Тоширо сделал несколько шагов в сторону и сел на парковую скамью, стоявшую у края мощеной дрожки. Подняв руки, он закрыл лицо ладонями и тяжко, со стоном вздохнул.
— Не может быть! Первые поколения...
Хикари молчала. Что можно еще сказать?
Тишина длилась довольно долго. Тоширо в шоковом состоянии размышлял и взгляд его метался по пустому парку. Шутка? Так не шутят. Правда? Неужели это правда?
Как ни скрывай, окончательно не спрячешь. Аи, — калека от рождения. Окруженная обычными, здоровыми людьми, она, словно несчастный инвалид, обречена на отчуждение. Она на отчуждение, а ее друзья... на насмешки. Мичиэ проще. Для нее Аи — просто подруга, с которой можно весело и непринужденно общаться. Но как быть ему? Капитан дворцовой стражи, взявший себе в жены красивую куклу. Так будут о нем думать. Как хранить верность той, кто никогда не сможет подарить тебе постельной близости? Как жить с той, что никогда не родит тебе ни дочери, ни сына-наследника? Не важно что будет на самом деле, но взгляды посторонних... посторонних...
— Простите меня за растерянность и недостойные сомнения. — Тоширо улыбнулся и тяжело поднялся. — Я благодарю вас за искренность и обещаю, что сделаю все ради того, чтобы не причинить боль Аи. Мне нужно только немного времени, чтобы все полностью осознать и решить, как действовать дальше. Я хотел бы сохранить дружеские отношения с вами и вашей дочерью. Если она позволит, я не хотел бы расставаться с ней. Как бы ни было, Аи это Аи. Прекрасный, добрый человек.
Несколько учеников-самураев потрясенно смотрели, как заявившийся в спортзал капитан дворцовой стражи кромсает деревянным мечом несчастный столб-макивару. Щепки так и летели во все стороны.
— Наверное, что-то случилось. — шепнул один из подростков другому. — На лицо его посмотри.
— Неужели ему отказала в любви та юная камигами-но-отоме, о которой столько слухов? Наконец-то нашлась девчонка, которая и этого урода обломала!
Малолетки злорадствовали, а Тоширо обрабатывал макивару до полного изнеможения и разрубил надвое деревянный столб в финальном ударе.
Тяжелая работа и прохладный душ помогли ему собраться с мыслями и все обдумать. Из душа Тоширо вышел с улыбкой на губах и уверенным выкриком подозвал одного из своих телохранителей.
— Передай дворцовому садовнику, что я приду к нему минут через тридцать. Пусть приготовит и заставит расцвести несколько красивых цветов. Я выберу лучший.
Телохранитель поклонился и поспешил исполнять приказание.
В декабре темнеет рано. Хикари сидела у окна, за которым давно угасли последние отблески дня и слушала беззаботный щебет Кицунэ, которая рассказывала свои фантазии о том, каков будет замок, в который они все, вместе с Мичиэ и Тоширо, отправятся уже очень скоро, возможно даже завтра или послезавтра. Какая у нее, Кицунэ, будет комната, какой под окнами комнаты будет садик и как в этом садике будет приятно гулять в теплую и солнечную погоду.
Смешная, детская болтовня, о которой девчонка сразу забыла, едва леди Така вошла и сообщила о том, что пришел капитан самураев, Тоширо.
— Наряжен, и с подарком! — подмигнув расцветшей от счастья девчонке, сообщила служанка.
— Я встречу его. — Хикари поднялась из кресла.
— А можно я? — встряла Кицунэ.
— Так и побежишь? — спросила Така с долей ехидства. — Даже не переоденешься? Юноша к ней при всем параде, а она что? В обычном платье?
— Вы подготовьтесь, а я пока ненадолго займу его. — Хикари поспешно вышла из комнаты.
— Бабушка Така, а какое платье можно одеть? — Кицунэ юркнула к шкафу и, открыв его, принялась перебирать наряды. — Это? А может быть это?
— Есть идея получше. — Така вынула из нижнего ящика шкафа коробку с аккуратно уложенным, новым шелковым кимоно. — Он в классической одежде. Думаю, ты будешь прекрасно смотреться рядом с ним, если оденешь это.
Кицунэ, рассматривая рисунок на кимоно, кивнула с замиранием сердца.
Така не просчиталась. Тоширо, к которому Кицунэ вышла минут через пятнадцать, несколько секунд не мог отвести от нее восхищенного взгляда, в котором, девочка с удивлением отметила странную печаль. Тоширо был расстроен чем-то? Что случилось? Глаза Кицунэ испуганно расширились. У Мичиэ беда?
— Ты прекрасна, Аи-химе. — сказал Тоширо, сжимая в руках небольшую коробочку в алой упаковочной бумаге. — Прекрасна и недоступна, как небесная волшебная дева. Ты всегда была такой, в каждый из моментов наших встреч. Девочка, сияющая волшебством и слишком красивая, чтобы быть частью реальной жизни.
— Спасибо, Тоширо... сан. — не замечая подвоха в словах самурая и того, что Хикари не смотрит на них, пряча слезы, девочка засмущалась и скромно опустила личико.
— Мне хотелось бы поговорить с тобой, Аи-чан. Прошу составить мне компанию этим вечером, если только я не нарушаю каких-либо важных планов.
— Буду счастлива разделить с вами удовольствие от прогулки, Тоширо-сан. — тихо ответила Кицунэ.
Така с тревогой посмотрела на Хикари, но та сделала ей знак рукой "не вмешивайся".
— Дети сами должны разобраться в своих чувствах. — сказала она, когда капитан самураев увел девочку с собой. — Я доверяю Тоширо и верю, что он сможет подобрать правильные слова, чтобы не разрушить их с Аи дружбу. Только дружбу. Он сказал мне, что не может подарить Аи большее. Надеюсь, что дочка не будет глубоко ранена. Она ведь еще слишком маленькая, чтобы влюбиться по-настоящему.
Вдоль аллеи горели фонари. В их свете, в пустом малом дворцовом парке, сквозь ночь медленно брели двое.
— Аи-чан, ты знаешь, чем отличается мальчик от девочки? — с изрядной долей вкрадчивой насмешки, спросил Тоширо.
— Не знаю! — неожиданно сердито ответила Кицунэ.
— Что, совсем? — молодой самурай удивленно поднял брови.
— Мичиэ-чан тоже самое у меня недавно спрашивала. Я ей много разного назвала, а она все равно надо мной смеялась! И ты такой же. Тоже смеешься.
— Какой же ты все-таки наивный ребенок, Аи-чан. — сказал Тоширо с доброй улыбкой. — Если подумать, то я к тебе никогда иначе и не относился. Но скажи, если ты не знаешь, чем отличаются мальчики от девочек, почему решила, что ты — девочка?
— А что, не похожа? — Кицунэ обижалась все больше.
— Похожа, похожа. Просто странно. Как правило, воины, созданные по модели первых поколений, считали себя мужчинами, несмотря ни на что.
— Я не хочу быть мужчиной! Хозяин заставлял меня быть мальчиком, но мне не нравилось. — Кицунэ говорила, не думая о том, что для кого-то эти слова могут звучать дико. — Я не хочу воевать и сражаться с врагами. Это плохо — причинять другим боль.
— Девчонка. Стопроцентная девчонка! — Тоширо рассмеялся и вдруг смущенно утих. — Прости. Я просто никогда не общался раньше с человеком, созданным по модели первых. От того и несу всякий бред.
— Но я не понимаю... что значит "по модели первых поколений"? Почему это всех так беспокоит?
— Прости, прости меня! Забудем эту тему. — видя смущение девчонки, Тоширо задумался на миг. Чем бы ее отвлечь? — Что же, в качестве извинений, я готов выполнить любое твое желание!
— Любое?
— Абсолютно! Очень важное, и самое большое! Что бы ты хотела?
— У меня есть только одно желание, Тоширо-кун. — Кицунэ скромно опустила глаза.
— Какое же? — парень слегка приблизился к девочке, но просьба оказалась не той, что он ожидал.
— В Сандзе остался один очень важный для меня человек. Дедушка-артист. Он заботился обо мне и был очень добр. Он родной мне человек. Я... я хочу снова увидеть его. Он остался чтобы отвлечь преследующих нас врагов и... и с тех пор исчез. Почему он еще не пришел к нам? Я стараюсь не беспокоить леди Хикари расспросами, но очень-очень волнуюсь за деда. Помоги мне найти его, Тоширо-кун. Пожалуйста.
— Старик-артист? Ты и леди Хикари никогда не упоминали о нем при мне раньше. Но, не важно. Хорошо, я отправлю в Сандзе несколько своих людей, и они найдут твоего дедушку. Будь уверена, скоро ты снова с ним увидишься. Обещаю. Как его зовут?
— Отани Такео. — Кицунэ тихо всхлипнула от радости и надежды. — Тоширо-кун, спасибо тебе! Ты... ты...
— Но-но, не надо слез! Сегодня ночью я готов на все, лишь бы ты была весела, как никогда, и не позволю тебе плакать ни по какому поводу! Пойдем, я хочу показать тебе одно замечательное место!
Тоширо коснулся руки Кицунэ, но девочка вздрогнула, слегка отстраняясь.
— Что с тобой, Аи-чан?
— Тоширо-кун, я читала в книжках, что ходят, держась за руки, только те, кто влюблены. Мы...
— Ты поменьше читай манги, Аи. — Тоширо снова попытался поймать ее за руку, но девочка снова отступила, пряча обе ладони за спину, опуская личико и краснея. Так, да? Просто нарывается на признание! — Аи-чан, говорю же, нам можно.
— Это... это значит, что мы — пара?
Тоширо протянул ей руку с раскрытой ладонью и кивнул. Кицунэ, расцветая счастьем, сдалась, и руки их соединились.
— Пойдем. — шепнул Тоширо.
Они шли сквозь сады, пустынные и тихие. Самурай болтал без умолку, рассказывая о том, как прекрасны эти сады весной, когда расцветают сакуры, и летом, когда цветут кусты алых роз.
— Жаль, что сейчас немного не та пора. — говорил Тоширо, мечтательно глядя в звездное небо. Сейчас, декабрьскими ночами, сад совсем не так красив. Его мог бы украсить снег, но облака снова разогнали. Знаешь, Аи-чан, давай, когда переедем в северный замок, сделаем во дворе большого снеговика?
— Я еще никогда не делала снеговиков, Тоширо-кун. Только на картинках видела. А как его делают?
Тоширо с энтузиазмом начал разъяснять:
— Когда зимой температура немного повышается, снег подтаивает и становиться липким. Можно взять комочек снега и покатить его перед собой. Снег будет прилипать к комочку и снежный шар начнет быстро расти...
Слушая непринужденную болтовню парня, Кицунэ сама не замечала, как они удалялись все дальше и дальше от знакомых ей областей дворцового комплекса. Опомнившись, девочка испуганно начала озираться, но Тоширо заверил ее, что прекрасно знает дорогу, и опасность заблудиться им не грозит.
— Мы уже почти пришли, Аи-чан.
Вскоре послышался шум воды и глазам восторженной девочки открылся высокий водопад. Вода плескала по замшелым камням и сверкала в лучах прожекторов подсветки. Ручьи свежей влаги впадали в небольшое озерцо, украшенное ряской и до сих пор не обледеневшее, хотя уже несколько дней стояла холодная погода.
— Как красиво! — вздохнула Кицунэ, подбегая к, декорированному большими валунами, берегу озерца и любуясь на это произведение искусства. — Тоширо-кун, у вас есть настоящий водопад! Настоящий!
— Это же главный дворец страны Водопадов, не забывай. Нравится?
— Это изумительно! Очень, очень красиво! — девочка подскочила на месте от восторга. — Тоширо-кун, смотри, а там — беседка! Пойдем?
— Конечно. Оттуда лучший вид на водопад. Знаешь, у той беседки назначали друг другу встречи твоя названная мама, леди Хикари, и ее возлюбленный, Кацуо, старший советник дайме. О любви камигами-но-отоме и советника до сих пор слагают стихи. Все истории о дочерях богов овеяны бесконечной романтикой и эта не исключение.
— Мама приходила сюда? — Кицунэ начала оглядываться по сторонам, окружение стало для нее еще более волшебным, чем прежде.
— Да, когда ей было, наверное, столько же лет, сколько и тебе.
Кицунэ хитро стрельнула глазками. Знал бы ты, Тоширо-кун, сколько мне лет на самом деле! Принимаешь меня за взрослую? Вот и хорошо!
Они вдвоем вошли в беседку. Кицунэ тотчас подбежала к деревянным перилам и вздох восхищения вырвался у нее.
— Да, водопад прекрасен. — сказал Тоширо в ответ на ее вздох.
— Нет, не в том дело. — Кицунэ мотнула головой. — Смотри, Тоширо-кун, — девочка указала на воду, в которой, несмотря на легкое волнение поверхности, отражалось небо. — Звезды! Звезды под нами и над нами! Мы плывем по небу на волшебной лодке!
Вода окружала маленький полуостров с беседкой с трех сторон и представить, что звезды действительно сияют вокруг, и вверху и внизу, было просто. Кицунэ расставила руки в стороны, длинные рукава ее кимоно развернулись.
— Смотри, Тоширо-кун, похожа я на птицу?
Тоширо ответил ей улыбкой, сделал пару шагов и, приблизившись, протянул девочке алую коробку, перевязанную ленточкой.
— Никогда не думал, что когда-либо буду дарить подарки небесным птицам, или крылатым богиням. — произнес самурай. — Прими это в знак моего глубокого восхищения тобой, Аи-чан. Сейчас, самое время.
Кицунэ развязала ленточку, сняла крышку с коробки и увидела в ней прекрасную хризантему с золотистыми лепестками.
— О, Тоширо, — девочка взяла подарок в руки и, поднеся к лицу, легонько прижала к щеке. — Он прекрасен. Удивительный цветок. Спасибо! Спасибо тебе...
— Тебе спасибо, Аи-чан. За то, что ты есть. За то, что ты — со мной. — Тоширо осторожно заключил девочку в объятия. — Никогда в своей жизни я не встречал никого, подобного тебе. Ты так красива, добра и очаровательна, что я не могу поверить глазам. Мне уже все равно, по модели каких поколений ты создана. Воистину ты — дочь богов, в этом я абсолютно уверен. Мне все равно, что скажут посторонние люди. Важно лишь то, что я люблю тебя, хочу быть с тобой, заботиться и оберегать, всю жизнь.
Сердце прыгало в груди девочки, словно у загнанного зайчонка. Неужели? Неужели это случилось? Все, как она мечтала.
Тоширо склонился к ней и, сомлев в мужских объятиях, Кицунэ послушно подставила губы. Невозможно устоять. Все мечты, исполнятся сейчас. Самый первый, заветный поцелуй любви...
Губы Тоширо замерли у самых губ Кицунэ.
— Поверила? Ты, жалкая мразь!
Все изменилось в один миг.
— Взять ее! — выкрикнул Тоширо.
Притаившиеся на крыше беседки, двое людей соскочили вниз и вцепились руками в плечи и локти ничего не успевшей понять, девчонки.
— Что? — Кицунэ дернулась, оглянулась на нападавших и без труда узнала телохранителей Тоширо. — Что вы делаете?!
Сильный удар в живот заставил ее подавиться словами и обмякнуть.
— Раздвиньте ей ноги.
Оглушенная болью, Кицунэ не сопротивлялась, когда руки самураев распахнули полы кимоно на ней и развели колени в стороны. Тоширо, убедившись, что девчонка не оправилась от удара и не может сопротивляться, присел на корточки. Протянув руки, он вцепился в трусы Кицунэ и рывком сдернул их вниз. Несколько секунд, капитан самураев рассматривал открывшийся ему вид, и кривая ухмылка расползалась на его лице все шире.
— Значит, это правда. — произнес он мрачно. — Эта безмозглая старая шлюха подсунула мне кастрата! Вот же тварь! Какой позор...
— Тоширо-кун... — прошелестел девчоночий голос.
— Заткнись, урод! — Тоширо вскочил и, схватив Кицунэ за ворот, встряхнул ее вместе с обоими телохранителями, держащими девчонку за руки. — Не смей разевать пасть, мразь, иначе я вырву тебе язык и заставлю его сожрать! Вы, двое! Отпустите это чучело!
