Ивэн только удивился такой изощренному стратегическому женскому мышлению от противоположного и, отдав соответствующие указания, капитану Живу на выбор позиции и организацию обороны этой позиции, сам отправился немного поспать. Он не спал вот уже более полутора суток.
Но вместо сна отдыха Ивэн получил сон заседание королевского военного совета, на котором присутствовала чуть ли не в полном составе все королевское правительство. Ивэн абсолютно точно помнил, что на этом заседании присутствовали министр безопасности Власта Терентьевна, премьер Мишель де Резоньяк, министр внутренних дел Авдоким и какие-то другие члены правительства. Его только хватило на то, чтобы выслушать о скором приезде к нему Власты и Авдокима, а затем Ивэн провалился в глубокий сон.
-3-
Большая орда Ойюк хана начала бой обстрелом из баллист, катапульт и онагров оборонительных позиций малой орды Тахир хана, как это и предсказывала великая красавица и колдунья Власта. В этот момент Власта Терентьевна почему-то зарделась ярким свекольным румянцев и стыдливо покосилась в сторону Ивэна, который стоял несколько в стороне со своими офицерами и наблюдал за тем, как Ойюк хан готовил атаку на позицию его войск. Ивэн взглянул на колдунью и, увидев ее цветущий вид, сразу же подумал, что она подслушивает его мысли и он тут же мысленно услышал в ответ:
— Ну, и дерьмо же вы, мужики! Только о себе и думаете. Нет, чтобы хорошее о жене или о любимой подумать и мыслью приласкать. Любая женщина тут же вам расцветет.
Власта только что прилетела вместе с Авдокимом на его истребителе, поэтому сейчас Ивэн был полностью уверен в том, каким будет исход боя с ордой Ойюк хана. К нему сразу же вернулось хорошее настроение, которое последние дни он практически и не видел.
Да и капитан Жив его весьма порадовал, он разыскал и оборудовал такие позиции, что противник, собравшийся ее атаковать, не мог эту позицию посматривать на всю глубину, поэтому не мог видеть подхода и вступления в бой подкреплений. Одним словом, не оборонительная позиция, а настоящая сказка мечта для командира. Используя сильные стороны этой позиции, хорошо понимая, что от степняков в траншеях и окопах никакого толка нет, всю малую орду Ивэн отвел за линию обороны, а в окопы и траншеи посадил оба своих полка — гренадерский и пластунский. Выдвинув вперед пластунский полк, который имел немного больше опыта в ведении позиционных боев, нежели гренадерский полк.
Чтобы враг не подумал чего-нибудь предосудительного, Ивэн целый конный полк малой орды Тахир хана заставил передвигаться в рамках этой позиции таким образом, чтобы Ойюк хан и все его штабные офицеры могли бы визуально наблюдать присутствие на этих позициях конных степняков.
Этот обстрел из баллист, катапульт и онагров, который производился по просвещенному мнению какого-то штабного офицера большой орды, практически не затрагивал ни гренадерский, ни пластунский полки, которые закопались в глубоко в землю. Поэтому Ивэн наблюдал за вражеским обстрелом и одновременно размышлял над информацией, которую ему только что доставил министр внутренних дел Авдоким.
Первое, заговор был и был весьма обширным по числу своих участников. Практически все русиновские старейшины и их родственники в нем принимали самое активное участие. Заговорщики хотели лишить власти короля Леся Первого, так как их самым первоначальным намерением было иметь короля исполнителя их воли и приказов, а не самостоятельного монарха. Старейшины давно имели договор с какой-то третьей силой на то, чтобы русинов держать в рабском повиновении. Своей волей и хитростью королевскому министру внутренних дел Авдокиму удалось арестовать и сегодня держать в королевском заключении практически всех заговорщиков. Но вчера с ним неожиданно связал король Лесь Первый и потребовал прекратить расследование заговора, а невинных старейшин выпустить на свободу.
И второе, Авдоким проинформировал Ивэна о том, что наступление войск полковника Никея в княжестве Игл прервано, русиновские войска окружены и могут быть в любое мгновение уничтожены. Князь Млад со своими близкими уже давно покинул территорию княжества и пока неизвестно, где он находится, но его сокровищница и гарем в руках временного правительства. Воевода Авдоким обнажил голову и официально пригласил Ивэна стать монархом этого княжества.
В этот момент большая орда выплеснула первую конную лаву, которая наметом пошла на позиции пластунского полка. Ивэн приказал открыть огонь по готовности своими баллистами по этой вражеской конной лаве. Громко крича и улюлюкая, степные всадники стремительно сближались с позицией пластунского полка. Пластунский полк открыл залповый огонь из тяжелых арбалетов. Ивэну было хорошо видно с КПП, как энергетические стрелы прореживали ряды этой конной лавы. Но вражеская лава хорошо разогналась на своих верховых ящерах и по полю боя стремительно сближалась с вражескими позициями.
Метров до четыреста до боевого соприкосновения сторон, вражеские ящеры вдруг дико взвыли и, высоко и как-то неуклюже задирая лапы, завертелись на одном месте и дальше не пошли. Вражеская лава нарвалась на россыпь заостренных стрелок треугольников, нежные подошвы лап верховых ящеров не могли выдержать подобного людского издевательства. Атака тут же прекратилась, стройная лава превратилась в некоторой подобие толпы, очередной залп баллист лег по самому центру этой неорганизованной толпы, наполовину сократив число ее воинов.
После чего остатки первого полка, лучшего полка большой орды Ойюк хана, поскакали к своим позициям. В первом полку осталось так мало бойцов, что идти во вторую атаку было просто некому. Ойюк хан стаял на своем командном пункте и со злостью размышлял о том, прекратить ли ему бой, отойти и, дождавшись звездных братьев, вместе с ними атаковать малую орду Тахир хана?! Но только он задумывался над тем, как его сородичи могут оценить эту его предосторожность, то злая волна бешенства повергала ниц его благоразумие. Хан вытащил из ножен свою саблю и ее клинком указал на позиции противника.
Честно говоря, Ойюк хан этого не хотел, чтобы вторая лава прошлась по точным следам разгромленной первой лавы, но получилось так, что в момент безрассудного решения хана второй лучший полк наездников повторил участь первого полка большой орды. Он был остановлен треугольниками и вдребезги разгромлен артиллерией и тяжелыми арбалетами противника. И за этим бесстыдством наблюдали целых тридцать тысяч других воинов большой орды. У них и у их командиров тотчас же сформировалось мнение о том, что Ойюк хан не совсем в себе, если одним росчерком клинка сабли отправляет на смерть по две тысячи воинов зараз.
Это понимание, видимо, дошло и до самого Ойюк хана, он убрал саблю в ножны и вызвал к себе полутысяцких и тысяцких на военное совещание. Когда на командном пункте большой орды шло это военное совещание, то ни хан, ни его офицеры не поднимали головы к Матерсвета и не видели в небесах медленно планирующую большую птицу. А это был орлан колдуньи Власты, которые время от времени слал ей панорамные фотографии поле боя.
Когда Ивэн увидел степняков командиров, собирающихся на командном пункте Ойюк хана, то уже тогда трем ногайским полкам малой орды приказал во фланг атаковать противника.
Совещание продолжались и все ближе к КП большой орды подбиралась вражеская засада. Если бы не дурной случай, то нападение удалось бы и все большие командиры большой орды были бы захвачены в плен. Но поблизости от места проведения совещания какой-то ксанфский мальчуган пас небольшой гурт овец. Парнишка увидел незнакомых всадников и от испуга за свою жизнь громко закричал, тем самым предупредив охрану командного пункта. Тут же разгорелся нешуточный конный бой, на узком участке фронта одновременно сражалось до десяти тысяч всадников, они рубили, кололи друг друга и страшно при этом ругались. Повсюду с верховых ящеров падали убитые и раненые воины, кровь лилась рекой.
Фланговый удар малой орды оказался совершенно неожиданным для Ойюк хана и его тысяцких. Чтобы избежать других подобных ударов во фланг противника, Ойюк хан по совету своих офицеров укрепил и левый флаг целой конной дивизией. И тогда Ивэн послал в бой две конных дивизии, чтобы они в лоб атаковали позиции противника. В одну минуту центр позиций большой орды был взломлен атакой шести конных полков и превращен в некое подобие болота, в котором бесследно исчезали один за другим посылаемые полки большой орды для восстановления линии обороны. Здесь сказалось преимущество врага в численности своих войск, но Ивэн сумел-таки отвести обе дивизии после лобового таранного удара.
Ивэн прямо-таки чувствовал, что оборона противника трещит по всем швам, но у него не было свободных сил для нанесения еще одного и, может быть, последнего удара по противнику. Но он также хорошо понимал, что не следует терять этого момента. Потеряешь инициативу, а после будет очень трудно ее снова вернуть к себе. Он подошел к великому хану Тахиру и в нескольких словах объяснил ему свою задумку, побратим, молча и согласно, кивнул своей головой. Ивэн повернулся в воеводу Авдокиму и предложил ему составить компанию, Авдоким легко поднялся на ноги и встал рядом с генерал-адмиралом, рядом с которым уже стояли Дядько и его бойцы.
На поле боя наступила какая-то пауза.
Затем Ойюк хан увидел, что перед вражескими позициями появилась небольшая группа людей и, особо не торопясь, побрела к позициям большой орды. Из окопов и траншей начали выскакивать и выбегать люди с пиками и строиться в два больших каре. Оба каре догнали небольшую группку людей и впитали ее в себя. В тишине, распространившейся над полем боя, первоначально были слышны удары мечей о щиты в такт шагам. Сначала это были разрозненными удары, но по мере продвижения обоих каре вперед удар меча о щит сливались в единый ритмический удар. Вскоре всем казалось, что по полю движутся две железных черепахи, чеканя свой шаг.
Ойюк хан не выдержал этого зрелища и бросил в бой свой последний резерв, шесть конных полков с места взяли в галоп и с обнаженными саблями ринулись в атаку на эти железные черепахи. В какой-то момент оба каре скрылись от глаз под телами атакующих воинов и верховых ящеров, но этот момент проходил и тогда Ойюк хан снова видел два каре, продолжающие движение на позиции его большой орды. Какой-то проскакавший мимо командного пункта конный степняк во все горло проорал о том, что этих чертовых русинов невозможно остановить. И тогда Ойюк хан понял, кто именно воюет и побеждает его большую орду. Он собрал свою охрану и караульный полк и во главе этой лавы бросился в атаку на одно и з пехотных каре.
И эта последняя атака оказалась безрассудной, Ойюк хан даже не увидел, что наперерез его конной лаве мчится другая и во много раз большая конная лава. Свет для молодого Ойюк хана навсегда померк, когда палаш великого хана Тахира рассек его горло.
Глава 17
-1-
В связи с не своевременной смертью своего отца, Менгу хана, Великий хан Ксанфа Тахир отказался праздновать свое восхождение на престол своего каганата, этого великого степного государства. Великий хан и его душа были глубоко омрачены не только этой трагедией, преждевременным уходом из жизни и предстоящими похоронами своего отца, Менгу хана. Он также был омрачен и огорчен поведением некоторых племенных ханов, которые в борьбе за власть в каганате, пошли на преступление против собственного народа и развязали кровавую бойню. Поэтому, как только отгремела битва, в которой погиб Ойюк хан и перестала существовать его Большая орда, так и оставшаяся до конца верной своему молодому хану, Великий хан Тахир отказался от мщения соплеменникам Ойюк хана и к своему народу и обратился с коротким обращением, в котором говорилось:
"Да будет проклят любой ксанфянин, который поднимет меч на своего собрата, на своего соплеменника! Ксанф — великое государство, великого ксанфского народа! Никто и никогда впредь не будет воевать на территории нашего великого ханства! Те, кто преступят это наше повеление, да и падут от руки палача".
Таким образом, Великий хан Тахир хотел покончить с племенной враждой и распрями, веками, раздиравшими ксанфский народ, чтобы повести его к новым преобразованиям. Но первым делом на этом долгом пути к прогрессу, Великий хан хотел своему отцу дань отдать должного уважения и почтения.
Ивэн хотел бы присутствовать на похоронах Менгу хана, день общения с которым оставил глубочайший след в его памяти, но по религиозным правилам и ограничениям иностранцам запрещалось принимать участие в похоронах ксанфянина. Поэтому он выбрал городской холм, с которого хорошо просматривался центральное городское кладбище Мессы, на котором должны были со всеми почестями похоронить этого великого ксанфянина. С утра пораньше, никого из своих друзей и ближних заранее не предупреждая о намерениях, он отправился на этот холм. Он пришел туда, когда Матерьсвета уже взобралась на свой дневной престол и снова начала пригревать земли Авроры. Ушла едва заметная ночная прохлада и снова дневная жара беспощадной волной обрушилась на городские кварталы, в которых сейчас не было видно ни одного ксанфянина.
Если бы не решение Великого хана о всепрощении, то племенная вражда, разбившая жителей столицы на два лагеря, то сегодня эти городские улицы заливались бы кровотоками людской крови, победители вырезали бы побежденных до седьмого колена. Но сейчас горожане и представители других племен Ксанфа собирались у бывшего дома Менгу хана, чтобы проводить его в последний путь.
Ивэн одиноко стоял на этом городском холме и не отрывал глаз от улицы, по которой должна была бы пройти похоронная процессия. На этот холм он пришел не только для того, чтобы попрощаться с человеком, степняком, с которым пообщался всего несколько часов, но и для того, чтобы попрощаться с этим прекрасным и изумительным миром Авроры. С миром, в который забросила его судьба, и мир, который стал его родным миром. Сегодня в этом мире начались грандиозные изменения, появилось королевство Русиния, степной Ксанф превращается в государство с твердыми устоями. Покончено с княжеством мрака и черной магии, княжеством Игл, князь Млад изгнан и превратился в государственного изгоя. Воевода Авдоким, а не он, Ивэн, станет новым и мудрым руководителем этого княжества. Ему же завтра предстоит еще один бой. Может быть, последний бой в его жизни, но он не может допустить того, чтобы тысяча звездных рейнджеров высадилась бы на этой планете и своим современным оружием ее превратила бы планету в братскую могилу.
В этот момент аромат жасмина коснулся рецепторов носа Ивэна, не оборачиваясь, он уже знал о том, что министр безопасности королевства Русиния некая колдунья Власта Терентьевна не обошла его своим вниманием. Эта женщина была не просто любопытна, она была супер любопытна, хотела все знать и хотела во всем принимать самое активное участие. Несколько сотен лет жизни не умерили ее любопытства или ее аппетита, вызываемым новостями, вот и сейчас каким-то образом Власта узнала о личной проблеме Ивэна и явилась выяснять с ним отношения.
