Я так поняла, демон намекал на эпизод зимних каникул, когда он и Ррадригар застали меня с Райдером примерно в столь же компрометирующей позе. Я нахмурилась. А ведь правда. Выгляжу, как Анабель из тех самых романов. Роковая женщина и все такое. Вот только в обоих случаях — не более чем неудачное стечение обстоятельств. Судьба порой шутит неудачно. Поскольку любая шутка, повторенная дважды, перестает быть смешной.

В прошлый раз мне было все равно, что рисовали в свое воображении Нефас с Ррадригаром. Да и сейчас меня тоже не должно волновать, как понял происходящее оборотень. Однако все же было неприятно. Впрочем, кому угодно будет неприятно, если над ними нависнет несдвигаемой глыбой демон.

Я что есть силы пихнула Эгерэ в плечо. Тот вздрогнул и соизволил, наконец, подняться, потирая ушибленное место. Я подскочила в тот же миг, как только освободилась.

— Что ж, похоже, мне пора, — произнес демон сухо.

— Действительно на то похоже, — пропела я издевательски. Не смогла отказать себе в удовольствии.

И не прощаясь, Нефас покинул мою квартиру. Лишь в дверях он задержался на какое-то мгновение, чтобы обменяться с Райдером взглядами, смысла которых я не уловила.

Когда демон покинул комнату, в нее вошел Ульфрих. Юноша был мрачен. Чтобы как-то подбодрить его, я предложила чаю. Студент не стал отказываться.

Несколько минут спустя на кухне я разливала по чашкам ароматный цветочный чай в неловкой затянувшейся тишине.

— Как Кая? — решилась нарушить молчание я.

Райдер отреагировал не сразу.

— Неплохо, — отозвался юноша несколько секунд спустя. — Пишет, что с ней хорошо обращаются. Друзья господина Орлиани приглядывают за ней.

— Вот и чудесно, — улыбнулась я и отхлебнула чай.

Ульфрих скривился.

— Там не может быть "чудесно", — нахмурился он. — Она же у них как крыса на алхимическом столе!

Произнося это, юноша сжал глиняную чашку так, что побелели костяшки пальцев. И мне показалось, что я услышала треск... Надо будет потом проверить чашку на наличие трещин.

— Впрочем, — голос Райдера выдернул меня из фантазий, где я уже покупала новый посудный набор. — Я сюда не о Кае говорить пришел.

Студент порылся немного в заплечном мешке и достал оттуда билет. На Новогодний бал. На нежно-голубом билете красовалась цена — тридцать пять золотых. Серьезная сумма, однако.

— У меня нет партнерши на этот бал, — заявил он, глядя мне в глаза.

Мы смотрели друг на друга долгих пять секунд, после чего я вновь отхлебнула чай и принялась с деланным интересом разглядывать изображение Облачного стадиона на билете.

— А как же Кэтрин? — спросила я.

— Ее пригласил Эдгар, — ответил Ульф.

— И она согласилась? — удивилась я, приподняв бровь.

Райдер хмыкнул:

— Еще бы. Кэт ни за что не стала бы проводить такой вечер в одиночку.

Я отставила кружку и улыбнулась:

— А у меня сложилось впечатление, что Лэндон предпочла бы провести новогоднюю ночь с вами, Райдер.

Ульфрих последовал моему примеру и также оставил кружку. Но улыбаться даже не думал.

— Она знала, что не дождется приглашения от меня. Вот и воспользовалась запасным вариантом, — произнес юноша как-то чересчур серьезно. — Таким образом, — Райдер выдержал короткую, но напряженную паузу, после чего пододвинул ко мне билет, — я остался без пары на балу...

Я не хочу описывать то, что творилось у меня в голове в этот момент. Признаюсь, мыслей была тьма, самых разных, невероятных и куда более близких к реальности. Кто бы мог подумать, что кусочек бумаги небесного цвета способен вызвать у меня такую гамму чувств.

Вы только вдумайтесь, у меня ни разу в жизни не было партнера на Новогоднем балу. А в этом году — сразу три приглашения! Хотя приглашениями-то их можно назвать лишь с натяжкой, да и то с трудом. И пускай Райдер не предложил мне составить ему компанию прямым текстом, он был первый, кто не поставил никаких условий! Бесполезно размышлять, согласилась бы я пойти на праздник со студентом или нет. Я иду на бал в качестве переводчика и сопровождающего Годфрида Ангейма, точка! Опять выслушивать бесконечные жалобы на неправильно висящую люстру, пока другие веселятся и наслаждаются вечером.

— Что ж, тогда желаю вам побыстрее найти себе компанию, студент Райдер, — через силу улыбнулась я. — Время-то поджимает.

Уголки губ Ульфа дрогнули. Он подтянул билет на бал ближе к себе.

— А вы, я так понимаю, парой уже озаботились? — спросил юноша, попытавшись придать голосу непринужденные нотки.

-Так случилось, что... да, — развела я руками.

На кухню вновь вернулась та неловкая атмосфера, какая царила до начала разговора.

— А-а, — Райдер чуть опустил голову, и челка упала на глаза, скрывая их выражение от меня. — Ясно.

Юноша молча убрал билет обратно в заплечный мешок и поднялся.

— Что ж, пойду попробую пригласить Годара! — бодро заявил Ульфрих две минуты спустя, когда стоял в дверях. — Может, я хотя бы ему буду нужен в качестве напарника и друга?

Хохотнув, мальчишка отвесил мне прощальный поклон и скрылся. Я закрыла за ним дверь, убедившись, что на этот раз она заперта. А потом подошла к шкафу и достала из нижнего ящика незаконченное письмо в Совет. Пробежав глазами уже написанное, я скомкала бумагу и выбросила.

Ну уж нет! В новой версии отчета мерзкому характеру демона, так же как и нудной и совершенно бесполезной статистике матча будет отведена особая роль! Пускай Нефасу икается, а Ангейм спотыкается на каждой строчке, когда будет читать сей опус.

Не знаю почему, но в данную минуту мне ужасно хотелось им насолить.

14 глава.

Новогодняя ночь! Как много в этом звуке...

Разве какое-нибудь иное торжество может сравниться с празднованием первого дня весны? Когда еще город так красочно украшен флажками и ленточками, а люди столь же жизнерадостны и счастливы, словно живут в предвкушении будущего счастья?

Молодые имперцы разгуливают парочками, тесно прижимаясь друг к другу и томно вздыхая, а через девять месяцев повитухи не спят неделями, бегая по бесконечным вызовам. Родители тратят на подарки для детей такие суммы, что всего за пару дней торговцы делают годовую выручку. И только стража не празднует, вынужденная отлавливать на улицах города охмелевших, а следовательно осмелевших, бунтарей и дебоширов. То-то инспекторы вечно злые такие. Кому бы понравилось вместо магических представлений любоваться на трупы в подворотнях?

Я любила Новый год. У троллей наступление весны не праздновали. В Северных Землях и снег-то таял только к лету. Но после переезда в Южные Эльфийские Земли бабушка постепенно начала приучать меня к традициям империи. Когда мне было шесть лет, Сильфин пригласила в гости лучших магов земель и организовала специально ради меня невероятный фейерверк, самый масштабный и красочный, какой вы только можете себе представить. В последующие годы мы с семьей обязательно выезжали куда-нибудь на Новый год: будь то другая страна или просто соседняя деревня. Ни одна моя новогодняя ночь в те времена не была похожа на другую. Даже в пансионе нас отпускали домой на пару весенних деньков, чтобы самый популярный праздник воспитанницы могли провести с семьей.

По поступлении в академию разнообразием пришлось пожертвовать. На первом же курсе я попала на Облачный стадион. Благо, ни бабуля, ни папенька никогда не ограничивали меня в средствах. То был не первый в моей жизни бал, но впервые я не была экспонатом, на который все пялились. Потому как с большинством гостей я уже была знакома, а прочие, пришедшие в парах со студентами, думали, что у меня просто маскарадный костюм такой. В ту прекрасную безлунную ночь меня захлестывали эмоции и новые впечатления, я была счастлива и веселилась на полную катушку. На следующий год все повторилось. На третьем курсе вновь все было... так же. И на четвертом... Раз за разом мы с подружками скидывались на одни из самых дорогих билетов, надевали свои самые шикарные платья и отправлялись на Стадион, любоваться облаками, плывущими у нас под ногами. Словом, разнообразию новогодних ночей в моей жизни пришел конец.

Вы не подумайте, меня все устраивало. Иначе я могла бы просто не приобретать билета. За 5 золотых в нашем городке можно знатно погулять целой компанией, и еще мелочь останется — подбросить в храм Бога Воздержания на следующее утро для очистки совести. Но начав преподавать, я иначе взглянула на происходящее. Отныне нам вменили посещение Новогоднего бала в обязанность. И хотя веселиться как и прежде нам никто не запрещал, отделаться от чувства, что ты не празднуешь, а выполняешь работу, было невозможно. Преподаватели должны были следить, как бы студенты чего не натворили, разнимать мальчишек, дерущихся за право танцевать с симпатичной девчонкой, успокаивать рыдающих девиц, которым во всеобщей толчее посадили огромное винное пятно на новехонькое и безумно дорогое бальное платье, а также уговаривать пьяных гостей не кончать жизнь самоубийством, пытаясь перелететь через ограничительные барьеры, чтобы "проверить, где они там заканчиваются": умрут от нехватки воздуха где-то в стратосфере, если, конечно, у них раньше не кончится мана и они не рухнут на землю с высоты нескольких тысяч метров.

Мои студенческие подружки разъехались по разным уголкам Имперского Союза, так что отныне я проходила на Облачный стадион все больше в одиночку. Все мои новогодние праздники теперь различались только количеством разнятых драк и выслушанных пьяных исповедей коллег. Тот же Восп однажды умудрился пересказать мне все о своей семейной жизни, пока я пыталась вытащить его из дырки туалета, куда он провалился и благополучно застрял. Слава богам, на следующий день ректор уже ничего не помнил. Потому как у меня сложилось впечатление, что случайно узнанные мною сведения могут быть опасны для жизни. В первую очередь — жизни самого Воспа, проведай жена о том, что он поделился подробностями их первой брачной ночи с какой-то левой девицей.

И все же даже тогда, когда я за уши оттаскивала двоих первокурсников от винной бочки, которую они, видать, перепутали с бокалом, я, можно сказать, веселилась. Я была вольна передвигаться по Стадиону, свободно общаться с коллегами, большинство из которых давно стали мне друзьями, сколь угодно ела, пила и даже иногда танцевала, отвечая утвердительно любезно пригласившим меня на тур вальса знакомым.

А что меня ждет сегодня? Я вынуждена буду следовать за председателем совета образования как хвост за оборотнем, исполнять любое его желание и выслушивать бесконечные жалобы, которые испортили бы настроение даже Богу Дружелюбия (если такой бог существует, конечно). Ни отойти, ни поболтать с Дианой, ни развлечься. Что ж... по крайней мере, эта новогодняя ночь точно будет отличаться от предыдущих!

Я покрутилась перед зеркалом, критическим взглядом оглядывая себя. По мне так, выгляжу я просто сногсшибательно. Во всяком случае парочку человек, не удержавшихся на ногах, я вам точно гарантирую. Когда еще обычные имперцы будут иметь счастье лицезреть тролля в национальной церемониальной одежде.

Я уже упоминала, что мне в жизни повезло. У меня было столько красивых и модных платьев, о скольки иная девушка не смела бы даже мечтать. И вместе с тем ко мне достаточно рано пришло осознание, что никакой золотой шелк не превратит меня из тролля в эльфийку. Я не стану, подобно героине популярной сказки, в миг прекрасной от того, что надену чудесное бальное платье, а фея из салона красоты сделает мне ультрамодный вечерний макияж. И отважные принцы не воспылают ко мне неземной страстью, стоит мне только воспользоваться духами за сто золотых, как то утверждает реклама на каждом столбе. Ноги мои даже в хрустальных туфельках останутся сорок четвертого размера, а кожа, даже подслоем румян, — зеленого цвета.

Я не общепризнанная красавица и, как бы эгоистично это ни прозвучало, уж точно не уродина. Я просто другая. Как пес одной породы отличается от другой, так я не похожа на представителей других рас, оставаясь при этом, по сути, идентичным с ними существом. Я так же дышу, говорю, немного колдую, питаюсь теми же продуктами, говорю на том же языке. Но при этом отличаюсь.

Я тролль, человеческая мода создана не для меня. В таком случае, зачем стараться совместить несовместимое? Почему бы не воспользоваться одеждой, сшитой троллями специально для троллей?

Так ко мне пришла идея заказать в Северных Землях себе традиционный костюм, который женщины из народа троллей надевали на самое важное торжество в жизни — день совершеннолетия, когда официально можно начать охотиться и таскать полюбившихся особей за волосы, в том числе. Хотя чаще все же именно мужчины поджидали, когда их зазнобе стукнет восемнадцать (возраст, повсеместно признанный Союзом совершеннолетием), чтобы в тот же день безнаказанно утащить ее к себе в пещеру. Любые попытки насильственных действий по отношению к девушке до данного дня рассматривались, как преступление, не только законом, но и всем кланом. К сожалению, после совершеннолетия все, что станет с их дочерью, семью переставало волновать совершенно. Папенька рассказывал, что когда он работал в Совете Северных Земель, им не раз приходилось сталкиваться с преступлениями на почве сексуального характера, расследование которых существенно тормозило нежелание троллей менять сложившийся столетиями порядок.

Праздничный женский костюм троллей призван был символизировать наряд охотника. Сшит он был из звериных шкур, перемежавшимися со вставками из искусно выдубленной кожи. Контраст нарочитой небрежности и дорогостоящих мехов редких животных, которые обычно могли себе позволить только аристократы, поражал воображение. Темную гамму, в основном черный и серый цвета, разбавлял поясок, расшитый золотыми, красными и темно-зелеными нитями, переплетающимися в традиционный троллий орнамент: замысловатый геометрический узор из перемежающихся треугольников и квадратов. Юбка у платья по моим меркам была коротковата, но по современным понятиям — вполне ничего: открывала коленки, но только спереди, сзади была предусмотрена шкура (призванная, судя по всему, символизировать хвост), опускавшаяся до середины голени. К общему ансамблю были предусмотрены также мягкие кожаные сапожки, отороченные блестящим мехом.

Мда... я же спарюсь. Впрочем, красота требует жертв. Данный дикарский наряд шел мне ни в пример больше элегантных бальных платьев с пышными юбками. Я едва удержалась от того, чтобы сделать себе еще и боевой раскрас, с коим охотницы тролльих кланов отправлялись в бой. Но здравый смысл пересилил во мне желание довести помешанного на порядке Ангейма до икоты. Да и потом, где я кровь убитого врага достану? Или хотя бы свежевыпотрошенного животного. Пришлось обойтись привычной косметикой, сделав себе стандартный по имперским меркам макияж. Разве что чуть более яркий, чем обычно. Образ того требовал.