Я занял место рядом с Иидой…
— Я тут в сторонке постою.
… и рывком вогнал разум в боевой режим.
Мир замедлился. Иногда мне кажется, что это — не иллюзия, а некое вторичное проявление моего фактора причуды.
Впрочем, не все так мрачно: Сэцуна же не сломалась, а наоборот, собралась, стиснула зубы и стремительно вышла на следующий уровень — хотя ее случай был куда более запущенным.
Тенья убрал волнение куда подальше, поправил очки и сосредоточенно уставился вперед. На меня он не смотрел. Что ж, ты заработал одно очко уважения…
Я пригнулся к земле и упер руки в песок.
Справа от меня Иида сделал то же самое.
— На отметку… — визгливым голосом произнес робот с камерой, который стоял на финишной линии. — Готовься…
Я плотнее вбил ноги в упоры.
Выстрел.
Я выстрелил телом вперед, активируя маркер от прыжка на левой ноге, и, мгновением позже, чтобы не потерять баланс, на правой.
Ветер ударил в лицо.
Иида мгновенно выбился вперед на полкорпуса.
Я вытянул вперед правую ногу, компенсируя равновесие взмахом левой руки, и коснулся земли. Обновленный импульс с правой…
Иида обогнал меня на корпус. Из труб, торчащих из его ног, валил белый дым.
Я встретил землю левой ногой и активировал импульс…
Иида обогнал меня уже на полметра…
Я продолжал набирать скорость, но и Тенья только разгонялся.
Если бы мы бежали стометровку, мой ускоренный бег показал бы себя во всей красоте. Но и запаса в пятьдесят, я думаю, хватит. Использовать его сейчас я почти не боялся; у меня теперь есть Юэй, а у Юэй есть Исцеляющая. Кроме того, впереди нет огромной бетонной стены, о которую я бы рисковал расшибиться, как об огромную мухобойку.
Так что — погнали.
Впечатав правый кроссовок в песчаное покрытие во второй раз, я активировал сразу два маркера.
Под ногой бабахнуло.
По подошве будто кувалдой ударили, а я, сжав зубы, подлетел на полметра в высоту — и вырвал у дистанции еще два метра впереди.
И догнал Ииду.
Следующий шаг… достаточно даже легкого касания земли носком левой стопы…
Меня швырнуло вперед от сдвоенного импульса, ветер резанул по глазам так, что вызвал слезы, я преодолел одним рывком сразу три, нет, четыре метра…
Но этого мало!
Я скребанул по песку носком правой, максимально наклонившись вперед… у меня уже тупо нет возможности нормально коснуться земли… сдвоенный взрыв под ногой отправил тело в настоящий полет, заодно вызвав приглушенный вскрик позади…
Мало!
Левая, двойной взрыв, толчок в ногу, полет вперед!
Мало!
В спину толкнуло упругой волной — в этот раз я постарался поместить туда маркер “помягче” — и последние метров пять я летел с такой скоростью, которую в жизни еще не набирал. Ни черта даже рассмотреть не успел. Только белая линия под ногами мелькнула…
И я преодолел финиш.
Первым.
— Две и двадцать пять сотых секунд… — сдавленно пропищал робот, которого снесло ветром в сторону.
Удивительно: все это произошло за две секунды.
Я еще успел довольно улыбнуться, пролетая мимо, а потом инерция унесла и меня в прекрасные дали.
Тормозные импульсы с резким взмахом руками перед собой… мол, я пытаюсь судорожно остановиться, что не особо отличается от правды…
Скорость как-то не особо упала.
— Ай-яй-яй!
Теперь осталось только тормозить ногами, по старинке.
Ну ничего. Впереди длинная пустынная дорога…
* * *
Видите ли, даже дойдя до предела своих возможностей, я продолжал искать способы более эффективного применения своей причуды.
Таким образом я нашел возможность применять маркеры на собственном теле.
Ставить их не только руками, но еще и касаясь земли подошвами.
И, проставляя таким образом маркеры на стопы и ладони, я как-то подумал: “Я ведь могу проставлять маркер за каждый свой шаг, минируя под собой землю, верно?”
А значит… в момент воздействия я ставлю сразу ДВА маркера, расположенных зеркально — на подошву ботинка. И на землю, которая касается эта подошва.
А значит… я могу активировать их одновременно, верно?
Сама суть моей обычной распрыжки, моего способа бега с помощью причуды, сводилась к тому, что я будто бы сумел обойти ограничения причуды.
Я не могу усиливать воздействие опосредованно; я не могу усиливать удар, вызванный собственным усилением.
Однако, превратив собственное тело в живой снаряд, я сумел раздвинуть рамки возможного: переводить часть набранного ускорения в новый, обычный шаг, и уже этот шаг, вернее прыжок, вобравший в себя часть импульса от моей причуды, снова усиливать.
В результате с каждым моим шагом, даже обычным, я ускорялся.
Речь идет лишь о прибавке в десять, может быть, пятнадцать процентов за каждый прыжок. Я в состоянии ускоряться в геометрической прогрессии, но коэффициент ускорения, все же, низок. Обычно.
Однако одного этого было бы недостаточно, чтобы обогнать Ииду Тенью, способного двигаться со скоростью гоночной машины, и брать разгон практически мгновенно. Если я правильно понял его причуду, он тоже не может развить максимальную скорость на такой короткой дистанции — а для меня это было даже хорошо, потому что я не успел разогнаться до скорости, несовместимой с моим выживанием.
Что ж…
Я довольно улыбался, ковыляя назад — в грязной форме, весь покрытый пылью и песком. Остановиться без позорного падения кое-как вышло, тормозить на беговой дорожке без препятствий как раз не очень сложно — выставить ноги вперед, как при прыжке в песок, и выдать тормозящий импульс сначала с одной, потом со второй, да погасить остаток инерции кувырком. Но кувырок в песке — то еще удовольствие.
Но — живой.
Я принялся на ходу отряхиваться.
Теперь пора подвести итоги.
Во-первых, стоит отметить, что мой двойной, улучшенный бег работает отлично.
Я не размазался об землю и даже не оторвал себе ноги.
Хотя ступни очень болели, если честно. Куда меньше, чем я ожидал, но больше, чем после экзамена.
Улыбаться это не мешало.
Все равно ноги мне сегодня для сдачи остальных нормативов не особенно нужны… а потом можно и в медкабинет забежать. Точнее, доковылять.
В случившемся забеге я не просто взрывал землю — и свою ногу — с каждым касанием поверхности. Я ставил стопу на землю после затяжного, мощного прыжка, во время которого мое движение несколько замедлялось, и во время касания проставлял сразу два маркера — на землю и на стопу. Затем отталкивался, и меня влекла вперед просто набранная инерция. Затем я активировал маркеры на стопе, подлетая вперед. До этого момента это была моя обычная распрыжка.
И уже только тогда, практически сразу, но все же миг спустя, я использовал зеркальные маркеры, оставленные на земле под подошвой, в результате чего значительная часть удара просто уходила в землю, но часть все-таки шла в стороны, в воздух — и добавляла мне скорости. Надо сказать, больше, чем я ожидал — а травмоопасность, наоборот, оказалась меньше, что не могло не радовать.
Так-то сознательно делать все это у меня времени нет, это ведь за пару секунд произошло. Однако понять, просчитать и продумать логику процесса, когда я только теоретизировал, у меня заняло немало времени.
А во-вторых…
После меня никто не бежал.
А не бежал никто потому, что бежать теперь было… негде.
Вместо аккуратной беговой дорожки образовалась цепочка небольших поначалу кратеров, каждый из которых был больше предыдущего. Над дорожкой стояла столбом пыль — такая густая, что я с трудом видел одноклассников.
В центре всего этого сидел Иида, поседевший от пыли, и невидяще пялился в одному ему ведомую точку в пространстве. Уже позже я узнал, что он мало того, что первый к финишу не пришел, так еще и вовсе до него не добрался — последним, самым мощным моим взрывом, который привел меня к победе и который произошел прямо перед ним, я буквально стряхнул его с дистанции.
Честно говоря, тут мне стало его жалко.
Я прошел мимо.
Сэцуну мне тоже было жалко.
Когда я подошел, отмахиваясь от пыли, к своим одноклассникам, те толпились рядом с Айзавой, как утята позади мамы-утки, и таращились на меня. Сэцуна украдкой показала большой палец, я чуть улыбнулся; потом поймал оценивающий, без улыбки, взгляд Тоги Химико.
"Куда ты смотришь, Нирен, оно ж тебя сожрет!.."
— Я велел не сдерживаться, а не портить школьное имущество, — кисло сказал наш неклассный руководитель.
Я криво ухмыльнулся:
— Зато получилось нечестно для других одноклассников, верно? А вы говорили, что нечестно — это хорошо.
Айзава только зевнул:
— А еще я говорил, что герои исправляют нечестные ситуации. Вот и исправь.
Пожав плечами, я повернулся и шагнул обратно к пылевому облаку. В нем копошились какие-то силуэты; подойдя ближе, я увидел, что Иида уже свалил подобру-поздорову, а дорожку возвращали к первозданной целостности роботы-уборщики вроде того, с камерой. Кучеряво живут они тут, однако…
Зарывшись пятками в землю и размахнувшись, я максимально сильно, до боли хлопнул в ладоши — и, сморщившись, сразу же вызвал двойной импульс, отъехав по земле на метр. Импульс вышел мощным, мои руки раскинуло в стороны, будто я пытался схватить огромный резиновый шар.
Поток ветра частично сдул, частично проредил пылевую тучу. Я закашлялся.
Не знаю, способен ли среднестатистический владелец усиливающей причуды на такое, но Всемогущий точно способен. Да он и ураган одним ударом кулака может создать, собственно. Так что… Халк ломать!
Потребовалось еще три двойных хлопка, чтобы облако пыли почти исчезло. И еще пара минут, чтобы остатки его осели. Я, черт побери, уверен, что у них тут есть робот-пылесос или робот-вентилятор, один из которых мог бы все это сдуть за пару секунд… классрук, который внимательно наблюдал за моими действиями, начал меня раздражать.
Ладно, он сказал — я сделал. Все ради высшей цели.
Теперь, вдобавок к воющим стопам, добавились саднящие ладошки.
Впрочем, уж они-то у меня к такому привычные, я ж импульсами с рук на скорости и маневрирую.
Что дальше?
Я вернулся обратно к ребятам, следующая пара пошла сдавать, Айзава индифферентно кивнул — и указал не на второй тест, как я надеялся, а на понатыканных там-сям одноклассников. То есть мы все по очереди сдаем и дальше тут кучкуемся, вместо того чтобы быстро со всем разобраться.
Я вздохнул. Но зато смотрим друг на друга — кто что может, у кого какие сильные и слабые стороны. С точки зрения эффективности траты времени это, конечно… не очень, но зато вполне себе хорошее дополнение к знакомству и притирке коллектива из личинок супергероев.
Ну да ладно, и то хлеб.
Пошел к товарищам, искоса поглядывая на других сдающих ребят. Очако, угодившая в пару с Тогой, сделала всю свою одежду невесомой. Хм, у нее довольно хороший контроль… Но пробежала она все равно за семь с хвостом секунд, и отчего-то хмурая Химико обогнала ее безо всякой причуды.
Сэцуна просто стремительно перелетела дистанцию, одолев ее секунд за пять.
Бакуго, грохоча взрывами с вытянутых за спину рук, перелетел за четыре. Ну да хотя какие это взрывы в сравнении с моими… я хихикнул, вызвав еще один бешеный взгляд. Мидория, бежавший вслед за ним, за семь… парень тяжело дышал, вцепившись напряженными добела пальцами в колени. Переживает. Потом, нахмурившись, решительно вскинул голову.
Юи… эта хитрюга раздобыла где-то карандаш, увеличила до размеров шеста и, разбежавшись, воткнув его косо в землю на трети дистанции. После чего карандаш увеличился еще — и просто дотолкал ее до финиша мимо ошарашенной Яоурозу, которая доехала туда на созданных причудой роликах. По-моему, Снежка по времени ничего не выиграла, но попытка была неплохая.
Аояма бросил пафосную фразу про креативность в использовании причуды, повернулся спиной и, подпрыгнув, улетел задом наперед, выстрелил своим лазером из живота. Тут я даже присвистнул. То есть эта энергетическая голубая блестяшка передает цели не, допустим, тепловую энергию, а кинетическую? То есть на нем реально можно летать? Ух, сколько возможностей… только бы пропустить через руки и ноги, как я делаю со своей причудой, и…
Блондин-метросексуал упал на землю на двух третях дистанции, с трудом поднялся, снова подпрыгнул и кое-как долетел до черты. Впечатление было подпорчено и без этого, а он еще и решил объяснить, что у него живот начинает болеть, если испускать лазер слишком долго.
В моем списке рейтинга одноклассников Аояма быстро мигрировал в самый низ, куда-то под Ииду.
Наконец, бежала последняя пара из Мины Ашидо и Киотаки Шиньи — кислотницы и туманника соответственно.
И вот тут я охренел.
Примечание к части
По идее, следующая часть должна быть заключительной для этой главы. Но сам день на этом не закончится :)
Глава 10. Часть VI
Мина Ашидо, несмотря на ее розовую вырвиглазную внешность и зачастую несерьезное поведение, в тот момент являлась одним из самых толковых студентов в моем классе. Почему? Потому что я̶ ̶з̶д̶е̶с̶ь она отлично управлялась со своей причудой и использовала ее гибко и изобретательно.
В целом, она может создавать кислоту прямо на своем теле. Само тело к кислоте, как я понял, устойчиво на все сто, что уже весьма существенный бонус. По словам Мины, она вся из себя розовая и рогатая именно из-за этого, хотя я лично сильно в этом сомневался — больше было похоже на унаследованный от родителей полезный фенотип, как и у многих других людей.
Так вот.
У ее причуды есть очевидный атакующий потенциал.
И чуть менее очевидный защитный.
Однако она уже к моменту поступления в Юэй умела гораздо больше — она могла манипулировать вязкостью этой жидкости и ее плотностью, делать ее липкой и делать ее скользкой, более едкой, менее едкой, резистентной к воспламенению, горючей…
И вот конкретно для быстрого перемещения она придумала что-то вроде "коньков" — покрытые очень скользкой жидкостью ступни позволяли ей двигаться стремительно и буквально скользить по земле, будто конькобежцу. Выглядело, конечно, так себе, но выходило действительно стремительно — она пришла к финишу за пять с чем-то секунд!
Это меня ни разу не удивило. Я уже видел это в ее исполнении на экзамене.
Но вот от ее "партнера по танцам" по имени Киотака, который на моих глазах только ограниченно управлял туманом, ничего подобного я не ожидал.
Как оказалось, зря… потому что он повторил точно такой же прием.
Мина охренела.
Я охренел.
Все охренели.
Только Айзава не охренел, но он и так по жизни в край охреневший.
Все происходило стремительно, рассмотреть было сложно. Однако вторую пару "коньков" я увидел. Они тоже были из жидкости, только не серой, как у Мины, а насыщенно фиолетовой, почти черной.
