— А ты почему не идешь спать? — спросила Марьяна, присаживаясь на кровать и сворачивая крышку с банки.
— Хочется увидеть приготовление зелья, — улыбнулась Гермиона, — а пока могу помочь тебе.
— Спасибо, — кивнула Марьяна и, зачерпнув мази, осторожно нанесла ее на ногу Беллатрисы, Гермиона проделала тоже с другой ногой.
— Знаешь, он просто гений, — неожиданно сказала Гермиона, — я очень хотела попасть к нему на практику, но, видно, не судьба.
— Ты о Снейпе? — спросила Марьяна и, увидев утвердительный кивок, продолжила, — почему не судьба?
— Каждый год на седьмом курсе каждый профессор берет себе на практику одного студента, самого способного, — принялась объяснять Гермиона, — все желающие могут подать заявки на интересующий их предмет, но выбор сделает сам профессор. Я подошла к профессору Снейпу и попросила взять меня на практику, если мы когда-нибудь вернемся в школу. Он посмотрел на меня так насмешливо и сказал, что берет только слизеринцев.
— Я уверена, любой другой профессор возьмет тебя с удовольствием, — фыркнула Марьяна, — и зачем тебе вообще эта дурацкая практика? Ты же сама, как ходячая энциклопедия! Я никогда не встречала более образованного человека в твоем возрасте!
— На практике предмет изучается очень углубленно, — Гермиона раскраснелась от похвалы и смущенно улыбнулась, — и после окончания Хогвартса выдается сертификат специалиста в данной области. А мне очень нравятся зелья.
— Не переживай, — утешила ее Марьяна, — может, он еще передумает.
— Спасибо, хотя это и вряд ли, — вздохнула Гермиона. — Ну вот, мы закончили, что дальше?
— Наверное, нужно снять с нее этот кошмар, — сказала Марьяна, брезгливо двумя пальцами приподняв драный подол некогда роскошного, а теперь измочаленного и покрытого кровью и грязью платья Беллатрисы.
— А во что мы ее переоденем? — озадачилась Гермиона. — Может, попросить что-нибудь у миссис Уизли?
— В сорочки миссис Уизли она провалится, как карандаш в ведро, — покачала головой Марьяна, с сомнением разглядывая тощую Беллатрису, — я принесу свою рубашку.
— А я пока сниму эту рвань, — Гермиона потянулась к застежкам.
— Ты лучше не тяни, а разрежь, — Марьяна сунула подруге ножницы, — у нее ребра сломаны, лучше не ворочать ее лишний раз.
Гермиона, кивнув, взяла ножницы, а Марьяна направилась в свою комнату, по дороге поймав на себе пристальный взгляд Сивого, высунувшего нос из-под одеяла, и через пару минут вернулась, неся с собой ночнушку.
— Чистая только эта, — сообщила девушка, тряся рубашкой, — остальное, наверное, в стирке.
Гермиона повернулась и, увидев сорочку, расхохоталась и выронила ножницы.
— Перестань ржать! — Марьяна попыталась надуться, но губы сами собой расползлись в улыбке.
Скромная рубашка из теплой фланельки, розового цвета и с рисунком из улыбающихся мышат, являла собой полную противоположность того, что, по мнению девушек, должна была носить чистокровная леди.
— Посмеялись и хватит, — сказала Марьяна, повесив рубашку на спинку кровати, — ты можешь ее поднять?
Гермиона, всхлипнув в последний раз, кивнула и применила "Вингардиум левиоса". Сняв с Беллы обрывки платья, девушки обнаружили под ним черную грацию на косточках и такого же цвета шелковую нижнюю юбку.
— Сразу видно — аристократка, — покачала головой Гермиона, — сейчас уже такого не носят. И что с этим делать?
— Снимай все, — вздохнула Марьяна, — они же тоже грязные. Я на всякий случай еще и это прихватила.
Она жестом фокусника вытащила из кармана аккуратные беленькие трусики.
— Марьяна... — застонала Гермиона, — только не говори, что это тоже твои...
— Конечно, мои! — рассердилась девушка. — А чьи еще? Дамблдора?
— Как ты в таком белье собираешься соблазнить Сириуса? — Гермиона отвернулась, пряча улыбку.
— С чего ты взяла, что я собираюсь кого-то соблазнять? — Марьяна покраснела до корней волос. — Давай уже ее переоденем!
С огромными предосторожностями они, наконец, переодели Беллу в рубашку. Во фланелевой сорочке грозная Пожирательница смотрелась беззащитной маленькой девочкой.
— Это выкинуть или можно восстановить? — спросила Марьяна, встряхивая грязные лохмотья.
Из разодранного платья выпало и спланировало на пол письмо, положенное в незапечатанный конверт. Марьяна наклонилась и подняла его.
— Что это? — удивилась Гермиона, взяв конверт из ее рук.
— Очевидно, что-то важное, раз она его прятала под платьем, — пожала плечами Марьяна, — видишь — его уже вскрывали.
— Может, стоит прочитать? — спросила Гермиона.
— Не думаю, — Марьяна покачала головой, — это не наше письмо. Я думаю, нужно отдать его ей, когда она очнется. Может быть, это что-то личное... Мы не имеем права...
— Смотри, что здесь, — неожиданно сказала Гермиона, перевернув конверт.
Рядом со взломанной восковой печатью красивым почерком с завитушками было написано "М.А. для С.С."
— В любом случае, оно не для нас, — сказала Марьяна и, забрав конверт у подруги, свернула его и сунула в карман.
— Но и не для Беллатрисы, — возразила Гермиона, наклоняясь над Беллой.
— А это уже не наше дело, — махнула рукой Марьяна. — Побудешь с ней пару минут, пока я сделаю нам чаю?
— Конечно, — кивнула подруга и уселась на стул.
Марьяна вышла из подвала (снова поймав пристальный взгляд Сивого) и направилась на кухню, ощущая, как ее буквально шатает от усталости. А ей ведь еще ночь сидеть с Беллатрисой... Только сейчас Марьяна осознала, как сильно она рисковала, вынудив друзей на эту битву. Просто чудо, что все остались живы.
Очнувшись от своих невеселых мыслей, она вдруг обнаружила, что стоит прямо перед дверью комнаты Сириуса, и ей до боли захотелось увидеть его. Девушка прислушалась — из кухни доносились негромкие голоса Люпина и Люциуса. Значит, Сириус сейчас один...
Помедлив, девушка толкнула тяжелую дверь и осторожно приблизилась к кровати. Сириус был еще бледен, но выглядел гораздо лучше, чем тогда, когда Снейп вынес его из сарая. Девушка хотела присесть на край кровати, но побоялась разбудить его и опустилась на пол, осторожно прикоснувшись к свисающей с кровати руке Сириуса. Она вспомнила, как точно так же сидела рядом с ним в хижине, когда его ранил Сивый. Казалось, прошло лет сто с того дня, когда, гладя его по руке, она чувствовала себя счастливой.
— Что-то случилось, Марьяна? — услышала она тихий голос и ей на голову легла теплая рука.
— Да... — прошептала она, с трудом сдерживая непрошенные слезы, — случилось, Сириус...
— Иди сюда, — он потянул ее за руку и усадил на кровать. — Что случилось?
— Случилось то, что я сегодня едва не потеряла тебя, — тихо сказала Марьяна, чувствуя, как защипало глаза. — Гермиона сказала, что нельзя потерять то, чем ты не обладаешь, но сегодня я убедилась в обратном... Наверное, моя мудрая подруга впервые в жизни оказалась не права... Чтобы потерять то, что тебе дорого, не обязательно обладать этим...
— Все хорошо, девочка, я с тобой, — улыбнулся Сириус, гладя ее руку, — я никогда тебя не оставлю...
— Я солгала, — слова вылетели из Марьяны раньше, чем она успела осознать их, — я солгала тебе, Сириус...
— О чем ты? — спросил мужчина, но по его дрогнувшему голосу было ясно, что он понял — о чем.
— В тот день, помнишь... — по щекам все-таки заструились предательские слезы, — когда ты спросил меня, люблю ли я тебя... и я сказала — нет... Это неправда... Я... Я люблю тебя... Я солгала...
— Почему? — просто спросил Сириус, не отрывая взгляда от Марьяны.
— Почему мы лжем? — горько усмехнулась девушка, вытирая слезы свободной рукой. — Потому, что боимся... злимся... или просто глупы... Есть тысячи причин солгать, Сириус. А иногда мы говорим такую большую ложь, что она меняет всю нашу жизнь... И заставляет задуматься... И наступает такой день, когда ты готов отдать все на свете, лишь бы повернуть время вспять. Сегодня я поняла одно — я готова скорее навсегда потерять тебя, чем лишиться, даже не узнав, что значит обладать тобой.
— Ты никогда не лишишься меня, — Сириус притянул ее к себе и крепко обнял, — я всегда буду рядом. Всегда, пока ты будешь желать этого.
Прижавшись к Сириусу, Марьяна уткнулась лицом в его грудь и заплакала. Он гладил ее по спине, волосам, что-то тихо шептал ей на ухо, пока слезы, наконец, не иссякли. Впервые в жизни Марьяна почувствовала себя защищенной и нужной. Нужной не всему миру, а человеку, который составлял весь ее мир.
— Мне нужно идти, — пробормотала она, почувствовав, что засыпает, и выпрямилась — на рубашке Сириуса темнело мокрое пятно от ее слез, — Гермиона ждет. Нужно ухаживать за Беллатрисой. Ты отдыхай, поговорим завтра.
— Хорошо, — улыбнулся Сириус и поцеловал ее руку, — спокойной ночи, моя девочка...
— Спокойной ночи, — Марьяна улыбнулась, погладила его по щеке и вышла, тихо закрыв за собой дверь.
Глава 52. Жизнь
Гермиона сидела у постели Беллатрисы в полном недоумении. Вместо обещанных пары минут — а именно столько нужно было, чтобы дойти до кухни, налить две чашки чая и вернуться обратно — Марьяна явилась через полчаса, с пустыми руками, сияющая улыбкой и немного не в себе.
— А где чай? — удивилась Гермиона, завидя подругу.
— Чай? В чайнике... — Марьяна недоуменно посмотрела на подругу. — Ах да, чай! Прости, я забыла...
— Но ты же пошла за чаем! — изумилась Гермиона, глядя на витающую в облаках Марьяну.
— Я по дороге зашла к Сириусу, — смутившись, призналась девушка.
— О, правда? Как здорово! — восхитилась Гермиона. — Ну и как прошло?
— Я призналась, что обманула его, — ответила Марьяна.
— А о проклятьи рассказала? — прищурившись, спросила подруга.
— Нет... — промямлила Марьяна, — но у нас еще будет возможность. Он слишком слаб, чтобы нагружать его длинными беседами.
— Ладно, я пойду к Снейпу, — Гермиона поднялась, — смотри, не подходи близко к Сивому.
— Я буду осторожна, — пообещала Марьяна и подруга, подмигнув напоследок, ушла в лабораторию.
Марьяна села на кровать и, свинтив крышку с банки, принялась мазать ноги Беллатрисы. Спать хотелось так сильно, что девушку буквально выключало на ходу. Марьяна сбегала в свою комнату и притащила оттуда будильник. Заведя его так, чтобы он звонил каждый час, Марьяна, наконец, смогла немного подремать в промежутках между процедурами. Вошедшая в подвал три часа спустя Гермиона застала удивительную картину.
Марьяна, сидя на стуле у кровати, крепко спала, положив голову на подушку Беллатрисы. Ее пепельные волосы перепутались с черными кудрями Пожирательницы. Гермиона, ахнув, потрясла подругу за плечо.
— Что такое? — вскочила Марьяна, испуганно оглядываясь. — Мазать пора?
— Ты с ума сошла, Марьяна? — в сердцах сказала Гермиона. — Разве можно подставлять шею Пожирательнице?
— Да какая из нее сейчас Пожирательница? — улыбнулась девушка и посмотрела на часы. — О, уже утро... Вы закончили зелье?
— Да, — кивнула Гермиона, — только ему еще настояться нужно семь часов. Миссис Уизли зовет всех завтракать.
— Через десять минут нужно мазать ногу, — Марьяна снова взглянула на будильник, — я закончу и сразу приду, хорошо?
— Ладно, только не задерживайся, — Гермиона повернулась и направилась на кухню.
Терпеливо подождав десять минут, Марьяна обработала ногу и потянулась поправить Белле одеяло. Но не успела она получше укрыть женщину, как из-под одеяла взметнулась бледная рука и схватила Марьяну за запястье.
Девушка вздрогнула и подняла взгляд на Беллатрису. Веки женщины были приоткрыты, она внимательно вглядывалась в Марьяну.
— Грязнокровка... — с трудом прохрипела она, — я умираю?
— Нет-нет, что ты, Белла? — испугалась Марьяна и погладила ее по волосам. — Ты поправишься, тебе уже стало лучше.
— Больно... — прошептала Беллатриса и было видно, что оставаться в сознании для нее стоит больших трудов — по лбу градом стекал пот, а лицо было перекошено от боли.
— Давай, я позову профессора Снейпа, он даст тебе лекарство, — Марьяна попыталась вырваться, но Белла держалась крепко.
— Нет... — женщина с трудом выговаривала слова, на шее и висках от напряжения вздулись красные жилы, — Ма... Ма...
— Мама? — Марьяна беспомощно оглянулась в надежде, что кто-нибудь войдет. — Где она? Где твоя мама, Белла? Скажи, и я приведу ее!
— Нет, — Беллатриса кашлянула, на губах появилась кровь, — скажи... Два... Не одно... а два... Брат... Скажи ему... Брат...
— Кому сказать? Чей брат? Кому сказать, Беллатриса? — Марьяна с трудом могла различить еле слышный натужный шепот.
— Си... Си... Се... — измученный организм женщины не выдержал минимальной нагрузки и она снова потеряла сознание.
— Сириусу? Северусу? Кому сказать? — спросила девушка, но ответа так и не дождалась.
Марьяна тревожно посмотрела на Беллатрису и пошла к выходу. Сивый, завернувшись в одеяло, сидел на своем матрасе и пристально наблюдал за ней.
— Ты ведь не человек, — услышала Марьяна уже у самых дверей и обернулась, — ты оборотень, правда?
Девушка медленно подошла ближе к Сивому и внимательно посмотрела на него. Он не двинулся с места, лишь продолжал с усмешкой разглядывать ее.
— Я ведь тебя уже видела раньше, — вдруг вспомнила она, — в тот день, когда за мной пришли Драко и Гермиона. Это ты встретился мне на лестнице.
— Верно, — кивнул Сивый, — а это значит, что ты оборотень.
— Полуликан, — поправила Марьяна и спросила, — как ты узнал?
— Ты же разговаривала со мной, помнишь? — усмехнулся Фенрир. — А я не знаю русского. Я говорил на своем языке, который понимают лишь оборотни и волки. Ты тоже его поняла. Это было для меня неожиданностью.
— Я не поняла, что это был другой язык, — растерялась Марьяна.
