — Редстоун ожидал этого. Было бы глупо уповать на то, что оборотни, чьи возможности возросли так же сильно, как и у вампиров, не найдут его. Только долгие часы, которые юноша посвятил ясновидению и толкованию будущего, позволили ему беспрепятственно устанавливать рунические камни, избегая встреч с тёмными тварями. Но всему приходит конец. Его везению — в том числе.
Отбросив все мешающие мысли, Магнус сфокусировался на своей цели — добраться до края проклятой земли и аппарировать подальше, там обождать пару часов в трансе ясновидения, после чего вернуться и установить последний камень.
Но все планы рухнули, когда расплывчатая тень, вырвавшаяся сбоку, сбила Редстоуна с ног.
В следующий же момент анимаг бросил все свои ментальные силы на усиление остроты восприятия своего разума.
Мир тут же замедлился.
Извернувшись в полёте, Магнус вновь приобрёл человеческую форму.
Резко выхватив палочку, он направил её на крупного оборотня:
— Varguntoten! — чуть ли не прорычал юноша заклинание, изобретённое древними германскими магами специально против оборотней. В отличие от множества других, более гуманных заклинаний, это должно было убить волколака.
Но тот лишь заскулил и бросился в кусты.
Собиравшийся добить тварь Редстоун едва не пропустил момент, когда на него выскочили ещё четверо волков.
— Talion Veritas! — высшее светлое заклинание сорвалось золотым бичом с конца палочки слизеринца, сбивая оборотней. Заклинание "Правда Равного Возмездия", так же известное, как чары "око за око, зуб за зуб", в этой ситуации подошло против этих тварей лучше всего. Четвёрка оборотней отчаянно взвыла, почувствовав на себе всё то, что хотели причинить своей жертве. Их мысли воплотились в реальность.
Множество укусов мощных челюстей и рваных ран от огромных когтей покрыли их тела.
Но это не могло остановить их надолго.
Не на проклятой земле.
Их раны даже не успели начать кровоточить, стремительно затягиваясь под влиянием их регенерации, которую в разы усилило то Зло, с которым они заключили союз, использовав кровь невинных волшебников.
Магнус прекрасно понимал, что так и будет. Потому не упустил своего шанса и, не став тратить время и силы на бессмысленную борьбу, перекинулся в добермана и бросился прочь, чтобы всего через пару десятков метров грудью налететь на очередного волка.
Не растерявшись, Редстоун, яростно рыча, впился клыками в горло оборотня, но взмах могучей лапы тёмной твари с лёгкостью отбросил анимага.
Жалкий скулёж вырвался из пасти волшебника, в которой всё ещё был немалый кусок мяса оборотня. Даже получив такой удар, Магнус не разжал челюстей — инстинкты зверя не дали сплоховать, а отбросив мага, тварь сама вырвала из себя кусок плоти.
Шатаясь, Редстоун поднялся на подкашивающиеся лапы и мутным взором уставился на огромного(не меньше трёх метров в холке) оборотня.
Плоть вокруг раны твари быстро отмерзала.
"Ещё чуть-чуть, и он сдохнет..." — колыхнулась в гудящей черепушки Редстоуна мстительная мысль.
Но оборотень безжалостно разбил надежды волшебника — с диким рёвом он просто вырвал отмёрзшую плоть и, отбросив её от себя подальше, припал на четвереньки, готовясь броситься на врага.
"Бежать?!" — оглядевшись, Редстоун понял, что, сфокусировавшись на одном противнике, не заметил, как был окружён целой стаей оборотней. — "Один, два... двадцать три", — сухо отметил анимаг. Тело и разум юноши уже отошли от удара волка и работали с невероятной скоростью. — "Бежать некуда."
В следующий момент пред волками предстал юноша в простых чёрных брюках и коричневой рубашке.
Увидев, что перед ним человек, самый огромный из оборотней расслабился и начал неспешно обходить свою добычу, словно чего-то выжидая.
— "Никогда. Никогда не применяй это заклинание, если есть другой выход!" — набатом в ушах Магнуса звучали слова наставника.
Неспешно подняв палочку, Редстоун внимательно следил за своими противниками.
— "Если же ты его применишь, чётко держи перед собой одну-единственную цель!" — вспоминал Редстоун наставления Дамблдора.
Сейчас ему пригодится вся его самодисциплина. Всё его хладнокровие. Вся его ментальная мощь.
— Infernum Ignis! — стоило этим словам сорваться с губ юноши, как в тот же момент из его палочки хлынул огромный поток пламени, а едва контролируемая ярость наполнила всю сущность молодого волшебника.
Пламя же рвануло во все стороны, поглощая всё, что было вокруг него, разрастаясь и разрастаясь.
Оборотни кинулись прочь, пытаясь спастись от огня, и у них это получилась. Кроме главной цели Магнуса.
Самый большой сгусток огня в форме пса накинулся на самого огромного оборотня.
— "Ещё чуть-чуть... И победа..." — капли пота застилали обзор юноши. Напряжение было огромным. Редстоун бросил все свои силы на то, чтобы удержать пламя под контролем. Яростный оскал появился на бледном лице слизеринца, который уже предвкушал смерть своих противников.
Ярость и гнев Адского Пламени будто бы стали его собственными.
— "Я смогу!" — пламя увеличило свой напор, догнав и других членов стаи, безжалостно пожирая их плоть. Дикий вой сжигаемых заживо тварей наполнил окрестности. Они бились в агонии, пытаясь потушить пламя. Их регенерация работала с бешеными скоростью и силой, давая им последние моменты жизни, полные запредельной боли.
Жить оборотням осталось считанные секунды.
Но внезапно пламя сгинуло.
Редстоун, упав на колени, обхватил голову руками.
Ужасный ментальный удар буквально распотрошил его разум, заставив упасть на холодную землю и, свернувшись калачиком, тихо выть от боли.
— Мантус, неужели ты не смог справиться с одним-единственным нарушителем?! Я всегда знала, что от тебя с твоей стаи не будет никакого толку... — раздался глумливый голос.
Не спеша, на поляну вышла бледноликая женщина, которая всем своим видом источала звериное желание.
Все её движения были наполнены непонятным простому человеку притяжением, приковывая взгляд к её достоинствам, которые едва прикрывались золотыми украшениями в виде шестигранных лепестков.
Величественно окинув место боя взглядом, женщина встряхнула рыжей шевелюрой и подошла к юноше.
Убрав одну из вырвавшихся прядей, женщина заодно провела рукой по своему золотому кокошнику, исполненному в виде полумесяца. Семь круглых сапфиров, возвышавшихся над полумесяцем в золотых каплях, засветились яркими цветами.
— Я забираю его.
— Он наша добыча. Он ранил меня. Руки прочь! — высоким голосом ответил ей лежащий на животе небольшой пухлый человечек, который секундой ранее был огромным трёхметровым волком.
— О нет, мой блохастый друг, — медленно покачала головой его рыжая собеседница, на пухлых губах которой расплылась глумливая улыбка. — Я схватила его. Не ты.
— Ты не посмеешь! — высокий голос толстячка приобрёл рычащие нотки, а тело его раздулось.
— Хочешь, чтобы Барбас узнал о твоём провале?
Стоило ему услышать имя их сюзерена, как из оборотня пропал весь боевой настрой.
— Проваливай, — рыкнул он. Тело толстячка затрещало. Начали ломаться кости. И в следующий момент перед рыжей женщиной возвышался огромный волк.
— Ты такой душка... Особенно когда злишься. Так бы и почесала тебя за ушком. Если бы не твои блохи, — рассмеявшись над своей собственной остроумностью, женщина схватила скулящего Редстоуна за волосы и, обратившись в туман, направилась прочь от поля боя.
34.
— Просыпайся, радость, — прильнув к телу юноши, рыжеволосая королева вампиров не отказала себе в удовольствии сперва облизнуть, а после и укусить свою добычу за ухо. — Ну же! — подразнив себя молодой и сильной кровью, вампирша отстранилась от своей жертвы и нанесла ему сильную пощёчину.
Поморщившись от звука удара, женщина покачала головой — ей, Лидии Сангвиплуф, пришлось идти на такие меры. И всё из-за того, что висящий перед ней на цепях юноша не реагировал на нежные ментальные приказы своей хозяйки, в которых она приказывала ему пробудиться.
Поэтому ей пришлось прибегнуть к такой варварской методике.
Лидия не любила таких брутальных методов — королева вампиров обладала огромной и сильной фантазией и постоянно при всяких зверствах представляла себя в роли жертвы. Что её раздражало.
Так что ни она сама, ни её птенцы не применяли насилие бессмысленно. Они не упивались физической болью своей жертвы.
О нет, они были более коварны. Они порабощали свой скот, влюбляли их в себя, а после — заставляли молить подарить им смерть кровавым поцелуем.
Коварно, изящно и просто эстетично. К тому же, такой метод охоты позволил им стать сильнейшими манипуляторами и менталистами.
Однако не всем нравился такой подход — множество других вампирических семей видели в этом слабость и постоянно совершали нападки на малочисленных детей Лидии и их пастбища.
Но то — дела прошедших дней. Теперь всё изменится. Наполненные демонической силой Зла, каждый из её птенцов стоит десятка других. А так как во всей Европе они — единственные вампиры, которые были достаточно разумными, чтобы заключить сделку с демонами... Именно они будут править старым миром, как сильнейшие живые мертвецы.
Во всяком случае, так считала Лидия и её поданные.
— Вижу, тебе всё ещё плохо? — участливо поинтересовалась она у ошалело оглядывающегося Редстоуна. — Но ты должен быть мне благодарен... Я ведь не лишила тебя воли полностью, — обворожительные полные губы вампирши изогнулись в невероятно манящей улыбке.
— Вампирша, — хрипло подал голос Магнус. — Королева, — установил он её место в иерархии кровососов.
— Умный мальчик... — благосклонно кивнула ему Лидия. — Скажи мне, душка, что ты здесь делал? Кто тебя послал? И не надо врать, что ты случайно пробегал мимо, — сразу же предупредила его королева, хищно оскалившись. — Хотя... Можешь попробовать. Мне будет интересно посмотреть, насколько хватит твоей упёртости... — многозначительно закончила Лидия, призывно улыбнувшись.
— Меня зовут Эмилио Дженкинс, и я правда хотел лишь посмотреть, что здесь происходит! — пугливо ответил ей Редстоун. — Я-я хотел узнать побольше об оборотнях! Мой брат, он болен этой болезнью! Я хочу облегчить его участь, поэтому стал анимагом! Я хотел всего лишь узнать от других оборотней, какого это, а они превратились и набросились на меня! Я вправду не хотел сражаться, лишь поговорить! И почему они вообще превратились днём, когда до полнолуния ещё две недели! — сорвался юноша в истерику, отчаянно забившись в цепях, которыми был прикован к стене. — Отпустите меня, пожалуйста, я никому не скажу о вас, я буду вам служить, только, пожалуйста, дайте мне пойти к моей семье, — плакал мальчишка.
Увидев такое зрелище, Лидия поморщилась.
Может быть такое, что её жертва не лжёт? Она не почувствовала с его стороны лицедейства.
— Посмотри мне в глаза, сладкий... — обхватив его лицо рукой, вампиресса заглянула ему в глаза, при этом так сильно сдавив свою хватку, что её длинные ногти впились в нежную кожу лица юноши.
Разум мальчишки предстал перед Лидией в девственном виде.
Видение за видением, воспоминание за воспоминанием, она проверяла слова Редстоуна, пытаясь удостовериться в его искренности.
Ведь если то, что он сказал, правда... О, тогда она сорвала величайший куш. Сильный молодой волшебник, причём крайне привлекательный. Он сможет помочь её семье возвыситься. А если он покажет себя с хорошей стороны, она даже подарит ему крупицу своей крови.
Уйдя в страну своих грёз, женщина не заметила, как сильно побледнел "Эмилио Дженкинс".
Слизеринец же сейчас совершал геркулесову задачу.
Уставший после боя, с развороченным разумом, Редстоун импровизировал — он без устали создавал новые воспоминания выдуманной жизни, подсовывая их вампирше, склеивая их, словно они и были его настоящей жизнью. Никогда в жизни он не проделывал ничего более трудного, да ещё и так быстро.
