— Ну, зачем же мне его везти самому? — тонко усмехнулся Леон. — Мы с Чьяко уже согласовали, что государство купит у меня столько, сколько потребуется, чтобы оказывать бесплатную помощь пострадавшим. А уж о доставке ты с ним сам договаривайся.
Ага, купит — процентов на двадцать дороже, чем в среднем на рынке. Интересно, сколько со сделки поимеет Чьяко?
— Коммерческие дела вы можете обсудить позже, — резко сказал Мардон Навахо. — Сейчас у нас другие проблемы. Слухи о взрыве просочились в прессу по всему Кайтару. И не просто слухи — кто-то сделал записи переговоров в эфире с упоминанием "флота паладаров". Бульварные газетенки еще вчера вечером вышли с сенсационными заголовками, на независимых радиостанциях "экспертов" развелось больше, чем тараканов. То, что контролирует "Свободная пресса", пока что дает сдержанные комментарии, но затыкать им рот слишком долго я не могу и не хочу...
— В Амме уже три депутатских запроса насчет случившегося, — вставил Мессер дель Витагон. — Точнее, было три — когда я рано утром общался с директором секретариата. Сейчас, наверное, уже полсотни. Насчет Уммы даже фантазировать боюсь.
— В общем, — Навахо недовольно зыркнул на спикера Аммы, — не позднее полудня мне нужна официальная версия событий, которую озвучат мои газеты и телеканалы. Хавьер, ты принес то, о чем я думаю?
— Да, — Деллавита толкнул коробку по столу в сторону Навахо. На полировке стола протянулись глубокие царапины. — Три ленты — взрыв и предшествующие события с разных точек. Мои наблюдательные пункты снимали почти с того самого момента, как кольчон внезапно раздулся.
— Мардон, мне сделаешь копию как можно быстрее, — премьер постучал по коробке пальцем. — Нет, две... три копии.
— А можно пояснение для глупой женщины? — томно протянула Кеоварита. — Все-таки что там у вас случилось вчера? И как оно связано с нашими друзьями оттуда? — она ткнула в потолок пальцем с длинным наманикюренным ногтем.
Премьер досадливо стукнул ладонью по столу.
— По информации от Генерального штаба, к Барне пришел странный кольчон, — пояснил он. — Когда ВВС попытались отбомбиться по нему по обычной схеме, он внезапно вырос вверх на три с половиной цулы и уничтожил почти всю эскадрилью. Командир ближайшей военной базы приказал гражданским властям эвакуировать город, а губернатор дестры наложил в штаны и побежал к Чужим за помощью. Ну, те и помогли... на свой манер — словно термоядерной бомбой долбанули. Х-х-ходер! Обещали же, что станут держаться тихо, как мыши! Мы только посмотрим, только посмотрим, карраха!
— Не ругайся, Чьяки! — Кеоварита обиженно надула губы. — Я же все-таки слабая женщина.
— Да? Интересно, тот следователь из прокуратуры, которого на днях похоронили, тоже так думал? Не знаешь случайно, что с ним произошло?
— Ну Чьяко! Ну, умер он. Говорят, улицу перешел неудачно, под машину попал...
— Насчет машин и улиц, Кармита, мы с тобой потом поговорим, отдельно, — пообещал Ментеллано, просверлив ее взглядом. — В присутствии генпрокурора — у него тоже есть, что тебе сказать хорошего. Он почему-то крайне не любит, когда его людей убивают, пусть даже они клинические идиоты и намеков не понимают. Но о тебе потом. Значит, так. Информирую всех, что...
Тихо прозвенел телефон на стоящем у стены журнальном столике. Премьер дотянулся до него и сдернул трубку.
— Что? — резко спросил он. — Да, пусть пройдет. Майя явилась, — пояснил он, зло бухая ни в чем не повинную трубку на аппарат. — Значит, информирую о том, что Малый кабинет всю ночь совещался, а также консультировался с Народным Председателем Ставрии по прямой линии. Поскольку все согласились, что после подобного инцидента скрывать присутствие Чужих больше возможности нет, решено, что мы официально объявляем об их появлении в самое ближайшее время. Неофициально все заинтересованные стороны на Типпе, Торвале и Могерате проинформируем в кратчайшие сроки.
— "В ближайшее время" — когда точно? — поинтересовался Капурри. — Два дня? Три? Мне важно знать — братец у меня отчета требует.
Братец? Хавьер напрягся. Наверняка речь о среднем брате в семье, епископе Капурри.
— Кстати, что там с церковью? — нахмурился премьер, чьи мысли, видимо, пошли по тому же пути. — До них уже дошли слухи про Чужих?
— Синклит должен собраться сегодня. Однако неформальные консультации уже идут вовсю. У церкви Рассвета собственные агенты повсюду, а в Барне и окрестностях — восемь монастырей. Не удивлюсь, если эфир во время боя прослушивали не только военные и журналисты. Так что там со сроками объявления?
— По мне — так хоть сейчас.
Присутствующие резко повернулись к бесшумно распахнувшейся двери. Сэрат дэйя Майя, в полной мере насладившись произведенным эффектом, неторопливо прошествовала к собравшимся и уселась на свободное место, далеко отодвинув стул от стола. Сегодня Чужая выглядела черноглазой жгучей брюнеткой с высокой грудью, узкой, как у осы, талией и широкими тяжелыми бедрами. Ее волосы оказались забранными в высокую прическу, украшенную сапфирами, и выглядела она суровой и неприступной, словно светская львица на официальном приеме. Нижнего белья, однако, она не надела, и могератское платье — тесно облегающее, с глубоким декольте и подолом до пят, разрезанным сбоку едва ли не до подмышки — выглядело на ней более вызывающим, чем полная нагота. О том, кто она такая на самом деле, напоминали лишь условленные мушки на правой щеке, расположившиеся правильным треугольником острием вниз, словно верхняя половина Стабилона. Кеоварита возмущенно наморщила нос, но промолчала.
— По мне, так хоть сейчас объявляйте, — повторила Майя, забрасывая правую ногу себе на колено так, что подол платья опасно сполз набок, обнажив идеальной формы бедро и ягодицу. От нее донесся слабый, но возбуждающий запах духов. Хавьер, почувствовавший резкий приступ вожделения, поспешно отвел взгляд. — Поскольку публичные легенды и у дэйи Карины, и у дэя Саматты сдохли так же эффектно, как и кольчон, смысла тянуть больше нет. Что насчет завтра?
— При всем моем уважении, дэйя Майя, — ответил невозмутимо рассматривающий ее Капурри, — то лучше бы послезавтра. По моей информации, часть епископов... э-э, опасается, что появление пришельцев из космоса плохо скажется на ключевых положениях доктрины, и на их убеждение придется потратить определенное время...
— Иными словами, дэй Леон, — холодно усмехнулась Чужая, — твердолобые ортодоксы боятся, что наше появление пошатнет основные догматы учения Рассвета, а вместе с тем уменьшит паству церкви и ее доходы? Вот уж на что мне глубоко наплевать! Кстати, можете довести до своего брата, что Карина наткнулась в Барне на одну церковную якобы больницу, а фактически — на заведение по скорейшему сведению людей в могилу. Она вообще-то девочка застенчивая и вслух ругается редко, но, насколько я ее знаю, сейчас она в тихом бешенстве. Она профессиональный врач и почему-то полагает, что больных следует лечить лекарствами и скальпелями, а не молитвами и тухлой святой водой, которую тамошние монашки набирают едва ли не из канализации. На вашем месте я бы ее не провоцировала лишний раз — помните, что случилось с кольчоном?
Ну разумеется. Хавьер понадеялся, что выражение его лица ненароком не изменилось. Намеревались паладары уничтожать кольчона таким эффектным образом или же все и в самом деле произошло случайно, но факт остается фактом: кнут они продемонстрировали весьма впечатляющий. Пряники у них, правда, тоже выглядят очень вкусными. Что-то еще беспокоило в словах Чужой, что-то очень неправильное, но что, Хавьер понять не мог.
— Я бы тоже попросил два дня, дэйя Майя, — буркнул премьер. — Слишком многие обидятся, если о появлении Чужих они узнают из телевизора. Кроме того, и нам, и ставрийцам нужно собрать журналистов, доставить их в Минкок, организовать единовременную радиотрансляцию на три основных континента и тому подобное. Раньше чем послезавтра физически не получится.
— Вы хотите объявить о нас миру на заседании Мирового совета?
— Сразу после заседания, дэйя Майя, само заседание сделаем закрытым для прессы. Я как раз хотел ознакомить вас со сценарием. Сначала экстренное заседание Совета, которое Кайтар со Ставрией уже инициировали, потом большая пресс-конференция. Кстати, на заседании заодно решим вопрос с признанием Хёнкона в новом качестве.
— Хорошо. Я транслирую ваше предложение остальным.
— Договорились. Кстати, дэйя Майя... я выражаю искренние соболезнования по поводу гибели паладара Рисы Сереновой. Ее героическое самопожертвование...
На сей раз Хавьер дернулся вполне отчетливо, словно его ударило током. Внезапно он понял, ЧТО казалось неправильным в словах Майи.
"Сейчас она в тихом бешенстве".
Карина Мураций, она же Риса Серенова, в бешенстве.
В бешенстве.
Сейчас.
РАЗВЕ ОНА НЕ ПОГИБЛА?!
— Спасибо за теплые слова, дэй Чьяко, — перебила Майя премьера, — но игру можно прекращать. Слишком много свидетелей оказалось у той маленькой сценки на пляже, слишком многие изучат ее под микроскопом, так что ложь все равно выйдет наружу. Делюсь с присутствующими информацией, которую мы изначально не хотели озвучивать из-за возможного недопонимания. На самом деле ни один паладар никогда не ступал на поверхность Паллы. Дэйя Карина — не исключение.
— Прошу прощения, дэйя Майя? — нахмурился Навахо. — А с кем мы сейчас разговариваем?
— Вы имеете в виду это? — Майя постучала себя по носу пальцем. — Человекообразный киборг. Чоки. Кукла. Дрон. Дистанционно управляемый коммуникационный терминал, если хотите. Мы не можем существовать в аномальном пространстве, а потому вынуждены спускать к вам устройства-посредники. На самом деле мы находимся далеко от Паллы, на расстоянии в двадцать световых минут. Не ваших минут, а стандартных, которые на двадцать процентов длиннее. Так что вчера на пляже погибла не Карина Мураций, а всего лишь чоки. Сама Карина чувствует себя превосходно, если не считать паршивого настроения, и уже задействовала новую куклу.
Присутствующие переглянулись. Хавьер быстро прокрутил в уме предыдущие встречи с Майей и Кариной. Да, все сходится. Если пришельцы — роботы, их сверхспособности, в том числе возможность трансформации, вполне понятны. Но тогда возникает вопрос: а до какой степени они могут трансформироваться и обязательно ли им вообще сохранять человеческий облик?
— Любопытно... — пробормотала Кеоварита. — На двадцать процентов... сто двадцать миллионов цул? Действительно, не близко. Однако, — она нахмурилась, — я все еще немного помню физику. Как вы умудряетесь говорить с нами без пауз? Ведь свет идет туда-сюда почти пятьдесят наших минут.
— Очевидно, мы владеем технологиями, работающими быстрее света, — пожала плечами Чужая. — Заодно нашу связь невозможно засечь и заглушить, можете даже не пытаться. Но мы отвлеклись от темы разговора. Дэй Чьяко, ваш выбор собеседников для сегодняшней встречи... примечателен.
Она обвела прищуренным взглядом собравшихся.
— Ну что же, пожалуй, я одобряю. Новости, киноиндустрия, тяжелая промышленность и металлургия, электроника и связь, транспорт воздушный и наземный, торговля биржевая, оптовая и розничная, финансы... Все отрасли экономики налицо. И мне даже как-то неловко думать, насколько жирные сливки вы снимете с наших соглашений. Ну, пока я вас оставлю, чтобы вы спокойно могли согласовать план действий. А потом — потом я с каждым поговорю в отдельности.
Чужая неторопливо поднялась, огладила на себе и так плотно сидящее платье (под тонкой тканью отчетливо обозначились соски) и вышла из зала, покачивая бедрами и поблескивая гладкой кожей обнаженной ноги. Хавьер невольно сглотнул слюну: сейчас Майя казалась самим воплощением женственности и сексуального призыва, и останься он с ней наедине, мог бы не удержаться даже от изнасилования, робот она или нет. Неужели у нее феромоны в духах?
— Стерва... — прошипела Кеоварита. — Потаскуха...
— Не больше, чем ты, моя дорогая Кармита, — обаятельно улыбнулся ей премьер. — По крайней мере, она пока что не убивала следователей и не спала с прокурорами. И даже не надейся, что я забуду. Ну, а теперь давайте быстро согласуем, что до конференции озвучиваем на публике, а что — рассказываем приватно.
Он глянул на часы.
— У меня десять, максимум пятнадцать минут. Хавьер, начнем с тебя. Обрисуй в двух словах состояние Барны, будь любезен.
02.37.1231. Кайтар, Барна
— Вы все еще сердитесь на меня, дэйя?
Глядящая в окно лимузина Фуоко неопределенно дернула плечом. Несмотря на сияющее в небе солнце на душе третий день держалась паскудная серая тоска, от которой хотелось выть. Мертва ли Риса на самом деле или нет, но из жизни навсегда исчезло яркое пятно, внезапно появившееся несколько дней назад. И вместе с ней окончательно пропала надежда выбраться из окружающего болота. И Кир — что с Киром? Разговаривать ни с кем не хотелось, тем более с Джионом.
— И все-таки, дэйя? — назойливый телохранитель и не думал отставать.
— Джион, — со вздохом ответила Фуоко, по-прежнему глядя в окно. — Я, возможно, взбалмошная дура, но не полная идиотка. Я понимаю, что тогда, на пляже, ты выполнял приказ. Делал то, за что тебе деньги платят. Если на тебя наручники наденут, ты на них сердиться станешь?
— Мне жаль, дэйя, что вы воспринимаете меня таким образом. Но если вы больше не хотите меня видеть, вы можете попросить, чтобы меня заменили кем-то другим. Кем-то, с кем у вас не связаны плохие воспоминания.
— Джион, — Фуоко заставила себя оторваться от окна, за которым проплывали дома с выбитыми окнами, где-то затянутыми пленкой, где-то заткнутыми подушками и одеялами, а где-то — и попросту пустыми. — Я. На тебя. Не сержусь. И менять тебя не хочу. Ага? Просто у меня настроение паршивое и для разговоров по душам не пригодное. Просто помолчи, ладно?
— Да, дэйя. Но...
Телохранитель поколебался.
— Я хочу поблагодарить вас за то, что вы спасли меня на пляже. Мне стыдно признавать, что вместо защиты я оказался обузой, но я обязан вам жизнью. Я не забуду случившегося.
— Да не спасала я тебя! — Фуоко опять отвернулась к окну. — Кир тебя вытаскивал и тот сержант, им спасибо скажи. А Риса нас всех прикрыла. И погибла...
Она сердито шмыгнула носом, удерживая наворачивающиеся слезы.
— Я не мог толком двигаться, дэйя, но голова у меня работала нормально. И слух. Вы бросились мне на помощь первой, остальные последовали за вами. И, если я правильно помню последние слова дэйи Рисы, она сказала, что тело — вовсе не она сама. Если она не лгала для вашего спасения, вы с ней еще увидитесь.
Если не лгала... А если лгала? Если просто не хотела задерживать остальных? Всемогущий Ваххарон, сделай так, чтобы Риса, как бы ее ни звали на самом деле, осталась жива! Пожалуйста! И Кир — тоже.
По сторонам улицы потянулись деревья с голыми ветвями, с которых взрывом оборвало последние сухие листья. Вот и школа — ее на удивление целые окна весело отблескивают под утренним солнцем. Видимо, кто-то из охраны позавчера несмотря на панику все-таки позаботился включить охранную систему, опустившую защитные ставни. Несколько окон все же смотрели на мир тусклыми пленочными бельмами — то ли ставни не сработали, то ли ударная волна проникла в какие-то щели, как дома, где тоже вылетели два стекла на первом этаже. В обширном школьном дворе за решетчатым забором клубилась толпа всех возрастов: от совсем мелких первоклашек до солидных десятиклассников. Лимузин мягко затормозил возле ворот, и Фуоко, разглядев, кто торчит возле них, рванула ручку двери и выскочила наружу, прежде чем Джион успел пошевелиться.
