— А этого счастливого момента ждать не так уж долго, не так ли? С вашим сигилом, уважаемый, пребывание вдали от красных зон всё ещё неприятно, но не так критично, как для других магов. Скрытность, сплетение и распространение, да?
— Не совсем так, но догадка близка к истине, — кивнул Мийол, скрывая досаду... скорее, пытаясь, да и то больше для порядка. — Я и впрямь могу восстанавливать ману быстрее нормы.
Насколько именно — умолчал. А собеседники спрашивать не стали.
Откровенность ведь штука взаимная, в том числе взаимно неудобная. И если не хочешь отвечать на слишком личные вопросы — не задавай таких сам.
— Значит, — вернулась к более ранней теме Тинунса, — в нынешней, девяносто второй Великой Морской Охоте вы ищете... славы?
— В основном. Самолично добить Кракена я не рассчитываю — не по моему уровню задачка. Но вовсе не поучаствовать в подобном действе? Да я бы следующие сорок лет, до девяносто третьей Великой Охоты, жалел об упущенной возможности!
— И как именно вы планируете участвовать?
— Как всякий владелец собственной летающей яхты.
— О! У вас есть своя яхта?
"Рад бы умолчать, вот только выяснить подробности в порту недолго..."
— Да. Зовётся "Хитолору", зарегистрирована в Хорридоне.
— Коли есть судно, то и команда своя имеется?
"Раз уж та странная ниртальвогова "тётушка" заметила Шак под тремя плащами, не имеет смысла отрицать и это..."
— Конечно. Числом невелика и не очень опытна, но не раз проверена в деле.
Сочетание в одной фразе "не очень опытна" и "проверена в деле" даже Тинунсу заставило на миг утратить доброжелательную невозмутимость, а ян-Галифрена — покашлять, усмехаясь.
"А что? Всё по заветам Ригара: чистая правда и только правда, но не вся правда, х-ха!"
Продолжая усмехаться, Ниртальвог спросил:
— Змея тоже входит в команду?
— Болотная Нага-то? — названная тварь с неторопливой вальяжностью выползла на свет, повинуясь воле призывателя... и прозрачно намекая, что тому не очень нравится беседа, почти что перешедшая в допрос. — Разумеется, нет. Это мой призыв. То есть моё оружие.
— Оно ведь... не живое? — слегка сдвинула брови хозяйка.
— Верно. Можно сказать, что эта Болотная Нага — всего лишь иллюзия... но достаточно реальная для того, чтобы тот, кого она укусит, довольно быстро и мучительно умер.
Усмешка Злого Угря изменилась, притом в неприятную сторону.
— Довелось... проверить... эффект? — поинтересовался он, шевеля крыльями носа, словно принюхиваясь.
— Да. И не раз. Правда, одна нагхаас этого эффекта почти избежала... но вот бандиты рода человеческого после укуса дохли исправно. Да и Мастер Начал, будучи ею укушен, умер быстро.
— Мастер Начал? — переспросила Тинунса.
— Катур ян-Лерейид, — охотно уточнил Мийол. — Примерно с полгода тому назад это случилось, в Даштрохе.
— А-а-а, тот случай... признаться, слухи до нас дошли, но очень уж противоречивые.
— Могу рассказать, как оно вышло, — предложил призыватель, позволяя Болотной Наге вновь скрыться из вида под просторной одеждой.
И рассказал. Продолжая говорить лишь правду, но с некоторыми умолчаниями.
Ну а что такого? Ведь всё именно так и было: Воин из его команды действительно меньше, чем за десяток ударов сердца уложил насмерть аж троих близящихся. Его ученица, второй маг команды, справилась ещё с двумя. А сам он — клыками призыва — успешно убил Мастера Начал.
И не кто-то там, но сама Райвеза Выдумщица выбрала его гарантом перемирия, которое они с регентом Стаглорен заключили над ещё не остывшим телом Катура.
...конечно, можно всему этому не верить, вопреки аурному чутью и артефактам, сильно обостряющим ментальное восприятие. Но тогда придётся принять как факт, что сидящий по ту сторону стола вежливый юноша со змеёй на поясе способен ОЧЕНЬ убедительно врать в лицо. Да не кому-то там, а обладателю сигила Галифрен — и обладательнице сигила сходного типа. Что, если вдуматься, — достижение, пугающее как бы не сильнее.
— Вам кто-то помогал отбить ту атаку? — попыталась разобраться Тинунса.
— Нет-нет, что вы! Сами справились. Просто мы ждали нападения и подготовились лучше, чем Лерейид. Вот и весь секрет.
...через полчаса Мийол покинул "Половину жизни", ощущая себя, как герой одной из отцовских сказок. Родной голос припомнился ему с точностью до интонаций:
"Изрядно ощипанный, но не побеждённый".
Правда, в отличие от Петуха, он понимал, что ещё ничего не кончилось. Вот только заранее не скажешь, чем ещё обрастёт эта история с Великой Морской Охотой, какие побочные квесты возникнут на их пути...
Ну так что с того? Предсказуемость безопаснее, зато неизвестность интересней!
Глубина 3: история древняя и новая
В эпически давние времена — не четыре тысячелетия назад, но не намного менее того...
...ещё не родился на свет подоблачный будущий архимаг Вергус, старейший из живущих ныне людей — ну, если считать его всё ещё человеком...
...ещё не начали череду войн, грезя имперскими амбициями, ни Феттельн, ни Кадар...
...ещё не опубликовал свою фундаментальную работу о пяти пределах Энхелитт, да что там — даже учитель его, великий Торнайодд, не был ни наречён, ни хотя бы зачат...
...а вот мергилы уже тогда медленно вымирали, просто не так явно, как нынче...
...так вот: в те эпически давние времена, на 468 году до Кадарского Завоевания, в сердце Валисагго (что в буквальном переводе значит "семь сходящихся линий") некий маг, чьё имя в истории не сохранилось, убил Древнейшего Кракена. И извлёк из его трупа Ядро Сути аж шестого уровня — что стало завершающим актом первой (и поистине эпохальной, не в пример всем последующим) Великой Морской Охоты.
Заодно сей акт положил конец первой ядерной лихорадке.
Кстати, насчёт "имя не сохранилось". Существует куча претензий и утверждений вокруг этого имени; одно время между божественными и частью мифических кланов чуть ли не войны шли за право назвать того мага своим предком — или хотя бы принятым в клан через брак. Во множестве хроник можно встретить вариации фразы "на самом деле Кракендаз был рождён как /имя/ в клане /фамилия/" — просто /имя/ и /фамилия/ от хроники к хронике меняются, оставляя неизменным лишь славное прозвище Кракендаз (о буквальном значении которого догадаться нетрудно). Существуют даже версии, что герой древности и вовсе не по Пути мага шёл, но обрёл силу как Воин — не особо популярные по очевидным причинам, и всё же.
В раннеимперские времена бардак с противоречиями в хрониках всех так достал, что особая государственная комиссия, изучив доступные исторические источники, постановила считать смерть Древнейшего Кракена коллективным подвигом, в коем принимали участие многие достойные люди. (Решение комиссии мало на что повлияло: споры как шли, так и продолжали идти, просто после начали спорить за право пропихнуть мага /имя + фамилия/ в список Кракендазов на роль поважнее прочих: желательно — общепризнанного лидера команды, но можно и "просто" того, кто нанёс добивающий удар; в итоге каноничный список вероятных героев так раздулся, что нынче и вовсе концов не сыскать).
Суть в том, что от самой первой и до нынешней Великой Морской Охоты включительно мероприятие это коллективное. Очередная масштабная зачистка Валисагго от всего живого и хоть немного ценного вовлекает даже не тысячи, а сотни тысяч авантюристов. Цепочка поселений морских Охотников — Петля Валисагго, она же Морское Ожерелье, она же Грань Глубин и прочие названия — испытывает плановый наплыв добровольцев, добирающихся до цели кто как. Добрая четверть всех кланов-латифундистов присылает своих представителей разной официальности, для живущих у Междуземного моря это вообще считается хорошим тоном. В портах начинается суета и теснота из-за приёма дополнительного числа морских и воздушных судов. Оживляется торговля — как честная, так и не очень, вплоть до откровенного надувательства...
"Слишком много возни вокруг почётного права найти, приманить и убить — говоря прямо, без экивоков — младшего зверодемона.
Всего-то навсего".
Мысленное ворчание в стиле старого циника не мешало Мийолу наслаждаться доступным окружением. Слабый плеск волн о зелёный от водорослей каменный причал всего-то в двух шагах впереди и чуть ниже навевал умиротворение, словно задавая пульсу в груди размеренный и спокойный ритм. В воздух навеки вплавился — не разделить — ставший привычным уже аромат солёной влаги... с ноткой гнильцы, конечно; но тут уж ничего не поделаешь: где жизнь, там и смерть, где смерть, там будет пованивать разложением.
В отличие от мерзкой характером, нестабильной и хаотичной трисекции Баалирских рифов, тетрасекция Валисагго имела более спокойный нрав; здесь, около периферии аномалии, мощно-медлительные волны, исторгаемые её сердцем, попеременно то замедляли течение Природной Силы до насыщенной зелени, то ускоряли до бледно-оранжевого — в довольно гармоничном, размеренном цикле, длящемся чуть меньше минуты. Что воздействовало на многих магов едва ли не гипнотически, особенно если в медитации подстроить дыхание под этот мощный ритм.
Да и Воинов всё это не оставляло равнодушными, особенно тех из них, кто натренировал сенсорику выше среднего.
Вздохнув особенно глубоко, Мийол сомкнул веки.
...Эшки в вышине над его головой описывала круг за кругом, совмещая тем самым тренировку и подвижную медитацию — в той мере, в какой она доступна магическим зверям. В моменты ослабления "дыхания" тетрасекции Серокрылый Филин работала крыльями, набирая высоту — а потом планировала, активно вбирая Природную Силу во время пиков, преобразуя её и запасая, чтобы по отступлении волны снова упрямо карабкаться к облакам.
Раз за разом, раз за разом, стараясь уплотнить прану за доступным пределом, упорством и волей одолевая усталость мышц.
И нет, партнёр вовсе не заставлял её это делать. Даже не просил.
Но примерно сезон с небольшим тому назад во время очередного малого слияния у него с Эшки состоялся довольно странный разговор, которому Мийол сперва не придал большого значения. Фамильяр жаловалась на сидение в каменном мешке и на то, что даже если вылететь наружу, там будет не нормальный лес с нормальными, вкусными, приятно пищащими мышами — нет! Только совершенно омерзительная, неправильная вода с некоторым количеством голых скал.
"Сколько мне ещё сидеть тут, вместе с большим-тупым-крепким?"
"Пока я не стану подмастерьем, — не в первый раз, но всё так же терпеливо повторил её партнёр. — Раньше все мы в диколесье не вернёмся. Так что, боюсь, сидеть тебе здесь довольно долго... или наоборот — недолго... это как посмотреть".
"Долго и недолго? Сразу? Хух!"
"Для обычного зверя несколько месяцев — серьёзный срок. Для тех же мышей, например, которых ты сейчас вспоминала, год равнозначен целой жизни. Они успевают за это время родиться, повзрослеть, несколько раз оставить потомство, если повезёт... и стать чьим-то обедом. Но ведь ты — магический зверь. Уже четвёртого уровня, ещё и со свойством жизни".
"Глупая штука. Сколько ни пыталась, вливая в него силу — толку не получила. Так и не поняла, что оно даёт. Хо у-у! Эта самая жизнь даёт хоть что-то?"
"Время. И перемены".
"Всё равно не понимаю".
"Даже не обладающие магией филины могут прожить примерно столько же, сколько люди. Отец говорит, что в неволе ваш вид доживает до 70 и даже 80 лет. А магия заметно удлиняет этот срок; причём свойство жизнь, при некоторых условиях, — кратно. Благодаря ему ты, во-первых, даже без специальных усилий протянешь лет двести. А во-вторых, сможешь измениться".
"Зачем меняться?"
"Ты смеёшься? Меняется всё, что живо, потому что таков порядок вещей. Было яйцо — стал птенец. Был птенец — стал слёток. Был слёток — стал тот, кто ищет пару, вьёт гнёзда и откладывает яйца. Ну а потом, в свой черёд, взрослая птица состарится... и одряхлев — умрёт".
Незримая нить малого слияния странным образом дёрнулась и словно зазвенела.
"Ху-у-ух! Не хочу..."
"Тогда меняйся. Обычные живые существа меняются так, как шепчет наследие в крови. И сами не замечают перемен. Но разум, взяв под контроль магию, посредством этого инструмента, позволяет выбрать свой путь. Измениться так, как сам выберешь, а не так, как бессловесное и бессмысленное зверьё. Да и других менять можно, если умеючи: свойство жизни у тебя не само собой проклюнулось, а потому, что я и старик Хит решили тебя улучшить".
"Какое ж это улучшение? Меня просто раздуло! Я теперь даже летать нормально не могу!"
Вот тут Мийолу от смеха аж захорошело.
Ты можешь быть вовсе не человеком, а магической хищной птицей — но забота о своей фигуре всё равно настигнет тебя! То, что Эшки совершенно не это имела в виду, лишь добавляло ситуации пикантности.
"Зачем ухаешь, уже-не-птенец, но-всё-равно-глупый?"
"У тебя теперь есть жизнь, подружка. И если тебе не нравится, что из-за роста в размере и дополнительного веса тебе стало трудно летать..."
"Не нравится? Ух! Не нравится совсем! Совсем!"
"...то летай больше. Летай чаще. И понемногу жизнь сделает тебя крепче, сильнее, более выносливой. Да, тренировки не дадут всё и сразу, но потом... о, уже через месяц-другой ты вспомнишь былое — и удивишься. Когда я тренировался, гоняемый Сукой, мне это страшно не нравилось. Так что же? Нынче я стараюсь бегать не меньше часа каждый день, хотя бы на месте, или ещё как нагружать тело, хотя никто больше не догоняет меня, чтобы куснуть с кормы или хлестнуть наведённой паникой. Я тренируюсь потому, что хочу управлять тем, как меняюсь, хочу быть сегодня чуть сильнее, чем вчера... или хотя бы не ослабеть".
"Так вот зачем тебе нужны те прыжки с верёвкой и странные действия с камнями... но ведь у тебя нет свойства жизнь!"
"Верно, нет. Но оно, вписанное в Атрибут, только облегчает путь. А сам путь открыт для любого живого... если хватает воли на регулярные занятия. На скучный, но необходимый труд".
Мийол, вымотанный до самого дна колодца очередным монотонным "днём скалогрыза" в роли погонщика Ужасного Глубинника, не очень-то следил за мыслью. К стыду своему, он начал воспринимать Эшки не столько как фамильяра, соратницу и немножко подругу, сколько как пета. И мысли ей посылал примерно так же, как некоторые разговаривают с псами, кошками, ездовыми ящерами... а то так вовсе какими-нибудь бессловесными цветочками, как та же бабка Лагуся — жабодольская травница и слегка ведьма — беседовала с целебными травами на грядках.
А ведь Серокрылые Филины не одним лишь сроком жизни подобны людям. И призыватель не заметил, что Эшки скучает. Что она — сама! — озадачилась концепцией времени. Что она, коли на то пошло, осознала абстракцию собственной смерти. И что испугалась её...
А испугавшись — преисполнилась решительности.
Поэтому Мийол не сразу заметил, что его фамильяр взялась регулярно вылетать из убежища в Скальных Норах — одного на них с Зунгом. Не ради охоты притом, да и какая охота среди моря для филина? Это ж не чайка, не пеликан и не скопа! Нет.
