— Брат и сестра...
— Не... тормози! Один из них родственник, а иной чисто по паспорту со штампом из Загса. Так что выбирай себе либо брата, либо сестру, и желательно троюродного!
— Тогда лучше брата, хотя нет — сестру! А то моя жинка меня заревнует к жене троюродного брата! Зато к сестре не станет?
Троюродная сестра и предупредила своего мужа, чтобы тот не заглядывался на местных доярок, пообещав глаз с него не спускать.
— Ну, милая...
— Смотри у меня, дорогуша...
— А парни в деревне найдутся... — осеклась Дарья. — Ой, у Парыжу есть?
— У меня сын...
— И сколько ему стукнуло?
— Тебе в самый раз сойдёт... за родственника...
— А чё, я не прочь с ним породниться... — хихикнула Дарья.
— Додик! — изумилась мама. — Ты что такое несёшь?
— Пока что ничего — яйцо высидеть не смогу, а и выносить!.. — погладила себя Дарья по животу.
— ?!!..
— Да шучу я, аки деда!
— Правда, милая, она у нас совсем взрослая стала?
— И это в 12 лет, дорогуша!?
— А чё, — ввернула Анфиса. — Нынче по телевизору рассказывали и даже показывали, как у одних детей в 11 лет уже ребёнок появился. Кажется, это было в Бразилии?
— Мы не в Бразилии! А России!
— Точно, хочу во Францию — в столицу любви! — засуетилась Дарья в продолжении. — Лямур!
— Амор... — подсказал отставник, как будет звучать любовь по-французски.
— Садом и Гоморра! — не согласилась мама.
— Лады, кажись, разобрались, — лукаво подмигнул отставник местному аграрию. — Поехали на гости, родственник...
Миновав знак на дороге, залётные гости с нескрываемым интересом следили за постоянно изменяющимся и открывающимся их взору ландшафтом сельской местности.
Вдалеке на отшибе у дороги показалось какое-то полуразрушенное сооружение и напоминало то ли каменный памятник-стелу сродни ударникам труда, то ли монументальную аббревиатуру колхоза-совхоза.
— А это чё за пирамида Хеопса?
— Скотомогильник... — сказал вполне спокойно аграрий.
— Чё?
— Мор скота у нас был — ящур свирепствовал, вот и пришлось устроить скоту братскую могилу...
— Ура! Да тут доисторические рептилии водятся, — изумилась Дарья. — Будем с тобой, Кекс, на ящуров охотится!
— Ящур! Какой ящур? И где? — переполошилась мама.
— Да не беспокойся ты так, милая, — постарался унять её страхи отец семейства. — Ящур — это не ящер, а обычная смертельная болезнь животных! И также очень опасная для человека...
— Что?!
— А что!?
— Да у них тут эпидемия, дорогуша!
— Так ведь была, милая...
— И кто тебе о том сказал? Ты же знаешь, как у нас это делается — достаточно сказать: опасность миновала — и всё! Нашёл, кому верить! У нас все только и могут врать! Те же врачи!
— А причём тут медики?
— Сам видел, кто у них дежурит в развалившемся ФАПе — какая-то ведьма и страшнее цыганки...
— Неужели? А мне показалось...
— Что? Ты строил ей глазки? Это правда?
— Ну, милая...
— Ой, не ври, дорогуша! Хуже будет...
— Да после того, что пережили... — подал голос морской волк. Его по-прежнему укачивало, но шума прибоя или разбивающихся волн о борта судна не слышал, притом, что кузов выглядел, как некая спасательная шлюпка и натовского образца по форме напоминая огромное корыто. — Вряд ли...
— Это кузов грузовика! Мы на суше, пень трухлявый! — залепила Анфиса.
— Правда?
— Самая, что ни на есть! И едем — не поверишь...
— Уже...
— В Париж! Каково?
— Че-чё? Я и заграницу к врагам? Да не сдамся!
— Париж, да не тот — и наш...
— Неужто победили! А дошли до западного побережья Атлантического океана? Ура-ра-А-А...
— Ты чё, пенёк трухлявый, совсем голову потерял? И круто же тя контузило, а та баба в развалюхе! И чем только опоила? Чё за зелье подлила?
— А разве мы не воевали?
— Ну, как те сказать, шоб несильно огорчить... — огорошила Анфиса. — Третьей Мировой не было, а простой вооружённый конфликт и в дачном посёлке. Припоминаешь?
Стараясь проанализировать поступившую ему извне информацию на корку головного мозга, морской волк впал в ступор. Похоже, что морщины на лбу заменяли ему разгладившиеся внутри черепа извилины.
— Деда, держись... — присоединилась внучка к нему. — Уже всё позади — прорвались, правда, с боем пришлось, но всё хорошо! А давно позади! Не тупи!
— Да уж... — заявил он, немного подумав, — тут как водится: без пол-литра не обойтись, а маловато будет!
— Говно вопрос, а не проблема, — подал голос какой-то посторонний тип из кабины грузовика. — Ща за встречу и отметим!
— Это кто там, а?
— Типа родня объявилась, и там, где не ждали отыскать! А счастье-то какое, и подвалило! Едем в Париж! — не унималась Дарья.
— Ну да... — кивнул морской волк. — Да ну!
— Угу, деда! Ты лежи, тебе нельзя напрягаться, а голову — подавно! Чревато, и чем — ни мне тебе говорить!
Наконец-то показались очертания Парижа. Вопрос — какого века были руины — оставался открытым. Морскому волку показалось: случился провал во времени.
— Да нет же, просто наш родственник живёт в населённом пункте схожем по названию со столицей Франции. Вот только жаль, что на этом все совпадения и заканчиваются...
— Устами ребёнка глаголет истина, — подтвердил неизвестно откуда нарисовавшийся родственник, а продолжавший крутить пятое колесо в грузовике, располагаясь в кабине.
— Я гляжу, — заметил к слову отставник, — у вас тут тоже без боевых действий не обошлось? А продразвёрстки?
— Да не, это у нас обычная картина...
— Приплыли... — выдали пассажирки в кузове.
— Ага, почти приехали... — отреагировал на их заявление аграрий. — Вон там мой дом! Не хоромы, но жить можно!
— Какой-то странный он у тебя... — приметили нарисовавшиеся родственники на возвышенности одноэтажное строение и сильно вытянутое по форме. — Не дом, а...
— Коровник и есть, а был! Из него и лепил дом, точнее перестроил! А взял за основу его стены! Тесть удружил!
— Да, не жалует он тебя, — мгновенно пожаловались бабы в кузове.
— Первое впечатление всегда обманчиво, — напомнил отставник: это главное правило — ввести в заблуждение противника и застать врасплох.
Но кто и кого — колхозник их. Он и впрямь оказался аграрием — местным фермером. Выскочившая из дома гарная баба обрадовалась пополнению. Она-то решила: он привёз ей гастарбайтеров.
— Нихт...рена себе, а заявочка... — отреагировал отставник. — Вот те и родственник!
— Ты чё такое городишь, Любаша? Какие ещё батраки? И не рабы они вовсе! Живём в 21-м веке!
— Ага, и как водится в Париже!
— Это уж своему отцу скажи в знак благодарности за название села!
— Вот возьму и уеду от тебя к нему в Москву...
— А говорил: он у тебя председатель сельского совета... — шепнул на ухо отставник "родственничку".
— Да это очередная хохма тестя! Обозвал столицей то место, где сам живёт! Не свезло ему осесть там, где мечтал, вот и сделал себе и тёще подарок в виде Парижа и Москвы.
— А живёт там небось в небоскрёбе?
— Ну да, построил себе над гаражом чердак летний и...
— На себя, посмотри, Колун! — уважила жена агрария.
— Типа, Колян? — только теперь дошло до отставника: забыл узнать имя у родственника, избежав прокола по чистой случайности. А и впрямь дело случая. — А тесть твой кто?
— Вован... Ой, Владимир...
— Владимирович?
— Николаевич! — поймал аграрий на себе недобрый взгляд жены. — И мать её... то есть тоже наша — Змия...наида Дмитриевна.
Жена продолжала ждать от колхозника вразумительного ответа на читающийся в её глазах немой вопрос: "Это кто такие? А что за люди?"
— Знакомься, любимая, это мои родственники... правда дальние, а очень далёкие...
— Живём далеко... — улыбнулся наигранно отставник. — А так я вроде как прихожусь ему двоюродным дядей, а моя дочь, стало быть, троюродной сестрой, а её, и моя внучка...
— И Жучка? — приметила гарная баба у девчонки на руках собаку. — А явно сучка?
— Не, Кекс он у меня — и кобель! — заявила Дарья.
— Надо бы встретить, Любаша, как полагается по старой русской традиции!
— Так ить в Париже обитаем, а не в Москве!
— Ну, Любка, ты чё, как не родная, а? Всё-таки, какая ни есть, а родня моя!
— Да мы сами не злоупотребляем, а от чая не откажемся...
— На дорожку? — молвила хозяйка, словно уже спроваживала "родню" мужа за порог, давая от ворот поворот.
— Ну чё ты... Вдруг и впрямь помогут по хозяйству?
— Ух ты! А у вас и зоопарк имеется? — радостно воскликнула Дарья.
— Знать городские... — отметила лишний раз для себя Любаша. — Тогда зверинец, если на то пошло...
Позвала сына.
— Ну, ма... — появился толстяк.
— Вот те и амор, внучка, — усмехнулся отставник.
— Ватрушку выплюнь изо рта и иди поздоровайся с родными отца...
Отерев руку о зад, толстый мальчуган подошёл к Дарье.
— Мопс... — протянул он ладонь для приветственного рукопожатия.
— А я Даша...
— Я про собаку...
— Кекс...
— Та ни, то ватрушка, — принялся доедать её...
— Ильюшка... — подала голос Любаша, наседая на сына.
— Илья, стало быть...
— Иль не я... — оказался с юмором парнишка.
— Споёмся...
— А...
— Нет такой ноты, и всего семь! Как и нас...
Это уже Дарья сказала для хозяйки дома.
— ...собака? — напомнил Илья.
— Мы с ней едим как один взрослый постоялец.
Очередное заявление девчонки расставило всё на свои места.
— Ну, Любаша...
— Не зли меня, Колун!
— ...мечи, хозяюшка, что есть в печи, а не икру ... — подсуетился отставник. — Деликатесов нам не надо!
Вроде разобрались, что к чему. И если взрослые родственники пожелали отдохнуть с дороги, то девчонка напротив осмотреться.
— Покажешь, Илья, кто у вас живёт в зверинце типа зоопарка?
— А чё я? — тянуло его к столу.
— Да выплюнь ты эту плюшку изо рта, Илья!
— Ватрушка это!
— Дал бы попробовать...
— Ага, я бы дал, но не ватрушку... — рассмеялся озорно Илья.
— Жадина... говядина! А по жизни хряк! У, жирдяй!
— Нормальный я... — не согласился Илья. — И в меру упитанный!
— Ага, одно слово — Карлсон! Вот только в одном месте не хватает пропеллера! Ну, ничего, я это мигом исправлю! Взять его, Кекс...
Питомец девчонки первым делом отбил остатки ватрушки. Но у Ильи нашлась ещё одна. Он вытащил местное лакомство из кармана.
— Может, угостишь? — не особо надеялась Дарья на гостеприимство Ильи.
— А чё мне за это будет? — заинтересовался он.
— Честно?
— А то...
— Ничего плохого! Так что считай: тебе повезло со мной...
— Типа угрожаешь мне, мелюзга?
— Как могу, ведь родственники...
— И чё?
— Делись...
— Делать мне больше нечего! Сама гостинцы гони!
"Вот и поговорили", — уяснила Дарья.
— Дома поговорим, а пока что давай, продолжим осмотр твоего хозяйства, селянин...
— Парыжане мы!
— Ах да, чуть не забыла! Хрянцузы...
— Русский я...
— А так с виду и не скажешь! Жадный как...
— Кто?
— Да есть тут одна национальность, о которой промолчу, а то ещё поссоримся, да не хочу! Родня какая-никакая...
— А ты ничего такая... деловая... — положил глаз Илья на Дарью.
Та бы на него в свою очередь кое-что, а и натянуть кое-куда была готова то самое, но тот опередил, наступив на грабли.
— Блин... — отвалился наземь юный парижанин, считая звёздочки, замелькавшие хороводом вокруг лица девчонки.
— Ты как, Илья? А богатырь!
— Это кто меня и чем — ты?
— Нет, грабли...
— Блин... — повторил любимое выражение Илья, видимо потому, что оно напоминала ему о еде, являясь аналогичным сельским блюдом.
Хотя Дарья сама бы не отказалась отведать его, не опасаясь испортить фигуру.
— Ты куда это смотришь?
— На тебя. А куда же ещё? Стоишь передо мн-Ой...
Даша отпустила грабли, и они ещё раз зацепили древком по лбу Илью.
— Если не забыл — родственники!
— И чё? В Париже — я слышал — даже меж кузенами и кузинами "это" было... — забыл вертевшееся слово на языке паренёк.
— Амор? — подсказала Дарья.
— Во-во... — шмыгнул расквашенным носом Илья.
— То-то и оно — не любовь!
— А чё — не веришь в неё — и после первого раза?
— Видать тебя сильно грабли трахнули?
— Я не такой! Нормальный я...
— Ну да, одно слово — му...
— Сама корова!
— Ну точно — не мужик, а боров!
Детвора разругалась. Но быстро помирилась.
— Ватрушку будешь? — побрезговал "парижанин" употреблять её в пищу после того, как уронил на землю.
Зато Дарья отнюдь — ничуть. Она отломила испачканный край в песке и сунула Кексу, а сама добила иную половину местного лакомства.
— Вкусно... — заметила она к слову.
— Маман готовила, — сделал акцент Илья на "благородном" происхождении — своём рождении в "Париже".
— Ну да, куда мне столичной девице из России до тебя — богатыря!
— Да, я такой, — напыжился Илья, раздуваясь ещё больше. — Смотри, какие у меня мышцы на руках!
— Ага, как вата, — потрогала Дарья.
— Много ты понимаешь!
— И груди, как у бабы...
— Завидуешь? — нашёл Илья, чем уколоть в ответ Дашу.
— А куда мне торопиться — успею ещё обзавестись...
— Типа силикат засунешь? Клеить будешь?
— Тебя в будущем — даже и не надейся! А размечтался...
— Я это...
— Чё? Стесняешься меня?
— Не, могу покатать...
— На себе? Или на лодке?
— На коне...
— Богатырь... — прозвучало убедительно заявление из уст Дарьи сродни тому, если бы сказала чуть иначе и проще — мужик.
— Рыцарь... — напомнил Илья.
— Ах да, в Париже! Чуть не запамятовала! Значит, я получаюсь — дама?
— Ты — не смеши! Ещё ребёнок!
— А сам чем лучше? Какой ты рыцарь, когда ещё мальчишка! И помниться мне: они состояли в служках при рыцарях, и даже не орденоносцах! Убирали за рыцарями и их конями кое-что... — намекнула Даша на то самое, во что вляпался Илья, не заметив при разговоре с ней.
— Дерьмо...
— Я рада, что мы поняли друг друга...
Вот тут и появилась подруга, живущая с Ильёй по соседству.
— Привет, какашка!
— Это кто? — не то что бы приревновала Дарья, просто поинтересовалась, заинтересовавшись особой не отличающейся ничем по фактуре от Ильи, разве что по половому признаку.
— Наташка... — отмахнулся от неё Илья.
— Э, я не поняла! Чё за девка там у тя? — пыталась соседка перелезть через забор, да пока что плохо получалось — забраться никак не удавалось. В итоге сломала и также упала, как чуть ранее Илья.
— Корова... — не выдержал парнишка.
— Сам ты бык!
— А я... — стремилась Дарья познакомиться с соседкой.
— Коза ты! Чё пристаёшь к моему парню?
— Типа ещё одна хрянцуженка, а та ещё парижанка! Этикет и всё такое... — улыбнулась Дарья, делая замечание в адрес селян.
— Слышь, коза! Вали отселя!
— Как только, так сразу! А чё ща-то?
— Нет, я не поняла, Илья! Она чё — нарывается?
Тому явно льстило, что девчонку могут подраться из-за него.
