— И ты допустишь это?! — сказал Костя в замешательстве Эдварду.
— Прости...
— Он не единственный шанс на победу! — продолжая смотреть на оборотня, он указал пальцем на Максима — Мы преодолеем все трудности без него. Пока мы будем прогибаться, он установит свою диктатуру! Какие бы цели она за собой не несла!
— С лугару, которые дышат нам в затылок, и в грядущей гражданской войне мы не сможем выстоять — покачал головой вожак — Максим наш шанс. И методы, которые он предлагает, могут сработать... Двадцать лет назад мы были также ослаблены, и будь у нас "Отбор" и эта сыворотка, мы бы может ничего бы не потеряли. А сейчас ситуация еще хуже. Лугару вернули всю территорию США, свернули войска в Ираке. Мы — препятствие. Чего бы они там не искали в Афганистане...
— Возможно, мы бы могли договориться с моими собратьями... — подал голос молчавший до этого Гиллиан — Я бы мог выступить парламентером. Правда, если нападать будет Армстронг, а не сбежавший Мальком, то никаких переговоров не будет. Этот Армстронг...
— Я слышал о нем в Афганистане... — сказал Эдвард — Не проиграл в отличие от остальных генералов ни одной битвы. Хотя с потерями вообще не считается... Но даже если будут переговоры, их цена нам известна — свободный проход по территории, затем оккупация. Тогда мы будем парализованы.
— Костя... — посмотрел на мужчину Максим — Если у тебя есть варианты получше, я буду рад выслушать. А если их нет, то следи за языком.
— Хотя бы сократи использование сыворотки и "Отбора"! Это бесчеловечно! — взмолился тот.
— Бесчеловечно? — спросил парень — Маркус описывал, как воюют лугару. Делают всю грязную работу чужими руками, а сами лишь добивают врага. Во Вьетнаме и Афганистане так не получилось. Здесь они натравят на нас Сэма, потом договорятся с европейский кланом вампиров, а лисы даже ухом не поведут, чтобы помочь. А если к ним попадает оборотень в плен... Даже анархисты так не поступают. Они, чтобы выпытать информацию иногда даже кормят оборотней человеческим мясом. И тот медленно деградирует на глазах у собратьев. Вот это бесчеловечно...
Костя задрожал от этих слов и его передернуло. А после он в буре эмоций вышел из палатки, едва не сшибив с ног направлявшегося сюда Шрама. Тот проводил его презрительным взглядом.
— Поймал еще одного беглеца — доложил одноглазый — Тоже совершил суицид. Пушку отобрать удалось, так он вырвал себе сердце...
— Это интересно — задумалась доктор Бер.
— Я предлагал их грохнуть заранее — напомнил о своем давнем предложении охотник.
— Сам бы объяснял, почему мы их убили? — спросил Максим.
Шрам замолчал.
— Сэр — обратился к вожаку полковник — При всем моем уважении, я не уверен, что мы можем доверять Константину. Я слышал, как он сражался, но поверьте моему опыту, с такими настроениями он вскоре станет проблемой.
— Странно, что ты обо мне еще не высказался — усмехнулся одноглазый.
— Мы часто имеем дело с западным Орденом. Я считаю охотников хорошими воинами.
— Они не воины! — возразил Шрам — Они лишь прогнулись под ваш вид. А мы нет! Они жили в роскоши, в то время как мы прятались под землей. Они забыли о своей цели.
— О своей цели? — поднял бровь полковник — Ваша цель — убивать всех, кто не принадлежит роду человеческому. Мои собратья дали им такую возможность при условии, что нас это не заденет. И кстати о тех, кто прогнулся... Вы же сейчас работаете на Эдварда.
Шрам посмотрел на вожака. Своего бывшего сослуживца в Афганистане. И бывшего лучшего друга.
— Нашего Ордена больше нет. Нас осталось десять человек.
— А во времена Второй Мировой он родился всего из пяти дезертиров трех разных армий — пожал плечами полковник — Вы должны стать новым Мастером.
— Нет — Эдвард посмотрел на Шрама, когда тот возразил лугару — С этим покончено. Мы все были слепы и поплатились за это. И я никогда не смогу стать хорошим лидером. Хантер мог. Но он ушел...
— Кстати о нем — тихо сказал Максим, сидя на стуле, спокойно слушая разговор — Он вместе с Кэтрин работает с кланом Самаэля.
— Что? — руки охотника сжались в кулаки.
— В качестве наемников — пояснил Эдвард — Я только сегодня об этом узнал.
— Что его побудило... — одноглазый был растерян — Насчет этой девки все ясно, но Хантер... Он хотел покончить с собой...
— Она убедила его остаться на этом свете. Они любят друг друга — сделал вывод парень.
— Тебе-то откуда об этом знать? — раздраженно спросил Шрам.
— Свои источники.
Наплевав на остальные расспросы, охотник махнул рукой.
Великобритания. Лондон. 28 октября. 2010 год.
Неизвестный лимузин с тонированными стеклами встала у тротуара. Позади меня из ниоткуда появилось двое парней. Из-под серого пальто слегка выглядывали рукояти катан.
Я одной рукой залез в тайный боковой карман черного пальто, зацепив пальцами два метательных ножа. А другая приготовилась нажать на механизм, закрепленный на запястье, где спрятан малокалиберный пистолет, заряженный серебром. Заднее стекло машины опустилось. Внутри сидел худощавый мужчина с русыми волосами в дорогом костюме, закинув руку на ногу. Наверняка, костюм итальянский.
Три дня на задании. Привлечено внимание. Все идет по плану.
— Прошу садитесь — с английской учтивостью предложил незнакомец.
Конечно, можно ляпнуть что-то глупое насчет того, что родители запретили садиться к незнакомцам в машину. Но время шуток уже давно прошло.
Я сел в машину, а солдаты снаружи исчезли, словно ниндзя, растворившись в воздухе.
— Вас хорошо спрятали от всего мира — начал издалека мужчина.
Даже не стал представляться. Да и не нужно. Это Шон Берч. Неофициальный глава SAS. А также один из лидеров оборотней-лис. У них их несколько, как собственно у лугару.
И еще он отец Калеба. Террориста, которого я убил. Поэтому разговор будет не из приятных.
— Ни имени, ни места рождения. Лишь небольшая фотография с камер слежения — продолжил Шон, подмечая мое молчание — ЦРУ умеет подчищать следы. Кто твой куратор? И теперешний командир? Армстронг? Вернувшийся Мальком?
Он не боялся говорить громко. От водителя нас отделяло непроницаемое стекло. Тут стоял небольшой бар с напитками. И обостренный нюх прекрасно ощутил, что глава SAS выпил уже прилично. Поэтому нет никакого тонкого подхода? Чего он хочет?
— Я ненавидел своего сына... Позор для всего рода... Но любой другой отец пристрелил бы тебя прямо сейчас.
Он достал пистолет и направил на меня. И тут же у его горла оказался метательный нож, пистолет выскочил из запястья, уставившись в затылок водителя. Надо показать, что я не шучу.
В ответ Берч лишь расхохотался.
— Неплохо. Очень неплохо.
Да он симулирует пьяный вид. Хотел, чтобы я потерял бдительность. Хватит этого фарса...
— На самом деле я любил сына... Но к сожалению ты принадлежишь виду, с которым у нас нейтралитет. А хороший лидер должен ставить выживание тех, кто ему доверяет выше собственных чувств — вот здесь во взгляде проскользнула ненависть.
Нож у его горла исчез, как только он убрал свое оружие обратно в пиджак.
Как и предполагалось, меня выследили не сразу. Только он мог отправить запрос на мой поиск. К тому же пришлось слегка осветлить волосы, отрастить в длине и вставить линзы в глаза. И долго учиться, как говорить с английским акцентом.
И вот мы здесь, в этой машине. Пока мои коллеги тайно работают в Херефорде и других городах. Неприятно быть наживкой, но за риск доплачивают.
— К чему это все, полковник? — наконец спросил я — Вы знаете зачем я здесь. И знаете, что у вас нет права меня депортировать. Иначе всех ваших агентов пришлют из нашей страны вам обратно по частям.
— Не нужно угроз, мальчик.
Насколько по возрасту мне тогда нужно выглядеть для презентабельности?
— Все улики у разбившегося самолета указывают на ваш SAS — продолжил я — Да, он был без маркировки, пилотами были обычные люди, и вообще это был лайнер с невиновными. Но это лишь маскировка для вампиров. Так что если эта вещь у вас, просто отдайте ее.
— То есть если в Алжире есть наша база, значит мы главные подозреваемые да? Твои лидеры, которые всегда скрываются, не показывая своего истинного лица — Берч посмотрел в окно, за которым простирался дождливый Лондон, пока лимузин гнал вперед — даже не пытаются договориться. Мало того. Просто посылают сюда шпионов. Так дела не делаются.
— Если не вы, то кто?
— Наши солдаты лишь проводили обыск. По всем правилам. По правилам SAS, а не нашего вида. Там уже кто-то побывал. Передай это своему куратору и убирайся из моей страны.
— Я здесь не только из-за этого — я скрестил пальцы в кожаных перчатках.
— С прихвостнями Самаэля, тьфу... Игоря, мы сами разберемся.
— Нам лишь нужно знать, что они делают на вражеской территории. А после сообщим вам.
— Мы с ними не воюем. У нас только проблемы с европейским кланом на Балканах — махнул рукой Шон.
— Вы знаете, о чем я говорю. Остановите здесь.
Лимузин остановился по приказу полковника.
— Не зарывайся здесь — сказал тот напоследок — Весь SAS хочет разобраться с убийцей моего сына.
— Ваш сын сам виноват в своей смерти — ответил я, не оборачиваясь.
Лишь через пять минут страх отпустил. Пришлось приложить огромное усилие, чтобы успокоиться и сердце не выстукивало бешеный ритм при Берче.
За нами ехало еще машины три. Им ничего не стоило сделать так, чтобы я просто исчез, если что-то не понравится.
Шпионские игры — это не война. Здесь провал зависит от любого неосторожного жеста. Это даже не сравнить со смертью от пули снайпера.
К тому же никто еще не имел со мной личных счетов. Даже террористы не стали заморачиваться с моим убийством после того, как подстрелил Калеба. А его отец... Что если он готов начать войну ради этого? По изучению личного дела в ЦРУ аналитики дали шанс сорок пять процентов — слишком много.
А главное все это происходит лишь потому, что мне и еще нескольким агентам приходится исправлять чужие ошибки. Этот артефакт. Он выскользнул из наших рук. Следовало убить этих невнимательных идиотов-курьеров, но они и так заживо сгорели в рухнувшем где-то на территории Алжира пассажирском самолете. А кейс с ценным грузом пропал. И как только прибыла наша группа быстрого реагирования, там остались лишь заметные следы бойцов SAS, у которых неподалеку находилась база.
Вместе с тем в Англию прибыли представители клана Самаэля, что подтвердило опасения. Как-то прознали про ценную вещь, и тоже ищут ее. И тут еще личная вендетта у полковника. Дела идут хуже некуда. Стоит поговорить об этом с куратором, пока мне не пустили пулю в голову — и посмотреть, что он скажет.
Когда учеба в лагере продолжилась, меня научили оценивать свои шансы на выживание. И здесь они слишком низки, чтобы продолжить. Но также учили, что отступать при этом не всегда правильно. Даже несмотря на ситуацию.
Все знают, что из-за моей смерти война вряд ли начнется. Наши войска обескровлены. Тех, что постепенно возвращались из Ирака недостаточно, а погибший батальон Армстронга — еще один серьезный удар. Мартин и еще несколько сильных лугару в плену у африканского клана. И все это не говоря об украденном артефакте неизвестного происхождения, что усилил мои способности. Но все могло быть еще хуже.
Я вызвался на это задание сам. После мясорубки в Африке мне дали право выбирать следующее задание. И хотелось довести это дело до конца. И готов был к трудностям. И даже если прикажут продолжать задание, то не отступлю. Хватит уже в кои-то веки все время прятаться за других. Меня готовили для невозможных заданий. И мне уже было нечего терять. Кроме сожаления, что все так закончилось между мной и Вероникой.
Придерживаясь своей легенды, я зашел в ближайший английским паб. Меня заставили на всякий случай пройти курс лечения от зависимости, хотя при таком коротком сроке употребления сорваться почти нереально. И запретили пить. Только самые легкие напитки и совсем немного.
Кружка пива как раз сойдет. За барной стойкой больше никто не сидел, поэтому я немного расслабился, изредка поглядывая на телевизор, где шел футбольный матч. Хотя игра меня практически не интересовала.
— Бутылку водки — сказал крайне знакомый голос рядом.
Это он! Тот самый парень! Уже третья встреча! Сначала в Москве, потом в Нью-Йорке, и теперь Лондон! Минутку...
— Привет... — тихо позвал я.
Он похорошел с нашей последней встречи. Почти избавился от байкерских шмоток, оделся приличнее, даже бороду почти сбрил, оставив трехдневную щетину.
Мой старый знакомый с десять секунд вглядывался мое лицо, а после узнал наконец, обрадовавшись.
Пока я почти прикончил кружку, он успел выпить несколько рюмок. Я предложил ему прогуляться. Он не возражал. По дороге рассказал, как решил исколесить всю Великобританию, чего он раньше не делал. Я лишь молча кивал.
Слишком много совпадений... Слишком много... Как можно было раньше этого не замечать? После второй с ним встречи целый день выпал из памяти. Вполне мог что-то подсыпать и отправить туда, куда нужно.
Церемониться я не собирался. Мой собеседник трепался без умолку, а мы тем временем зашли на парковку. Резкий пинок, и жертва находится в самом темной углу. Также небольшое усилие телекинезом, и все лампы на потолке и стенах полопались.
Как только он поднялся, его горло едва-едва коснулось лезвия острейшего ножа. Сделан на заказ. Снабжен съемной рукоятью с шипами, так что его можно было использовать и как кастет. А также еще один неприятный сюрприз для врага, стоит нажать малозаметную кнопку...
Старый знакомый сразу все понял, не делал резких движений.
— На кого ты работаешь? Почему ты все время появляешься там, где не надо? — хоть мы были здесь одни, я почему-то еле слышно шептал.
— Я... не... — он медленно поднял руки вверх.
Прочитать его мысли сложно — он не из процента легко поддающихся внушению.
Может, я ошибаюсь? И все это лишь совпадение? И сейчас просто-напросто испорчу зря отношения с человеком... В каких же существ нас превращает война?..
— Прости... — я передумал и убрал нож — Я влип в неприятную ситуацию. И погорячился.
Неожиданно мой старый знакомый меня понял и положил руку мне на плечо.
— Все нормально. Может, я могу тебе хоть как-то помочь?
Внизу послушался гул автомобиля.
— Нет, к сожалению. Предупреди куда ты собираешься, чтобы наша новая встреча не стала для меня сюрпризом.
— Я думал об Африке или Китае... — пожал плечами мужчина.
— В Африку не советую — нахлынули неприятные воспоминание, и голос едва не дрогнул.
Черт, хватит. Ты подготовленный агент ЦРУ. Но с тех пор как я сюда прибыл, что случилось... Появляется беспричинный страх, беспокойство не оставляет, я делаю ошибки, в голову вкрадываются странные мысли. Будто требуется какая-то корректировка.
И почему-то через секунду все неприятные ощущения исчезло. Вернулся холодный расчет, ум, что требуется агенту, был в моем полном распоряжении.
