— Туда, — шепотом сказала Лена, тыкая пальцем в сторону входа в помещение. Я кивнул, и мы поспешно вошли туда — как раз в тот момент, как возле платформы зажужжал и застучал, ускоряясь, поезд. Звучащий транспорт выглядел странно, но я отбросил искушение посмотреть на него снаружи — сопровождающий стюард мог смотреть в окно и заметить нас, и следовало скрыться за препятствием. Мы свернули за угол, прошли через странные решетчатые конструкции — и оказались в огромном помещении посреди толчеи народа. Мы поспешили отодвинуться к стенке, в пустое пространство. В наушнике пискнуло, и Хина сказала через височный динамик:
— Сигналы систем поезда пропали. Я активирую прием и анонимные подключения.
— И что дальше? — спросила Лена, с интересом оглядываясь по сторонам. — В приключение мы встряли. Есть конкретные планы по освоению Терры? Ты у нас эксперт. Веди куда-нибудь, где людей поменьше.
— В приключение я встрял, когда с тобой на гонках встретился, — пробурчал я. — А ты в него просто родилась. Где людей поменьше, говоришь? Как бы не засветиться раньше времени.
— Напоминание: высокая плотность людей в ограниченном пространстве влечет высокую степень концентрации патогенных и условно-патогенных микроорганизмов в воздухе, — почти радостно сообщила Хина. — К значительной части у вас может не оказаться ни натурального, ни искусственного иммунитета. В больнице и поезде воздух стерилизовался в вентиляции, но здесь вы можете подхватить инфекцию, которая на местных не действует. Так что действительно лучше избегать людных мест. Или делать, как вон тот человек. Маска на его лице, скорее всего, фильтрующая.
Я пригляделся. Действительно, мимо нас быстро прошел, почти пробежал мано в серой одежде, смахивающей на ту, что носил дрон "секретаря"-Неторопливого в госпитале. Она на Терре называлась "деловым костюмом" и являлась униформой для определенных профессий. Наглазники он не носил, но нижнюю часть лица закрывала полоса чего-то белого, маскирующего черты. Тут и там мелькали другие люди с такими же повязками. На беглый взгляд, их носил один человек из двадцати-тридцати, и никто не обращал на них внимания.
— Отличная идея, — согласилась Лена. — Заодно укроемся от камер с распознаванием лиц. Вряд ли, конечно, они хранят записи за несколько внедель, но кто их знает, терриков.
— Согласен. И тогда уж еще одно.
— Да?
— Наверное, нам не стоит говорить на линго.
— В смысле? А как?
— В Поселениях в туристических местах монтируют рекламные щиты с функцией распознавания речи, чтобы показывать террикам рекламу на их языке. Если здесь есть такие же — а почему нет, мы же на вокзале? — наше линго может остаться в их логах. А логи могут храниться куда дольше видео, бо места много не занимают. И очень сомневаюсь, что в местных краях много туристов из Пояса.
— Уххх... И на чем говорить?
— Ты же айтишник. Тебе, как и любому технарю, по-английски говорить положено лучше, чем на родном. Да я неплохо с туристами насобачился. Если уж мимикрировать под местных, так по полной программе.
— Читать мне положено, а не говорить. Слушать, в крайнем случае, если кому-то приспичит видео гнать вместо нормального текста. А вот языком болтать профессия как-то не требовала. Не все, знаешь ли, на обдирании терранских туристов специализируются.
— Язва. Я, между прочим, гидом только по случаю подрабатываю. Лена, я серьезно — нужно на время забыть про линго. Даже и без рекламных щитов можем случайно на нем при посторонних заговорить, и все, спалились. И переводчику в наглазниках английский выставь как родной для полноты погружения.
— Ладно, ладно, — уныло кивнула Лена, манипулируя окулярами. — Сделала. Hi, ha"a"yu? G"day now, man, isn"?
— Hi, norm, babe. Witha"s fine, rite. Акцент у тебя кошмарный, так что вся надежда на то, что местные и сами на нем не слишком чисто говорят. Ну что, валим отсюда? Куда вот только?
— Я же говорю, ты у нас эксперт по террикам. Веди. Может, отель какой-нибудь найти, в себя прийти и отдышаться? Нужна база операций.
— Нужно валить из города как можно быстрее. Максимум через час, когда нас не встретят в Осаке и не смогут найти в вокзале, поднимется тревога, и нас начнут искать вдоль всей траектории поезда. К тому моменту нужно оказаться на максимально удалении от нее. Если верить той табличке, выход там. Хина, есть схема вокзала?
— Yeh. Chennel"s animos, sajf, — Хина тоже переключилась на английский.
— Gut. Скачай в оффлайн на всякий случай. Включи маяк на главном выходе и веди. А заодно найти карту города, если сможешь.
— Я не смогу? — откликнулась наша компьютерная подружка голосом обиженной девочки. — Алекс, достать меня хочешь? Сейчас наглазники выключу, будешь знать!
— Эй, я тебя всего лишь подзадориваю, чтобы мотивацию создать! Веди к выходу.
— Карты найдены в канале вокзала. Туристические, бесплатные и тоже анонимные. Не очень подробные, но для наших целей сойдут. Кстати, настоятельно рекомендую зайти в туалет по дороге, а потом купить маски на лицо. Маршрут мимо туалета и аптечной стойки проложен, маяки активированы. Вперед и с песней, как принято говорить на Терре!
Туалетом я уже воспользовался довольно уверенно, хотя на всякий случай закрылся в одиночной кабинке. Оказалось, что в здешних краях туалеты для мужчин и женщин — всегда отдельные. Не насадки и прокладки отдельные, а именно изолированные помещения. Мы с Леной влезли в женское отделение, откуда меня почти силой вытолкала толстая терранка, по ходу дела высказываясь на английском в том духе, что современные дети совсем обнаглели и стыд потеряли. Ошеломленный, я даже не возражал, пытаясь понять, что я сделал не так, и ожидая, что меня сейчас потащат к местному администратору карать штрафами и черными метками в леджере. От стресса в крови забушевал адреналин, что вкупе с тяжелой кровью почти меня вырубило. В глазах потемнело еще сильнее, когда до меня дошло, что аварийная аптечка со всеми ее стимуляторами осталась в пропавшем комбезе. Впрочем, может, и хорошо, что осталась. Кто его знает, как сильная химия подействует в таких условиях.
Обошлось. Карать меня не стали. Напоследок возмущенная чика ткнула рукой в пиктограмму на двери — кружок с треугольной стрелкой, показывающей на него снизу — и скрылась за дверями. На соседней двери обнаружилась похожая пиктограмма, только стрелка показывала вниз от кружка. Поскольку Хине приходилось работать только с анонимными каналами, ей только через минуту удалось обнаружить, что в данном контексте значки обозначают чику и мано соответственно. Так и не поняв, почему бы террикам не использовать интуитивно понятные восьмерку и семерку, я без дальнейших приключений воспользовался заведением для мано. Лена слегка задержалась: санитарного устройства под названием "биде", с которым мы познакомились в больнице, здесь не оказалось, и ей пришлось осваивать туалетную бумагу. Ага, именно так — самую натуральную бумагу для удаления грязи с ануса. Вышла она из туалета, удивительно сочетая круглые от удивления глаза и брезгливую мину на остальной физиономии. Хорошо хоть, воды для мытья рук здесь позволялось тратить сколько угодно и при том бесплатно.
Покупка средств маскировки, первый самостоятельный опыт общения с магазинами на Терре, тоже прошла шершаво. В медицинском киоске обнаружился самый натуральный продавец-человек — терранка ростом немногим выше меня, явная чина по внешности. Обычной электронной витрины нигде не оказалось, и пришлось общаться голосом. По-английски она говорила со странным акцентом, который я очень плохо разбирал. Мою просьбу дать "защитный лицевой фильтр" чика не поняла, "ткань для обматывания лица" — тоже. Только когда я ткнул пальцем в проходящего мимо мано с такой штукой, она просияла и торжественно выдала пакет. В нем оказалось десять штук таких повязок — прямоугольных кусков тонкой ткани из какого-то волокна с парой резинок по краям, чтобы цеплять за уши. Выглядели в них мы ужасно комично (Хина перекрестно оттранслировала нам изображения с камер окуляров), и, расплачиваясь долларами, я с трудом удерживался от неуместного хихиканья. К счастью, с оплатой проблем не возникло — значит, и с голоду не пропадем — и минуту спустя мы покинули здание вокзала.
И оказались в огромном пространстве под открытым небом.
Когда схлынул очередной шок от агорафобии (с каждым разом, к счастью, становившимся все легче), я осознал, что пространство не такое уж и большое по местным меркам — метров сто в длину. Почти все его заполоняли автомобили, стоящие ровными рядами. На удивление, окружавшие площадь здания выглядели очень небольшими, насчитывая не больше десяти-пятнадцати уровней. Серый камень, небольшие иллюминаторы — так на Терре строили влет сто назад, ну, может, семьдесят. Настенных реклам почти не наблюдалось — только на одном большом панно смешной человечек держал в воздетых руках пакет непонятно с чем. Между домами оставалась масса пустых пространств. Высокие здания виднелись далеко по периметру, что только усиливало ощущение гигантского пустого пространства вокруг.
Лена тяжело дышала и все время сглатывала, опустив взгляд в землю — приступы агорафобии давались ей не легче, чем мне. Я отобрал у нее сумку, взял за руку и осторожно повел, тщательно контролируя костыль и лавируя между редкими, на счастье, людьми.
— Куда мы? — спросила Лена сдавленным голосом.
— Отойдем от вокзала на всякий случай, потом найдем такси. Ты как?
— Если в общем, то выживу.
— А если в деталях?
— Отвали. Сказала же, что выживу. Если мы хотим тут затеряться, нужно привыкать находиться вне жилых модулей. Не парься, Алекс, я на полном серьезе адаптируюсь. Может, не в следующие пять вминут, но быстро. Веди... куда-нибудь.
— Как скажешь. Но если потребуется, можно войти куда-нибудь в помещение, чтобы отдышаться.
— Посмотрим.
Рядом загрохотало, завизжало. Мы синхронно вздрогнули, но я уже осознал, что рядом затормозило небольшое транспортное средство — открытое со всех сторон, только сверху находился навес. На переднем сиденье восседал молодой смугловатый парень, по виду — чин, хотя с и примесями других фенотипов. Его левую скулу пересекал косой тонкий, едва заметный шрам.
— Хай! — склонился он в нашу сторону. Его английский имел странный акцент — похоже, произношение, что я слышал в фильмах, в реальной жизни было не в ходу. — Коннити ва! Приветствую в нашем замечательном городе Хиросиме! Хотите экскурсию по городу? Очень недорого! Всего двести долларов в час, плата минимум за час, и я рассказываю и показываю.
— Его кошелек принимает анонимные платежи, — тихо сказала Хина.
Я внимательно посмотрел на мано. Выглядел он типичным гидом и пройдохой — с профессионально-радушной улыбкой и скучающим оценивающим взглядом. Воспользоваться его тарахтелкой, чтобы отъехать от вокзала и найти полноценное такси? Почему нет? Кроме того, у гида можно ненавязчиво выяснить детали окружения, которые иначе даже поиском по всем каналам сразу не найти.
— Окей. Сто долларов в час, и мы договорились, — кивнул я.
Скука в глазах мано на мгновение сменилось изумлением, потом — азартом.
— Сто долларов? — экспрессивно воскликнул он. — Сто долларов?! Да за такие деньги мне проще в уборщики пойти — целый роботов пинать и нифига не делать! Окей, ладно — только потому, что вижу ценного клиента, десятку сброшу. Сто девяносто. Садитесь, поехали.
— Минус единицу. Девяносто — и мы договорились. Или мы путеводителем обойдемся.
— Друг, обижаешь! Я же квалифицированный гид! Рассказываю лучше всякой железки! Что тебе путеводитель даст? Десять заранее записанных клипов — а остальное? Ну ладно, день сегодня скучный, клиентов мало, пусть сто восемьдесят.
— Восемьдесят.
Мано осекся, его глаза округлились. Потом он громко заржал.
— Слушай, друг, вижу, что торговаться умеешь. Но как-то не в ту степь мы идем. Серьезно, ты ехать собираешься? Или просто прикалываешься? Так, для сведения — не знаю, откуда ты такой явился, но в Хиросиме за восемьдесят в час ты и такси не снимешь. Если не веришь, вон цены.
Он ткнул пальцем в большой желтый плакат неподалеку от выхода из вокзала. Мелкий английский текст соседствовал на нем со странными крупными значками местного шрифта, что я уже видел мимолетно раньше.
— Ладно, — я склонился ему навстречу. — Давай время сэкономим... друг. Я сам гидом подрабатываю при случае, и как туристов обдирать, знаю не хуже тебя. Ты с самого начала заявил цену раза в полтора или два выше, чем обычная ставка через агента. Ага, в Хиросиме мы впервые. Но я свой палец откушу, если ты нам карманы вывернуть не пытаешься. А у нас с финансами туго. Или называй нормальную цену, или мы дальше идем.
— Гидом, говоришь, подрабатываешь? — мано окинул меня изучающим взглядом. — Не слишком молод еще? А, ладно. День действительно скучный. Стандартная ставка — полторы сотни в час. Если щиту не веришь, на вокзале на каждом канале транслируется. Десять процентов уходит агенту, так что без агента согласен на сто сорок. Все, дальше не торгуюсь.
— Заметано.
— Супер! — гид одарил меня сияющей улыбкой записного пройдохи, и я заподозрил, что еще десятку-другую можно было бы сбросить. — Без контракта обойдемся, чтобы время не терять? Оно, кстати, пошло, так что останусь весьма благодарным, если подтвердите первый трансфер... окей, замечательно. Зовут меня Мори Хироси. Хироси — имя. Откуда приехали, из Америки? Тогда забудьте про суффиксы, обойдемся. Просто Хиро. Загружайтесь — и приготовьтесь к погружению в настоящий Ниппон!
Мы с трудом уместились на заднем сиденье крохотного автомобиля. Сидеть там оказалось еще сложнее, чем казалось сначала, поскольку места для ног, тем более с внешними ребрами костылей, почти не оставалось. Со всех сторон нас продувал ветер с запахом озона. Тронувшись с места, машинка ужасно завибрировала и громко затарахтела. Однако мы были не в претензии, поскольку все-таки ехали, удаляясь от вокзала, и при том могли откинуться на спинку, чтобы слегка разгрузить мышцы.
Наш гид принялся трещать без умолку сразу же, как мы двинулись. Он сыпал названиями фирм, фамилиями предположительно великих людей, о которых мы никогда не слышали, рассказами о том, что здесь находилось раньше, и так далее. Мне сразу же стало скучно. Ну вот зачем мне знать, что здесь находился квартал каких-то красных фонарей, снесенный в лохмато-девятнадцатом столетии, застроенный жилыми домами, потом перезастроенный офисными зданиями (чем они отличаются от обычных?), а потом перезастроенный еще раз, уже коммунальным жильем? И что мне до какого-то древнего рода Мори (к которому наш гид, кажется, относил и себя), в шестнадцатом веке бившимся за превращение города в главный центр провинции Тюгоку, а в семнадцатом потерпевшем грандиозное поражение? Я бы на его месте уже рассказал о том, сколько именно народу здесь живет, какие семьи наиболее известны и в какой области, какие производства и лаборатории здесь расположены, с кем установлены основные экономические отношения и так далее. А древняя история... в одно ухо влетела, в другое вылетела.
