* * *
Морвин еще долго пытала меня на предмет земных достижений, в какой-то момент даже Илэр начал проявлять интерес, но усталость все же взяла свое и они наконец-то успокоились.
Я поднялся и вышел из круга огня, взяв в руки подзорную трубу. Хотелось проверить одну вещь.
Магическое зрение в очередной раз разукрасило тьму миллионом оттенков, оно вообще неплохо справлялось с функцией прибора ночного видения, а потому я навел трубу на город и принялся работать окуляром, стараясь добиться максимального приближения. Когда картинка стала четче, сумел различить костяных тварей, замерших на краю города. Два монстра ходили взад-вперед, не смея ступить с асфальта. К ним присоединились два-три десятка зомби, которые, на наше счастье, не успели к дневной погоне.
Да, за прошедшие века мертвяков явно стало меньше, однако с такими друзьями им еще долго нечего бояться. Думаю, даже пулеметы вряд ли возьмут этих тварей, тут потребуется хорошая такая зачистка, желательно, с применением тяжелой артиллерии и танков. А у королевства Куимре, как я понял, с бронетехникой дела обстоят неважно. Да и не только с нею. Сколько тут живет людей? Пятьдесят тысяч? Сто? Двести? Ну, может, полмиллиона. Вряд ли больше. И в основном они селятся на западе страны, где пытаются бороться с вездесущими лесами и тварями, их населяющими. Каждый километр дается с боем и оплачивается кровью, а потому они так охотно откупаются золотом, нанимая всех желающих поучаствовать в охоте. Ничего удивительного: когда людей не хватает, они — самый ценный ресурс. Вот только... Они же — и расходник. Цена жизни в этом чертовом мире — копейка. Или меньше.
Я непроизвольно почесал бок, в который пришелся удар крестьянского ножа. Подумать только, с какой легкостью самые простые обыватели готовы всадить тебе перо под ребро, стоит только отвернуться. И это — окрестности как бы цивилизованного осколочного королевства. Что же творится на востоке? На юге? По дороге к Ойлеану? И осилю ли я этот путь?
В очередной раз вздохнув, я опустил подзорную трубу.
Справлюсь, потому что должен. Нет, не так — обязан! Я доберусь до этого треклятого острова с гребаной библиотекой и найду там сведения о порталах в наш мир. Не знаю как, но найду!
Слова Морвин проникли в душу куда сильнее, чем рассчитывал, их не получалось просто так выкинуть и забыть. А действительно, как быть, если и там ничего нет? Идти к паладинам? Ой они будут рады, ой счастливы. Прямо-таки вывесят над воротами замка транспарант: "Велкам бэк диар френд", а потом догонят и вывесят еще разочек.
—
* * *
, — прошептал я, сжав кулаки.
От одной только мысли о том, что придется остаться в этом гаденьком мирке навсегда, кишки скрутил такой страх, которого, наверное, я не испытывал, даже улепетывая от костяных монстров.
— Нет, не думай о плохом, выход есть, он обязан быть, точно есть...
Чтобы успокоиться, снова достал Душу Леса и фотографию семьи.
— Я выберусь из этого ада, обещаю, — прошептал я супруге, затем нежно провел подушечкой пальца по гладкому боку драгоценного камня, — а ты поможешь мне в этом.
— Не спится? — Айш-нор приземлился на плечо.
— Думаю.
— О чем ты грезишь? Мне поведай.
— Да обо всем. Об этом треклятом мире, о том, как вернусь домой, о монстрах в городе. Скажи, что это вообще такое было?
— То ужас костяной, творенье некромантов, что смерть способны воле подчинять.
— Но в музее же, кажется, говорили о том, что этот город был разрушен во время Последней Войны.
— Он не один такой, — архидемон чуть-чуть подвинулся, взмахнул крыльями, коснувшись моей щеки, затем продолжил. — Я помню земли те, что мертвецы забрать решили. Наследье страшных дней, безумья грозный рок. Война смела людей, их кости растащили, а магия и яд лишь подвели итог.
— Яд? Погоди, хочешь сказать, что город был превращён в могильник с зомбями не магией, а... оружием?
— Как слышал я, с огромных птиц на землю пал огонь. Иль яд, что плоть бессмертьем наделяет. Иль порошок, способный пробудить рабов машин. Их ярость мир испепеляет, а на руинах... — архидемон замолк и тяжко вздохнул. — Те, кто выжил, новых жертв уж выбирают.
— Вас...
Да, все это он рассказывал мне еще в лесу, но далеко не так подробно. Говоря начистоту, я думал, что местные обменялись ядерными ударами, из-за чего, собственно, элементали с бесами, запертые в электростанциях, генераторах и двигателях, обрели свободу. Похоже, реальность оказалась куда страшней.
Подумать только, зомби-бомба. Вот уж биологическое оружие так биологическое оружие. Наши генералы, наверное, обосрались бы от радости, заполучи они такое. Мечта любого военного: скинуть бомбу, которая не только уничтожит живую силу противника, но и заставит ее же пойти против него же.
— Кстати, а почему эти костяные твари не могут покинуть город?
— Черта вокруг него. То символ древний, мощный. Пробиться костякам вовек не хватит сил.
— А что насчет обычных мертвяков? Или эти защитные чары тут не универсальны?
Айш-нор кивнул, давая понять, что я угадал.
— Стало быть, после войны, когда местные начали восстанавливаться, они и понаделали этих защитных барьеров, против чего смогли. Решили, что если уж все не получится, то хотя бы самых опасных задержат, — сам себе пояснил я. — Так?
Очередной кивок.
— А руны на деревьях, их тоже тогда поставили?
— Нет, было то уж после, на излете демонов войны. Мы побежали, до тех пор, как в мире руны были рождены.
— Как это? — удивился я. — Ты же говорил, что у каждого человека с детства есть какая-то магическая школа, с которой он живет. Стало быть, раньше рунных магов не было, а потом они появились? Это возможно?
— Возможно, коль решит так бог, — без особого удовольствия отозвался Айш-нор, которого что-то потянуло на откровенность. — Карчун, владыка смерти, льда и хлада. Правитель дикарей из северных лесов. Он дал Дамхейну руны, получив награду.
— Какую?
— Жертвы. Веру. Власть. Любое божество живет людской любовью. А если небожитель жаждет править всласть, спасать он должен верных, укрывать собою.
— А от его щедрот досталось и остальным? — догадался я.
— Все так, — согласился ворон.
Я покачал головой и вернулся к костру, присев возле огня. Положил подзорную трубу на траву и протянул к пламени озябшие руки. Ночи тут были на удивление холодные для начала лета. Как там говорили гейские паладины — Белтейн, верно? Если память не изменяет, на Земле его отмечают в начале мая. Кстати...
Никогда не задумывался, но почему эти парни отмечают кельтские праздники, молятся Морриган, да и имена их смахивают на ирландские? Хотя, жители Изумрудного острова, как говорят, подобрее будут. По крайней мере, до первой бутылки виски, и если ты не англичанин. Спросить, что ли, птаха? А какой смысл? Что это изменит. Нет, сейчас мы поговорим о более важных вещах, раз уж он сегодня такой болтливый.
— Айш-нор, как думаешь, мы оторвались от преследователей?
— Все может быть, — осторожно ответил тот.
— Может, возобновим магически уроки?
Демон замялся, перелетел с плеча на рюкзак, приземлившись возле дрыхнувшего ллинга, нахохлился, скосив алый глаз на хомяка-экстрасенса, затем как-то неуверенно произнес.
— Еще не след. Час не пришел.
Ага...
Я еще на привале в окрестностях Саола ощутил незабываемый аромат сладкого хлебушка, тянущийся от речей моего партнёра, сейчас же он лишь усилился.
— Значит так, пернатый Пахом, говори, в чем проблема, почему я не могу учить новые заклинания? Три штуки плюс магическое зрение, знаешь ли, негусто.
— Еще леченье есть, — напомнил тот.
— Ну да, ну да, моя регенерация крепчает, чтобы я мог выдержать побольше звиздюлей. Просто замечательно. Ответь, пожалуйста, на вопрос. Что не так? Или я плохо выучил те два заклинания, что ты мне дал? Так, вроде, нет. И щит, и Длань Мертвых уже делаю за секунды, не задумываясь. В чем проблема?
Я старался не распаляться особо и говорить тихо, но в какой-то момент едва сдержался и пустил петуха, тотчас же прикрыв рот ладонью. Покосился на близнецов, но те спали, обнявшись и укрывшись одним одеялом.
Кажется, пронесло.
— Ну? — повторил я. — Давай, колись уже. Как-будто, узнав правду, я с воплем убегу. Если ты не заметил, то за нами гонится Геральт из Хренивии с серебряным и стальным дилдаками. И он явно собирается насадить меня сразу на оба. А я не хочу такого опыта, значит, должен стать сильнее, что не так?
— Не выдержишь, умрешь, сила лишит души. Ты слишком слаб, замедлись, не спеши.
Ну просто истории одна охренительнее другой!
— И что сделать, чтобы стать сильней?
— Ты должен убивать зверей, есть их сердца. С людьми и монстрами сражаться. Ведь преуспеет тот, идет кто до конца. Бороться, побеждать, не сметь сдаваться!
— А вчерашние мертвяки считаются?
— Конечно, враг есть враг, победа есть победа.
Сказано это было таким тоном, что мне в душу закрались подозрения, но их, как известно, к делу не подошьешь. Ворон опять чего-то не договаривал, но и того, что я узнал, было в принципе достаточно.
— Дай-ка догадаюсь. Как только я стану сильнее, то опять отправлюсь на встречу с твоей супругой?
— Да.
— И на этот раз испытание окажется еще сложнее?
Айш-нор вдруг заклекотал, что у него обозначало смех.
— Испытание? Сложней? О смертный, ты не знаешь ничего. Всего один удар ты получил моей супруги. Иль думаешь могущество — лежит и ждет тебя лишь одного? О нет, поверь, на сем пути тебе терпеть придется много боле муки.
— Просто замечательно, — буркнул я.
— А как же ты хотел? Все получить сполна, не заплатив? Ничем не жертвуя? Легко и просто? Так не бывает, уж тебе ль не знать. Лишь боль — всему цена, а тяжкий труд — единственный путь роста.
Я вздохнул.
— Черт. Ладно. Найдешь по дороге какую-нибудь крокозябру на убой?
* * *
— Так, детишки, слушайте внимательно. Сейчас я пойду и отметелю во-он ту хрень, а вы пока посторожите лошадей и хомяка... ллинга. Скоро вернусь.
Сказав это, я поудобнее перехватил копье и направился к здоровенной мохнатой твари, напоминающей помесь зубра с лосем. По крайней мере, ее ветвистые могучие рога, больше всего походили именно сохатому.
С утра мы скакали на восток и все это время Айш-нор наводил меня на зверей Судий. Малая пустошь оказалась куда населённей, чем я думал вчера: сперва мы наткнулись на двух гиеноподобных тварей, затем — меньше, чем через час, — на стайку злобных сусликов с зубами, точно у пираний. Это позволило пополнить запасы мяса, заменяющего для меня легендарные синие бутылочки, а также — приблизиться к заветному усилению.
Никогда не думал, что так обрадуюсь, посетив ад. Ну или Пар-вален, как Судии именуют свой мир, не суть важно.
Но для этого сперва придется вальнуть вот эту тварюгу, и, если верить Айш-нору, даже ее сердца и жизни может не хватить.
Я сглотнул и сделал еще десяток шагов, затем — остановился.
Чем ближе мы с Айш-нором подходили к зубролосю, тем больше хотелось повернуть и отправиться на поиски сусликов-пираний.
Тварь эта в холке достигала добрых трех метров, в длину — примерно столько же, да и в ширину, кажется, тоже. Этакий кубик на ножках весом в добрую тонну, снабженный здровенными рогами и — ну конечно же, кто бы мог подумать! — пастью, полной зубов.
По крайней мере, когда я подошел еще чуть ближе, монстр посмотрел в мою сторону, плотоядно облизнулся и раззявил пастюшку, демонстрируя несколько десятков натуральных костяных кинжалов в пол моей ладони длиной каждый, после чего презрительно фыркнул, наклонился к кусту и с хрустом принялся пережевывать зелень, иглы и стебли. Проглотив их, хрумкнул еще раз, уже корнями.
— И как нам ее валить? — тихо спросил я.
— Оружьем, — любезно ответил Айш-нор.
— Ну, спасибо, пернатый, всегда рад услышать полезный совет.
Я сглотнул и потянулся за револьвером. Патронов к нему до хрена, так почему бы не начать бой с дистанционной атаки.
Мы, сопровождаемые внимательнейшим взглядом монстра, подобрались где-то на двадцать метров, после чего я извлек оружие и прицелился. Если с такого расстояния промажу по трехметровой цели, то отдам ствол Илэру, всяко пользы будет больше. Хотя ему и арбалет по душе пришелся.
Успокоив себя такими размышлениями, я взвел курок, после чего нажал на спусковой крючок.
Тишину пустоши разорвал громкий хлопок, и в боку твари взвился фонтанчик крови.
— Есть пробитие, ёпта! — нервно хохотнул я, лихорадочно взводя курок для следующего выстрела, а бизонолось, меж тем, взревел то ли от боли, то ли от ярости, то ли от всех этих чувств одновременно и устремился в атаку.
Я снова выстрелил, затем — еще раз, и еще, и еще, и еще, и.... Щёлк.
Чертов револьвер с шестью жалкими патронами!
Я сунул оружие в кобуру и выставил вперед правую руку.
— Получи, тварь!
Один за другим пять снопов молний ударили в монстра, не причинив тому, впрочем, никакого серьезного урона.
— Что, сука, магрез прокачал? Ну держи тогда!
Длань Мертвых уже была наготове и едва между мной и тварью осталось каких-то пять метров, я активировал заклинание прямо под ее передними ногами.
Получилось даже лучше, чем с костяным монстром. Руки обхватили обе лапы монстра, а ведь тот уже набрал изрядную скорость, что сыграло против него. Физика — бессердечная сука даже в магических мирах.
Тварь перелетела через голову и рухнула на спину. Отвратительный хруст сломанных конечностей заставил меня скривиться, а вопль, что монстр издал в следующий миг, едва не оглушил. На такой скорости резкое торможение не могло привести ни к чему иному, но смотреть на искривленные и изуродованные передние копыта с торчащими осколками костей было неприятно.
— Извини, — я подошел к монстру. — Тут все просто: или ты, или я.
Тварь попыталась лягаться и дергаться, но я специально обошел ее по краю и замер над головой, занеся копье для удара.
Последние секунды Длани Мертвых давали мне возможность заглянуть зубролосю в глаза. Там я нашел лишь чудовищную боль и ненависть. Ни капли разума или страха.
Сам не знаю, зачем я это сделал. Наверное, по той же причине, что и прекратил ходить с отцом на охоту. Жалостливый слишком.
Потусторонние руки начали мерцать. Время подошло к концу.
Жалость — тоже.
Я ударил, метя зубролосю в глаз.
Ударил так сильно, что копье пробило голову монстра навылет и вонзилось в землю. Мой противник коротко мукнул, дернул задними копытами и замер, не подавая никаких признаков жизни.
— Вот и все, очередная жертва, — я поглядел на ворона, который, казалось, светится от счастья. Тот уже плотоядно облизывался, пытаясь пристроиться ко второму глазу поверженного монстра.
Я выдернул копье и воткнул его в землю, затем — достал нож. Что ж, приступаем к самому неприятному.
Вскрыть брюхо, кишки прочь, теперь перебираемся к грудной клетке. Ага, вот оно, ну-с...
Перемазавшись в крови, извлек сердце поверженного врага. Большое, жилистое, мерзкое.
